Хроника Великого Исхода. Из горожанок в крестьянки
24 октября 2012 г. День 518. Безумный День или Фигаро Отдыхает, а Пьер Огюстен Карон де Бомарше Рвёт На Себе Букли
Не, ну всё очень мило на самом-то деле. Я пишу этот дневник, а значит, выжила. А судя по заголовку, сохранила останки самообладания и малую толику чувства юмора.
Итак. Всё началось ещё вчера. Точнее, в ночь на сегодня, ибо я не заметила, как вчера кончилось и началось сёдни. Увлечена, значит, была изрядно. С семи вчерашнего утра меня понесло на ваятельство нетленки. Подробности опущу, оно большой секрет покамест. Так вот, я вся в драйве, за окном темнотища, а я рожаю такую вот чудную абзацу:
«К концу октября сильно похолодало, улицы посветлели от выпавшего снега и зажили по зимнему расписанию. Сновали по дорогам снегоуборочные машины, ворчливые дворники преграждали путь прохожим, старательно расчищая тротуары фанерными лопатами и металлическими скребками. Город заранее готовился к празднованию очередной годовщины Октябрьской Революции».
Написала, облизала, обсмаковала, очень живо представила себе картинку (ну вы уже в курсе, что автор сих строк обладает весьма богатым воображением, позволяющим в режиме реального времени воспроизводить перед мысленным взором картины навроде цветного кино).
Страшно довольную собой, меня в два часа ночи понесло на двор, пардон за интимную подробность, до ветру. Иду, как водится, в тапчонках на босую ногу и льняной рубашонке. Открываю дверь веранды и натурально сажусь на попу, где стояла. Потому что кругом лежит снег, и он завалил всё тонким, но убедительным слоем. Переодеваться некогда, прусь до одинокого здания так. Ощущения вполне экстремальные. Решила никак не относиться к обнаруженному погодному экзерсису, и подумать об этом завтра. Точнее, уже сегодня, но когда проснусь.
Подкинуло меня в кроватке аж в семь утра. Не выспалась, но мысль клиническая прёт, остановить невозможно. Первое, что удумала - впуск кошек в жилую часть дома. А для этого надоть придумать, как не допустить кошачьего проникновения в Форт Нокс в хозяйскую спаленку. Ибо не люблю, когда кошки вваливаются в святая святых и, бесцеремонно выковыривая из зубов остатки собачьего корма, интересуются: «Ну как оно у тебя тут? Стул нормальный? Белки, дрозды не беспокоят?»
Такая сугубая фамильярность не по мне. А двери нет. И не надобно её, ибо тогда тепло от печки будет медленно в комнату попадать. В самый момент пробуждения идея таки пришла. На веранде у меня давно стояла запчасть от разобранного хозяйского диванчика, а именно - фанерка прямоугольная, аккурат нужной высоты, но длинноватая. Значит, треба кусок отпилить.
Вот с этого и решила начать утро, попёрлась в кладовку за электролобзиком. И чё-то свет в кладовке не зажёгся. Ба, электричества нет. Я на улку-то глядь, и опять на попу села с размаху. Снег валит сплошной стеной, и навалило уже сантиметров тридцать, не меньше. Снег мокрый, тяжёлый, наверняка провода где-то оборвало. Так, приехали… А что делать, жизнь продолжается и без электричества. Взяла ножовку и такими изящными танцевальными движениями произвела отпил. Померила фанерку - ага, как тут и было, очень удачная задвижка получилась.
Произвела передислокацию мешков с необработанными овощами. Утепление окон произвела ещё накануне. Занесла кошачью коробку, подстилку, миски, нашла когтеточку. Всё пристроила, организовала кошачий уголок. Торжественный внос знамени мамаши и дитяти состоялся. Кузьку сразу препроводила в подпол, дабы поняла молодежь, где надо справлять естественные надобности. Кошачий лаз она нашла, собралась было вылезти… А тут мама Клёпа чё-то каааааак начала дедовщину разводить… Короче, не выпускает Кузьку из подпола, шипит и дерётся.
Пришлось мамашу в карцер для охлаждения пылу поместить. Поторчала на холодной веранде пару часов, была милостиво возвёрнута взад, после чего начала нежно облизывать великовозрастную дочь. Вот и сомневайся после этого, что кошки соображают. Очень даже соображают, куда лучше нас иногда. Были ещё попытки тихого шипения, но после моего многообещающего «Гм», моментально начиналось идиллическое мурчание на два голоса. То-то же!
Приодевшись, схватилась я за пехло, ибо дорожки завалило до неприличия. Ан нет, фигушки, пехло продвинулось на полметра и намертво встало: снег слишком мокрый. Пришлось перейти к упражнениям с другим предметом - фанерной лопатой. Прямо как в нетленке моей - накаркала, прости Господи. Изрядно накряхтевшись, прорыла тоннели до калитки и туалета. Про дровяник даже думать невозможно. А кур-то не видать. Курятник у меня до сих пор открыт круглосуточно, куры на свободном режиме, вольноопределяющиеся, так сказать. С тоскою посмотрела в направлении курятника и объявила курям программу на выживание.
Примерно к обеду они таки вылезли, но выглядели посреди сугробов совершенно охреневшими. Так-то не холодно, снега только немножко нападало, им местами всего-то по шею… Насыпала им корму прямо на снег. Примерно минут через пятнадцать, после бурного совещания, они таки определились с лозунгом дня: «Жить захочешь - не так раскорячишься», и попёрли к корму, аки корабли пустыни среди барханов. Сожрав всё секунд за тридцать, ломанулись обратно в убежище. Ну и ладно, на этом пока всё.
Носилась я весь день, не присевши. То одно, то другое, то третье. Печку вчера не топила, в доме дубак, а просто так не затопишь - надо жрать сразу всем готовить, электричества же нету. И вряд ли скоро дадут. Маргоша проявляла чудеса изобретательности по перегораживанию мне дороги. Пару раз получила по крупу лопатой для острастки - не помогло, слишком нежно. А сильно я не могу - животная всё таки, жалко. Она и пользовалась. А я то обойду, то перепрыгну. Весело. И снег всё валит, не переставая.
Затопила я печку, поставила всем варить и чувствую - всё, выдохлась, хватит на сегодня квестов. Переоделась в домашнее, надумала морковку перечистить пока. Выбрала несколько самых крупных, отложила на потом, остальные почистила и на веранду вынесла пока что.
Возвращаюсь, присела на пуфик, поворачиваюсь к окну… И у меня немедленно сносит башню. Ибо в окно из моего огорода на меня смотрит... корова! Я со скоростью звука, в чём была, вылетаю в огород, и снос башни ускоряется. Ибо вижу здоровенную нетель и крупного бычка, которые жрут траву на моей завалинке, и пофиг им, что я тут вышла вся такая возмущённая. Поворачиваю взор в поисках точки проникновения превосходящих сил противника, и третий раз сажусь на попу, теперь уже с хорошо слышным свистом: между моим огородом и участком тёти Риммы больше нет забора! От слова "вообще". Стоят новые столбики, и на этом всё.
Мысль: у меня под снегом белокочанная капуста, я её не снимала. Откуда только силы взялись, до сих пор не понятно, но я во-первых заорала так, что весь Каначак замер в полуприседе. Во-вторых, я за ними погналась! Вы когда-нибудь видели разъярённого божьего одуванчика, хроменького на обе ножки, несущегося с палочкой в режиме замедленной съёмки, по колено в снегу, в одной льняной рубахе и резиновых тапочках? Представили картинку? Если бы коровы умели ржать, они бы точно полегли у меня же на огороде, оборжавшись насмерть.
Но и это ещё не всё. Парадокс в том, что я бегу с максимальной спринтерской скоростью, на турбо режиме, газую так, что движок захлёбывается, а они очень медленно идут, по пути жрут траву, и при этом неуклонно от меня удаляются, дефилируя по моему огороду походкой от бедра! Суки. Падлы рогатые. Это лишь малая часть произнесённых мной эпитетов... И самая приличная.
В какой-то момент я понимаю: гонка проиграна на хрен. И пошла себе восвояси, изрядно промокшая и замёрзшая. Ограничилась тем, что закрыла калитку во двор, чтобы хоть там мне не напакостили. Позвонила Сергею Ивановичу с просьбой помочь в моём горе. Он пообещал, если погода наладится, прийти завтра и посмотреть, что можно оперативно сделать. Отпилась горячим чаем с облепихой. Всё.
Переделала все срочные дела, силы кончились давно, а света всё нет. И чё делать? Взялась свитер довязывать, он у меня долгоиграющий - начат ещё прошлой зимой. Быстро темнело, довязывала рядки с налобным фонариком, и глаза быстро устали. Времени семь, темнотища. Спать рано. И чем себя занять? Свечку зажгла. Помолилась. Не идёт. Книжку почитать? Неохота, и опять глаза устанут. Посмотрела по сторонам. О! Гитара. Давненько не трогала, надо хоть пыль стереть.
И тут я вдруг кааааак давай песняки орать! Да так душевно. Просто так орать во Вселенную не интересно. Я стала орать направленно, а именно, в потрет любимого мушшыны на стене. Портрет морщился, когда я фальшивила или промазывала мимо аккордов. Но в целом отнёсся к моему самовыражению снисходительно. Какой он всё-таки… Милый… Милый… Эх…
Как только концерт закончился, в зрительном зале зажёгся свет.
Оригинал записи и комментарии на LiveInternet.ru