Ужасть.
Спускаюсь сейчас с Парнамяэ по Лубья тее в Вимси. Кто знает, там есть очень солидная, по эстонским меркам, горка.
Это место меня всегда удивляло тем, что в центре богатейской волости, в 22.00 уже никто не катается собсно на велосипеде. А тут кто то пилит на встречу мну, сваливающемуся по склону вниз. Передний, белый габарит у него горел ровно, не мигал, как и у меня, за что я мысленно похвалил коллегу. Не люблю я все эти мерцания, попискивания, поигрывания и попердывания. Когда же мы, на три секунды поравнялись, я с удивлением увидел девочку лет семи которая ехала в гору, в темноте, держась за руль одной рукой, а в другой у ней был какой то огромный пакет.
Я сегодня легко, хоть и с устатку, присел со ста сорока килограммами и запланировал на неделе присесть со ста пятьюдесятью. Эта девочка убила мне весь пафос грядущего рекорда.
Это место меня всегда удивляло тем, что в центре богатейской волости, в 22.00 уже никто не катается собсно на велосипеде. А тут кто то пилит на встречу мну, сваливающемуся по склону вниз. Передний, белый габарит у него горел ровно, не мигал, как и у меня, за что я мысленно похвалил коллегу. Не люблю я все эти мерцания, попискивания, поигрывания и попердывания. Когда же мы, на три секунды поравнялись, я с удивлением увидел девочку лет семи которая ехала в гору, в темноте, держась за руль одной рукой, а в другой у ней был какой то огромный пакет.
Я сегодня легко, хоть и с устатку, присел со ста сорока килограммами и запланировал на неделе присесть со ста пятьюдесятью. Эта девочка убила мне весь пафос грядущего рекорда.