Все единое противоречиво в своих частях
.otshelnik_1.. Украинский «цугцванг» на фоне Дня народного единства..
Можно только поражаться тому, до какой степени в последние десятилетия элитами России было утрачено цивилизационное видение мира. В принципе утрачено было и национальное видение, ибо русское национальное видение - имперское, оно подчинено цивилизационному. Это видение во многом утрачено и в обществе, но в элитах - особенно.
Президент В.В. Путин, размышляя об общности «советский народ», сказал примерно так: это, типа, хорошо и правильно, это работало, вот только нельзя общность выстраивать на основе идеологии.
Поразительно!
А на чем еще можно выстраивать общность в многонациональной и многоконфессиональной стране?
Все единое противоречиво в своих частях.
В данном случае противоречия частей и носят, прежде всего, национальный и конфессиональный характер.
Национальное и конфессиональное - это то, что разделяет. Это факторы препятствующие объединению. Преодолеть их можно только за счет того, что выходит за рамки национального и конфессионального, за счет того, что вне этих факторов, помимо них, и над ними.
Это и есть ИДЕОЛОГИЯ.
При этом не важно, выражена она явно или присутствует опосредованно. Эпоха модерна - это эпоха явных формулировок. Эпоха «Конституций» и «Декларацией». Если хотите, эпоха «измов».
Преодолеть разъединяющую силу очень мощных духовных, иррациональных факторов, таких, как национальные чувства и религиозные верования, можно только за счет иной духовной нематериальной силы, выходящей за рамки и национального, и конфессионального, посредством силы, находящейся над ними, силы, не устраняющей указанные разделяющие факторы, но преодолевающей вносимое или провоцируемое ими разделение.
Увы, у наших элит сегодня в качестве единственного фактора притяжения к РФ выступает исключительно материальное - скидка цены на газ.
Журналисты, политологи, политики громогласно «камлают», в полном отчаянии неистово чая появления какой-то там «идеологии». В тщетной надежде тянут они наверх свои слабеющие руки, а «наверху», оказывается, считают, что никакой идеологии попросту и не должно быть!
Большевики стягивали распадающиеся пространства РИ посредством идеологии именно потому, что «пространства» эти стремительно бежали от центра, и бежали они от центра, прежде всего, национально и конфессионально. Это бегство сразу после 2 марта 1917 года напоминало обвал, и те, кто утверждают, будто большевики произвольно кромсали «единую и неделимую», словно большой цельный торт ножом-лопаткой, совершенно отрешились от исторической реальности. Подобное наблюдалось, скорее, на рубеже 80-90-х годов, когда сверху по совершенно фиктивным границам расчленяли СССР.
Во-первых, 100 лет назад, прежде всего, элиты были носителями центробежных устремлений, и поэтому большевики обратились к массам, к низам. Большевики предложили им классовую солидарность в достижении социальной справедливости. Это отрывало массы от центробежных элит, и должно было действовать поверх конфессиональных и национальных барьеров. Большевики предложили общее, объединяющее. У них оно было.
Тот же Петр Николаевич Дурново в своем «Меморандуме» от февраля 1914 года писал Николаю II, что в случае краха монархии социалистические лозунги станут единственными лозунгами, способными сплотить широкие слои населения. (При этом он имел в виду, прежде всего, русские массы. Что же говорить о национальных меньшинствах!)
Во-вторых, большевики усиленно работали и с элитами. Всех, кого можно было перетащить на свою сторону, они перетаскивали. Даже если это дашнак, мусаватист или идеолог украинского национализма…
В статье об Украине Владимир Владимирович пишет:
«Символично, что в рамках этой политики (украинской «коренизации» - otshelnik_1) с согласия советских властей в СССР вернулся и был избран членом Академии наук М. Грушевский - бывший председатель Центральной Рады, один из идеологов украинского национализма, в своё время пользовавшийся поддержкой Австро-Венгрии.»
Символично не то, что Грушевский вернулся. Символично то, как именно это расценивает президент РФ.
Для президента этот факт является значимым символом именно в рамках «инверсной истории». Вот этот «инверсный» взгляд президента и является по-настоящему прискорбным символом нашего времени.
В рамках «инверсных» представлений до революции существовал единый русский народ, из которого в советское время искусственно «соорудили» целых три, но, главное, «соорудили» нынешних украинцев. Не всегда это преподносится так примитивно, но смысл примерно такой.
И, порой складывается ощущение, что ужасно дальновидные в своей зловредности большевики сделали это, прежде всего, для того, чтобы помешать нам сегодня торговать газом. Именно газовые проблемы долгое время были основной проблемой в отношениях с Украиной.
Ведь петлюризация Украины (процесс действительно страшный для России как цивилизации) происходила неуклонно, начиная с 1991 года,
однако замечала наша власть по-настоящему в основном только трудности с транспортировкой сырья (что было большой проблемой, прежде всего, для России как бизнес-проекта).
Но разве объективная реальность, данная нам в ощущениях, не позволяет хотя бы усомниться в мантрах о «едином народе»?
Ведь эта реальность дана нам в ощущениях уже не первый год. Причем в ощущениях предельно острых.
И ощущения эти крепчают день ото дня.
Реальность буквально кричит, нет, она, скорее, вопит нам в лицо.
А какова реакция на это острейшее внешнее воздействие?
Даже веко не дергается:
«Русские и украинцы - можно сказать, один народ».
Рефлексии - ноль!
А что, если мы сегодня наблюдаем украинский этнос примерно таким, каким он исторически и сформировался за 3,5 столетия своего пребывания в лоне западной цивилизации?
Ведь этносы формирует История, а вовсе не постановления ЦК ВКП(б).
Откуда в нашем обществе такое «идолопоклонство» перед всесилием «большевиков-демиургов»?
На самом деле, большевики потому и перетащили Грушевского в СССР, что в Гражданскую с украинским этносом и его лютым национализмом они хлебнули по полной. Им нужен был авторитетный представитель украинской элиты, демонстративно лояльный к Советской власти, поскольку большевики выстраивали новую концепцию единства - концепцию «братских народов». Увы, все прежние концепции единства сгорели в горниле Гражданской войны...
Большевики, с одной стороны, формировали «правильные» национальные элиты.
А, с другой стороны, они работали с существующими элитами.
Работали, а не пускали ситуацию на самотек.
Они вот, например, перетащили в РСФСР белого генерала Я.А. Слащева-Крымского. Известного «вешателя». Помните булгаковских Хлудова и Чарноту?
«- Чарнота! Поедем со мной, а?
- Ответ едешь держать? Ну, так знай, Роман, что проживешь ты ровно столько, сколько потребуется тебя с парохода снять и довести до ближайшей стенки! Да и то под строжайшим караулом, чтобы тебя не разорвали по дороге. Ты, брат, большую память о себе оставил!»
А как ему охрану-то обеспечить, если он будет служить в РККА, пусть и в роли преподавателя?
Как его охранять, если еще каких-то 3-4 года назад красноармейцы из «личной классовой ненависти» по собственному почину убивали вполне лояльных к большевикам военспецов? А тут Слащев-Крымский!
«Как в книгах написано - шакал. За что ты, мировой зверь, порезал солдат на Перекопе…»
Как охранять-то его? Бузы бы «по-красногвардейски» не было…
Однако все эти вопросы уходили на второй план, ибо переход к большевикам генерала Слащева имел неоценимое политическое значение.
Политическое значение!
Если следовать «инверсной» логике (по аналогии с возвращением Грушевского), то Слащеву-Хлудову большевики дали возможность приехать в страну, конечно же, для реанимации белого движения.
Тезис «украинцы и русские - один народ» - это лишь поверхностная констатация конкретно-исторического состояния дел на советской Украине, которое было результатом именно советской «украинизации».
Сегодня россияне настойчиво стремятся доказать украинцам, что украинцы - это русские, и в своем мнении россияне опираются, прежде всего, на свои советские представления, но одновременно с этим многие прямо клянут большевиков (!), за то, что они сотворили нынешних (!) украинцев.
Нет, господа. Как любит выражаться президент: «Мухи отдельно, котлеты отдельно».
«Нынешнее» сотворено «нынешними».
Признаться, статья президента об Украине повергла меня в смятение и опрокинула в жестокий пессимизм.
Ведь люди заблуждаются по поводу элементарных вещей чаще всего потому, что реальность обладает взглядом Медузы Горгоны.
Того «джина», которого выпускали из «бутылки», начиная с 1991 года, и который сегодня разминает затекшие за последние 3,5 века конечности, публицистическими заклинаниями статей Владимира Владимировича и Дмитрия Анатольевича назад в «бутылку» не запихнешь.
Остается по-детски настаивать на инфантильном неведении 30-летней давности: «русские и украинцы - один народ», настаивать на иллюзиях, порожденных советскими реалиями.
Однако Советская Украина была результатом, прежде всего, советской «украинизации», под видом которой максимально подавлялись комплексы «Руси Литовской», комплексы «Украины анти-России». Но для этого Украина должна быть «внутри» империи. Так, как это было в РИ и в СССР. А когда она «снаружи» - любые увещевания - «бесполезняк». Особенно увещевания беспомощные - в духе нынешней концепции «единого народа».
Советских реалий нет уже 30 лет. Нет общерусского проекта, в орбите которого 3,5 столетия удерживалась Украина.
Чтобы Украина была по факту практически Россией, потребовались огромные усилия многих поколений и русских, и украинцев, поскольку достаточно органичное сочетание разнородного требует усилий и компромиссов с обеих сторон, в противном случае это просто тупое удержание одного в лоне другого, которое не может быть плодотворным. А уж длительным - и подавно.
За антисоветскую четверть века после 1991 года усилия многих поколений наших предков пошли прахом. Пошли прахом великие труды, пот и кровь…
Вот и президент РФ прямо и честно признает - он не знает, что делать с нынешней Украиной.
Не знает.
И лично я охотно верю в искренность этого признания.
Однако это нынешнее «незнание», эта нынешняя «тупиковость» ситуации во многом и являются следствием того «знания», которое изложено в статье президента.
12 июня 1990 года высший орган власти РСФСР провозгласил ее суверенитет, сиречь независимость. Понятное дело, в границах РСФСР.
Уже 13 июня 1990 года мы «не зависели» ни от Украины, ни от Белоруссии.
В одной из телепередач В. Соловьев кричал В. Ковтуну («дежурному» на тот момент представителю Украины на нашем ТВ):
Вас (то бишь Украину) в 1991-м вышибли коленом под зад!
Что «вышибли», то «вышибли». И не только Украину.
Впервые за многие столетия западная граница России прошла в соответствии с реалиями XVII века. По линии пресловутого Брестского мира.
Что означала «независимость России»?
В частности, это означало, что Россия - это не Украина.
Теперь вопрос: сколько потребуется времени «братьям-небратьям» на осознание тривиальной логической конструкции.
Начинаем отсчет.
«Если Россия не Украина, то…»
Время пошло. Тик-так…
Удивительно дело, потребовалось целых 12 лет.
Только в 2003 году более-менее солидный, не маргинальный политик, наконец-то, разродился логическим эквивалентом: «Украина не Россия».
Причем написал книженцию на русском языке. Президент страны, правивший ею два срока, не знал толком языка «державы». Почти как поручик Шервинский из булгаковской «Белой гвардии».
«Украина не Россия».
Дошло, наконец-то…
При этом на Украине этот тезис многие первоначально сочли «окном Овертона».
Эпатажем сочли, хайпом…
Причем не только русские сочли, но и многие украинцы.
Ну, Кучма - ва-а-а-ще!
Нет, русофобов и бандеровцев на Украине уже хватало, но, несмотря на свою относительную многочисленность и крикливость, по отношению к остальной Украине они, все же, были маргиналами. А тут - серьезный политик, бывший «имперец» и заявляет такое!
И потребовалось еще столько же времени, более десятилетия, чтобы «окно Овертона» передвинулось на позицию «майдана». В целом потребовалось почти четверть века.
Умели, все же, большевики «правильно украинизировать». Что и выражается в неистовой ответной «любви» «свидомых» к большевикам.
При этом антисоветская РФ, вообще, не делала ничего, что мешало бы Украине постепенно дрейфовать к тому, к чему она пришла. РФ, скорее, щедро финансировала становление «незалежной» фактически без всяких по этому поводу условий (что прямо признает и президент РФ), ибо для российских элит, лишенных цивилизационного зрения, в рамках концепции «Россия как бизнес-проект» все это было вполне естественно, и особых бед не предвещало.
Если мы геополитически возвращаемся к реалиям XVII века, то и праздники «возвращения» должны соответствовать этим реалиям.
В «суверенной России» или, как иногда говорят, в «новой России», основные государственные праздники должны четко очерчивать наши границы как географические, так и этнические. Они должны очерчивать «новые границы» и прямо или косвенно указывать тем, кто «не мы», что они «не мы».
Идентичность - это то, что отличает нас от других.
С первым основным праздником «новой России» - «Днем независимости» от 12 июня все понятно.
Он четко говорит о том, кто такие «мы», и кто такие «не мы».
Он все «очерчивал» изначально.
Но может быть другой, не менее значимый праздник - «День народного единства» - несет идею единства более широкого, выходящего хотя бы за рамки западной границы РФ, за рамки границы пресловутого Брестского мира?
Поляки, безусловно, «не мы».
И Польша, безусловно, не Россия.
Но дело в том, что «Польша» на тот момент была Речью Посполитой.
И состояла она из Польши, Литвы и «Руси Литовской».
А «Русь Литовская» - это то, что именуют сегодня Украиной и Белоруссией.
Вообще-то, «Русь Литовская» была на тот момент частью Западной цивилизации, в целом ощущала свое цивилизационное единство с Литвой и Польшей (несмотря на все жесткие внутренние противоречия) и, соответственно, определенную цивилизационную несовместимость с Русью Московской.
Причем украинская часть «Руси Литовской» отличалась особой непримиримостью и чрезвычайной жестокостью, значительно превосходя в этом поляков. Они участвовали в войнах с Русью Московской с дорогой душой и с таким рвением, что полякам вполне могли дать фору. Такое поведение как раз свойственно тем, кто ощущает себя форпостом Запада, противостоящим «варварской Московии».
Чтобы почувствовать тогдашнее отношение к «москалям» со стороны жителей южной части «Руси Литовской» начала XVII века не нужна машина времени. Достаточно окунуться в атмосферу нынешней Украины и умножить ее нынешний «дух» на «два пи», ибо нынешняя Украина пока еще только возвращается «к истокам».
Изгнание поляков из Москвы это, безусловно, славная памятная для нас дата.
Но эта памятная дата обрела совершенно иное качество, будучи положенной в основу главного государственного праздника «новой России», который по самому смыслу своему должен очерчивать ее «новые» геополитические и этнические границы. И День народного единства эти границы очерчивает вполне определенно: «мы» - это мы, а «они» - это они.
С Днем народного единства все получается соответственно Декларации 1990 года.
Праздник как бы еще раз проводит западную границу России в соответствии с «Декларацией о суверенитете». Чтобы уже, вообще, никаких сомнений не было. Проводит по той же самой «борозде», но только еще глубже и уже «историческим плугом».
Предвижу возражение: мы не вкладывает в празднование подобного смысла!
Да в этом-то и проблема, что мы слишком часто в свои действия, которые по определению должны быть исполнены глубоких смыслов, этих смыслов-то и не «вкладываем», ибо не вооружены цивилизационным зрением.
Однако смыслы существуют сами по себе, независимо от того, «вкладываем» мы их куда-либо или нет. И не только существуют, но и работают.
В целом логично. Если в 1991-м мы вернулись к геополитическим реалиям первой половины XVII века, то и праздники должны подтверждать законность и правомерность этого акта.
И две другие ветви «триединого народа», тоже должны выстраивать свою идентичность аналогичным образом.
Именно свою!
Идентичность бывает только своей, ибо идентичность это и есть то, что вас ОТЛИЧАЕТ от других.
Но их «идентичность» на период первой половины XVII века была тесно связана с борьбой Запада против «варварской Московии», путем периодического превращения последней в пустынное пепелище. У них другой СВОЕЙ истории этого периода нет!
В рамках совместного общерусского проекта (как советского, так и досоветского) история «Руси Литовской» трактовалась как ее «пленение и угнетение» Польшей и Литвой. Такое рассмотрение было явным упрощением (скажем так, помягче), но оно было, тем не менее, вполне логичным в рамках единого проекта и служило концепции общерусского единства, ориентированной на совместное настоящее и будущее.
Так что в имперский период (как советский, так и досоветский) изгнание поляков из Москвы, будучи, безусловно, славной памятной для нас датой, представало как общерусское событие, которому, тем не менее, не придавали какого-то особого общегосударственного значения, именно в силу его исторической и этнической локальности.
Это событие было общерусским только через единство «проекта», который на несколько столетий возглавила Русь Московская. Это событие могло быть общерусским только через авторитет «старшего брата».
Однако с разрушением единой страны и с завершением общего имперского проекта даже сам поиск идентичности вне России неизбежно влечет и украинцев, и белорусов в лоно Западной цивилизации. Причем фактически в прежнем качестве. В качестве «бревен», которыми можно бить в ворота Московского Кремля. Как это было в начале XVII века.
Что касается изрядной части украинцев, то они уже сегодня, как и 400 лет назад готовы делать это с превеликой радостью.
Конец истории - это, конечно, абсурд.
История в принципе не может окончиться, она может пребывать только в движении.
Либо вперед.
Либо назад…
«Новая Россия»?
В геополитическом плане не такая уж она и новая.
Вполне возможно, что «ни о чем таком» организаторы нового праздника и не думали. Возможно, для них «4 ноября» было всего лишь «куском фанеры», которым они заколачивали «7 ноября».
Но объективные смыслы тех или иных действий существуют сами по себе, и они не зависят от того - как мыслят при этом сами действующие лица и даже мыслят ли они при этом в принципе.
(Белоруссия - это особый случай.
Белоруссия - единственная из республик, которая основным своим праздником «новой» государственности сделала общую для всех нас дату - День освобождение республики от немецко-фашистских захватчиков. В этом смысле она не стала отделяться от общего имперского прошлого. И она единственная отказалась идти в «семью цивилизованных народов» еще в первой половине 90-х. Они своего «Ельцина» - Шушкевича - сбросили сразу.
И, между прочим, 7 ноября у них - государственный праздник.
Впрочем, Белоруссия - это тема отдельная.)
Стремление позднесоветских и постсоветских элит в «семью цивилизованных народов» подразумевало и соответствующую социальную и политическую трансформацию страны.
Целью элит был демонтаж идеи социальной справедливости и замена ее идеей социального неравенства.
Замена эгалитаного принципа - элитарным.
Поскольку в основе единства народов СССР был изначально положен эгалитарный принцип, то совершенно сознательная замена его элитарным принципом была приговором единой стране.
Это без вариантов.
Замена принципа произошла не в 1991 году, в явном виде она началась с осени 1986-го (а подспудно и еще раньше). При этом происходила она весьма организованно, по нарастающей. И истинный смысл происходившего приоткрывался обществу постепенно, ведь большинство не могло само выбрать «элитарность», поскольку «элитарность» и «большинство» - это по существу антонимы.
Элитарное устройство общества для постсоветских элит было первично и самоценно.
Поскольку устремления элит по определению святы, то и вся вина за разрушение СССР лежит на тех, кто его 100 лет назад (!) построил на «неверных» основаниях, противоречащих нынешним (!) потребностям и представлениям элит.
Тот факт, что 100 лет назад эгалитарные основания были единственно возможными основаниями для возрождения страны (что признавал даже П. Дурново), во внимание не принимается и рассматривается исключительно, как оправдание «преступников-большевиков».
Ведь «оправдание» большевиков неизменно влечет за собой вопрос: «Так что же убил-то?», честно отвечать на который элитам не очень-то хочется. Так что - нет уж, нет уж, «преступники», обозначенные таковыми 30 лет назад, по-прежнему должны оставаться «преступниками».
Таким образом, согласно «инверсному видению» исторической реальности и реальности вообще, в разрушении СССР виноваты не те, кто его разрушил, а те, кто его создал.
И этот взгляд свойственен не только элитам, но в известной степени и обществу в целом.
Разрушение, мол, было коварно «запрограммировано» вождями СССР, расчетливо и подло установившими «мины» на нашем пути «в цивилизацию».
В эпоху постмодерна эта абсурдная позиция абсурдной отнюдь не выглядит.
Концепция «запрограммированности краха» освобождает от ответственности. А ответственное отношение к реальности - это то, от чего общество постмодерна бежит, как от огня.
Так что создатели СССР будут виноваты не только во всех отрицательных последствиях его разрушения, но и во всех отрицательных последствиях всех наших последующих действий.
Что касается Украины, то нашим постсоветским элитам изначально нужна была только украинская ГТС, а в нее намертво вцепились украинские элиты. После чего наши элиты потеряли к Украине, вообще, всякий интерес.
Украина, которую из русского пространства в 1991 году «вышибли коленом под зад» (во многом потому, что само русское пространство начало утрачивать свою «русскость»), для элит наших изначально была только обузой, постепенно превращавшейся в некое «болото», где делать абсолютно нечего, в «гиблое место», и остается только обходить его сырьевыми потоками с юга и с севера.
Куда отдвинем строй твердынь?
За Буг, до Ворсклы, до Лимана?
За кем останется Волынь?
За кем наследие Богдана?
До Ворсклы?
Это слишком оптимистично, Александр Сергеевич…
И потом, сегодня большая часть «лидеров общественного мнения» на пальцах объяснит всем нам, что Россия прекрасно обходится и прекрасно обойдется в дальнейшем без этой Украины.
И что здесь у нас на самом деле - небывалая «перемога».
Запад устами Збигнева Бжезинского утверждал, что отрыв Украины от России будет сильным геополитическим ударом по последней. Запад именно на это и рассчитывал.
А мы этот Запад «умыли»!
Он «увел» у нас Украину, а нам на самом деле по фигу.
Мы от этого только крепчаем.
Не работает твоя «формула», русофоб Бжезинский.
Ну что, как мы вас, пиндосы, уделали!
Бжезинский утверждал, что с Украиной Россия - империя. А без нее - нет.
На самом деле «освобождение от балласта» в 1991 году со стороны российских элит и преследовало цель трансформировать империю в «обычное государство», которое только и могло войти в «семью цивилизованных народов» (согласно «мриям» наших элит).
В рамках антисоветского проекта Украина РФ была не нужна изначально.
Сегодня никакого другого проекта нет.
Не нужна Украина РФ и сегодня. Тем более, такая, какой она стала, во многом в результате своей предшествующей 30-летней «ненужности».
Украина - отрезанный ломоть.
Путин не знает, что делать с Украиной. Об этом он говорит прямо.
И Медведев не знает.
А потому и делать никто ничего не будет.
О чем Медведев прямо и заявляет, поскольку президенту озвучивать подобное несколько неловко.
Дескать, ничего страшного, время работает на нас.
Нужно, чтобы они «дозрели».
Нужно подождать, пока в украинцах проснется «русскость». Вот поголодают, похолодают, поумнеют и вернутся.
На самом деле «дозревать» для Украины, значит, окончательно освобождаться от «русскости», ибо своего «генератора русскости» внутри Украины нет, украинцы были русскими только в рамках общего проекта. При этом они неизбежно будут возвращаться к психологическим установкам «Руси Литовской», т. е. к оголтелой и беспощадной русофобии.
Сегодня все это пушкинское: «строй твердынь», «наследие Богдана» - не более чем имперская «романтика». Это не имеет отношения к «бизнесу», а, следовательно, и к политике.
Вот, например, для Эрдогана «цивилизационная романтика» - движущая сила политики. Романтические «фантомные боли» бывшей Турецкой империи заставляют его умело подбирать все то, что Россия, уже лишенная «цивилизационной романтики», фактически бросает.
Недавно примерно об этом же, касаясь Украины, с какой-то усталостью и безнадегой говорил Е. Сатановский на «Вечере у В. Соловьева». И ведущий не одернул его. Тоже, видимо, устал… Так что Америк мы не открываем...
История может пребывать только в движении.
Либо вперед…
Либо назад.
P.S.
Довольно часто можно слышать достаточно здравое замечание, что украинцы, дескать, в целом способны радикально менять свое мнение: сегодня он петлюровец, а завтра пришли большевики, и он уже в буденовке. Как-то так.
Так ведь для этого, господа, надо, все-таки, «прийти».
Классику помните? «Хождение по мукам».
Махно ужасно боялся петлюровской артиллерии. Но матрос-большевик Чугай убедил его в том, что командует петлюровской артиллерией его знакомый, матрос Мартыненко, и что он с ним поладит.
«В эту ночь Чугай и председатель ревкома пробрались в артиллерийский парк, где на охране остались только свои люди, разбудили Мартыненко, и Чугай сказал ему так:
- Пришли по твою черную совесть, товарищ, хуже, как ты поступаешь, -
некуда... Либо ты определенно качайся к Петлюре, но живым мы тебя не отпустим, либо - впрягай орудия...»
Согласитесь. Большевики умели доходчиво формулировать предложения.
Вот умели они убедительно проводить «красные линии».