Зураб Капанадзе
В продолжение темы. Текст занятный принесло в тележке.
5 ноября 1924 г. родился Зураб Ражденович Капанадзе. «А это кто?» - спросят, наверное, 99% подписчиков. Месяц назад удивился бы и я, но имя малоизвестного в России грузинского художника вдруг замелькало в московских новостях - благодаря советскому декоративному панно, к коему он скорее всего имел весьма опосредованное отношение.
В 1953 г. Зураб Капанадзе закончил Тбилисскую академию художеств и практически сразу показал себя талантливым мастером книжной графики. В его активе иллюстрации Жана Ануя, Стендаля, Ираклия Абашидзе, Левана Готуа, само собой, «Витязя в тигровой шкуре» Шота Руставели, сборников японской поэзии, учебников музыки... Капанадзе оформлял календари, включая церковные, афиши, плакаты. Классно оформлял, регулярно получал награды и премии, но одна лишь графика не удовлетворяла художника, поэтому где-то в 70-х годах он с головой нырнул в монументальщину - популярные в те годы мозаичные панно. Одно из них даже обрело объём.
Батумское кафе «Фантазия» построено в 1975 году по проекту архитектора Георгия Чахава и художника Зураба Капанадзе при участии Зураба Джалагония, и Нодара Малазония. Они воплотили концепцию «функциональной скульптуры», совмещающей и эстетическую, и коммерческую ипостаси. Криволинейная сварная металлоконструкция на восьми ногах («Фантазия» больше известна, как «осьминог») покрывалась металлической сеткой, штукатурилась, а поверх штукатурки обкладывалась цветастой смальтой. Распластавшееся на набережной кафе «населено» обитателями морей: рыбами, морскими коньками, дельфинами, морскими звёздами, - а «ноги» заканчиваются ажурными завитками-«волнами». Фантазия Капанадзе превратила нагромождение стали и бетона в яркий «диснейлендовский» павильончик, очень популярный у батумцев. Кафе работало до 2000 года, потом было заброшено. Лет десять назад пошли слухи, что девелоперы - аж целый «Хилтон» - будут перестраивать весь район и снесут «осьминога». Общественность встала на дыбы, в результате застройщики не только отказались от кровожадных планов (если они вообще были), но и помогли с реставрацией «Фантазии».
Помимо работы с классической смальтой Капанадзе участвовал в создании монументальных панно из инновационного материала - стеклокремнезита, синтезированного в 1974 г. лабораторией Ленинского стекольного завода (ЛСЗ) под руководством Александра Быкова. Стеклокремнезит занимает промежуточное положение между стёклами и ситаллами: в нём неразделимо смешаны и кристаллическая, и аморфная (стекловидная) фазы. Материал состоит как минимум из двух слоёв: шероховатая подложка хорошо сцепляется с бетоном, а глянцевое «лицо» красивое и довольно прочное. Отсюда основное назначение стеклокремнезита - защитная облицовка бетона. Вместе с тем ему присущ и немалый художественный потенциал, который помогли раскрыть Александр Быков, Татьяна Сыроватко, Виталий Дроздов, Юрий Фёдоров и другие специалисты ЛСЗ, а также грузинские художники-монументалисты: Зураб Капанадзе, Зураб Лежава и Нодар Малазония.
Технология изготовления декоративного стеклокремнезитового панно довольно сложна. На поддон печной вагонетки засыпается смесь стеклобоя с песком и шлаком (ЛСЗ использовал отходы металлургического завода «Серп и молот»); полученный слой толщиной 5…10 мм выравнивают и уплотняют. Сверху кладут тонкую металлическую сетку, а на неё по контурам будущего рисунка - опалубку из стальной ленты. Ячейки заполняют цветным гранулятом фракцией 1…8 мм, получаемым путём резкого охлаждения водными струями расплавленных промышленных отходов: битого стекла, золы, шлаков. Разнородные гранулы можно смешивать между собой и добавлять к ним оксиды металлов, получая разные оттенки, а металлическая лента не даёт порошкам, засыпанным до толщины 15…20 мм, смешиваться, формируя чёткую границу между цветами. Вагонетка едет в туннельную печь, где гранулы спекаются и плавятся при температуре 850…1100°С, а затем кристаллизуются, остывая в течение 7…8 часов. Остаётся зачистить облой и «собрать пазл»: монументальные картины состоят из прямоугольных фрагментов со сторонами не более метра. Не вполне ясно, какую роль в изобретении играли соавторы патента Капанадзе, Лежава и Малазония, однако использование стальной ленты для разграничения цветов роднит его с перегородчатой эмалью - ювелирным искусством, коим ещё со средних веков славились как раз грузинские мастера.
Несколько лет спустя Дроздов и Быков предложили пихать фрагменты панно в печь повторно. Первая плавка и отжиг делается при тех же температурах, что ранее, но «печётся» только подложка и частично засыпанные ячейки. После кристаллизации пустые ячейки заполняются всё тем же гранулятом, который прихватывают полимерным связующим. Панно снова нагревают, но только до 150…600°С: смесь не плавится, а только спекается, что позволяют получить новый набор оттенков и даже крапинку. А для придания объёмного эффекта при заполнении каждой ячейки цветные гранулы присыпают тонким слоем битого прозрачного стекла.
Новаторская технология нашла применение в «Арке Дружбы» на Военно-Грузинской дороге. Руководивший проектом Зураб Церетели с присущим ему размахом задумал целый монументальный триптих, посвящённый русско-грузинским отношениям. В Тбилиси появились «Узы Дружбы», правда прожили недолго, будучи снесёнными при Гамсахурдия; на Тишинской площади в Москве Зураб Константинович поджарил «шашлык», как в народе называют стелу «Дружба навеки» - именно отсюда началось завоевание столицы работами грузинского скульптора сколь огромными, столь же и спорными. Все три монумента созданы в 1983 г. (к двухсотлетию Георгиевского трактата) в очень разных стилях, и место для художественного панно нашлось только на внутренней стороне как будто лежащей на боку «Арки Дружбы», попирающей что-то вроде дугового виадука. Комплекс служит обзорной площадкой на Долину Дьявола с высоты 2384 метра. Капанадзе, Лежава и Малазония выступили художниками панно, Чахава - архитектором. Выполненные в ярких цветах сюжеты русско-грузинской дружбы перемежаются строками из Руставели, снаружи композиция облицована камнем.
По данным Быкова [2], на ЛСЗ только в 1976…1982 гг. выпущено более 1000 м² стеклокремнезитовых панно (однотонные сугубо защитные панели делали в Гусь-Хрустальном), однако большого распространения они всё же не получили. Причина прозаична: квадратный метр «печёных» художеств стоил 140 рублей, примерно вдвое дороже обычной смальтовой мозаики. В основном с новой технологией работали Капанадзе, Лежава и другие грузинские художники (не всех пока удалось установить), оформляя автобусные остановки, спроектированные Чахавой. Сюжеты отсылают к грузинскому эпосу - не зря же Капанадзе сделал себе имя на книжной графике. Например, остановка в Цихисдзири - это гигантская иллюстрация «Витязя в тигровой шкуре», а жители абхазского села Бзыпта ждут автобус под грустным взором отрубленной головы какого-то чудища. Сейчас в Закавказье известно около десятка сохранившихся стеклокремнезитовых панно. Вторым их «гнездом» стала Москва: вроде бы по этой технологии (там то ли стеклокремнезит, то ли похожий на него однослойный стеклокристаллит) выполнены фризы на колоннах и путевых стенах станции метро «Новогиреево». Фасадных же панно из стеклокремнезита в столице было немного: скорее всего два-три. Одно из них хорошо сохранилась и недавно оказалось в центре внимания, напомнив и о Капанадзе, который вряд ли вообще участвовал в его создании.
В 1935 г. на южной стороне Серпуховского вала появилась небольшая фабрика ширпотреба. После войны главной её продукцией становятся счётчики электроэнергии. Название предприятия менялось вслед за ассортиментом, пока в 1970 г. «Электросчётчик» не стал Московским заводом электроизмерительных приборов (МЗЭП), выпускавшим широкую гамму измерительной и индикаторной аппаратуры для бытовых нужд, науки, промышленности. Стеклокремнезитовая картина площадью 18 м², что украсила один из корпусов, состоит из 60 панелей, на которых уместились врач, инженер, космонавт, ракета, атом, электростанция, цветочки-бабочки и прочие детали социалистического прогресса, отражавшие разноплановость заводской продукции. Кто её автор, доподлинно неизвестно, но стиль с прямыми линиями и резкими углами разительно отличается от работ Капанадзе.
Почему именно технологически сложное стеклокремнезитовое панно, а не смальтовая мозаика или что-нибудь из листового металла? Мне кажется, сыграл роль территориальный фактор - москвичи панно заказали, москвичи его и сделали. Ленинский стекольный завод - ровесник Капанадзе - основан в 1924 г. Ленинский он по советскому названию села Царицыно, а по нынешней географии располагался в Бирюлёве Восточном - в том же «секторе» столицы, что и МЗЭП, только подальше от центра. Основной продукцией ЛСЗ были стеклоблоки, но делал он и первый саркофаг для мавзолея Ленина, и кремлёвские звёзды, и витражные стёкла для ГУМа и Детского Мира - кучу всего интересного. Стоит ли удивляться, что его специалисты создали и технологию стеклокремнезитовых картин и выпускали их единственными в стране - как для грузин, так и для земляков-прибористов. Работники МЗЭПа любили свою монументальщину и даже пытались её кустарно реставрировать. Хрупкое панно пережило своего прародителя - Зураб Капанадзе умер в 1989 году. Пережило оно и страну, чьи достижения показывало, и выпекший его стекольный завод, и заказавший его завод электроприборов.
В 2018 г. территория МЗЭП была отдана под застройку компании «Coldy», и та стала готовить корпус с панно к сносу. Тут-то на него и обратили внимание волонтёры команды «Вспомнить всё», возвращающие из небытия городские художества от старинных вывесок до модернистских мозаик. Как и защитникам батумской «Фантазии», им повезло с неравнодушными девелоперами: руководство «Coldy» не только приостановило уничтожение корпуса, но и помогло с деньгами на демонтаж и воссоздание панно. Былой лоск ему вернули реставратор мозаик Богдан Лавриненко, смальтовар Дмитрий Сузюмов и множество волонтёров. И новый дом нашелся всего в полукилометре к востоку. «Товарищество Рябовской мануфактуры» - это лофт-квартал у метро «Тульская», выросший из трупа завода «Измеритель» (интересно, часто ли его путали с МЗЭПом, когда оба ещё работали?), который до революции был красильно-набивной фабрикой оного товарищества. Лофт позиционирует себя, как пространство для творческих людей, и приютил на своих стенах уже не один монументальный арт-объект. Месяц назад состоялся праздник-презентация воссозданного «электроизмерительного» панно. Оно легло на кирпичный фасад корпуса «Гончар», будто всегда там было, правда, напоминает уже не о достижениях почившей страны и почившей промышленности, а о незаслуженно малоизвестных грузинских художниках-новаторах, московских стекольщиках-изобретателях и об удивительных свершениях любителей столь же незаметного в своей монументальности искусства.