*****
***
Пишу здесь вообще вот исключительно потому, что ФБ ЗАЕБАЛ (простите).
Фишка даже не в том вообще, на что я всем подряд жалуюсь - не в этом стремлении рассказать всем обо всех непонятно зачем - а в том, что в этой мешанине вдумчиво читать что бы то ни было становится просто невозможно. Я лично могу там читать из тех, кто пишет что-то длиннее трех предложений, человек семь, причем трех по личной симпатии, еще пару-тройку человек потому, что они реально талантливы, и еще одну женщину-бизнес-тренера (подозреваю, что в основном из-за исключительной грамотности и богатого словарного запаса).
Вообще осознала, чего бы мне хотелось.
Мне хотелось бы регулярно писать что-то умному, понимающему корреспонденту. Например, раз в месяц - ведь письма должны быть выдержанными, содержательными, заслуживающими хранения в отдельном бюваре из прохладной тисненой кожи.
Выбирать бумагу - должен быть соблюден баланс между мелованной солидностью и папиросной невесомостью. Выбирать цвет чернил и тип ручки - мне нравится стержень средней толщины, но с определенной силой нажима. Не забыть купить линованную подложку с обязательными полями, чтобы строчки не завихрялись вверх легкомысленным канканом, не падали вниз с торопливостью шпаргалки - но и не обрывались в никуда посередине строки с интонацией кухонных рецептов.
Темы пусть будут как бог на душу положит, самое восхитительное - размещать разные мысли, выводы и события на одной общей нити, отслеживать гармонию расположения слов и абзацев, запятых и отточий...
И пусть конечно, я буду умнее собеседника в чем-то одном - а он меня в чем-то другом.
Чтобы постоянно шла не то пикировка, не то кокетство припрятанными аллюзиями, цитатами, оммажами...листа так на четыре, и конверт обязательно надушить изнутри (хоть это и пошловато для такой мечты, но мечта моя - имею право). Я даже согласна тайком лезть в словарь за расшифровкой непонятной идиомы и делать вид, что мне не больно, то есть не унизительно, только так ведь и становишься, в общем-то, умнее себя вчерашнего.
Рассказала мужу в припадке пьяной откровенности.
- В манежик тебя, - говорит, - в викторианском чепчике. В руки дать котика с бантиком и томик Диккенса. На манежик повесить фото Колина Ферта в мокрой рубашке.
И заржал. Черствый, неинтеллигентный человек.
Тут же вспомнила про письма.
В детстве я жила у бабушки с дедушкой.
Письма им приходили в каком-то невероятном количестве, причем со всех концов страны: из Алма-аты и Гомеля, из Фрунзе и Талгара, из Гомеля и Капчагая.
Странно, что из родственников никто не писал на бумаге в клеточку, а всегда в школьную линеечку с красными полями - двойной листик из серединки, синие чернила, золотой стандарт послания родственникам.
Три листа писала только тетя Надя.
Тетя Надя была их снохой.
Строение ее писем было неизменным, как чередование времен года.
После долгих и обстоятельных приветствий она так же основательно рассказывала про погоду.
Затем шел обзор рынка продовольственных товаров: "говядина на рынке 3 рубля 65 коп. килограмм, огурцы 35 коп. десяток, абрикосы по 3 рубля, но они еще зеленые, а молоко мы берем в магазине".
Затем краткий перечень достижений, текущих состояний и планов каждого члена семьи по отдельности.
Заканчивалось письмо долгими и обстоятельными прощаниями.
Объем текста увеличивался до трех листочков в сезон созревания фруктов.
Дедушка ужасно любил хозяйственную часть и очень весомо произносил "коп." в конце цены каждой позиции. Бабушка, разумеется, интересовалась погодой и состоянием дел домочадцев.
Все письма читались вслух после ужина, а потом на них составлялись такие же подробные ответы: "Здравствуйте, дорогие наши Петечка, Наденька, Екатерина Михайловна, Светочка и Верочка!"
Прочтенные складывались стопочкой за проигрыватель "Рекорд", на конвертах отвеченных ставился ручкой крестик.
Но перед этим разбиралась буфетка - резной комод с письменными принадлежностями, с выдвигающейся столешницей и острой до наглости ногой.
Из буфетки остро пахло чернилами и лежалыми тетрадями в дерматиновых обложках. Доставалась толстая обложка-кармашек со всеми адресами, заметками, фотографиями, которые нужно было непременно отправить коваликам-маргулисам со следующей почтой. Перед Новым годом или там Днем международной солидарности трудящихся покупались в киоске Союзпечати тематические открытки: художник Зарубин рисовал зайцев и белочек с идентично распахнутыми глазами, майские и ноябрьские открытки были на редкость невыразительны, впрочем, 23 февраля тоже не вызывало энтузиазма. Кто-нибудь знает - остались ли еще конверты, которые нужно облизывать перед заклейкой?
А вы говорите, ФБ.
Хотя, честно признаться, ни одного из участников бабушкиной социальной сети я не узнаю на улице даже за очень много денег.
Пухлявые младенцы в кудрях и бантиках давно уже сами отцы, матери, и - не исключаю - бабушки. Мои фотографии с медведем наперевес благополучно нашли покой там же, где и их черно-белые глянцевые оттиски.
А про тетю Надю ее муж до сих пор говорит, что она - дура.
Раньше мной это воспринималось как свидетельство его непростого характера, а сейчас вот вспомнила содержание ее типового письма и думаю - ну реально, дура же. Огурцы 15 коп. десяток. Мысли, блин, великих женщин.
Может, конечно, и хорошо, что у меня нет далекого друга по переписке.
Я бы ему про липовый холодок аллей, а он своему другу: "Вот же дура собачья".
Или, может, он вообще был бы прыщавый программист из Сыктывкара, с моим-то махровым счастьичком, и не отвечал бы так долго потому, что заплатил на you_do за поиск подходящих цитат.
Пора долечиваться и на спорт, в общем.
Инстаграм и жопы, жопы и инстаграм.
Наскальная, блин, живопись, до победного конца!
Пишу здесь вообще вот исключительно потому, что ФБ ЗАЕБАЛ (простите).
Фишка даже не в том вообще, на что я всем подряд жалуюсь - не в этом стремлении рассказать всем обо всех непонятно зачем - а в том, что в этой мешанине вдумчиво читать что бы то ни было становится просто невозможно. Я лично могу там читать из тех, кто пишет что-то длиннее трех предложений, человек семь, причем трех по личной симпатии, еще пару-тройку человек потому, что они реально талантливы, и еще одну женщину-бизнес-тренера (подозреваю, что в основном из-за исключительной грамотности и богатого словарного запаса).
Вообще осознала, чего бы мне хотелось.
Мне хотелось бы регулярно писать что-то умному, понимающему корреспонденту. Например, раз в месяц - ведь письма должны быть выдержанными, содержательными, заслуживающими хранения в отдельном бюваре из прохладной тисненой кожи.
Выбирать бумагу - должен быть соблюден баланс между мелованной солидностью и папиросной невесомостью. Выбирать цвет чернил и тип ручки - мне нравится стержень средней толщины, но с определенной силой нажима. Не забыть купить линованную подложку с обязательными полями, чтобы строчки не завихрялись вверх легкомысленным канканом, не падали вниз с торопливостью шпаргалки - но и не обрывались в никуда посередине строки с интонацией кухонных рецептов.
Темы пусть будут как бог на душу положит, самое восхитительное - размещать разные мысли, выводы и события на одной общей нити, отслеживать гармонию расположения слов и абзацев, запятых и отточий...
И пусть конечно, я буду умнее собеседника в чем-то одном - а он меня в чем-то другом.
Чтобы постоянно шла не то пикировка, не то кокетство припрятанными аллюзиями, цитатами, оммажами...листа так на четыре, и конверт обязательно надушить изнутри (хоть это и пошловато для такой мечты, но мечта моя - имею право). Я даже согласна тайком лезть в словарь за расшифровкой непонятной идиомы и делать вид, что мне не больно, то есть не унизительно, только так ведь и становишься, в общем-то, умнее себя вчерашнего.
Рассказала мужу в припадке пьяной откровенности.
- В манежик тебя, - говорит, - в викторианском чепчике. В руки дать котика с бантиком и томик Диккенса. На манежик повесить фото Колина Ферта в мокрой рубашке.
И заржал. Черствый, неинтеллигентный человек.
Тут же вспомнила про письма.
В детстве я жила у бабушки с дедушкой.
Письма им приходили в каком-то невероятном количестве, причем со всех концов страны: из Алма-аты и Гомеля, из Фрунзе и Талгара, из Гомеля и Капчагая.
Странно, что из родственников никто не писал на бумаге в клеточку, а всегда в школьную линеечку с красными полями - двойной листик из серединки, синие чернила, золотой стандарт послания родственникам.
Три листа писала только тетя Надя.
Тетя Надя была их снохой.
Строение ее писем было неизменным, как чередование времен года.
После долгих и обстоятельных приветствий она так же основательно рассказывала про погоду.
Затем шел обзор рынка продовольственных товаров: "говядина на рынке 3 рубля 65 коп. килограмм, огурцы 35 коп. десяток, абрикосы по 3 рубля, но они еще зеленые, а молоко мы берем в магазине".
Затем краткий перечень достижений, текущих состояний и планов каждого члена семьи по отдельности.
Заканчивалось письмо долгими и обстоятельными прощаниями.
Объем текста увеличивался до трех листочков в сезон созревания фруктов.
Дедушка ужасно любил хозяйственную часть и очень весомо произносил "коп." в конце цены каждой позиции. Бабушка, разумеется, интересовалась погодой и состоянием дел домочадцев.
Все письма читались вслух после ужина, а потом на них составлялись такие же подробные ответы: "Здравствуйте, дорогие наши Петечка, Наденька, Екатерина Михайловна, Светочка и Верочка!"
Прочтенные складывались стопочкой за проигрыватель "Рекорд", на конвертах отвеченных ставился ручкой крестик.
Но перед этим разбиралась буфетка - резной комод с письменными принадлежностями, с выдвигающейся столешницей и острой до наглости ногой.
Из буфетки остро пахло чернилами и лежалыми тетрадями в дерматиновых обложках. Доставалась толстая обложка-кармашек со всеми адресами, заметками, фотографиями, которые нужно было непременно отправить коваликам-маргулисам со следующей почтой. Перед Новым годом или там Днем международной солидарности трудящихся покупались в киоске Союзпечати тематические открытки: художник Зарубин рисовал зайцев и белочек с идентично распахнутыми глазами, майские и ноябрьские открытки были на редкость невыразительны, впрочем, 23 февраля тоже не вызывало энтузиазма. Кто-нибудь знает - остались ли еще конверты, которые нужно облизывать перед заклейкой?
А вы говорите, ФБ.
Хотя, честно признаться, ни одного из участников бабушкиной социальной сети я не узнаю на улице даже за очень много денег.
Пухлявые младенцы в кудрях и бантиках давно уже сами отцы, матери, и - не исключаю - бабушки. Мои фотографии с медведем наперевес благополучно нашли покой там же, где и их черно-белые глянцевые оттиски.
А про тетю Надю ее муж до сих пор говорит, что она - дура.
Раньше мной это воспринималось как свидетельство его непростого характера, а сейчас вот вспомнила содержание ее типового письма и думаю - ну реально, дура же. Огурцы 15 коп. десяток. Мысли, блин, великих женщин.
Может, конечно, и хорошо, что у меня нет далекого друга по переписке.
Я бы ему про липовый холодок аллей, а он своему другу: "Вот же дура собачья".
Или, может, он вообще был бы прыщавый программист из Сыктывкара, с моим-то махровым счастьичком, и не отвечал бы так долго потому, что заплатил на you_do за поиск подходящих цитат.
Пора долечиваться и на спорт, в общем.
Инстаграм и жопы, жопы и инстаграм.
Наскальная, блин, живопись, до победного конца!