из июня в июль
все свои лучшие посты в жж я уже, конечно, написала у себя в голове, легла спать и все забыла, но терапевтического в этом ничего нет, для истории хроники эпидемии тоже не зафиксировала и вообще ничего.
июнь я люблю пасмурный, можно даже с обильными дождями и грозами, когда тучи гуляют по небу, выходишь из дома, а вокруг всё пахнет жасмином, на фоне грозовых облаков закатное солнце светит так, что хватай фотоаппарат и будет красота, когда не надо постоянно мазать детей солнцезащитным кремом, прятаться от солнца и думать, что сгоришь, облезешь, где панамки, когда зелень интенсивного глубокого изумрудного цвета, а у соседей цветут желтые чайные розы и лаванда. июль же может быть каким угодно, у меня к нему нет никаких претензий, никогда.
в начале июня у нашего друга и соседа Оливера был день рождения. в приглашении он написал, что открывает только на сегодняшний вечер "самую длинную барную стойку" в нашем районе и только для нас. часть двора их дома выходит на сторону общего дворика и вот с той стороны забор у них как раз невысокий, с навесом, чтобы ставить под него велосипеды, ролики и прочее, так что получается и правда, как барная стойка. в другое время мы бы сидели или в доме, или в саду, но на дворе коронавирус, собираться толпой нельзя, поэтому мы стояли все на расстоянии друг от друга, человек 20, не обнимались, пили коктейли, громко смеялись, а именинник периодически повторял, что все это выглядит очень сюрреалистично. и ведь никто не мог бы на нас пожаловаться, потому что мы соблюдали дистанцию. потом, когда Оливер залез на крышу бани, чтобы сфотографировать всех нас, все стало выглядеть, как из какого-то дурного фильма, где главный герой спасается, залезая на высоту, а зомби наступают и окружают его. после 10 вечера начал накрапывать мелкий дождь, но все достали зонтики и вот так дальше и стояли, общаясь.
когда у Л. был день рождения еще весной, то кто-то из соседей выходил на балкон и кричал ему поздравления через улицу, Леннерт открыл окно и играл на скрипке "Happy birthday to you", а Сюзанне с Оливером позвали Л., встали под окном и неожиданно запели по-русски "с дньйом ражденья тибья!" Потом были еще встречи и дни рождения, и вроде бы с людьми, но никого не обнимаешь, всё как-то не так, всё не так. а еще ведь в конце июня мы должны были, как и каждый год, поехать в Альпы (20 взрослых и 27 детей!), ходить там в походы на целый день, есть вишневые пироги на террасе с видом на горы, устраивать детям квесты, а потом играть в настольные игры и вести задушевные разговоры до глубокой ночи, но...
в середине мая в Баварии открыли школы для первых классов, но со многими ограничениями. Антон ходит через день, заходят в школу в масках, на перемену на улицу ходят в масках, на уроке сидят далеко друг от друга, вторую половину класса Антон так и не видел, потому что они ходят по другим дням, петь нельзя, поворачиваться к кому-то разговаривать нельзя, уроки заканчиваются в 11. когда я сказала одной знакомой, что мне ужасно жаль этих первоклашек, потому что выглядит всё печально и дети первое время были совсем потеряны, а в это же время в Берлине толпа народа обнявшись и большинство без масок протестуют против полицейского насилия, то эта моя знакомая сказала: "а тебя не волнуют более глобальные проблемы, дети? ты что расист?" Потом её вообще понесло, поток речи о толерантности, блэк лайвз, экологии, пластике, плохих условиях для животных обрушился на меня с неведомой силой, и завершился очень эмоциональным пассажем о трансгендерах. самоизоляция далась кому-то, наверное, очень тяжело, а если переносить её в обнимку с новостями, то уж совсем караул - подумала я. меня же самоизоляция научила оставлять только существенное.
при этом мне стало казаться, что или чувствуешь всё как-то тоньше, сложнее, или же просто разучилась вербализовать свои чувства понятно. иногда мы ссоримся с Л., а потом, когда я укладываю Веру спать, то уже и не хочу выходить из спальни, не хочу больше разговаривать, так мне тяжело от того, что он не понимает меня. вроде бы я говорю, несколько раз, не кричу, но все будто впустую. а иногда я все же выхожу из комнаты и мы говорим до глубокой ночи и все становится на свои места. рука в руке все хорошо. интересно, что очень многие люди стали говорить о том, что они чувствуют, о том, что внутри, даже вот папа мой. только вот у Л. всегда всё рационально, слишком натянуто, слишком все внутри, но совсем без рефлексии. иногда, если и видишь задумчивый взгляд, то это не о насущном, это физик решает проблему. но иногда, если начать разговаривать в какой-нибудь очень хороший, спокойный период, тихим теплым вечером на балконе с тарелкой черешни, то можно найти в Л. много того, что я ищу, только запрятано это очень глубоко. ни с каким другим человеком я бы не хотела переживать это время, только с ним.
когда у Антона снова началась школа (в Баварии летние каникулы начнутся только в конце июля), то оказалось, что те дети, с которыми он сам шел в школу по утрам, ходят в другие дни, только 1 раз в неделю он пересекался с соседом Леандром. тогда я решила, что буду идти вмести с ним, потому что одному топать в школу рано утром совсем грустно, к тому же это был прекрасный повод снова начать бегать по утрам. потом днем мы с Вериком шли его встречать и так радостно было нам всем троим, каждый раз, как что-то особенное. мы шли через парк, через огромный цветочный луг, устраивали там привал с маффинами и клубникой, шли потом на уличные батуты, Вера перекапывала всю площадку для пляжного волейбола, думая, что это песочница, запускали змея и бумеранги. это было какое-то чудесное, беззаботное летнее время, мне даже на какой-то момент грустно стало без этих дней, когда у Веры снова открыли ясли, и встречала я Антона теперь сама. вдвоем они таких дел всегда наделают, таких приключений напридумывают себе всегда. однажды мы шли и увидели, как рабочие закончили монтировать водную детскую площадку, а значит снова открыли ее к лету, и мы там застряли на полтора часа. Шли потом домой все втроем мокрые, грязные, с песком и травой в волосах, а за нами как раз ехала на велосипеде из школы учительница Антона и весело смеялась.
самые интересные разговоры с детьми происходят за едой, а самые интересные наблюдения - на улице. вот мы с Антоном под проливным дождем, у меня в кроссовках хлюпает, а мы стоим посередине улицы и смотрим, как все плывет и рассуждаем, какая машина сделает большую волну из брызг. или вот мы поехали с Антоном вдвоем за клубникой на поле на велосипедах рано утром в тот день, когда нет школы, на дорогах пусто, совсем никого, насобирали 3 кг, приехали, наелись, сделали мороженое, пошли забрали Верочку вместе, а у нее вся одежда для улицы грязная-грязная. "Я в луже лежала, так хорошо там играть было!" - рассказала нам Вера. детям в садике сделали искусственно лужу, потому что они любят копаться в грязюке, а вокруг все так идеально ровно построено, что даже после обильного дождя луж не остается. "это, Вера, детство, это круто, запомни!" - сказал ей вдруг ей Антон.
когда мне говорят, что мне, мол, повезло, что я не успела еще выйти ни на какую работу из декрета, потому что, или зашивалась бы жонглируя работой и детьми на карантине, или бы страдала из-за сокращения, или еще что-то там, то я конечно понимаю, что люди говорят с высоты своего горького в это нелегкое время опыта, и вообще хотят просто, чтобы их пожалели, поэтому и выставляют меня в выгодном положении. но на самом деле все это, вот Это вот, так поломало мои планы и мечты, все мои надежды рухнули так, что я теперь не знаю, как думать и думать ли. все это висело на мне долго-долго, потому что я очень чего-то хотела, оно было близко, а теперь уже ничего не будет, а теперь я все отпустила, нет же смысла перебирать в голове, отпустила и стало легко, пусть так и побудет немного.
1. сосны скрипят
2.
3. традиционный уже лес. я за все 7 лет, что тут живу, столько не была в лесу, сколько за последние 4 месяца
4. пирог с ревенем - это большая любовь
5.
6. вот, холодный дождливый июньский день. Вера спасает улиток
7.
8.
9. кафе в парке открылось и почему-то стало вдруг хорошо, хоть мы и не сидели там еще, но вокруг него жизнь кипит и все кажется нормальным
10.
июнь я люблю пасмурный, можно даже с обильными дождями и грозами, когда тучи гуляют по небу, выходишь из дома, а вокруг всё пахнет жасмином, на фоне грозовых облаков закатное солнце светит так, что хватай фотоаппарат и будет красота, когда не надо постоянно мазать детей солнцезащитным кремом, прятаться от солнца и думать, что сгоришь, облезешь, где панамки, когда зелень интенсивного глубокого изумрудного цвета, а у соседей цветут желтые чайные розы и лаванда. июль же может быть каким угодно, у меня к нему нет никаких претензий, никогда.
в начале июня у нашего друга и соседа Оливера был день рождения. в приглашении он написал, что открывает только на сегодняшний вечер "самую длинную барную стойку" в нашем районе и только для нас. часть двора их дома выходит на сторону общего дворика и вот с той стороны забор у них как раз невысокий, с навесом, чтобы ставить под него велосипеды, ролики и прочее, так что получается и правда, как барная стойка. в другое время мы бы сидели или в доме, или в саду, но на дворе коронавирус, собираться толпой нельзя, поэтому мы стояли все на расстоянии друг от друга, человек 20, не обнимались, пили коктейли, громко смеялись, а именинник периодически повторял, что все это выглядит очень сюрреалистично. и ведь никто не мог бы на нас пожаловаться, потому что мы соблюдали дистанцию. потом, когда Оливер залез на крышу бани, чтобы сфотографировать всех нас, все стало выглядеть, как из какого-то дурного фильма, где главный герой спасается, залезая на высоту, а зомби наступают и окружают его. после 10 вечера начал накрапывать мелкий дождь, но все достали зонтики и вот так дальше и стояли, общаясь.
когда у Л. был день рождения еще весной, то кто-то из соседей выходил на балкон и кричал ему поздравления через улицу, Леннерт открыл окно и играл на скрипке "Happy birthday to you", а Сюзанне с Оливером позвали Л., встали под окном и неожиданно запели по-русски "с дньйом ражденья тибья!" Потом были еще встречи и дни рождения, и вроде бы с людьми, но никого не обнимаешь, всё как-то не так, всё не так. а еще ведь в конце июня мы должны были, как и каждый год, поехать в Альпы (20 взрослых и 27 детей!), ходить там в походы на целый день, есть вишневые пироги на террасе с видом на горы, устраивать детям квесты, а потом играть в настольные игры и вести задушевные разговоры до глубокой ночи, но...
в середине мая в Баварии открыли школы для первых классов, но со многими ограничениями. Антон ходит через день, заходят в школу в масках, на перемену на улицу ходят в масках, на уроке сидят далеко друг от друга, вторую половину класса Антон так и не видел, потому что они ходят по другим дням, петь нельзя, поворачиваться к кому-то разговаривать нельзя, уроки заканчиваются в 11. когда я сказала одной знакомой, что мне ужасно жаль этих первоклашек, потому что выглядит всё печально и дети первое время были совсем потеряны, а в это же время в Берлине толпа народа обнявшись и большинство без масок протестуют против полицейского насилия, то эта моя знакомая сказала: "а тебя не волнуют более глобальные проблемы, дети? ты что расист?" Потом её вообще понесло, поток речи о толерантности, блэк лайвз, экологии, пластике, плохих условиях для животных обрушился на меня с неведомой силой, и завершился очень эмоциональным пассажем о трансгендерах. самоизоляция далась кому-то, наверное, очень тяжело, а если переносить её в обнимку с новостями, то уж совсем караул - подумала я. меня же самоизоляция научила оставлять только существенное.
при этом мне стало казаться, что или чувствуешь всё как-то тоньше, сложнее, или же просто разучилась вербализовать свои чувства понятно. иногда мы ссоримся с Л., а потом, когда я укладываю Веру спать, то уже и не хочу выходить из спальни, не хочу больше разговаривать, так мне тяжело от того, что он не понимает меня. вроде бы я говорю, несколько раз, не кричу, но все будто впустую. а иногда я все же выхожу из комнаты и мы говорим до глубокой ночи и все становится на свои места. рука в руке все хорошо. интересно, что очень многие люди стали говорить о том, что они чувствуют, о том, что внутри, даже вот папа мой. только вот у Л. всегда всё рационально, слишком натянуто, слишком все внутри, но совсем без рефлексии. иногда, если и видишь задумчивый взгляд, то это не о насущном, это физик решает проблему. но иногда, если начать разговаривать в какой-нибудь очень хороший, спокойный период, тихим теплым вечером на балконе с тарелкой черешни, то можно найти в Л. много того, что я ищу, только запрятано это очень глубоко. ни с каким другим человеком я бы не хотела переживать это время, только с ним.
когда у Антона снова началась школа (в Баварии летние каникулы начнутся только в конце июля), то оказалось, что те дети, с которыми он сам шел в школу по утрам, ходят в другие дни, только 1 раз в неделю он пересекался с соседом Леандром. тогда я решила, что буду идти вмести с ним, потому что одному топать в школу рано утром совсем грустно, к тому же это был прекрасный повод снова начать бегать по утрам. потом днем мы с Вериком шли его встречать и так радостно было нам всем троим, каждый раз, как что-то особенное. мы шли через парк, через огромный цветочный луг, устраивали там привал с маффинами и клубникой, шли потом на уличные батуты, Вера перекапывала всю площадку для пляжного волейбола, думая, что это песочница, запускали змея и бумеранги. это было какое-то чудесное, беззаботное летнее время, мне даже на какой-то момент грустно стало без этих дней, когда у Веры снова открыли ясли, и встречала я Антона теперь сама. вдвоем они таких дел всегда наделают, таких приключений напридумывают себе всегда. однажды мы шли и увидели, как рабочие закончили монтировать водную детскую площадку, а значит снова открыли ее к лету, и мы там застряли на полтора часа. Шли потом домой все втроем мокрые, грязные, с песком и травой в волосах, а за нами как раз ехала на велосипеде из школы учительница Антона и весело смеялась.
самые интересные разговоры с детьми происходят за едой, а самые интересные наблюдения - на улице. вот мы с Антоном под проливным дождем, у меня в кроссовках хлюпает, а мы стоим посередине улицы и смотрим, как все плывет и рассуждаем, какая машина сделает большую волну из брызг. или вот мы поехали с Антоном вдвоем за клубникой на поле на велосипедах рано утром в тот день, когда нет школы, на дорогах пусто, совсем никого, насобирали 3 кг, приехали, наелись, сделали мороженое, пошли забрали Верочку вместе, а у нее вся одежда для улицы грязная-грязная. "Я в луже лежала, так хорошо там играть было!" - рассказала нам Вера. детям в садике сделали искусственно лужу, потому что они любят копаться в грязюке, а вокруг все так идеально ровно построено, что даже после обильного дождя луж не остается. "это, Вера, детство, это круто, запомни!" - сказал ей вдруг ей Антон.
когда мне говорят, что мне, мол, повезло, что я не успела еще выйти ни на какую работу из декрета, потому что, или зашивалась бы жонглируя работой и детьми на карантине, или бы страдала из-за сокращения, или еще что-то там, то я конечно понимаю, что люди говорят с высоты своего горького в это нелегкое время опыта, и вообще хотят просто, чтобы их пожалели, поэтому и выставляют меня в выгодном положении. но на самом деле все это, вот Это вот, так поломало мои планы и мечты, все мои надежды рухнули так, что я теперь не знаю, как думать и думать ли. все это висело на мне долго-долго, потому что я очень чего-то хотела, оно было близко, а теперь уже ничего не будет, а теперь я все отпустила, нет же смысла перебирать в голове, отпустила и стало легко, пусть так и побудет немного.
1. сосны скрипят
2.
3. традиционный уже лес. я за все 7 лет, что тут живу, столько не была в лесу, сколько за последние 4 месяца
4. пирог с ревенем - это большая любовь
5.
6. вот, холодный дождливый июньский день. Вера спасает улиток
7.
8.
9. кафе в парке открылось и почему-то стало вдруг хорошо, хоть мы и не сидели там еще, но вокруг него жизнь кипит и все кажется нормальным
10.