Шкурное векторное
Пьеса Жизнь - Смерть - Жизнь состоит из трех частей.
Часть I. Подготовительная - отправная.
В изложении Феликса Ю.
В Петербурге я был тогда один и жил вместе с шурьями своими во дворце у великого князя Александра. Весь почти день 29 декабря я готовился к назначенным на другой день экзаменам. В перерыве поехал на Мойку сделать необходимые распоряжения.
Распутина я собирался принять в полуподвальных апартаментах, которые для того отделывал. Аркады разделили подвальную залу на две части. В большей была устроена столовая. В меньшей винтовая лесенка, о которой писал уже, уводила в квартиру мою в бельэтаж. На полпути имелся выход на двор. В столовую с низким сводчатым потолком свет проникал в два мелких оконца на уровне тротуара, выходивших на набережную. Стены и пол в помещении сложены были из серого камня. Чтобы не вызвать у Распутина подозрений видом голого погреба, пришлось украсить комнату и придать ей жилой облик.
Когда прибыл я, мастера стелили ковры и вешали портьеры. В нишах в стене уже поставили китайские красные фарфоровые вазы. Из кладовой принесли выбранную мной мебель: резные деревянные стулья, обтянутые старой кожей, массивные дубовые кресла с высокими спинками, столики, обтянутые старинным сукном, костяные кубки и множество красивых безделушек. До сих пор я в подробностях помню обстановку столовой. Шкаф-поставец, к примеру, был эбеновый с инкрустацией и множеством внутри зеркалец, бронзовых столбиков, потайных ящичков. На шкафу стояло распятие из горного хрусталя в серебряной филиграни работы замечательного итальянского мастера XVI века. Камин из красного гранита увенчивали позолоченные чаши, тарелки ренессансной майолики и статуэтки из слоновой кости. На полу лежал персидский ковер, а в углу у шкафа с зеркальцами и ящичками - шкура белого медведя.
Дворецкий наш, Григорий Бужинский, и мой камердинер Иван помогли расставить мебель. Я велел им приготовить чай на шесть персон, купить пирожных, печенья и принести вина из погреба. Сказал, что к одиннадцати ожидаю гостей, а они пусть сидят у себя, пока не позову.
Все было в порядке. Я поднялся к себе, где дожидался меня полковник Фогель для последней проверки к завтрашним экзаменам. К шести вечера мы закончили. Я отправился во дворец к великому князю Александру отужинать с шурьями. По дороге зашел в Казанский собор. Стал молиться и забыл о времени. Выйдя из собора, как показалось мне, очень вскоре, с удивлением обнаружил я, что молился около двух часов. Появилось странное чувство легкости, почти счастья. Я поспешил во дворец к тестю. Поужинал я перед возвращеньем на Мойку основательно.
К одиннадцати в подвале на Мойке все было готово. Подвальное помещение, удобно обставленное и освещенное, перестало казаться склепом. На столе кипел самовар и стояли тарелки с любимыми распутинскими лакомствами. На серванте - поднос с бутылками и стаканами. Комната освещена старинными светильниками с цветными стеклами. Тяжелые портьеры из красного атласа спущены. В камине трещат поленья, на гранитной облицовке отражая вспышки. Кажется, отрезан ты тут от всего мира, и, что ни случись, толстые стены навеки схоронят тайну.
...
Приготовленья окончились. Я надел шубу и надвинул на глаза меховую шапку, совершенно закрывшую лицо. Автомобиль ждал во дворе у крыльца. Лазоверт, ряженный шофером, завел мотор. Когда мы приехали к Распутину, пришлось пререкаться с привратником, не сразу впустившим меня. Как было условлено, я поднялся по черной лестнице. Света не было, шел я на ощупь. Дверь в квартиру отыскал еле-еле.
Позвонил.
- Кто там? - крикнул «старец» за дверью. Сердце забилось.
- Григорий Ефимыч, это я, пришел за вами.
За дверью послышалось движение. Звякнула цепочка. Заскрипел засов. Чувствовал я себя преужасно.
Он открыл, я вошел.
https://bookz.ru/authors/feliks-usupov/knaz_-fe_878/page-15-knaz_-fe_878.html
https://bookz.ru/authors/feliks-usupov/knaz_-fe_878/page-16-knaz_-fe_878.html
...
Он, ясновидец, не видит, что за спиной у меня револьвер, что вот-вот я наведу его на него!
Я машинально повернул голову и посмотрел на хрустальное распятие на поставце, потом встал и подошел ближе.
- Что высматриваешь? - спросил Распутин.
- Нравится мне распятие, - отвечал я. - Прекрасная работа.
- И впрямь, - согласился он, - хороша вещица. Дорого, я чай, стоила. Сколько дал за нее?
С этими словами он встал, сделал несколько шагов ко мне и, не дожидаясь ответа, добавил:
- А по мне, шкапец краше. - Он подошел, открыл дверцы и стал рассматривать.
- Вы, Григорий Ефимыч, - сказал я, - лучше посмотрите на распятие и Богу помолитесь.
Распутин глянул на меня удивленно, почти испуганно. В глазах его я увидел новое, незнакомое мне выраженье. Была в них покорность и кротость. Он подошел ко мне вплотную и заглянул в лицо. И словно увидел в нем что-то, чего не ожидал сам. Я понял, что настал решающий момент. «Господи, помоги!» - сказал я мысленно.
Распутин все так же стоял предо мной, неподвижно, ссутулившись, устремив глаза на распятье. Я медленно поднял револьвер.
«Куда целиться, - подумал я, - в висок или в сердце?»
Дрожь сотрясла меня всего. Рука напряглась. Я прицелился в сердце и спустил курок. Распутин крикнул и рухнул на медвежью шкуру.
На миг ужаснулся я, как легко убить человека. Одно твое движенье - и то, что только что жило и дышало, лежит на полу, как тряпичная кукла.
Услыхав выстрел, прибежали друзья. На бегу они задели электрический провод, и свет погас. Во тьме кто-то налетел на меня и вскрикнул. Я не сходил с места, боясь наступить на труп. Свет, наконец, наладили.
Распутин лежал на спине. Временами лицо его подергивалось. Руки его свело судорогой. Глаза были закрыты. На шелковой рубашке - красное пятно. Мы склонились над телом, осматривая его.
Прошло несколько минут, и «старец» перестал дергаться. Глаза не раскрылись. Лазоверт констатировал, что пуля прошла в области сердца. Сомнений не было: Распутин мертв. Дмитрий с Пуришкевичем перетащили его со шкуры на голый каменный пол. Мы потушили свет и, замкнув на ключ подвальную дверь, поднялись ко мне.
Часть II. Назидательная. По биографии М.Г. Распутиной.
СПЛЕТЕНИЕ СУДЕБ (часть 17)
«Мария Распутина в госпитале». Вырезка из русской эмигрантской газеты.
Старшая дочь (продолжение)
Вскоре Матрене пришлось покинуть арену. Во время выступления в Перу (штат Индиана) она была ранена белым медведем.
Вырезка из французской газеты с известием о ранении М.Г. Соловьевой белым медведем.
Об этом событии писала тогда вся американская и европейская пресса, отмечая при этом странное совпадение: ее отец был убит на шкуре белого медведя.
После выписки из больницы. Собрание музея «Наша эпоха» (Москва).
Некоторое время после выздоровления Матрена продолжала ездить с цирком. Однако вскоре после того, как артисты приехали в Майами (штат Флорида), ей пришлось уйти. Как раз началась война. Америка сразу же приступила к производству оружия. Появились новые рабочие места и Матрена поступила на одно из них: клепальщицей на оборонную верфь.
В январе 1940 г. во Флориде она вторично вышла замуж за Григория Бернадского, инженера-электрика, русского эмигранта, с которым она познакомилась еще в 1918 г. в Сибири, когда тот был белым офицером.
Григорий Г. Бернадский.
В 1943 г. они переехали в Лос-Анджелес, где Матрена работала машинистом и оператором сверлильного станка на верфи Сан-Педро.
Мария Распутина и Григорий Бернадский. Сообщение о свадьбе в газете «Spokane Daily Chronicle» (18.1.1940).
Мария Распутина-Бернадская. «The Miami News» (18.9.1941).
Во время бракосочетания. Январь 1940 г. «The Miami News» (23.2.1940).
Продолжение следует.
Часть III. Погубительная медвежая.
1990 год БМРТ МБ-0417 "ВСПОЛОХ" отдан под экспедиционные цели. Июль - Октябрь. Экспедиция промыслово-экологическая. Группа энтузиастов из Москвы под руководством Д.Ф. Кравченко 1938 г.р. вице-президента ассоциации Путешественников и туристов, где президентом был Ю.Сенкевич. Несколько молодых парней и две девушки одна из которых замужем за одним из парней 6-7 человек. Ппроизводственная часть наша, которую с нас, с экипажа, в МТФ никто не снимал - производство пресервов из мороженой селедки. Экспедиция же нацеливалась на сбор морской капусты в бухтах Баренцево моря и, возможно, Карского и древесного планика вынесенного от сплавов по рекам в море и прибитого к берегу. Но ограничилось о. Вайгач в бухте Долгой, где было два балка на берегу, куда мы доставили и высадили экспедицию, имевшую пару моторных шлюпок. Мы стояли на якоре в бухте, я был 3 пом.к-на, производили пресервы, а экспедиционники буксировали к борту плавник, который тут же матросы принимали на палубу БМРТ, нагрузив кучу, уходили в Мурманск, сгружали его на ПМ-613 Три Ручья, выглядя этаким траулером-лесовозом. Потом несколько лет эта куча нвезенного нами плавника лежала никем не востребованной, после ПМка постепенно попили его на собственные нужды.
Когда стояли в бухте то на берегу увидели семейку белых медведей из трех или четырех штук с медвежонком типа убитого на фото.
После Наши экспедиционники сообщали, что они и к ним к балкам пару раз наведывались, но все обошлось.
В следующий раз Кравченко улетал в Москву и возвращался к нам на борт через Нарьян-Мар оттуда вертолетом на побереежье Печорского моря и к нам на борт. Но с собой прихватил семью ненцев с собачьей упряжкой, упросивших о доставке на остров. Расположили их на палубе и доставили на о. Вайгач. Муж с женой и где-то тремя детьми небольших возрастов. После того как их там оставили и сходили на перезагрузку в Мурманск, вернулись в Долгую, медведей уже больше не было. Как сказали нам ребята экспедиционники и Наташа, их ненец пострелял. Потому как было очень опасное соседство или или, тем болеечто к балкам они уже тропу протоптали, так и до беды было недалеко. А Наташе ненец подарил шкуру того самого медвежонка был может чуть крупнее, что на снимке.
После, привезли экспедицию в порт Мурманск и они съехали с борта и уехали в Москву. А шкурку медвежью мы побоялись через охраняемый милицией рыбный порт проносить, от греха подальше, задержали б за браконьерство. Пообещал Наталье как перейдем на другую сторону залива на Три Ручья, там режим был попроще, посылкой отослать. Но сразу не получилось, опять в море на ходку ушли, посылка со шкуркой так со мной и оставалась. А когда обратно пришли, Наташа с одним из парней неожиданно нагрянули в Мурманск. Нашли меня через адресное, пришли ко мне. Так что мне пришлось экстренно ехать на судно и выносить посылку для Наташи через катер и Западный берег со шкурой медвежонка. Вот эта шкурная эпопея меня очень угнетала и я не мог адекватно воспринимать радость Наташи от обладания этой шкурой - я видел живым этого медвежонка и с него убитого шкура в непосредственном контакте просто гнела невыносимо, выводя из себя. Но отдал передал, уехала.
++++
Такой вот получился шкурный вектор от Феликса. После этой шкуры, лет через пять состоялась встреча и периодизация с самим "Феликсом"...но это уже другая история еще подспудная.
Часть I. Подготовительная - отправная.
В изложении Феликса Ю.
В Петербурге я был тогда один и жил вместе с шурьями своими во дворце у великого князя Александра. Весь почти день 29 декабря я готовился к назначенным на другой день экзаменам. В перерыве поехал на Мойку сделать необходимые распоряжения.
Распутина я собирался принять в полуподвальных апартаментах, которые для того отделывал. Аркады разделили подвальную залу на две части. В большей была устроена столовая. В меньшей винтовая лесенка, о которой писал уже, уводила в квартиру мою в бельэтаж. На полпути имелся выход на двор. В столовую с низким сводчатым потолком свет проникал в два мелких оконца на уровне тротуара, выходивших на набережную. Стены и пол в помещении сложены были из серого камня. Чтобы не вызвать у Распутина подозрений видом голого погреба, пришлось украсить комнату и придать ей жилой облик.
Когда прибыл я, мастера стелили ковры и вешали портьеры. В нишах в стене уже поставили китайские красные фарфоровые вазы. Из кладовой принесли выбранную мной мебель: резные деревянные стулья, обтянутые старой кожей, массивные дубовые кресла с высокими спинками, столики, обтянутые старинным сукном, костяные кубки и множество красивых безделушек. До сих пор я в подробностях помню обстановку столовой. Шкаф-поставец, к примеру, был эбеновый с инкрустацией и множеством внутри зеркалец, бронзовых столбиков, потайных ящичков. На шкафу стояло распятие из горного хрусталя в серебряной филиграни работы замечательного итальянского мастера XVI века. Камин из красного гранита увенчивали позолоченные чаши, тарелки ренессансной майолики и статуэтки из слоновой кости. На полу лежал персидский ковер, а в углу у шкафа с зеркальцами и ящичками - шкура белого медведя.
Дворецкий наш, Григорий Бужинский, и мой камердинер Иван помогли расставить мебель. Я велел им приготовить чай на шесть персон, купить пирожных, печенья и принести вина из погреба. Сказал, что к одиннадцати ожидаю гостей, а они пусть сидят у себя, пока не позову.
Все было в порядке. Я поднялся к себе, где дожидался меня полковник Фогель для последней проверки к завтрашним экзаменам. К шести вечера мы закончили. Я отправился во дворец к великому князю Александру отужинать с шурьями. По дороге зашел в Казанский собор. Стал молиться и забыл о времени. Выйдя из собора, как показалось мне, очень вскоре, с удивлением обнаружил я, что молился около двух часов. Появилось странное чувство легкости, почти счастья. Я поспешил во дворец к тестю. Поужинал я перед возвращеньем на Мойку основательно.
К одиннадцати в подвале на Мойке все было готово. Подвальное помещение, удобно обставленное и освещенное, перестало казаться склепом. На столе кипел самовар и стояли тарелки с любимыми распутинскими лакомствами. На серванте - поднос с бутылками и стаканами. Комната освещена старинными светильниками с цветными стеклами. Тяжелые портьеры из красного атласа спущены. В камине трещат поленья, на гранитной облицовке отражая вспышки. Кажется, отрезан ты тут от всего мира, и, что ни случись, толстые стены навеки схоронят тайну.
...
Приготовленья окончились. Я надел шубу и надвинул на глаза меховую шапку, совершенно закрывшую лицо. Автомобиль ждал во дворе у крыльца. Лазоверт, ряженный шофером, завел мотор. Когда мы приехали к Распутину, пришлось пререкаться с привратником, не сразу впустившим меня. Как было условлено, я поднялся по черной лестнице. Света не было, шел я на ощупь. Дверь в квартиру отыскал еле-еле.
Позвонил.
- Кто там? - крикнул «старец» за дверью. Сердце забилось.
- Григорий Ефимыч, это я, пришел за вами.
За дверью послышалось движение. Звякнула цепочка. Заскрипел засов. Чувствовал я себя преужасно.
Он открыл, я вошел.
https://bookz.ru/authors/feliks-usupov/knaz_-fe_878/page-15-knaz_-fe_878.html
https://bookz.ru/authors/feliks-usupov/knaz_-fe_878/page-16-knaz_-fe_878.html
...
Он, ясновидец, не видит, что за спиной у меня револьвер, что вот-вот я наведу его на него!
Я машинально повернул голову и посмотрел на хрустальное распятие на поставце, потом встал и подошел ближе.
- Что высматриваешь? - спросил Распутин.
- Нравится мне распятие, - отвечал я. - Прекрасная работа.
- И впрямь, - согласился он, - хороша вещица. Дорого, я чай, стоила. Сколько дал за нее?
С этими словами он встал, сделал несколько шагов ко мне и, не дожидаясь ответа, добавил:
- А по мне, шкапец краше. - Он подошел, открыл дверцы и стал рассматривать.
- Вы, Григорий Ефимыч, - сказал я, - лучше посмотрите на распятие и Богу помолитесь.
Распутин глянул на меня удивленно, почти испуганно. В глазах его я увидел новое, незнакомое мне выраженье. Была в них покорность и кротость. Он подошел ко мне вплотную и заглянул в лицо. И словно увидел в нем что-то, чего не ожидал сам. Я понял, что настал решающий момент. «Господи, помоги!» - сказал я мысленно.
Распутин все так же стоял предо мной, неподвижно, ссутулившись, устремив глаза на распятье. Я медленно поднял револьвер.
«Куда целиться, - подумал я, - в висок или в сердце?»
Дрожь сотрясла меня всего. Рука напряглась. Я прицелился в сердце и спустил курок. Распутин крикнул и рухнул на медвежью шкуру.
На миг ужаснулся я, как легко убить человека. Одно твое движенье - и то, что только что жило и дышало, лежит на полу, как тряпичная кукла.
Услыхав выстрел, прибежали друзья. На бегу они задели электрический провод, и свет погас. Во тьме кто-то налетел на меня и вскрикнул. Я не сходил с места, боясь наступить на труп. Свет, наконец, наладили.
Распутин лежал на спине. Временами лицо его подергивалось. Руки его свело судорогой. Глаза были закрыты. На шелковой рубашке - красное пятно. Мы склонились над телом, осматривая его.
Прошло несколько минут, и «старец» перестал дергаться. Глаза не раскрылись. Лазоверт констатировал, что пуля прошла в области сердца. Сомнений не было: Распутин мертв. Дмитрий с Пуришкевичем перетащили его со шкуры на голый каменный пол. Мы потушили свет и, замкнув на ключ подвальную дверь, поднялись ко мне.
Часть II. Назидательная. По биографии М.Г. Распутиной.
СПЛЕТЕНИЕ СУДЕБ (часть 17)
«Мария Распутина в госпитале». Вырезка из русской эмигрантской газеты.
Старшая дочь (продолжение)
Вскоре Матрене пришлось покинуть арену. Во время выступления в Перу (штат Индиана) она была ранена белым медведем.
Вырезка из французской газеты с известием о ранении М.Г. Соловьевой белым медведем.
Об этом событии писала тогда вся американская и европейская пресса, отмечая при этом странное совпадение: ее отец был убит на шкуре белого медведя.
После выписки из больницы. Собрание музея «Наша эпоха» (Москва).
Некоторое время после выздоровления Матрена продолжала ездить с цирком. Однако вскоре после того, как артисты приехали в Майами (штат Флорида), ей пришлось уйти. Как раз началась война. Америка сразу же приступила к производству оружия. Появились новые рабочие места и Матрена поступила на одно из них: клепальщицей на оборонную верфь.
В январе 1940 г. во Флориде она вторично вышла замуж за Григория Бернадского, инженера-электрика, русского эмигранта, с которым она познакомилась еще в 1918 г. в Сибири, когда тот был белым офицером.
Григорий Г. Бернадский.
В 1943 г. они переехали в Лос-Анджелес, где Матрена работала машинистом и оператором сверлильного станка на верфи Сан-Педро.
Мария Распутина и Григорий Бернадский. Сообщение о свадьбе в газете «Spokane Daily Chronicle» (18.1.1940).
Мария Распутина-Бернадская. «The Miami News» (18.9.1941).
Во время бракосочетания. Январь 1940 г. «The Miami News» (23.2.1940).
Продолжение следует.
Часть III. Погубительная медвежая.
1990 год БМРТ МБ-0417 "ВСПОЛОХ" отдан под экспедиционные цели. Июль - Октябрь. Экспедиция промыслово-экологическая. Группа энтузиастов из Москвы под руководством Д.Ф. Кравченко 1938 г.р. вице-президента ассоциации Путешественников и туристов, где президентом был Ю.Сенкевич. Несколько молодых парней и две девушки одна из которых замужем за одним из парней 6-7 человек. Ппроизводственная часть наша, которую с нас, с экипажа, в МТФ никто не снимал - производство пресервов из мороженой селедки. Экспедиция же нацеливалась на сбор морской капусты в бухтах Баренцево моря и, возможно, Карского и древесного планика вынесенного от сплавов по рекам в море и прибитого к берегу. Но ограничилось о. Вайгач в бухте Долгой, где было два балка на берегу, куда мы доставили и высадили экспедицию, имевшую пару моторных шлюпок. Мы стояли на якоре в бухте, я был 3 пом.к-на, производили пресервы, а экспедиционники буксировали к борту плавник, который тут же матросы принимали на палубу БМРТ, нагрузив кучу, уходили в Мурманск, сгружали его на ПМ-613 Три Ручья, выглядя этаким траулером-лесовозом. Потом несколько лет эта куча нвезенного нами плавника лежала никем не востребованной, после ПМка постепенно попили его на собственные нужды.
Когда стояли в бухте то на берегу увидели семейку белых медведей из трех или четырех штук с медвежонком типа убитого на фото.
После Наши экспедиционники сообщали, что они и к ним к балкам пару раз наведывались, но все обошлось.
В следующий раз Кравченко улетал в Москву и возвращался к нам на борт через Нарьян-Мар оттуда вертолетом на побереежье Печорского моря и к нам на борт. Но с собой прихватил семью ненцев с собачьей упряжкой, упросивших о доставке на остров. Расположили их на палубе и доставили на о. Вайгач. Муж с женой и где-то тремя детьми небольших возрастов. После того как их там оставили и сходили на перезагрузку в Мурманск, вернулись в Долгую, медведей уже больше не было. Как сказали нам ребята экспедиционники и Наташа, их ненец пострелял. Потому как было очень опасное соседство или или, тем болеечто к балкам они уже тропу протоптали, так и до беды было недалеко. А Наташе ненец подарил шкуру того самого медвежонка был может чуть крупнее, что на снимке.
После, привезли экспедицию в порт Мурманск и они съехали с борта и уехали в Москву. А шкурку медвежью мы побоялись через охраняемый милицией рыбный порт проносить, от греха подальше, задержали б за браконьерство. Пообещал Наталье как перейдем на другую сторону залива на Три Ручья, там режим был попроще, посылкой отослать. Но сразу не получилось, опять в море на ходку ушли, посылка со шкуркой так со мной и оставалась. А когда обратно пришли, Наташа с одним из парней неожиданно нагрянули в Мурманск. Нашли меня через адресное, пришли ко мне. Так что мне пришлось экстренно ехать на судно и выносить посылку для Наташи через катер и Западный берег со шкурой медвежонка. Вот эта шкурная эпопея меня очень угнетала и я не мог адекватно воспринимать радость Наташи от обладания этой шкурой - я видел живым этого медвежонка и с него убитого шкура в непосредственном контакте просто гнела невыносимо, выводя из себя. Но отдал передал, уехала.
++++
Такой вот получился шкурный вектор от Феликса. После этой шкуры, лет через пять состоялась встреча и периодизация с самим "Феликсом"...но это уже другая история еще подспудная.