Sep 04, 2009 20:29
В мае 2004 года, пока Лена красила потолок в спальне, один старый знакомый позвонил ее тогда еще будущему мужу и спросил, не хотят ли они котенка. Муж ответил, что в принципе нет - на тот момент у них и так уже было три-четыре кота-квартиранта и еще столько же котов-прихожан-террасников -, но что лучше спросить у Лены. Лене никто не позвонил, и через каких-то полчаса она открывала дверь высокому парню с крошечным котенком на плече. И через каких-нибудь 30 секунд это рыжее голубоглазое чудо уже сидело у нее на руках, довольно мурлыкая...
Он был похож на ежика, светло-рыжий с темно-рыжими шерстинками-иголочками.
Лена закрыла дверь за парнем, не задавая ни ему, ни себе, ни котенку лишних вопросов. А потолок им пришлось докрашивать уже вместе, в двенадцатом часу ночи... Котенок просто не хотел с нее слезать и заново взбирался к ней на плечо, поднимаясь сначала по лестнице, потом по брюкам и рубашке.
Неделю она не могла выбрать ему имя; его ярко-рыжая шерсть и хитрый нрав сказали сами за себя. Он стал Лисенком. Лисенок ел только мясо, заботливо намешанный в говяжий фарш рис, также заботливо оставался у него на тарелке. Он играл везде и всегда, и по праву был объявлен самым игривым котенком в мире. Даже сейчас, будучи уже взрослым солидным котом, он все еще играет. Но только с Леной.
Он садился в стоящий в углу совок и помещался у будущего мужа на одной ладони. Последнего он не замечал года два, считая его предметом мебели. Всю первую неделю Лена спала вместе с Лисенком, но - так как она боялась его раздавить или потерять под одеялом, а Лисенку хотелось играть - они просто играли, ночью, одни, в темноте.
Лена стала для Лисенка мамой, он каждое утро приходил к ней в постель, ложился на грудь и утыкался мордочкой в шею. Он мурлыкал и пускал слюни одновременно. И Лена всегда ему это позволяла. А года через три он перестал это делать и просто приходил пожелать ей доброго утра. Как сказали бы современные, увлекающиеся естественным родительством мамашки: "В три года ребенок сам отлучился от груди..."
Лисенок любит только Лену и никогда не признавал других женщин. С годами он просто научился их вежливо использовать, соседку - для кормления, новую девушку уже бывшего мужа - для ласки. Мужчин же он просто не замечал. Он ревнует и не ревнует ее одновременно. Он знает, что она тоже любит только его. Когда она гладит другого, он просто вежливо отворачивается и терпеливо ждет, пока ей самой это не надоест.
Он знает, что ни у одного из них нет такой мягкой и нежной шерстки, как у него.
Они похожи внешне и по характеру: красивые, свободные, независимые, но в то же время ласковые, преданные, верные. Они - кошки гуляющие сами по себе, но каждый раз возвращающиеся к своему хозяину. Они никогда не подпускают к себе, пока сами этого не захотят.
Лисенок любит, когда Лена гладит его внизу живота, где-то чуть ниже "пупка". Он только ей позволяет это делать.
Лисенок любит детей, сниходительно позволяя им немного себя погладить. Они называют его оранжевым котиком. А когда к Лене приехала в гости подруга с девятимесячной дочкой, Лисенок вел себя как настоящий старший брат. Он давал себя потеребить, а потом ложился неподалеку, в недосягаемое для малышки место, и снисходительно наблюдал за ней.
В этом году Лисенку исполнилось пять лет, и он - в пересчете на человеческий возраст -впервые стал старше Лены. Лена не знает, когда точно у него день рождения, да и сам Лисенок этого не знает. Но его день рождения всегда весной, иногда в марте, иногда в апреле. Пусть в этом году это будет 26 марта.
Когда Лена переехала и Лисенок остался жить с бывшим мужем, он неделю неподвижно лежал на стуле на террасе. Он знал, что на этот раз она уехала навсегда. Он также знал, что она никогда его не забудет и будет навещать его несмотря ни на что, нравится это мужу или нет. Она приходит к нему каждую неделю. Лисенок радуется и, услышав ее голос метров за 50, радостно бежит ей навстречу. Он знает, что она принесла ему гостинец. Они вместе идут гулять, по скале, там где нет никого, кроме них двоих. Только море и чайки. Однажды, в конце прогулки, Лисенок укусил Лену. Но это был особый укус. Не укус злобы или ненависти. Укус боли. Укус любви. Лена знала, что у нее останется шрам и даже хотела, чтобы он остался. Она хотела, чтобы Лисенок остался с ней навсегда. Теперь у нее два маленьких симметричных шрамчика на правой руке, под локтем. А через несколько месяцев на той же руке, но уже над локтем, появился большой черный синяк. Это тоже был укус. И даже когда спустя десять дней синяк сошел, Лена навсегда запомнила то место, где он был.