я расскажу историю, которая приключилась с нашей семьей из- за меня. Видимо, была зима 51. Я эту зиму помню как ужасно темную и мрачную. Мама потеряла свою режиссерскую работу в ТЮЗе после нескольких доносов . Кто конкретно доносил, не помню никого, кроме одного актера, кстати, еврея. Квартиру которую папа получил от филиала Академии Жуковского, мы делили пополам с папиным сослуживцем и другом - математиком А.Д. Мышкисом. А мама очень дружила с его женой Катей. Мышкисы все время куда- то уезжали. И за их тремя детьми присматривала нянька, ну и моя мама, конечно . Нянька была бывший карабельный кок. Такой натуре порадовался бы Домье. Или Люсьен Фрейд. Сортир у нас был, естественно, общий. А я с детства не мыслила поход в сортир без газеты. Т.е. у всех были , как известно, газеты вместо туалетной бумаги, но мне нужны были большие куски, а не квадратики- чтоб почитать. И однажды в наши двери влетела , пылающая праведным гневом нянька Мышкисов: - Видали, что творится?!- она распахнула дверь сортира, он был прямо против наших дверей. в матерчатом мешочке расположился большой кусок газеты с портретом Сталина. - Я буду сигнализировать! -Помню бледные лица родителей. Папе удалось её уломать как-то, мол, девочка же, не понимает... А мне было уже 11, вполне могла бы и отвечать перед законом, а уж родителям..Обошлось.
.
А вот и работа Люсьенна Фрейда, которая вдруг попалась в ФБ. Я удивилась- один к одному - она! У истории есть финал. Через лет десять , посещая наш зоопарк, я зашла в обезьянник. Это был отдельный домик . В тусклом освещении , в духоте, за решеткой резвились мартышки с обычными для них шалостями и непристойностями. Смотреть можно было только на расстоянии от клетки. Перед ней было пустое пространство. Немалое число любителей толпилось у самой двери. В пустом пространстве стоял стул смотрителя. На нем прямо у самой клетки, спиной к ней, сидела квадратная женщина . Сидела, плотно сжав губы, безучастная ко всему. Это была та самая нянька. Та, кто могла одним доносом разрушить жизнь не только мою , но и всей нашей семьи. Но этого, к счастью , не сделала.