Сходили!! наконец-то на Елену
Сходили с Люсей на Елену. Меня не тронуло, - скучно, жарко, медленно очень, местами. Это еще хорошо, что мы Тишко с собой не потащили. В целом, как Изгнание, только хуже. В таких случаях принято говорить «вторично». То есть, эту Елену будто бы можно подумать снял какой-нибудь последователь или ученик Звягинцева, увлеченный теми же идеями, но менее талантливый и мастеровитый - тема та же самая, внимание предельно сконцентрировано на структуре взаимоотношений людей, не осознающих или плохо осознающих собственные чувства и мотивы - то есть в фокусе некая последовательность типичных искажений, возникающих в восприятии людьми друг друга и обязательный в таких делах летальный исход и вообще апокалипсис. Плюс, Люся обратила внимание и на то, что по приемам, по цвету, по свету, по символам - опять все то же, что в Изгнании. Я ничего не хочу сказать, что, там, это плохо или то-се, нет, человек в стиле, нашел свое мировоззрение и интонацию, да. Мне только стало жалко, что я шла в кино, как на новый год: думала, сейчас бабахнет бомба, будет круче, чем в Изгнании, а оказалось не круче, а наоборот, как черновик, как набросок к фильму более раннему. Не было уже ни такой целостности, ни такой мощности высказывания, не было такой емкости сценария (где в каждое слово умещается полбиблии, условно говоря) и выглядело все как-то неуверенно, я не люблю, когда я чувствую, что действие происходит в съемочном павильоне, я не люблю намеренность, не люблю, когда режиссер манипулирует моим вниманием, типа, вот, посмотрите-ка, как это красиво - подземный гараж, а посмотрите-ка, сейчас вот тут идут таджики, - мне так не нравится. Мне нравится, когда кино производит впечатление реальности. Ну, ладно.
Вот. Потом мы пошли в вино и сыр, заказали бутылку испанского, 98 года. Постелили лист бумаги, взяли карандаш и расчертили весь сценарий, по горячим следам, пока еще помнили: попытались как-то суммировать впечатления и понять, какой вывод. Проговорили мы про Елену, наверное, полтора часа. И решили, что «слепая» иррациональная любовь - это плохо. Даже если она материнская. Слепая любовь - это зависимость. В слепой любви процветает деградация, злоба и всякое такое, и, конечно, смерть, и она, на ряду с пороками, тащит в могилу весь мир целиком, но, парадоксальным образом, именно она - слепая любовь (то есть любовь, в которой нет места пониманию себя и объекта любви) - отвечает за продолжение жизни на земле, о чем свидетельствует, по всей видимости, и орнамент покрывала, на котором лежит в финале внук-младенец. Если мы правильно поняли, (а это мало вероятно, потому что мы тупим по жизни), то в финальной реплике упакован весь парадокс: на той самой кровати, где совершилось убийство, лежит теперь, благодаря смерти, новая теплая жизнь в памперсе, и лежит на орнаменте, символизирующем бесконечность. Вот такие у нас вкратце впечатления.
И еще, знаете, в Изгнании присутствовала женщина в том смысле, в котором я привыкла: женщина-бог. Иными словами в старом кино показывали мою маму, и мою тетю, и т.д. - центром композиции являлась женщина, которая рулит, все решает, которая одна понимает и от лица всевышнего вступает в диалог с мужчиной, в попытке реализовать возможность жить по-другому (там была цитата), и поэтому фильм кончается хорошо: мужчина прозревает и остается жить с любимыми детьми на свежем воздухе, и может даже еще посеет, пожнет, и женится второй раз, и расплодится и все такое. А в Елене женщина в привычном для меня лично смысле - отсутствовала. Как бы мою маму там не показали. И фильм кончился плохо! - видите же. Там, где нет женщины, произошла анархия, хаос нарастил обороты и все пошло-поехало в конец света.
А теперь мы идем в музей! На Патриках, в Дом Иконы.
Вот. Потом мы пошли в вино и сыр, заказали бутылку испанского, 98 года. Постелили лист бумаги, взяли карандаш и расчертили весь сценарий, по горячим следам, пока еще помнили: попытались как-то суммировать впечатления и понять, какой вывод. Проговорили мы про Елену, наверное, полтора часа. И решили, что «слепая» иррациональная любовь - это плохо. Даже если она материнская. Слепая любовь - это зависимость. В слепой любви процветает деградация, злоба и всякое такое, и, конечно, смерть, и она, на ряду с пороками, тащит в могилу весь мир целиком, но, парадоксальным образом, именно она - слепая любовь (то есть любовь, в которой нет места пониманию себя и объекта любви) - отвечает за продолжение жизни на земле, о чем свидетельствует, по всей видимости, и орнамент покрывала, на котором лежит в финале внук-младенец. Если мы правильно поняли, (а это мало вероятно, потому что мы тупим по жизни), то в финальной реплике упакован весь парадокс: на той самой кровати, где совершилось убийство, лежит теперь, благодаря смерти, новая теплая жизнь в памперсе, и лежит на орнаменте, символизирующем бесконечность. Вот такие у нас вкратце впечатления.
И еще, знаете, в Изгнании присутствовала женщина в том смысле, в котором я привыкла: женщина-бог. Иными словами в старом кино показывали мою маму, и мою тетю, и т.д. - центром композиции являлась женщина, которая рулит, все решает, которая одна понимает и от лица всевышнего вступает в диалог с мужчиной, в попытке реализовать возможность жить по-другому (там была цитата), и поэтому фильм кончается хорошо: мужчина прозревает и остается жить с любимыми детьми на свежем воздухе, и может даже еще посеет, пожнет, и женится второй раз, и расплодится и все такое. А в Елене женщина в привычном для меня лично смысле - отсутствовала. Как бы мою маму там не показали. И фильм кончился плохо! - видите же. Там, где нет женщины, произошла анархия, хаос нарастил обороты и все пошло-поехало в конец света.
А теперь мы идем в музей! На Патриках, в Дом Иконы.