Принцип отложенного удовольствия, есть ли нужда в повторении
.otshelnik_1.. "Шагреневая кожа" (Часть 2).
Поколения, которые позволили обрушить СССР, позволили уничтожить его обрабатывающую промышленность и посадить страну на сырьевую иглу, закрепив тем самым ограничение суверенитета страны через международное разделение труда, восстановить эту обрабатывающую промышленность на самом деле уже не в состоянии (а их дети и подавно). Ведь они были не в состоянии поддерживать и развивать даже уже существовавшую! Не удержался за гриву - за хвост не удержишься.
А без восстановления обрабатывающей промышленности, нельзя должным образом слезть с сырьевой иглы, а, следовательно, не так просто и восстановить суверенитет страны в должной мере.
Периодически слышатся телевизионные кудахтанья:
«Нужна новая индустриализация! Нужна новая индустриализация!»
А кто ее будет проводить, господа?
Вот, скажем, индустрии нет.
А вот через какое-то время она появилась.
В период между двумя этими состояниями общества, именуемый периодом индустриализации, должна быть создана гигантская новая стоимость. Гигантская!
Но ведь современным людям, которые будут эту стоимость создавать, надо заплатить за ее создание. Ну, конечно, не всю стоимость созданной индустрии, но не малую ее часть. И заплатить надо соответственно с их сегодняшними запросами, с их сегодняшними представлениями о «достойной жизни». И только существенно позднее это начнет окупаться (и начнет ли?)
Иными словами нужно инвестировать гигантские средства на длительный срок.
И при этом никаких серьезных внешних инвестиций в Россию быть не может.
Увы - климатические и географические издержки производства.
Дело в том, что по условиям хозяйствования Россия - это нечто среднее между Антарктидой и Западом.
«Китайские товарищи» могут сколько угодно закатывать в асфальт своих внутренних демократов-оппозиционеров своими «коммунистическими» танками, но капиталистический Запад, тем не менее, инвестировать в Китай будет (а на Тайвань или в Южную Корею, вообще, без проблем). Во всяком случае активно инвестировал, пока модерн казался вечным.
А Россия может, как угодно, изгаляться в антикоммунизме, но серьезных инвестиций в нее не будет никогда. Только полные идиоты могли более четверти века ждать этих инвестиций. Для того, чтобы в России создать благоприятный инвестиционный климат, нужно коренным образом изменить в ней климат.
Хотя бы климат.
Для начала.
Пока не наблюдается длинной очереди желающих обогревать за свой счет наши евразийские пространства с континентальным климатом.
А есть ведь еще и география и связанные с нею вопросы логистики.
И, вообще, только потерявшее традиционное здравомыслие и предельно склонные к примитивным мифологемам постмодернисты могли предположить, будто Запад подталкивает Россию к уничтожению своей обрабатывающей промышленности исключительно затем, чтобы потом помочь ей построить новую, более совершенную.
Помочь инвестициями и технологиями.
Мы ведь все люди, все братья. У нас общечеловеческие ценности!
Уже в конце 80-х в СССР количество «рёхнутых» на этой почве достигло критического уровня. Их и сейчас хватает. (Ах, какие «незамутненные» молодые экземпляры попадались мне за последние 3 недели, что я почти полностью провел в одном белорусском блоге, с головой погрузившись в полемику).
Россия для Запада - геополитический конкурент.
Зачем Западу технически перевооружать своего геополитического конкурента? Этот простой вопрос могли позволить себе высказать только те, кто в тогдашнем дурдоме не боялись оказаться в роли сумасшедших.
Так что, простите, господа, реиндустриализацию придется (если придется) проводить за счет внутренних ресурсов.
Догадываетесь, что это означает?
«Сливеют губы с холода, но губы шепчут в лад: Через четыре года здесь будет город-сад. Свела промозглость корчею - неважный мокр уют, сидят в потьмах рабочие, подмокший хлеб жуют».
Ну, может быть и не так, конечно.
Сегодня можно было бы начать от совершенно иной базы, без напряга 90-летней давности. Но все равно, основной принцип - инвестиции труда нынешних поколений в будущее, сохранился бы.
Инвестировать в будущее - это значит отрывать от дня сегодняшнего.
От себя любимых.
Здесь без аскезы - никак.
Именно поэтому будущего в эпоху постмодерна не бывает. Ну, в должной мере, конечно.
Есть только настоящее.
Наше родное настоящее.
И это настоящее довлеет над нами настолько, что даже прошлое должно быть деформировано таким образом, чтобы обеспечить душевный комфорт живущим ныне, обеспечить им чувство превосходства над предшествующими поколениями.
В частности именно поэтому никто сегодня особо не ставит вопрос о возрождении мясомолочной промышленности. Ведь на это уйдут не годы, а десятилетия. Для этого нужны «длинная воля» и «длинные деньги». А нынешнее общество живет настоящим. Мясо птицы не требует больших капиталовложений и дает быструю отдачу. А зерно выгоднее сразу же продать и получить живые деньги здесь и сейчас, нежели инвестировать его в животноводство на десятилетие вперед. Еще неизвестно, что там через десятилетие будет. И будет ли…
Еще раз. «Мясомолочку» никто не будет возрождать не потому, что у нас «капитализм». Скажем, американский капитализм не являлся и не является заведомым врагом американской мясомолочной промышленности. И то же самое можно сказать про любую другую капиталистическую страну (это вовсе не дифирамбы капитализму, а простая констатация факта).
Проблема в том, что у нас решительно изменилась общественная психология, и общество на данном этапе уже попросту не способно восстановить ту же самую «мясомолочку». Не говоря уже о высокотехнологичных отраслях промышленности.
А как называется тот строй, при котором общество «не способно», и как будет называться тот строй, который возникнет в результате возможного «майдана», при котором общество по-прежнему (а, скорее всего, в еще в большей степени) будет «не способно» - это уже не так важно.
Общество сегодня не способно мыслить на перспективу.
Нет, порассуждать «в сети» или на ток-шоу о том, что необходимо мыслить на перспективу, оно способно.
Вот только принцип отложенного удовольствия давно уже страшит не только «олигархов», но и самого обычного обывателя, и даже самого крутого «пассионария». В общем и целом, конечно.
Именно совокупность всех тех изменений в обществе, которые вызваны фатальным для нас изменением общественной психологии, и именуют у нас «капитализмом». И внешне это «нечто» очень сильно напоминает капитализм, и во многом даже таковым и является.
Однако здесь имеет место опасный самообман.
Есть такое понятие - гипостазирование. Оно свойственно постмодернистскому мышлению.
Это возведение в ранг самостоятельно существующего объекта (субстанции) того, что в действительности является лишь свойством, отношением чего либо. По-русски это называется «плодить новые сущности».
Согласитесь, что признание всей сложности проблемы требует определенной «взрослости».
Гораздо проще произвести отчуждение всех отрицательных проявлений постмодерна, т. е. свойств самого общества (в том числе и наших с вами свойств), после чего собрать эти отчужденные от общества отрицательные свойства под одной «шапкой-вывеской» - например, обозначив их как «капитализм» и смотреть на них уже со стороны, с чувством справедливого и благородного возмущения.
Тем более, что и у капитализма, как строя, своих неотъемлемых и даже фатальных грехов и пороков хватает. Типа - одно к одному.
(Еще раз - это не оправдание ни «капитализма вообще», ни нашего специфического «капитализма» в частности. Как это может показаться особо непогрешимым, без малейшего грехопадения в себе.)
Можно все нежелательное сконцентрировать и под двумя «вывесками» - «капитализм» и «Путин».
Впрочем, можно и под одной «вывеской» - «Путин». Тем более, что и у Путина хватает своих «милых особенностей». Типа - одно к одному.
Здесь необходимо еще раз уточнить: само по себе реноме Путина автору по барабану, как по барабану также реноме Ильича и большевиков.
Дело не в их реноме, как таковом, дело в адекватности наших представлений.
Путин, «катящий баллоны» на Ильича (Эх, как славно у нас могли бы пойти сегодня дела, не заминируй столетие назад нашу дорогу этот «Старик» из «запломбированного вагона»), выражает не только свою определенную неадекватность, но и неадекватность изрядной части общества.
А неадекватность другой части общества (а отчасти и той же самой) выражается в том, что уже сам Путин в их представлениях выступает как главное препятствие «на пути прогресса».
При этом если на самом деле сложить все разнообразные видения «путей прогресса», одухотворяющие, так сказать, наше нынешнее неудовлетворенное общество, то в результате получится «ноль».
Ну, или «околоноля».
Однако в представлении общества «ноль получается» не в силу постмодернисткого общественного раздрая, «а потому, что… Путин».
Путин застопорил «прогресс».
(В Белоруссии его застопорил, конечно, Лукашенко).
Кстати, в таком виде проблема сразу же становится вполне «решаемой». Достаточно отстранить от власти «Путина», и жизнь сразу же потечет вперед, «словно Волга полная».
Нет, я могу понять, что в рамках постмодерна произошла вопиющая несправедливость. Постмодернистская элита получила огромные куски пирога, а постмодернистские «массы» получили… не слишком-то много.
Но попытка «исправить несправедливость» - это уже разборки внутри постмодерна. Они могут привести только к разрушению (в лучшем случае частичному) нынешнего статус-кво, с определенным перераспределением долей внутри общества. А, учитывая, что любое потрясение только уменьшает объем общественного пирога, «ширнармассы» в результате такого «майдана», скорее всего, только уменьшат долю своего потребления (даже если разборка будет идти под марксистскими, большевистскими лозунгами).
Постмодернистские массы, бунтуя, в конце концов, всегда подчиняются постмодернистской элите. Просто элита будет несколько иной. И с обочины, возможно, нам придется переместиться в кювет.
Сегодня, кстати, внешне Россия обустраивается.
Обустраивается и совершенствуется инфраструктура. Речь не только об общественных местах, об облике городов. Иными становятся и частные дома обычных граждан, даже заборы уже другие.
В бытовом плане жизнь все время становится удобнее и лучше.
Это естественно. За 30-40 лет при любом строе даже в отсутствие особых достижений жизнь меняется очень сильно хотя бы в силу технологических изменений во всех сферах.
Но главное заключается в другом.
Сегодня социум стремится вложиться в настоящее в существенно большей степени, нежели это было свойственно обществу советского периода, когда огромные капиталовложения делались в будущее, на перспективу. Хотя общий объем общественного «пирога» сегодня и стал существенно меньше, гораздо большая доля идет в настоящее, ибо будущего в прежнем понимании уже нет.
Но при этом в целом русский мир, все же, сжался, как шагреневая кожа.
Прежде всего, сжались внешние границы нашей империи. Западные границы (с учетом вассалов) от Балкан и Ельбы переместились на рубеж, соответствующий реалиям XVII века, они же границы пресловутого Брестского мира. Сегодня мы практически не контролируем в должной мере ни Закавказье, ни Среднюю Азию.
Но русский мир «сжимается» и внутри, правильнее сказать - блекнет, «подтаивает». Так ровный снежный покров под горячим солнцем начинает сходить с возвышенностей, то тут, то там, образуя во множестве черные прогалины. Вымершие деревни, умершие заброшенные поселки. (Обустраивается, конечно, то, что не умирает, и отчасти за счет того, что умирает.)
К своему 6-соточному участку в Подмосковье я когда-то ходил через широкие и ровные колхозные поля. На них всегда что-то выращивали. Сегодня я иду через густой дикий лес. По обе стороны дороги. Огромная часть пашни за последние 30 лет заросла чертолесьем. Это произошло впервые за 1000-летнюю историю. До этого русский человек только отвоевывал пашню у леса. Веками. Ни в Смутное время, ни в Гражданскую бесценную для России пашню не отдавали лесу. У современных русских возникло другое представление о «ценностях» и о «выгоде», впервые за 1000 лет.
Поля, которые мы видим в средней полосе, практически все когда-то были лесом. Поля, через которые я ходил, перестали быть лесом, возможно, во времена Дмитрия Донского, а, может быть и во времена Александра Невского. И вот, наконец-то, чертолесье опять взяло свое. История двинулась вспять.
Ответ один - невыгодно.
Невыгодно...
Интересно, что по этому поводу сказали бы Петр Аркадьевич и Иосиф Виссарионович?
Полагаю, не сговариваясь, сказали бы одно и то же.
За последние десятилетия у русских людей изменились представления о выгоде. И вследствие этих изменений русский мир стал сжиматься как шагреневая кожа. Правильнее будет сказать, что русские в известной степени утрачивают свои исконные свойства, делавшие их хозяевами гигантских евразийских пространств с весьма суровым по европейским меркам климатом.
(Здесь нужно сделать отступление. Весь мир сегодня пребывает накануне «большого шухера». Странам и народам предстоит «жесткая посадка». Весьма жесткая, несмотря на то, что длиться она будет годами, а, возможно, и десятилетиями. В таких случаях нужно максимально «сконцентрироваться», голову упереть в колени, а колени обхватить руками. Возможно, сегодня не лучшее время для строительства новых империй. Как знать, может быть, будущие историки увидят в нашем нынешнем состоянии и нечто «промыслительное», мы же можем лишь констатировать ненулевую вероятность этого.)
Крестьянин в традиционном обществе привык «инвестировать» свой труд, не требуя предоплаты. Он никому не мог поставить условия: «Заплатите мне столько-то и столько-то, иначе я на посевную (сенокос, уборочную) не выйду». Если он не выложится на работе полностью, его семья пойдет по миру. В реальном масштабе времени крестьянин в традиционном обществе как бы все время работал «задаром», он работал на будущее. И эта естественная аскеза традиционного общества лежит в основе чуда советской индустриализации. И не ее одной.
Принцип отложенного удовольствия.
Отложенного даже не на свою старость, а на жизнь последующих поколений.
Катастрофа тридцатилетней давности потому и могла быть организована частью позднесоветской элиты, что в советском обществе образовался широкий слой людей, которые исповедовали новые принципы:
«Ну, наконец-то, мы начинаем понимать, что жить надо не ради какого-то призрачного светлого будущего, не ради каких-то грядущих поколений, а ради сегодняшнего реального человека!»
При этом село еще хранило остатки традиционного здравомыслия, а столицы уже погружались в постмодернистский дурдом. Вот почему люди на селе сохраняли лояльность к советской системе в большей степени, нежели горожане. А периферия сохраняла эту лояльность в большей степени, нежели столицы. И это несмотря на то, что село и периферия по снабжению в советское время были пасынками. Власти пытались ублажить тогдашних постмодернистских столичных «негров». Однако это было бессмысленно, так же, как и бессмысленна попытка ублажить нынешних американских «негров» (и черных, и белых) в США.
Сегодня (по прошествии 30 лет) в нынешних потребителях уже практически нет «внутренней аскетической традиционности» работников советской эпохи. Нынешние не смогли даже поддерживать и развивать обрабатывающую промышленность, созданную их отцами и дедами.
Куда уж им создавать ее с нуля.
Да еще и конкурировать с Китаем!
Последние 30 лет именно Китай перерабатывает в могущество и богатство своей страны свой «горючий материал», свое крестьянство с его специфической китайской «внутренней аскетической традиционностью», с его трудолюбием и дисциплинированностью.
Китай переживает эпоху экономического бума, сходную с нашей советской эпохой промышленной революции.
Говорят, в начале 00-х в Китае начали снимать во множестве телевизионные сериалы. Первым делом сняли «Как закалялась сталь» и «Овод». Говорили также, что, когда эти сериалы шли по телевидению, улицы китайских городов абсолютно пустели.
Удивляться нечему.
Героизм, аскетизм, жертвенность - именно это идеалы общества, нацеленного на созидание.
Можно ли представить себе, что бы у нас сегодня сняли фильм про Павку Корчагина?
Это немыслимо.
Зачем?
В нашем обществе постмодерна - это персонаж с другой планеты.
Но ведь когда-то и у нас героями были Корчагин-Лановой и Овод-Стриженов.
Увы, это было очень давно.
Это было тогда, когда у нас постоянно звучали слова: «первый в мире», «первый в мире», «первый в мире» … Иногда «второй».
Первая в мире АЭС.
Ледокол «Ленин».
Спутник.
Гагарин.
Да мало ли.
С 1954 по 1964 год (за 10 лет) производство электроэнергии (комплексный показатель) увеличилось почти в 5 раз! И это было отражением не только достижения ракетно-ядерного паритета с Западом, но и необычайно быстрого роста ассортимента и объема товаров и услуг для населения. Жизнь менялась стремительно…
А вот с 1990 года производство электроэнергии в РСФСР/РФ сначала за первые 10 лет упало вдвое, а потом за последующие 20 лет с трудом достигло уровня 1990 года. Иными словами 30 лет на одном месте! Для «пикника на обочине» электроэнергии достаточно. Можно даже продавать.
Как уже указывалось с 1953 по 1973 год (за 20 лет) производство зерна на душу населения выросло в СССР в 2 раза, а производство мяса почти в 3 раза.
Конечно, сегодня наблюдается определенная восстановительная коррекция от днища 1999 года.
И весьма существенная.
Но в целом выйти на уровень 1990 года с учетом качественной структуры ВВП мы уже, скорее всего, не в состоянии.
Бить «революционным» кнутом «капиталистическую» постмодернистскую клячу бессмысленно. И дело не в том, что кляча «капиталистическая», а в том, что она постмодернистская. Ее «капиталистический» характер есть своеобразное проявление российского постмодерна. Мы имеем дело не с капитализмом, как таковым, а с «капитализмом», как специфической формой разрушения общества советского социалистического модерна.
Капитализм как таковой у нас в свое время не прижился, а вот «специфическая форма» живет себе, как проявление возрастных изменений социума. Старость не радость.
Кстати, американский «социализм» Берни Сандерса (а тамошние «социалисты», скорее, троцкисты), если станет реальностью, будет представлять собой своеобразную форму деградации американского капиталистического модерна. Деятельность таких «Сандерсов» по своим последствиям для США будет намного круче, нежели деятельность наших «Гайдаров-Чубайсов» по своим последствиям для нашей страны.
Между СССР-Россией и США здесь имеет место своеобразная «нечетная симметрия».
И в лице нынешних «монархистов», «белогвардейцев», «националистов», либералов», «большевиков», «коммунистов», «анархистов» мы имеет дело не с носителями соответствующих проектов 100-летней давности, а с носителями соответствующих постсоветских симулякров. Все это разнообразие политической «фауны», размахивающей «революционными кнутами» (или «реакционными») представляет собой разнообразие продуктов разложения советской общности, и при этом они не имеют никакой здоровой связи с предшествующей историей, хотя и апеллируют к ней. И общение с нынешними «пассионариями» постоянно подтверждает это.
За ними нет реальных проектов (по крайней мере, пока).
Но совместными усилиями скинуть страну с «обочины» в «кювет» они, безусловно, способны. Не по причине «зловредности», а по причине неадекватности. В истории ведь многие гадости делаются, в том числе, и по причине легкости в мыслях необыкновенной.
Укорять современную РФ достижениями РСФСР 60-летней давности бессмысленно. Это тоже было бы проявлением постмодернизма, который всегда связан с исторической неадекватностью, с совершенно произвольным переносом критериев и условий из одной эпохи в другую, переносом без учета состояния общества и объективных условий его бытия.
Скупые сравнительные данные приведены здесь с единственной целью - показать, что для цивилизационного высокомерия по отношению к СССР, производившего якобы «одни только калоши для черной Африки по горячему песку ходить», у современных постмодернистов нет никаких оснований.
Хамское поругание прошлого в рамках инверсной истории, которое исходит от различных деятелей в костюмах или рясах, не может не портить, причем самым чудовищным образом, карму, и не только им, но и всему обществу, в той или иной мере принимающему этот «инверсный» бред. Увы, в этом поругании прошлого в силу своего малодушия испытывает потребность и изрядная часть «народных масс».
А прошлого не вернуть.
Да, были времена…
«Туманность Андромеды».
Физики и лирики…
И работяги в майках во дворах городов и поселков после смены стучали костяшками домино.
Реальность не может быть ни пессимистичной, ни оптимистичной. Это реальность. Она может быть отражена более адекватно, или менее адекватно.
А оптимизм и пессимизм - это уже характеристики общественного настроения.
И если что-то из написанного реальность, все же, отражает, то это может быть полезно всем, независимо от настроения.
Когда была империя, которая БЫЛА РОССИЙСКАЯ, решения во всей её глобальности принимал по всем вопросам ОДИН ЧЕЛОВЕК. Решением одного человека империя была погружена в глобальную войну из которой не вышли совсем ни тот один человек со всей своей семьёй и многими родственниками, ни империя, ни народ, канувший из глобальной внешней войны в более глобальную по своим катастрофическим результатам для того же народа войну гражданскую внутреубийственную.
ВСЁ ЭТО СТАЛО РЕЗУЛЬТАТОМ ОДНОГО РЕШЕНИЯ ОДНОГО.
После семилетней непрерывной войны-разрухи в народе еще нашлись силы и средства восстановиться и выйти на достаточные экономические и демографические рубежи, позволившие выдержать еще более глобальный военный натиск. И опять.
ЭТО БЫЛО РЕЗУЛЬТАТОМ ЕДИНОЛИЧНОГО УПРАВЛЕНИЯ ОДНОГО.
Успевшего к тому периоду в такового сформироваться и оформиться в новой государственности.
Когда не стало ОДНОГО, появился волюнтаризм с воспоследовавшим за ним многоголосием.
Следует вспомнить к чему привела победа Никона над многоголосием в церквах в то его время - до сих пор аукается так и не устраненным расколом. Политическое многоголосие ввёл Горбачев с "патриархом" Перестройки Яковлевым во главе этих обратных реформ. Воспользовался которыми под-шумок следующий ОДИН. Успешно проведя развал и обвал и государственности и общенародного.
И передано всё это им было также ОДНОМУ, который в меру возможностей и своих способностей что смог исправить исправил, переделал и восстановил, а что-то пока еще нет. И, вероятно, многого ещё уже не сможет и не успеет. Кроме ОДНОГО!
Всё так сказано в статье аналитиком, да несколько не так. Если к сетованиям добавить КОНЦЫ КОНЦОВ. Когда всё что прежде шло и двигалось, пришло и останавливается ибо пришло к концу всего того что было прежде. (Тот мировой финансовый порядок с триллионными ежемесячными вливаниями за здорово живешь, пущенного вразнос денежного печатного станка, чтобы тем, кому нужно, успели скупить в Мире всё и вся, включая и мясо и молоко и консервы, не говоря о всяком производстве всякого.) И на тех двигателях, что двигали, социализм, капитализм и прочие двигатели человеческого внутреннего сгорания - они своё выполнинли отработав полностью. И новая индустриализация будет на совершенно новых условиях и отнюдь не на мясо-молочных воспроизводствах, а на квантах и свободной энергии, допуски к которым уже открываются в некоторых интимных цивилизационных местах.
Потому что животно-человеческий путь человечеством, сохранившимся до настоящего времени, пройден. И возврата к гужам эволюционно нецелесообразно для тех, для кого уже открывается человеко-ангельская перспектива. Вибрации человека от его первоначально животного состояния и пространства и Земли повысились и повышаются. Жизнь переходит к новым формам бытия и организации. Хотя впереди ещё преодоление этого переходного эволюционно-энергетического барьера, хотя бы и конца этого истекающего уже в своей основе года. Связанного впрямую уже с переходом, а не возвратами в прожитые прежде измы.
Так что даже по обочине идти вперед с головой повернутой назад чревато, опять же кювет рядом. А в созревшем человеческим урожаем поле и среди множества плевел найдется достаточное количество качественных семян для посева в новом энергетическом эволюционном поле человечества нового уровня следующей уже вот-вот жизни.
И это никак не безнадега, а здравый оптимизм прошедших из прошлого в будущее.
Поколения, которые позволили обрушить СССР, позволили уничтожить его обрабатывающую промышленность и посадить страну на сырьевую иглу, закрепив тем самым ограничение суверенитета страны через международное разделение труда, восстановить эту обрабатывающую промышленность на самом деле уже не в состоянии (а их дети и подавно). Ведь они были не в состоянии поддерживать и развивать даже уже существовавшую! Не удержался за гриву - за хвост не удержишься.
А без восстановления обрабатывающей промышленности, нельзя должным образом слезть с сырьевой иглы, а, следовательно, не так просто и восстановить суверенитет страны в должной мере.
Периодически слышатся телевизионные кудахтанья:
«Нужна новая индустриализация! Нужна новая индустриализация!»
А кто ее будет проводить, господа?
Вот, скажем, индустрии нет.
А вот через какое-то время она появилась.
В период между двумя этими состояниями общества, именуемый периодом индустриализации, должна быть создана гигантская новая стоимость. Гигантская!
Но ведь современным людям, которые будут эту стоимость создавать, надо заплатить за ее создание. Ну, конечно, не всю стоимость созданной индустрии, но не малую ее часть. И заплатить надо соответственно с их сегодняшними запросами, с их сегодняшними представлениями о «достойной жизни». И только существенно позднее это начнет окупаться (и начнет ли?)
Иными словами нужно инвестировать гигантские средства на длительный срок.
И при этом никаких серьезных внешних инвестиций в Россию быть не может.
Увы - климатические и географические издержки производства.
Дело в том, что по условиям хозяйствования Россия - это нечто среднее между Антарктидой и Западом.
«Китайские товарищи» могут сколько угодно закатывать в асфальт своих внутренних демократов-оппозиционеров своими «коммунистическими» танками, но капиталистический Запад, тем не менее, инвестировать в Китай будет (а на Тайвань или в Южную Корею, вообще, без проблем). Во всяком случае активно инвестировал, пока модерн казался вечным.
А Россия может, как угодно, изгаляться в антикоммунизме, но серьезных инвестиций в нее не будет никогда. Только полные идиоты могли более четверти века ждать этих инвестиций. Для того, чтобы в России создать благоприятный инвестиционный климат, нужно коренным образом изменить в ней климат.
Хотя бы климат.
Для начала.
Пока не наблюдается длинной очереди желающих обогревать за свой счет наши евразийские пространства с континентальным климатом.
А есть ведь еще и география и связанные с нею вопросы логистики.
И, вообще, только потерявшее традиционное здравомыслие и предельно склонные к примитивным мифологемам постмодернисты могли предположить, будто Запад подталкивает Россию к уничтожению своей обрабатывающей промышленности исключительно затем, чтобы потом помочь ей построить новую, более совершенную.
Помочь инвестициями и технологиями.
Мы ведь все люди, все братья. У нас общечеловеческие ценности!
Уже в конце 80-х в СССР количество «рёхнутых» на этой почве достигло критического уровня. Их и сейчас хватает. (Ах, какие «незамутненные» молодые экземпляры попадались мне за последние 3 недели, что я почти полностью провел в одном белорусском блоге, с головой погрузившись в полемику).
Россия для Запада - геополитический конкурент.
Зачем Западу технически перевооружать своего геополитического конкурента? Этот простой вопрос могли позволить себе высказать только те, кто в тогдашнем дурдоме не боялись оказаться в роли сумасшедших.
Так что, простите, господа, реиндустриализацию придется (если придется) проводить за счет внутренних ресурсов.
Догадываетесь, что это означает?
«Сливеют губы с холода, но губы шепчут в лад: Через четыре года здесь будет город-сад. Свела промозглость корчею - неважный мокр уют, сидят в потьмах рабочие, подмокший хлеб жуют».
Ну, может быть и не так, конечно.
Сегодня можно было бы начать от совершенно иной базы, без напряга 90-летней давности. Но все равно, основной принцип - инвестиции труда нынешних поколений в будущее, сохранился бы.
Инвестировать в будущее - это значит отрывать от дня сегодняшнего.
От себя любимых.
Здесь без аскезы - никак.
Именно поэтому будущего в эпоху постмодерна не бывает. Ну, в должной мере, конечно.
Есть только настоящее.
Наше родное настоящее.
И это настоящее довлеет над нами настолько, что даже прошлое должно быть деформировано таким образом, чтобы обеспечить душевный комфорт живущим ныне, обеспечить им чувство превосходства над предшествующими поколениями.
В частности именно поэтому никто сегодня особо не ставит вопрос о возрождении мясомолочной промышленности. Ведь на это уйдут не годы, а десятилетия. Для этого нужны «длинная воля» и «длинные деньги». А нынешнее общество живет настоящим. Мясо птицы не требует больших капиталовложений и дает быструю отдачу. А зерно выгоднее сразу же продать и получить живые деньги здесь и сейчас, нежели инвестировать его в животноводство на десятилетие вперед. Еще неизвестно, что там через десятилетие будет. И будет ли…
Еще раз. «Мясомолочку» никто не будет возрождать не потому, что у нас «капитализм». Скажем, американский капитализм не являлся и не является заведомым врагом американской мясомолочной промышленности. И то же самое можно сказать про любую другую капиталистическую страну (это вовсе не дифирамбы капитализму, а простая констатация факта).
Проблема в том, что у нас решительно изменилась общественная психология, и общество на данном этапе уже попросту не способно восстановить ту же самую «мясомолочку». Не говоря уже о высокотехнологичных отраслях промышленности.
А как называется тот строй, при котором общество «не способно», и как будет называться тот строй, который возникнет в результате возможного «майдана», при котором общество по-прежнему (а, скорее всего, в еще в большей степени) будет «не способно» - это уже не так важно.
Общество сегодня не способно мыслить на перспективу.
Нет, порассуждать «в сети» или на ток-шоу о том, что необходимо мыслить на перспективу, оно способно.
Вот только принцип отложенного удовольствия давно уже страшит не только «олигархов», но и самого обычного обывателя, и даже самого крутого «пассионария». В общем и целом, конечно.
Именно совокупность всех тех изменений в обществе, которые вызваны фатальным для нас изменением общественной психологии, и именуют у нас «капитализмом». И внешне это «нечто» очень сильно напоминает капитализм, и во многом даже таковым и является.
Однако здесь имеет место опасный самообман.
Есть такое понятие - гипостазирование. Оно свойственно постмодернистскому мышлению.
Это возведение в ранг самостоятельно существующего объекта (субстанции) того, что в действительности является лишь свойством, отношением чего либо. По-русски это называется «плодить новые сущности».
Согласитесь, что признание всей сложности проблемы требует определенной «взрослости».
Гораздо проще произвести отчуждение всех отрицательных проявлений постмодерна, т. е. свойств самого общества (в том числе и наших с вами свойств), после чего собрать эти отчужденные от общества отрицательные свойства под одной «шапкой-вывеской» - например, обозначив их как «капитализм» и смотреть на них уже со стороны, с чувством справедливого и благородного возмущения.
Тем более, что и у капитализма, как строя, своих неотъемлемых и даже фатальных грехов и пороков хватает. Типа - одно к одному.
(Еще раз - это не оправдание ни «капитализма вообще», ни нашего специфического «капитализма» в частности. Как это может показаться особо непогрешимым, без малейшего грехопадения в себе.)
Можно все нежелательное сконцентрировать и под двумя «вывесками» - «капитализм» и «Путин».
Впрочем, можно и под одной «вывеской» - «Путин». Тем более, что и у Путина хватает своих «милых особенностей». Типа - одно к одному.
Здесь необходимо еще раз уточнить: само по себе реноме Путина автору по барабану, как по барабану также реноме Ильича и большевиков.
Дело не в их реноме, как таковом, дело в адекватности наших представлений.
Путин, «катящий баллоны» на Ильича (Эх, как славно у нас могли бы пойти сегодня дела, не заминируй столетие назад нашу дорогу этот «Старик» из «запломбированного вагона»), выражает не только свою определенную неадекватность, но и неадекватность изрядной части общества.
А неадекватность другой части общества (а отчасти и той же самой) выражается в том, что уже сам Путин в их представлениях выступает как главное препятствие «на пути прогресса».
При этом если на самом деле сложить все разнообразные видения «путей прогресса», одухотворяющие, так сказать, наше нынешнее неудовлетворенное общество, то в результате получится «ноль».
Ну, или «околоноля».
Однако в представлении общества «ноль получается» не в силу постмодернисткого общественного раздрая, «а потому, что… Путин».
Путин застопорил «прогресс».
(В Белоруссии его застопорил, конечно, Лукашенко).
Кстати, в таком виде проблема сразу же становится вполне «решаемой». Достаточно отстранить от власти «Путина», и жизнь сразу же потечет вперед, «словно Волга полная».
Нет, я могу понять, что в рамках постмодерна произошла вопиющая несправедливость. Постмодернистская элита получила огромные куски пирога, а постмодернистские «массы» получили… не слишком-то много.
Но попытка «исправить несправедливость» - это уже разборки внутри постмодерна. Они могут привести только к разрушению (в лучшем случае частичному) нынешнего статус-кво, с определенным перераспределением долей внутри общества. А, учитывая, что любое потрясение только уменьшает объем общественного пирога, «ширнармассы» в результате такого «майдана», скорее всего, только уменьшат долю своего потребления (даже если разборка будет идти под марксистскими, большевистскими лозунгами).
Постмодернистские массы, бунтуя, в конце концов, всегда подчиняются постмодернистской элите. Просто элита будет несколько иной. И с обочины, возможно, нам придется переместиться в кювет.
Сегодня, кстати, внешне Россия обустраивается.
Обустраивается и совершенствуется инфраструктура. Речь не только об общественных местах, об облике городов. Иными становятся и частные дома обычных граждан, даже заборы уже другие.
В бытовом плане жизнь все время становится удобнее и лучше.
Это естественно. За 30-40 лет при любом строе даже в отсутствие особых достижений жизнь меняется очень сильно хотя бы в силу технологических изменений во всех сферах.
Но главное заключается в другом.
Сегодня социум стремится вложиться в настоящее в существенно большей степени, нежели это было свойственно обществу советского периода, когда огромные капиталовложения делались в будущее, на перспективу. Хотя общий объем общественного «пирога» сегодня и стал существенно меньше, гораздо большая доля идет в настоящее, ибо будущего в прежнем понимании уже нет.
Но при этом в целом русский мир, все же, сжался, как шагреневая кожа.
Прежде всего, сжались внешние границы нашей империи. Западные границы (с учетом вассалов) от Балкан и Ельбы переместились на рубеж, соответствующий реалиям XVII века, они же границы пресловутого Брестского мира. Сегодня мы практически не контролируем в должной мере ни Закавказье, ни Среднюю Азию.
Но русский мир «сжимается» и внутри, правильнее сказать - блекнет, «подтаивает». Так ровный снежный покров под горячим солнцем начинает сходить с возвышенностей, то тут, то там, образуя во множестве черные прогалины. Вымершие деревни, умершие заброшенные поселки. (Обустраивается, конечно, то, что не умирает, и отчасти за счет того, что умирает.)
К своему 6-соточному участку в Подмосковье я когда-то ходил через широкие и ровные колхозные поля. На них всегда что-то выращивали. Сегодня я иду через густой дикий лес. По обе стороны дороги. Огромная часть пашни за последние 30 лет заросла чертолесьем. Это произошло впервые за 1000-летнюю историю. До этого русский человек только отвоевывал пашню у леса. Веками. Ни в Смутное время, ни в Гражданскую бесценную для России пашню не отдавали лесу. У современных русских возникло другое представление о «ценностях» и о «выгоде», впервые за 1000 лет.
Поля, которые мы видим в средней полосе, практически все когда-то были лесом. Поля, через которые я ходил, перестали быть лесом, возможно, во времена Дмитрия Донского, а, может быть и во времена Александра Невского. И вот, наконец-то, чертолесье опять взяло свое. История двинулась вспять.
Ответ один - невыгодно.
Невыгодно...
Интересно, что по этому поводу сказали бы Петр Аркадьевич и Иосиф Виссарионович?
Полагаю, не сговариваясь, сказали бы одно и то же.
За последние десятилетия у русских людей изменились представления о выгоде. И вследствие этих изменений русский мир стал сжиматься как шагреневая кожа. Правильнее будет сказать, что русские в известной степени утрачивают свои исконные свойства, делавшие их хозяевами гигантских евразийских пространств с весьма суровым по европейским меркам климатом.
(Здесь нужно сделать отступление. Весь мир сегодня пребывает накануне «большого шухера». Странам и народам предстоит «жесткая посадка». Весьма жесткая, несмотря на то, что длиться она будет годами, а, возможно, и десятилетиями. В таких случаях нужно максимально «сконцентрироваться», голову упереть в колени, а колени обхватить руками. Возможно, сегодня не лучшее время для строительства новых империй. Как знать, может быть, будущие историки увидят в нашем нынешнем состоянии и нечто «промыслительное», мы же можем лишь констатировать ненулевую вероятность этого.)
Крестьянин в традиционном обществе привык «инвестировать» свой труд, не требуя предоплаты. Он никому не мог поставить условия: «Заплатите мне столько-то и столько-то, иначе я на посевную (сенокос, уборочную) не выйду». Если он не выложится на работе полностью, его семья пойдет по миру. В реальном масштабе времени крестьянин в традиционном обществе как бы все время работал «задаром», он работал на будущее. И эта естественная аскеза традиционного общества лежит в основе чуда советской индустриализации. И не ее одной.
Принцип отложенного удовольствия.
Отложенного даже не на свою старость, а на жизнь последующих поколений.
Катастрофа тридцатилетней давности потому и могла быть организована частью позднесоветской элиты, что в советском обществе образовался широкий слой людей, которые исповедовали новые принципы:
«Ну, наконец-то, мы начинаем понимать, что жить надо не ради какого-то призрачного светлого будущего, не ради каких-то грядущих поколений, а ради сегодняшнего реального человека!»
При этом село еще хранило остатки традиционного здравомыслия, а столицы уже погружались в постмодернистский дурдом. Вот почему люди на селе сохраняли лояльность к советской системе в большей степени, нежели горожане. А периферия сохраняла эту лояльность в большей степени, нежели столицы. И это несмотря на то, что село и периферия по снабжению в советское время были пасынками. Власти пытались ублажить тогдашних постмодернистских столичных «негров». Однако это было бессмысленно, так же, как и бессмысленна попытка ублажить нынешних американских «негров» (и черных, и белых) в США.
Сегодня (по прошествии 30 лет) в нынешних потребителях уже практически нет «внутренней аскетической традиционности» работников советской эпохи. Нынешние не смогли даже поддерживать и развивать обрабатывающую промышленность, созданную их отцами и дедами.
Куда уж им создавать ее с нуля.
Да еще и конкурировать с Китаем!
Последние 30 лет именно Китай перерабатывает в могущество и богатство своей страны свой «горючий материал», свое крестьянство с его специфической китайской «внутренней аскетической традиционностью», с его трудолюбием и дисциплинированностью.
Китай переживает эпоху экономического бума, сходную с нашей советской эпохой промышленной революции.
Говорят, в начале 00-х в Китае начали снимать во множестве телевизионные сериалы. Первым делом сняли «Как закалялась сталь» и «Овод». Говорили также, что, когда эти сериалы шли по телевидению, улицы китайских городов абсолютно пустели.
Удивляться нечему.
Героизм, аскетизм, жертвенность - именно это идеалы общества, нацеленного на созидание.
Можно ли представить себе, что бы у нас сегодня сняли фильм про Павку Корчагина?
Это немыслимо.
Зачем?
В нашем обществе постмодерна - это персонаж с другой планеты.
Но ведь когда-то и у нас героями были Корчагин-Лановой и Овод-Стриженов.
Увы, это было очень давно.
Это было тогда, когда у нас постоянно звучали слова: «первый в мире», «первый в мире», «первый в мире» … Иногда «второй».
Первая в мире АЭС.
Ледокол «Ленин».
Спутник.
Гагарин.
Да мало ли.
С 1954 по 1964 год (за 10 лет) производство электроэнергии (комплексный показатель) увеличилось почти в 5 раз! И это было отражением не только достижения ракетно-ядерного паритета с Западом, но и необычайно быстрого роста ассортимента и объема товаров и услуг для населения. Жизнь менялась стремительно…
А вот с 1990 года производство электроэнергии в РСФСР/РФ сначала за первые 10 лет упало вдвое, а потом за последующие 20 лет с трудом достигло уровня 1990 года. Иными словами 30 лет на одном месте! Для «пикника на обочине» электроэнергии достаточно. Можно даже продавать.
Как уже указывалось с 1953 по 1973 год (за 20 лет) производство зерна на душу населения выросло в СССР в 2 раза, а производство мяса почти в 3 раза.
Конечно, сегодня наблюдается определенная восстановительная коррекция от днища 1999 года.
И весьма существенная.
Но в целом выйти на уровень 1990 года с учетом качественной структуры ВВП мы уже, скорее всего, не в состоянии.
Бить «революционным» кнутом «капиталистическую» постмодернистскую клячу бессмысленно. И дело не в том, что кляча «капиталистическая», а в том, что она постмодернистская. Ее «капиталистический» характер есть своеобразное проявление российского постмодерна. Мы имеем дело не с капитализмом, как таковым, а с «капитализмом», как специфической формой разрушения общества советского социалистического модерна.
Капитализм как таковой у нас в свое время не прижился, а вот «специфическая форма» живет себе, как проявление возрастных изменений социума. Старость не радость.
Кстати, американский «социализм» Берни Сандерса (а тамошние «социалисты», скорее, троцкисты), если станет реальностью, будет представлять собой своеобразную форму деградации американского капиталистического модерна. Деятельность таких «Сандерсов» по своим последствиям для США будет намного круче, нежели деятельность наших «Гайдаров-Чубайсов» по своим последствиям для нашей страны.
Между СССР-Россией и США здесь имеет место своеобразная «нечетная симметрия».
И в лице нынешних «монархистов», «белогвардейцев», «националистов», либералов», «большевиков», «коммунистов», «анархистов» мы имеет дело не с носителями соответствующих проектов 100-летней давности, а с носителями соответствующих постсоветских симулякров. Все это разнообразие политической «фауны», размахивающей «революционными кнутами» (или «реакционными») представляет собой разнообразие продуктов разложения советской общности, и при этом они не имеют никакой здоровой связи с предшествующей историей, хотя и апеллируют к ней. И общение с нынешними «пассионариями» постоянно подтверждает это.
За ними нет реальных проектов (по крайней мере, пока).
Но совместными усилиями скинуть страну с «обочины» в «кювет» они, безусловно, способны. Не по причине «зловредности», а по причине неадекватности. В истории ведь многие гадости делаются, в том числе, и по причине легкости в мыслях необыкновенной.
Укорять современную РФ достижениями РСФСР 60-летней давности бессмысленно. Это тоже было бы проявлением постмодернизма, который всегда связан с исторической неадекватностью, с совершенно произвольным переносом критериев и условий из одной эпохи в другую, переносом без учета состояния общества и объективных условий его бытия.
Скупые сравнительные данные приведены здесь с единственной целью - показать, что для цивилизационного высокомерия по отношению к СССР, производившего якобы «одни только калоши для черной Африки по горячему песку ходить», у современных постмодернистов нет никаких оснований.
Хамское поругание прошлого в рамках инверсной истории, которое исходит от различных деятелей в костюмах или рясах, не может не портить, причем самым чудовищным образом, карму, и не только им, но и всему обществу, в той или иной мере принимающему этот «инверсный» бред. Увы, в этом поругании прошлого в силу своего малодушия испытывает потребность и изрядная часть «народных масс».
А прошлого не вернуть.
Да, были времена…
«Туманность Андромеды».
Физики и лирики…
И работяги в майках во дворах городов и поселков после смены стучали костяшками домино.
Реальность не может быть ни пессимистичной, ни оптимистичной. Это реальность. Она может быть отражена более адекватно, или менее адекватно.
А оптимизм и пессимизм - это уже характеристики общественного настроения.
И если что-то из написанного реальность, все же, отражает, то это может быть полезно всем, независимо от настроения.
Когда была империя, которая БЫЛА РОССИЙСКАЯ, решения во всей её глобальности принимал по всем вопросам ОДИН ЧЕЛОВЕК. Решением одного человека империя была погружена в глобальную войну из которой не вышли совсем ни тот один человек со всей своей семьёй и многими родственниками, ни империя, ни народ, канувший из глобальной внешней войны в более глобальную по своим катастрофическим результатам для того же народа войну гражданскую внутреубийственную.
ВСЁ ЭТО СТАЛО РЕЗУЛЬТАТОМ ОДНОГО РЕШЕНИЯ ОДНОГО.
После семилетней непрерывной войны-разрухи в народе еще нашлись силы и средства восстановиться и выйти на достаточные экономические и демографические рубежи, позволившие выдержать еще более глобальный военный натиск. И опять.
ЭТО БЫЛО РЕЗУЛЬТАТОМ ЕДИНОЛИЧНОГО УПРАВЛЕНИЯ ОДНОГО.
Успевшего к тому периоду в такового сформироваться и оформиться в новой государственности.
Когда не стало ОДНОГО, появился волюнтаризм с воспоследовавшим за ним многоголосием.
Следует вспомнить к чему привела победа Никона над многоголосием в церквах в то его время - до сих пор аукается так и не устраненным расколом. Политическое многоголосие ввёл Горбачев с "патриархом" Перестройки Яковлевым во главе этих обратных реформ. Воспользовался которыми под-шумок следующий ОДИН. Успешно проведя развал и обвал и государственности и общенародного.
И передано всё это им было также ОДНОМУ, который в меру возможностей и своих способностей что смог исправить исправил, переделал и восстановил, а что-то пока еще нет. И, вероятно, многого ещё уже не сможет и не успеет. Кроме ОДНОГО!
Всё так сказано в статье аналитиком, да несколько не так. Если к сетованиям добавить КОНЦЫ КОНЦОВ. Когда всё что прежде шло и двигалось, пришло и останавливается ибо пришло к концу всего того что было прежде. (Тот мировой финансовый порядок с триллионными ежемесячными вливаниями за здорово живешь, пущенного вразнос денежного печатного станка, чтобы тем, кому нужно, успели скупить в Мире всё и вся, включая и мясо и молоко и консервы, не говоря о всяком производстве всякого.) И на тех двигателях, что двигали, социализм, капитализм и прочие двигатели человеческого внутреннего сгорания - они своё выполнинли отработав полностью. И новая индустриализация будет на совершенно новых условиях и отнюдь не на мясо-молочных воспроизводствах, а на квантах и свободной энергии, допуски к которым уже открываются в некоторых интимных цивилизационных местах.
Потому что животно-человеческий путь человечеством, сохранившимся до настоящего времени, пройден. И возврата к гужам эволюционно нецелесообразно для тех, для кого уже открывается человеко-ангельская перспектива. Вибрации человека от его первоначально животного состояния и пространства и Земли повысились и повышаются. Жизнь переходит к новым формам бытия и организации. Хотя впереди ещё преодоление этого переходного эволюционно-энергетического барьера, хотя бы и конца этого истекающего уже в своей основе года. Связанного впрямую уже с переходом, а не возвратами в прожитые прежде измы.
Так что даже по обочине идти вперед с головой повернутой назад чревато, опять же кювет рядом. А в созревшем человеческим урожаем поле и среди множества плевел найдется достаточное количество качественных семян для посева в новом энергетическом эволюционном поле человечества нового уровня следующей уже вот-вот жизни.
И это никак не безнадега, а здравый оптимизм прошедших из прошлого в будущее.