Отложено до худших времён...
Мири Регев
Голосование в Кнессете по "закону о ляльности" отложено
Лев Авенайс
РеЛевант
27.11.2018
https://relevantinfo.co.il/loyal-regev/
«В демократическом государстве «лояльность в культуре» - это, практически, оксюморон, понятие, противоречащее самому себе.
Деятель культуры и искусства в демократическом государстве должен быть лоялен только самому себе и своим произведениям. Соображения лояльности государству - это не то, чем должен руководствоваться художник и творец.
Напротив, это государство должно быть лояльно к культуре и искусству. Искусство в демократическом государстве - это сложный элемент, неотъемлемая часть которого есть резкая критика существующего положения дел в стране».
Илья Инон, Юридический советник Кнессета
...Суть закона проста, и, если верить Регев, вообще, не должна вызывать каких-то споров в израильском обществе. Закон дает право лишать государственного финансирования учреждения культуры, которые предпринимают «антиизраильские акции»: спектакли, оскорбляющие государственные символы, мероприятия, отмечающие День независимости как траурную дату и т.д. и т.п. ... Но есть одно НО:
Кто, вообще, будет определять какое произведение искусства считать крамольным? Госпожа Мири Регев требует возложить это на вверенное ей ведомство. Ого-го! Дай ей волю, так она и блестящий фильм «Фокстрот» [доступен в Интертнете], получивший Большой приз жюри Венецианского фестиваля и 13 номинаций на приз «Офир» - высшую премию израильской киноакадемии, лишила бы государственной поддержки. Ведь она его публично провозгласила антиизраильским.
И вообще, что такое лояльность вообще и лояльность в искусстве - в частности? Например, Академический толковый словарь русского языка определяет ее как «верность действующим законам, постановлениям органов власти (иногда только формальная, внешняя)». Умный израильский юрист как-то сказал мне, что если человек не любит правительство своей страны и даже саму свою страну, он не перестает быть лояльным, если не нарушает ее законы, выполняет свои обязанности и аккуратно платит налоги. В этом смысле, певец Коби Перец, осужденный за уклонение от уплаты налогов и нарушении законов, может считаться нелояльным гражданином страны, при всей своей любви к Израилю и правительству Нетаниягу...
Сразу после того, как стало ясно, что законопроект не будет вынесен на голосование, она собрала пресс-конференцию и открыла огонь из всех калибров. А калибры у нее те еще! Досталось и Кахлону, и Либерману, которого обвинили в том, что он, вместе с Тамар Зандберг из «Мереца» - пособник террористов. Чего уж тут? Стрелять - так стрелять!
А теперь - давайте начистоту. Этот закон, как и другие «идеологические» законы, не будет работать, даже если он будет принят. Во-первых, между первым и вторым чтением, чтобы смягчить гнев деятелей искусства, в законопроект внесено исправление: решение о лишении финансовой поддержки будет принимать не одно министерство культуры, вверенное госпоже Регев, а комиссия, состоящая из представителей министерств культуры и финансов и ведомства юридического советника правительства. А мнение юристов уже известно.
Ну, а самое главное: по мнению юридического советника правительства Авихая Мандельблита этот закон не выдержит проверки БАГАЦем. А Мандельблит в таких вопросах редко ошибается.
И по-прежнему судить о произведениях искусства будет израильский зритель. У которого, я полагаю, хватит мудрости не поддаться на хамасовскую пропаганду. Особенно, там, где ее нет.
Лояльность «по Регев»
"Деятель культуры и искусства в демократическом государстве должен быть лоялен только самому себе и своим произведениям. Соображения лояльности государству - это не то, чем должен руководствоваться художник и творец. Напротив, это государство должно быть лояльно к культуре и искусству. Искусство в демократическом государстве - это сложный элемент, неотъемлемая часть которого есть резкая критика существующего положения дел в стране".
Лев Авенайс|27.11.2018|Распечатать
В понедельник снова было отложено до «лучших времен» (или худших - для культуры) голосование по очередному скандальному и бессмысленному законопроекту коалиции - закону о лояльности в культуре, продвигаемому неистовой госпожой Мири Регев. Вообще-то, официальное название этого законопроекта - «О культуре и искусстве», но всему Израилю он известен как «Закон о лояльности в культуре». Кстати, и сама Регев его так именует.
Суть его очень проста, и, если верить Регев, вообще, не должна вызывать каких-то споров в израильском обществе. Закон дает право лишать государственного финансирования учреждения культуры, которые предпринимают «антиизраильские акции»: спектакли, оскорбляющие государственные символы, мероприятия, отмечающие День независимости как траурную дату и т.д. и т.п. Ну, разве вы против того, чтобы государство не финансировало произведения, направленные против него? Я лично не против. Если бы не одно «но». Но зато какое! Кто, вообще, будет определять какое произведение искусства считать крамольным? Госпожа Мири Регев требует возложить это на вверенное ей ведомство. Ого-го! Дай ей волю, так она и блестящий фильм «Фокстрот», получивший Большой приз жюри Венецианского фестиваля и 13 номинаций на приз «Офир» - высшую премию израильской киноакадемии, лишила бы государственной поддержки. Ведь она его публично провозгласила антиизраильским.
По секрету скажу, что и сейчас всё, что предусматривает Мири Регев в своем патриотическом законе, можно делать. Только полномочия эти находятся в ведении министерства финансов. Регев и ранее неоднократно обращалась к министру финансов с требованием лишить финансирования тот или иной театр, музей, выставочный зал, которые, на утонченный вкус неугомонного министра культуры, враждебны Израилю. Причем, эти «запросы» сопровождались мощной пиар-кампанией Регев. В минфине по каждому такому обращению запрашивали мнение специалистов и юристов, и те определяли, что никакой особой крамолы в этих произведениях нет, а если и есть, то она не выходит за рамки израильских законов. В конце концов, только суд вправе решать, кто и что нарушает израильские законы.
И вообще, что такое лояльность вообще и лояльность в искусстве - в частности? Например, Академический толковый словарь русского языка определяет ее как «верность действующим законам, постановлениям органов власти (иногда только формальная, внешняя)». Умный израильский юрист как-то сказал мне, что если человек не любит правительство своей страны и даже саму свою страну, он не перестает быть лояльным, если не нарушает ее законы, выполняет свои обязанности и аккуратно платит налоги. В этом смысле, певец Коби Перец, осужденный за уклонение от уплаты налогов и нарушении законов, может считаться нелояльным гражданином страны, при всей своей любви к Израилю и правительству Нетаниягу.
На самом деле, я думаю, Мири Регев права, утверждая, что 70% еврейских граждан Израиля поддерживают этот закон. Один из очень неглупых людей в фейсбуке так сформулировал «народную» позицию: «Я не хочу, чтобы из моих налогов субсидировали постановки, клевещущие на мою страну». Логично? Вполне. Вопрос, однако, опять тот же: кто определяет - где клевета, а где критика? Нам ли, выросшим в СССР, не знать, как в клевете на советский строй обвинялись и «Доктор Живаго», и произведения Солженицына, и «Жизнь и Судьба», спектакли Любимова, пьесы Булгакова и т.д. ? Правда, там запреты были абсолютными, а здесь лишь финансовые. Но характерно, что финансирования будут лишаться не сами спектакли или «крамольные» проекты, а целиком театры и выставочные залы.
Представьте: сегодня в выставочном зале выставка импрессионистов, через месяц - просто сионистов, а еще через месяц - антисионистов, что, между прочим, тоже не преступление. Так вот, финансовой поддержки по закону Регев должен лишиться выставочный зал, а отнюдь не только «неправильная» выставка. В конце концов, финансовая поддержка учреждений искусства, например, театров, - лишь частичная, примерно 50% их бюджета. Остальное - за счет сборов и спонсоров. Можно же считать, что «крамольный» спектакль (опять же, по мнению, «реперткома имени Мири Регев», а именно такие комиссии она предлагала создать) ставят за счет спонсоров, а за счет налогоплательщиков ставятся Шекспир, Чехов, которого Регев не читала, и пустяковый французский фарс.
Да, если в стране провести референдум по этому законопроекту, то, подозреваю, большинство народа поддержат Мири Регев. Такой уж у нас народ. И не только у нас. А вот сами деятели искусства почувствовали явный привкус, а то и вкус цензуры. И в едином строю выступили против. Причем, - и левые, и правые. Правые - на всякий случай, потому что если вдруг левые дорвутся до власти, правым деятелям культуры тоже мало не покажется. Против ограничения свободы творчества выступил даже такой одиозный правый деятель, как Моше Фейглин.
Законопроект был утвержден кнессетом в первом чтении. Правда, после его утверждения многие депутаты от коалиции признавались, что голосовали «за» только в силу коалиционной дисциплины, а в душе они «против». После этого законопроект поступил на обсуждение в комиссию кнессета по образованию, культуре и спорту. На заседании комиссии юридический советник кнессета Эяль Инон произнес блестящую речь, под каждым словом которой я готов подписаться: «В демократическом государстве «лояльность в культуре» - это, практически, оксюморон, понятие, противоречащее самому себе. Деятель культуры и искусства в демократическом государстве должен быть лоялен только самому себе и своим произведениям. Соображения лояльности государству - это не то, чем должен руководствоваться художник и творец. Напротив, это государство должно быть лояльно к культуре и искусству. Искусство в демократическом государстве - это сложный элемент, неотъемлемая часть которого есть резкая критика существующего положения дел в стране».
У Мири Регев есть вполне весомый аргумент: «Я не собираюсь ограничивать свободу художника. Пусть себе творит. Но только не за государственный счет, а за частный». На это лукавство Инон тоже ответил: «Хотя, казалось бы, законопроект не препятствует людям искусства свободно творить за частный счет, оговаривая лишь условия государственного финансирования, но, фактически, ситуация в Израиле такова, что культура и искусство зависят от государственных субсидий и без них не смогут существовать. Поэтому, данный законопроект фактически будет регулировать работу художников и артистов Израиля, что недопустимо в демократическом обществе».
Комиссия кнессета выслушала аргументы юристов, и… поддержала законопроект. И вот уже вторую неделю голосование откладывается. Причина очень проста. На второе и третье чтение законопроекта лидер партии «Кулану» Моше Кахлон предоставил членам своей фракции свободу голосования. А известно, что некоторые члены его фракции не одобряют этот закон. И НДИ в силу различных политических игр в кнессете обещала голосовать против этого законопроекта, хотя уж депутатам этой партии «цензура по Регев» идеологически близка. Но Мири Регев не отчаивается! Она купается в лучах своей славы. Говорят, на сборищах «Ликуда» Регев встречают, как рок-звезду. Она, впрочем, и есть рок-звезда!
Сразу после того, как стало ясно, что законопроект не будет вынесен на голосование, она собрала пресс-конференцию и открыла огонь из всех калибров. А калибры у нее те еще! Досталось и Кахлону, и Либерману, которого обвинили в том, что он, вместе с Тамар Зандберг из «Мереца» - пособник террористов. Чего уж тут? Стрелять - так стрелять!
А теперь - давайте начистоту. Этот закон, как и другие «идеологические» законы, не будет работать, даже если он будет принят. Во-первых, между первым и вторым чтением, чтобы смягчить гнев деятелей искусства, в законопроект внесено исправление: решение о лишении финансовой поддержки будет принимать не одно министерство культуры, вверенное госпоже Регев, а комиссия, состоящая из представителей министерств культуры и финансов и ведомства юридического советника правительства. А мнение юристов уже известно.
Ну, а самое главное: по мнению юридического советника правительства Авихая Мандельблита этот закон не выдержит проверки БАГАЦем. А Мандельблит в таких вопросах редко ошибается.
И по-прежнему судить о произведениях искусства будет израильский зритель. У которого, я полагаю, хватит мудрости не поддаться на хамасовскую пропаганду. Особенно, там, где ее нет.