THE МУЧИТЬ БУДУ - МОЯ СТАТЬЯ НА НАШЕМ НЕФОРМАТЕ
THE МУЧИТЬ БУДУ: "Рок-н-ролл - это не комнатный цветок, а трава сквозь заасфальтированную улицу"
Начало этой истории положила фотография. На фестивале "Рок-Азия", случившемся в 1990 году, кто-то из ташкентской прессы вместе с ворохом газет и рок-самиздата подарил мне снимок группы со странным и впечатляющим названием THE МУЧИТЬ БУДУ...
Информации о группе не прилагалось никакой. Да я потом особо и не искала, потому что в те годы новости часто приходили сами собой. Правда, очень скоро поток новостей обмелел - развалился Советский Союз и многие замечательные фестивали и всесоюзные тусовки прекратили свое существование.
На протяжении более чем двух десятилетий название THE МУЧИТЬ БУДУ при первом же воспоминании о нем поднимало мне настроение. Да и персонажи на фотографии выгодно отличались от своих тогдашних советско-постсоветских коллег: выражение их физиономий не предполагало, что воспитывались они в советских школах.
Интернет, как известно, давно уже стер границы и почти ликвидировал невозможность найти подробности к прочно засевшим в голове обрывкам каких-то знаний. Лучше поздно, чем никогда - в результате при содействии Сети пересеклись я и один из основателей вышеназванного ташкентского панк-коллектива Андрей "Акула" Гайворонский.
В интервью, которое проводилось по Скайпу, мы поговорили о том, что же такое THE МУЧИТЬ БУДУ, а также о перестроечном панке, узбекском национальном колорите и о свободе творчества.
Андрей Гайворонский: Свобода - это когда человек свободен от условностей. Он делает то, что ему нравится. И это не означает, что он крушит и ломает. Вот многие люди тупо ходят на работу, которую ненавидят. Делают ещё кучу вещей, от которых удовольствия не получают. Свободный человек занимается тем, чем он хочет заниматься. А настоящая свобода - это как в фильме "Беспечный ездок" с Джеком Николсоном.
У нас же люди долгое время были несвободны, потом им предложили вроде свободу, а она им не нужна. Поэтому и рок-группы у нас были так актуальны, когда они несли в себе протест. Сейчас ведь играй себе, записывайся, а стержня-то и нет. Им не из чего черпать вдохновение. У нас многие музыканты были скорее политиками, чем музыкантами. Им надо было бы выходить на трибуны, а не записывать альбомы. А молодые растут именно на таких примерах. У нас ведь получаются две крайности: либо попса, либо протест мастодонтов из музея мезозойской эры.
Татьяна Ежова: А как всё это начиналось в городе Ташкенте, который лично у меня не ассоциируется с панк-роком?
Андрей: Ташкент, по-моему, вообще ни с чем хорошим не может ассоциироваться. Там люди всегда больше старались выжить. А тогда ещё существовал совдеп, причем вперемешку с национальным колоритом.
В годы перестройки был бум рок-музыки. Постоянно происходили концерты в каких-то ДК. Мы впервые вышли на сцену в 1989 году. Из подвала, откуда мы пять лет не вылезали. Нам было тогда по 18-19 лет, как на этой фотографии.
ТЕ: В рок-клубе вашем вы состояли?
Андрей: У нас рок-клуб начал свою деятельность только году в 1991-м. Его организовал Сергей Савич из группы РЕЙС 09. Мы же были первой группой, которую выгнали из рок-клуба. Потом вслед за нами больше половины групп ушло, следуя нашему примеру. А выгнали нас, потому что мы не соответствовали. И вообще это было больше похоже на пионерскую линейку, чем на рок-клуб. Я вообще не понимаю, что такое рок-клуб. Группы каждую субботу собирались на собрания, президент сидел возле сцены, вызывал участников каждой группы, они выходили и отчитывались. А мы просто напивались и начинали устраивать дебош. Например, залезали на сцену и исполняли "Анархию" SEX PISTOLS на больших балалайках. За нами бегала охрана. В общем, нас выгнали.
ТЕ: Откуда вы в те годы получали музыкальную информацию?
Андрей: Меня с детства интересовала хорошая музыка. Все слушали какую-то муру, а я слушал негритянские блюзы. Старших сестер-братьев у меня нет. Может, это гены. Мама в 60-х бегала на танцы, где "на костях" слушали Элвиса Пресли. Хорошее, наверное, было время. Образ жизни очень хороший. Все взаимодействовало и взаимосоответствовало: стиль, мода, музыка, машины. А сейчас этого нет. Все одинаково серые.
Я с детских лет этим увлекался. А в 15 лет пошел на курсы классической гитары. Через год бросил, потому что мне были неинтересны упражнения, которые предлагали разучивать. Я постоянно просил учителя, чтобы он показал мне аккорды песен THE BEATLES и THE ROLLING STONES. А он ничего этого не знал. Тогда я решил, что нафиг мне такая учеба нужна. Потом мне попала в руки старая раздолбанная электрогитара, и я пропал. Сидел часами и "снимал" по записям, которые у меня были. Учился на слух.
А Ташкент процентов на 96, если не больше, город гопнический. Невозможно было пройти, чтобы до тебя кто-то не докопался. И не дай Бог у тебя будет сережка в ухе или драные джинсы. Если ты будешь хоть чуть-чуть отличаться от этой массы, то всё. Я сначала познакомился с нашим барабанщиком Виталиком. Он шел по улице и плевал сигаретами из пачки в окружающих. Я у него попросил сигарету и закурил. Он сильно удивился тому, что я курю. А потом мы разговорились и выяснили, кто что слушает. Он тогда слушал Боярского. Я стал ему давать пластинки, кассеты, и в результате он по-правильному заболел. А позже подтянулись другие участники будущей группы.
Но получилось так, что мы варились в своем. У нас был свой отдельный мир. И наверняка поэтому мы избежали судеб многих наших ровесников, которые к 18 годам успели отсидеть в тюрьме, выйти и потом опять сесть, а кого-то убили. У нас же было увлечение. Мы пропадали с утра до вечера на репетициях в подвале, там же снимали любительское видео на 8-миллимитровую кинопленку.
ТЕ: Рок-н-ролл, Боярский, весь этот комплект - и как от всего этого вы пришли к панку?
Андрей: Мы начинали с Битлов и Роллингов, это наша основа, просто чтобы научиться играть. Для того чтобы группа могла научиться играть, ей нужно начинать с простейшего. А потом мне в руки попала пластинка "Never Mind the Bollocks". И на этом месте снесло крышу. Я считаю, что в панке ни до того, ни после того, по большому счету, ничего лучше не придумали. И навряд ли что-то придумают. Одна пластинка просто перечеркнула всё. Естественно, мы слушали и другие группы. RAMONES например. Но у SEX PISTOLS есть всё в одном альбоме.
Так мы начали репетировать уже с новыми ориентирами. Стали искать постоянную базу. Но нас отовсюду гнали.
Вот была такая группа МУМИЕ с покойным Геной Садовниковым. Он еще с 60-х был битломаном. У них имелась своя база, и он туда вытягивал молодые группы. Делал такое хорошее дело. И в 1989 году в Ташкенте при его содействии прошел фестиваль "Битлз-Панорама". В зале сидели такие матерые старые битломаны. Концерт шел довольно монотонно, все играли битловские песни. Подключили к телевизорам видеомагнитофоны - показывали битловские фильмы. Продавали плакаты в фойе, футболки. Телевидение приехало. А потом в самом конце фестиваля выходим мы. Нам за неделю до фестиваля нужно было подготовить какую-нибудь битловскую песню. Решили сыграть "I Wanna Be Your Man". Естественно, получился такой забористый панк-рок с битловским текстом. В зале что-то невообразимое творилось. А там ведь присутствовали солидные дяди и выдающиеся артисты узбекской эстрады. Нас со сцены не отпускали, и мы сыграли ещё свои вещи, хотя на том фестивале можно было играть только THE BEATLES. А мы ещё две своих сыграли. Спускаемся в зал, а нам уже суют фестивальные плакаты для автографов. И после этого выступления только о нас и говорили. Несколько месяцев ажиотаж не утихал.
ТЕ: А тусовка у вас своя была?
Андрей: Тусовок было очень много. Панки, металлисты - кого там только ни было. Причем металлисты напоминали каких-то пацифистов-хиппи. Но во всем всё равно была совковость.
Я, кстати, не понимаю понятие "советский" в хорошем смысле этого слова. Когда люди начинают ностальгировать по тем временам, то они просто идеализируют свои воспоминания. Для меня совковость - это, в первую очередь, какая-то зашуганность. Желание, чтобы всё было одинаковое, понятное и безо всяких неожиданностей. Люди боялись лишний раз отличиться от этой толпы, от этого стада баранов. Я это помню ещё с начальных классов школы. Мне тогда очень нравились SMOKIE. Я принес в класс пластинку и на перемене поставил на проигрыватель, когда учительница вышла. За это мою маму вызвали в школу и устроили педсовет. Причем это была гибкая пластинка, купленная в магазине, их много в начале 80-х выпускали.
Как мы только ни ухищрялись, чтобы хоть какую-то частицу информации достать. Нам в некотором роде повезло. У нас в Ташкенте был ДК для слепых, и там в фойе по выходным, начиная с 70-х годов, собирался клуб филофонистов. Приходили люди, у которых нередко были фирменные пластинки. Цены доходили до 100-150 рублей. Хороший диск KISS или LED ZEPPELIN тянул на зарплату. Мы сначала нашли какие-то польские джазовые пластинки, поменяли их на что-то более для себя интересное...
Тогда пластинки вообще старались как можно меньше слушать. Их брали для того, чтобы переписать.
В тот ДК приходили и музыканты. У них можно было узнать о том, где какой будет концерт. А концерты тогда полуподпольно проходили. Несколько концертов было таких, что зал милиция оцепляла и забирали почти всех.
ТЕ: А кроме того битломанского выступления у вас ещё концерты были?
Андрей: Полных выступлений не было. В Ташкенте группы, в основном, выступали на фестивалях или в сборных концертах. Полные концерты были только у корифеев. У них были свои связи, и группы эти были часто официальными. Вот это самый настоящий совок. А нам две-три песни исполнить с трудом давали. Наша группа тогда была врагом общества.
Президент рок-клуба Игорь Савич ужен в 90-е проводил как-то фестиваль в театре имени Горького, в центре города. В списке было много групп, в участники за несколько месяцев записывались. Мы тоже пришли. И он говорит: "Ребята, я сейчас с вас клятву возьму. Вы не будете на концерте жопы показывать, плеваться?" А мы ему говорим: "Игорь, мы уже давным-давно взрослые люди, всё нормально будет, не переживай". Он тогда согласился и даже кого-то убрал, чтобы нас в конце поставить. А когда концерт начался, все уже знали, что мы будем выступать, хотя на афише названия нашей группы не было. Название же асоциальное. Что это такое - THE МУЧИТЬ БУДУ?
В этом театре в зале был сделан дорогой ремонт, хорошие кресла поставили. А когда мы только вышли на сцену, толпа повалила и всё начала сносить: первые несколько рядов снесли, кресла раскромсали. Мы сыграли буквально пару песен и приехали наряды милиции на "бобиках". Мы со сцены спускаемся, а Игорь сидит, за голову держится. Но нам он ничего в упрек не сказал. Мы же действительно ничего такого не делали, а просто вышли и сыграли.
ТЕ: А как вы в Москву попали?
Андрей: В начале 90-х в Ташкенте образовалось бабайское государство. Мы решили поехать в Москву и там себя попробовать. У нас был знакомый Володя Поляков - брат Лёхи Полякова, басиста из МОНГОЛ ШУУДАН, которого потом убили. Он как раз тогда открывал рок-кафе"Три Семерки" и нас пригласил. И пока там шел ремонт, мы несколько месяцев жили у него в офисе, выступали по вечерам в байкерском клубе "Секстон". Вместе с группами МОНГОЛ ШУУДАН и НАИВ. Байкеры нас приняли очень хорошо. Поначалу мы даже боялись - там такие мордовороты ходили. А им очень понравилось. Телевизионщики приезжали, нас по московскому телевидению показали. А потом мы перешли в кафе Володи Полякова, играли там несколько месяцев, но скоро всё почему-то зачахло. И мы уехали обратно в Ташкент.
В Ташкенте тогда была офигенная группа ЖЕРТВА АБОРТА, которые поначалу назывались МЫ ИЗ ЖЭКА, потому что они репетировали в комнате ЖЭКа. В группе играли пацаны по 12-13 лет. И с ними был очень талантливый гитарист Дима Утконос. Он "Лестницу в Небо" в свои 12 лет на слух играл. А я на тот момент остался один. Все остальные участники группы разошлись кто куда. И мы объединились с Утконосом. И я считаю, что именно с ним мы стали настоящими - настоящие THE МУЧИТЬ БУДУ. Это уже серьезное творчество.
Кстати, российская группа ТАРАКАНЫ исполняла песню "Антифриз" - это Димкина песня. Он её им подарил.
А в 2000 году Димку Утконоса убили. Он полез драку разнимать и его убили....
У нас были большие планы. Я после этого много лет даже не думал, что я снова начну что-то играть. Я тогда из Ташкента уехал, потому что не мог находиться в той обстановке.
ТЕ: Какая была обстановка в Ташкенте в начале 90-х, когда Союз развалился? Мне кажется, что у вас там была совсем немузыкальная атмосфера.
Андрей: Жириновский как-то вспоминал, как в те времена в ташкентском аэропорту аршинными буквами было написано "Русские, уезжайте в Россию!" Там национализм был. Да он и есть, в принципе. Русских там настолько задавили, что они забыли про национальную гордость и про всё остальное. Они там боятся лишний раз рот открыть.
ТЕ: Что такое панк в вашем понимании?
Андрей: Панк-рок - это придуманная музыка, её никак не надо делать. Придумывать свои вещи и играть по фирме. У нас с самого начала было четкое представление: либо мы играем по фирме, фирмовую музыку, либо лучше вообще не браться, чтобы совок какой-то играть.
ТЕ: А что такое, по-вашему, "играть по фирме"? Это чтобы звучание инструментов было похожее или чтобы отношение такое же было?
Андрей: Звучание, музыка, внешнее соответствие, поведение, образ жизни - всё, в общем. Мы выкраивали любую информацию из фильмов, фотографий. Как они там ведут себя, как выглядят, что говорят. Самое главное, что нам это всё абсолютно нравилось. В нашем случае не было тупым повторением. Джонни Роттен - вот посмотрите его интервью. Он на сцене такой же, как и в жизни. Он бывает серьезный, задумчивый, бывает - придуривается, но он настоящий.
Для меня это люди, для которых игра перешла в жизнь, а жизнь перешла в игру на сцене. Все очень тесно переплелось. Джонни Роттен - он живет и на сцене, и вне сцены. Настоящий актер, обладающий высшим пилотажем - умеет со сцены гипнотизировать зал.
Есть такие группы, которые классно играют. Но через две-три песни мне становится скучно. А у SEX PISTOLS по-другому. Недаром Брайан Ферри сказал, когда только их увидел, что они свое поведение на сцене знают буквально по минутам. От и до: во время выхода на сцену, во время игры и после. Они контролируют всё полностью, весь зал. Ни одной группы подобной он не видел никогда.
ТЕ: Давайте вернемся к вашей группе. Вы альбомы записывали?
Андрей: Было 10-12 треков. Они были записаны гораздо позже. Треки записывали на заводе "Электроаппарат", в бомбоубежище, там студия была. Заплатили деньги за запись. Записали на обычный совковый магнитофон "Комета", живьем.
По сути, группой были два человека - я и Дима Утконос. Барабанщики у нас менялись. С годами всё сложнее и сложнее было находить единомышленников. На нас смотрели как на живые экспонаты музея. Особенно молодые, которые вечером с ирокезами, а утром всё это смывают и идут в колледж учиться. Когда мы во второй половине 80-х отбивались от гопников, то в плане одежды мы почти от них не отличались. Разве что какая-то булавочка где-то была приколота или на джинсах надрез был, микроскопические такие отличия. Из-за это до нас докапывались. Интересно, что через несколько лет часть этих гопников приходила на тусовку одетыми как панки. А люди, которые по-настоящему этим живут, даже ирокезы себе не делают.
ТЕ: А происходили ли разговоры еще в полном составе группы о том, что надо записать альбом?
Андрей: Разговоры были, но у нас не было подходящих знакомств в Ташкенте. Это только те, у кого были знакомства в среде узбекских артистов эстрады, могли более или менее профессионально записываться.
ТЕ: А немало групп тогда альбомы записывали в домашних условиях.
Андрей: Для меня домашняя запись тогда - это не альбом. В Ташкенте даже на профессиональных студиях была проблема прописать барабаны. Всё, что мы смогли, мы записали сами.
ТЕ: Как я поняла, вы сейчас пытаетесь снова начать музицировать?
Андрей: Я сейчас пытаюсь найти кого-то, чтобы снова начать играть музыку. Но сейчас ещё хуже, чем тогда. В те годы были штучные экземпляры, с которыми можно было договориться. Сейчас же сплошная труха. Вроде всего много, но никто себя ярко не проявляет. А мне нужны люди, которые любят ту же музыку, что и я. Причем разную музыку. И такие, чтобы хотели искренне играть такую музыку. Сейчас ведь группу собирают так, как будто на работу принимают - с собеседованиями. Например, я нахожу в Интернете объявление, что такая-то группа ищет музыкантов. Звоню им, предлагаю собраться, пообщаться. Надо же сперва человека узнать. Я же играть собираюсь не с роботами. А мне говорят: я, мол, тебе запишу минусовку, а ты дома добавишь своё. А потом мы соберемся и пойдем в студию. Тогда зачем группа? Группа - это когда люди варятся вместе. Не только играют, но и остальное время проводят. В этом рождается совместное творчество. Рок-н-ролл - это не комнатный цветок, а трава сквозь заасфальтированную улицу.
У нас тогда не было разделения на металлистов, панков и так далее. Мы все были неформалы. Собирались на тусовки в подземный гаражах, нас человек сто было. Мы все друг друга знали. В случае чего, друг за друга заступались. Сплоченность была. Причем без Интернета и мобильных телефонов.
Состав группы на фото (справа налево, сверху вниз): Стас "Гранд-Пузо" Асеев - бас, Андрей "Акула" Гайворонский - гитара, Александр "Длинный" Самышкин - вокал, Виталий "Чита" Щетинин - барабаны..
Ссылки на музыку: http://www.realmusic.ru/sham69/ и http://www.neizvestniy-geniy.ru/personal_works/
Автор: Татьяна Ежова
Оригинальная ссылка - вот:
http://www.nneformat.ru/texts/?id=7147
Начало этой истории положила фотография. На фестивале "Рок-Азия", случившемся в 1990 году, кто-то из ташкентской прессы вместе с ворохом газет и рок-самиздата подарил мне снимок группы со странным и впечатляющим названием THE МУЧИТЬ БУДУ...
Информации о группе не прилагалось никакой. Да я потом особо и не искала, потому что в те годы новости часто приходили сами собой. Правда, очень скоро поток новостей обмелел - развалился Советский Союз и многие замечательные фестивали и всесоюзные тусовки прекратили свое существование.
На протяжении более чем двух десятилетий название THE МУЧИТЬ БУДУ при первом же воспоминании о нем поднимало мне настроение. Да и персонажи на фотографии выгодно отличались от своих тогдашних советско-постсоветских коллег: выражение их физиономий не предполагало, что воспитывались они в советских школах.
Интернет, как известно, давно уже стер границы и почти ликвидировал невозможность найти подробности к прочно засевшим в голове обрывкам каких-то знаний. Лучше поздно, чем никогда - в результате при содействии Сети пересеклись я и один из основателей вышеназванного ташкентского панк-коллектива Андрей "Акула" Гайворонский.
В интервью, которое проводилось по Скайпу, мы поговорили о том, что же такое THE МУЧИТЬ БУДУ, а также о перестроечном панке, узбекском национальном колорите и о свободе творчества.
Андрей Гайворонский: Свобода - это когда человек свободен от условностей. Он делает то, что ему нравится. И это не означает, что он крушит и ломает. Вот многие люди тупо ходят на работу, которую ненавидят. Делают ещё кучу вещей, от которых удовольствия не получают. Свободный человек занимается тем, чем он хочет заниматься. А настоящая свобода - это как в фильме "Беспечный ездок" с Джеком Николсоном.
У нас же люди долгое время были несвободны, потом им предложили вроде свободу, а она им не нужна. Поэтому и рок-группы у нас были так актуальны, когда они несли в себе протест. Сейчас ведь играй себе, записывайся, а стержня-то и нет. Им не из чего черпать вдохновение. У нас многие музыканты были скорее политиками, чем музыкантами. Им надо было бы выходить на трибуны, а не записывать альбомы. А молодые растут именно на таких примерах. У нас ведь получаются две крайности: либо попса, либо протест мастодонтов из музея мезозойской эры.
Татьяна Ежова: А как всё это начиналось в городе Ташкенте, который лично у меня не ассоциируется с панк-роком?
Андрей: Ташкент, по-моему, вообще ни с чем хорошим не может ассоциироваться. Там люди всегда больше старались выжить. А тогда ещё существовал совдеп, причем вперемешку с национальным колоритом.
В годы перестройки был бум рок-музыки. Постоянно происходили концерты в каких-то ДК. Мы впервые вышли на сцену в 1989 году. Из подвала, откуда мы пять лет не вылезали. Нам было тогда по 18-19 лет, как на этой фотографии.
ТЕ: В рок-клубе вашем вы состояли?
Андрей: У нас рок-клуб начал свою деятельность только году в 1991-м. Его организовал Сергей Савич из группы РЕЙС 09. Мы же были первой группой, которую выгнали из рок-клуба. Потом вслед за нами больше половины групп ушло, следуя нашему примеру. А выгнали нас, потому что мы не соответствовали. И вообще это было больше похоже на пионерскую линейку, чем на рок-клуб. Я вообще не понимаю, что такое рок-клуб. Группы каждую субботу собирались на собрания, президент сидел возле сцены, вызывал участников каждой группы, они выходили и отчитывались. А мы просто напивались и начинали устраивать дебош. Например, залезали на сцену и исполняли "Анархию" SEX PISTOLS на больших балалайках. За нами бегала охрана. В общем, нас выгнали.
ТЕ: Откуда вы в те годы получали музыкальную информацию?
Андрей: Меня с детства интересовала хорошая музыка. Все слушали какую-то муру, а я слушал негритянские блюзы. Старших сестер-братьев у меня нет. Может, это гены. Мама в 60-х бегала на танцы, где "на костях" слушали Элвиса Пресли. Хорошее, наверное, было время. Образ жизни очень хороший. Все взаимодействовало и взаимосоответствовало: стиль, мода, музыка, машины. А сейчас этого нет. Все одинаково серые.
Я с детских лет этим увлекался. А в 15 лет пошел на курсы классической гитары. Через год бросил, потому что мне были неинтересны упражнения, которые предлагали разучивать. Я постоянно просил учителя, чтобы он показал мне аккорды песен THE BEATLES и THE ROLLING STONES. А он ничего этого не знал. Тогда я решил, что нафиг мне такая учеба нужна. Потом мне попала в руки старая раздолбанная электрогитара, и я пропал. Сидел часами и "снимал" по записям, которые у меня были. Учился на слух.
А Ташкент процентов на 96, если не больше, город гопнический. Невозможно было пройти, чтобы до тебя кто-то не докопался. И не дай Бог у тебя будет сережка в ухе или драные джинсы. Если ты будешь хоть чуть-чуть отличаться от этой массы, то всё. Я сначала познакомился с нашим барабанщиком Виталиком. Он шел по улице и плевал сигаретами из пачки в окружающих. Я у него попросил сигарету и закурил. Он сильно удивился тому, что я курю. А потом мы разговорились и выяснили, кто что слушает. Он тогда слушал Боярского. Я стал ему давать пластинки, кассеты, и в результате он по-правильному заболел. А позже подтянулись другие участники будущей группы.
Но получилось так, что мы варились в своем. У нас был свой отдельный мир. И наверняка поэтому мы избежали судеб многих наших ровесников, которые к 18 годам успели отсидеть в тюрьме, выйти и потом опять сесть, а кого-то убили. У нас же было увлечение. Мы пропадали с утра до вечера на репетициях в подвале, там же снимали любительское видео на 8-миллимитровую кинопленку.
ТЕ: Рок-н-ролл, Боярский, весь этот комплект - и как от всего этого вы пришли к панку?
Андрей: Мы начинали с Битлов и Роллингов, это наша основа, просто чтобы научиться играть. Для того чтобы группа могла научиться играть, ей нужно начинать с простейшего. А потом мне в руки попала пластинка "Never Mind the Bollocks". И на этом месте снесло крышу. Я считаю, что в панке ни до того, ни после того, по большому счету, ничего лучше не придумали. И навряд ли что-то придумают. Одна пластинка просто перечеркнула всё. Естественно, мы слушали и другие группы. RAMONES например. Но у SEX PISTOLS есть всё в одном альбоме.
Так мы начали репетировать уже с новыми ориентирами. Стали искать постоянную базу. Но нас отовсюду гнали.
Вот была такая группа МУМИЕ с покойным Геной Садовниковым. Он еще с 60-х был битломаном. У них имелась своя база, и он туда вытягивал молодые группы. Делал такое хорошее дело. И в 1989 году в Ташкенте при его содействии прошел фестиваль "Битлз-Панорама". В зале сидели такие матерые старые битломаны. Концерт шел довольно монотонно, все играли битловские песни. Подключили к телевизорам видеомагнитофоны - показывали битловские фильмы. Продавали плакаты в фойе, футболки. Телевидение приехало. А потом в самом конце фестиваля выходим мы. Нам за неделю до фестиваля нужно было подготовить какую-нибудь битловскую песню. Решили сыграть "I Wanna Be Your Man". Естественно, получился такой забористый панк-рок с битловским текстом. В зале что-то невообразимое творилось. А там ведь присутствовали солидные дяди и выдающиеся артисты узбекской эстрады. Нас со сцены не отпускали, и мы сыграли ещё свои вещи, хотя на том фестивале можно было играть только THE BEATLES. А мы ещё две своих сыграли. Спускаемся в зал, а нам уже суют фестивальные плакаты для автографов. И после этого выступления только о нас и говорили. Несколько месяцев ажиотаж не утихал.
ТЕ: А тусовка у вас своя была?
Андрей: Тусовок было очень много. Панки, металлисты - кого там только ни было. Причем металлисты напоминали каких-то пацифистов-хиппи. Но во всем всё равно была совковость.
Я, кстати, не понимаю понятие "советский" в хорошем смысле этого слова. Когда люди начинают ностальгировать по тем временам, то они просто идеализируют свои воспоминания. Для меня совковость - это, в первую очередь, какая-то зашуганность. Желание, чтобы всё было одинаковое, понятное и безо всяких неожиданностей. Люди боялись лишний раз отличиться от этой толпы, от этого стада баранов. Я это помню ещё с начальных классов школы. Мне тогда очень нравились SMOKIE. Я принес в класс пластинку и на перемене поставил на проигрыватель, когда учительница вышла. За это мою маму вызвали в школу и устроили педсовет. Причем это была гибкая пластинка, купленная в магазине, их много в начале 80-х выпускали.
Как мы только ни ухищрялись, чтобы хоть какую-то частицу информации достать. Нам в некотором роде повезло. У нас в Ташкенте был ДК для слепых, и там в фойе по выходным, начиная с 70-х годов, собирался клуб филофонистов. Приходили люди, у которых нередко были фирменные пластинки. Цены доходили до 100-150 рублей. Хороший диск KISS или LED ZEPPELIN тянул на зарплату. Мы сначала нашли какие-то польские джазовые пластинки, поменяли их на что-то более для себя интересное...
Тогда пластинки вообще старались как можно меньше слушать. Их брали для того, чтобы переписать.
В тот ДК приходили и музыканты. У них можно было узнать о том, где какой будет концерт. А концерты тогда полуподпольно проходили. Несколько концертов было таких, что зал милиция оцепляла и забирали почти всех.
ТЕ: А кроме того битломанского выступления у вас ещё концерты были?
Андрей: Полных выступлений не было. В Ташкенте группы, в основном, выступали на фестивалях или в сборных концертах. Полные концерты были только у корифеев. У них были свои связи, и группы эти были часто официальными. Вот это самый настоящий совок. А нам две-три песни исполнить с трудом давали. Наша группа тогда была врагом общества.
Президент рок-клуба Игорь Савич ужен в 90-е проводил как-то фестиваль в театре имени Горького, в центре города. В списке было много групп, в участники за несколько месяцев записывались. Мы тоже пришли. И он говорит: "Ребята, я сейчас с вас клятву возьму. Вы не будете на концерте жопы показывать, плеваться?" А мы ему говорим: "Игорь, мы уже давным-давно взрослые люди, всё нормально будет, не переживай". Он тогда согласился и даже кого-то убрал, чтобы нас в конце поставить. А когда концерт начался, все уже знали, что мы будем выступать, хотя на афише названия нашей группы не было. Название же асоциальное. Что это такое - THE МУЧИТЬ БУДУ?
В этом театре в зале был сделан дорогой ремонт, хорошие кресла поставили. А когда мы только вышли на сцену, толпа повалила и всё начала сносить: первые несколько рядов снесли, кресла раскромсали. Мы сыграли буквально пару песен и приехали наряды милиции на "бобиках". Мы со сцены спускаемся, а Игорь сидит, за голову держится. Но нам он ничего в упрек не сказал. Мы же действительно ничего такого не делали, а просто вышли и сыграли.
ТЕ: А как вы в Москву попали?
Андрей: В начале 90-х в Ташкенте образовалось бабайское государство. Мы решили поехать в Москву и там себя попробовать. У нас был знакомый Володя Поляков - брат Лёхи Полякова, басиста из МОНГОЛ ШУУДАН, которого потом убили. Он как раз тогда открывал рок-кафе"Три Семерки" и нас пригласил. И пока там шел ремонт, мы несколько месяцев жили у него в офисе, выступали по вечерам в байкерском клубе "Секстон". Вместе с группами МОНГОЛ ШУУДАН и НАИВ. Байкеры нас приняли очень хорошо. Поначалу мы даже боялись - там такие мордовороты ходили. А им очень понравилось. Телевизионщики приезжали, нас по московскому телевидению показали. А потом мы перешли в кафе Володи Полякова, играли там несколько месяцев, но скоро всё почему-то зачахло. И мы уехали обратно в Ташкент.
В Ташкенте тогда была офигенная группа ЖЕРТВА АБОРТА, которые поначалу назывались МЫ ИЗ ЖЭКА, потому что они репетировали в комнате ЖЭКа. В группе играли пацаны по 12-13 лет. И с ними был очень талантливый гитарист Дима Утконос. Он "Лестницу в Небо" в свои 12 лет на слух играл. А я на тот момент остался один. Все остальные участники группы разошлись кто куда. И мы объединились с Утконосом. И я считаю, что именно с ним мы стали настоящими - настоящие THE МУЧИТЬ БУДУ. Это уже серьезное творчество.
Кстати, российская группа ТАРАКАНЫ исполняла песню "Антифриз" - это Димкина песня. Он её им подарил.
А в 2000 году Димку Утконоса убили. Он полез драку разнимать и его убили....
У нас были большие планы. Я после этого много лет даже не думал, что я снова начну что-то играть. Я тогда из Ташкента уехал, потому что не мог находиться в той обстановке.
ТЕ: Какая была обстановка в Ташкенте в начале 90-х, когда Союз развалился? Мне кажется, что у вас там была совсем немузыкальная атмосфера.
Андрей: Жириновский как-то вспоминал, как в те времена в ташкентском аэропорту аршинными буквами было написано "Русские, уезжайте в Россию!" Там национализм был. Да он и есть, в принципе. Русских там настолько задавили, что они забыли про национальную гордость и про всё остальное. Они там боятся лишний раз рот открыть.
ТЕ: Что такое панк в вашем понимании?
Андрей: Панк-рок - это придуманная музыка, её никак не надо делать. Придумывать свои вещи и играть по фирме. У нас с самого начала было четкое представление: либо мы играем по фирме, фирмовую музыку, либо лучше вообще не браться, чтобы совок какой-то играть.
ТЕ: А что такое, по-вашему, "играть по фирме"? Это чтобы звучание инструментов было похожее или чтобы отношение такое же было?
Андрей: Звучание, музыка, внешнее соответствие, поведение, образ жизни - всё, в общем. Мы выкраивали любую информацию из фильмов, фотографий. Как они там ведут себя, как выглядят, что говорят. Самое главное, что нам это всё абсолютно нравилось. В нашем случае не было тупым повторением. Джонни Роттен - вот посмотрите его интервью. Он на сцене такой же, как и в жизни. Он бывает серьезный, задумчивый, бывает - придуривается, но он настоящий.
Для меня это люди, для которых игра перешла в жизнь, а жизнь перешла в игру на сцене. Все очень тесно переплелось. Джонни Роттен - он живет и на сцене, и вне сцены. Настоящий актер, обладающий высшим пилотажем - умеет со сцены гипнотизировать зал.
Есть такие группы, которые классно играют. Но через две-три песни мне становится скучно. А у SEX PISTOLS по-другому. Недаром Брайан Ферри сказал, когда только их увидел, что они свое поведение на сцене знают буквально по минутам. От и до: во время выхода на сцену, во время игры и после. Они контролируют всё полностью, весь зал. Ни одной группы подобной он не видел никогда.
ТЕ: Давайте вернемся к вашей группе. Вы альбомы записывали?
Андрей: Было 10-12 треков. Они были записаны гораздо позже. Треки записывали на заводе "Электроаппарат", в бомбоубежище, там студия была. Заплатили деньги за запись. Записали на обычный совковый магнитофон "Комета", живьем.
По сути, группой были два человека - я и Дима Утконос. Барабанщики у нас менялись. С годами всё сложнее и сложнее было находить единомышленников. На нас смотрели как на живые экспонаты музея. Особенно молодые, которые вечером с ирокезами, а утром всё это смывают и идут в колледж учиться. Когда мы во второй половине 80-х отбивались от гопников, то в плане одежды мы почти от них не отличались. Разве что какая-то булавочка где-то была приколота или на джинсах надрез был, микроскопические такие отличия. Из-за это до нас докапывались. Интересно, что через несколько лет часть этих гопников приходила на тусовку одетыми как панки. А люди, которые по-настоящему этим живут, даже ирокезы себе не делают.
ТЕ: А происходили ли разговоры еще в полном составе группы о том, что надо записать альбом?
Андрей: Разговоры были, но у нас не было подходящих знакомств в Ташкенте. Это только те, у кого были знакомства в среде узбекских артистов эстрады, могли более или менее профессионально записываться.
ТЕ: А немало групп тогда альбомы записывали в домашних условиях.
Андрей: Для меня домашняя запись тогда - это не альбом. В Ташкенте даже на профессиональных студиях была проблема прописать барабаны. Всё, что мы смогли, мы записали сами.
ТЕ: Как я поняла, вы сейчас пытаетесь снова начать музицировать?
Андрей: Я сейчас пытаюсь найти кого-то, чтобы снова начать играть музыку. Но сейчас ещё хуже, чем тогда. В те годы были штучные экземпляры, с которыми можно было договориться. Сейчас же сплошная труха. Вроде всего много, но никто себя ярко не проявляет. А мне нужны люди, которые любят ту же музыку, что и я. Причем разную музыку. И такие, чтобы хотели искренне играть такую музыку. Сейчас ведь группу собирают так, как будто на работу принимают - с собеседованиями. Например, я нахожу в Интернете объявление, что такая-то группа ищет музыкантов. Звоню им, предлагаю собраться, пообщаться. Надо же сперва человека узнать. Я же играть собираюсь не с роботами. А мне говорят: я, мол, тебе запишу минусовку, а ты дома добавишь своё. А потом мы соберемся и пойдем в студию. Тогда зачем группа? Группа - это когда люди варятся вместе. Не только играют, но и остальное время проводят. В этом рождается совместное творчество. Рок-н-ролл - это не комнатный цветок, а трава сквозь заасфальтированную улицу.
У нас тогда не было разделения на металлистов, панков и так далее. Мы все были неформалы. Собирались на тусовки в подземный гаражах, нас человек сто было. Мы все друг друга знали. В случае чего, друг за друга заступались. Сплоченность была. Причем без Интернета и мобильных телефонов.
Состав группы на фото (справа налево, сверху вниз): Стас "Гранд-Пузо" Асеев - бас, Андрей "Акула" Гайворонский - гитара, Александр "Длинный" Самышкин - вокал, Виталий "Чита" Щетинин - барабаны..
Ссылки на музыку: http://www.realmusic.ru/sham69/ и http://www.neizvestniy-geniy.ru/personal_works/
Автор: Татьяна Ежова
Оригинальная ссылка - вот:
http://www.nneformat.ru/texts/?id=7147