Лето VS Тело: борьба за выживание
Лето. Неожиданное, парадоксальное, не по-питерски благодушное. Город, почти ежегодно окутанный мглой и туманами, накрытый тяжёлой крышкой серого, давяще-низкого неба впустил в себя лето. То ли чтоб порадовать, то ли проверить выдержку неприспособленных к жаре горожан. Сам же город стал ярче, выше, как-будто моложе и заиграл красками. Эх, петербургское лето, которому вот-вот исполнится всего 2 месяца. А оно уже не хрупкое и осторожное, что вначале раздумывало, аккуратно заглядывая солнечными лучами в окна квартир и замирало в нерешительности. Оно, несмотря на столь небольшой срок, уже вполне основательно закрепилось на позициях, не капризничает и не манкирует обязанностями. Тепла и солнца нынче в избытке.
Хотя я ему всё-равно до конца не верю. Я помню злилась и кляла дожди. А оно появилось без предупреждения и вдруг - с раскалённым шаром солнца, полуденным зноем, вязким воздухом и пылью на кончиках пальцев. С мокрыми простынями, невозможностью сна и босыми пятками. И редкой, живущей в ночи, прохладой. Каменный город покрылся липкой, душной коркой. И зелень вдруг стала в дефиците - газоны обросли буграми разнеженных тел и краснеющих ляжек, среди одуванчиков и ромашек. Лето пустилось во все тяжкие. Озёра превратились в густонаселённые курорты со спасением в воде, температуры парного молока. Всё стало отчаянно плавиться - стаканчики с мороженым, мысли, асфальт под ногами. Началась настоящая летняя вакханалия!
Тело же оказалось существом изнеженным и капризным. Оно было плохо подготовлено к любым отклонениям от нормы. А фантастическая жара и проливные дожди в понятия нормы у тела не вписывались никак. Поэтому датчики в теле и голове стали шалить и сбиваться, мысли - плавиться и путаться, да и вообще смена настроений, состояний и ощущений превратилась в неразборчивый комок. Тело ныло и жаловалось, злилось, ругалось и делало глупости. Головы не слушалось, да и голова не стремилась к гегемонии. Они вместе пребывали в полуобморочном, вяло-сонном виде и оживали лишь под струями воды. Но по утрам тело с удовольствием щурилось от солнца и одевало короткие юбки, позабыв про нелюбимые пухлые коленки. По вечерам иногда тело вывозили на озёра и оно, перепрыгивая расползающихся как тараканы молоденьких лягушат, устремлялось в воду. Жизнь же снова становилась лёгкой и приятной. Хотя состояние это фиксировалось ненадолго, и по ночам тело вновь вертелось и мучалось. Особенно невозможно становилось спать в обнимку, исключительно на пионерском расстоянии, вытянув в сторону пятку, чтоб чувствовать другое тело, рядом ворочающееся и посапывающее.
Так и живут они - лето и тело - мучаясь и любя, глядя озорным глазом на ухищрения друг друга.
Хотя я ему всё-равно до конца не верю. Я помню злилась и кляла дожди. А оно появилось без предупреждения и вдруг - с раскалённым шаром солнца, полуденным зноем, вязким воздухом и пылью на кончиках пальцев. С мокрыми простынями, невозможностью сна и босыми пятками. И редкой, живущей в ночи, прохладой. Каменный город покрылся липкой, душной коркой. И зелень вдруг стала в дефиците - газоны обросли буграми разнеженных тел и краснеющих ляжек, среди одуванчиков и ромашек. Лето пустилось во все тяжкие. Озёра превратились в густонаселённые курорты со спасением в воде, температуры парного молока. Всё стало отчаянно плавиться - стаканчики с мороженым, мысли, асфальт под ногами. Началась настоящая летняя вакханалия!
Тело же оказалось существом изнеженным и капризным. Оно было плохо подготовлено к любым отклонениям от нормы. А фантастическая жара и проливные дожди в понятия нормы у тела не вписывались никак. Поэтому датчики в теле и голове стали шалить и сбиваться, мысли - плавиться и путаться, да и вообще смена настроений, состояний и ощущений превратилась в неразборчивый комок. Тело ныло и жаловалось, злилось, ругалось и делало глупости. Головы не слушалось, да и голова не стремилась к гегемонии. Они вместе пребывали в полуобморочном, вяло-сонном виде и оживали лишь под струями воды. Но по утрам тело с удовольствием щурилось от солнца и одевало короткие юбки, позабыв про нелюбимые пухлые коленки. По вечерам иногда тело вывозили на озёра и оно, перепрыгивая расползающихся как тараканы молоденьких лягушат, устремлялось в воду. Жизнь же снова становилась лёгкой и приятной. Хотя состояние это фиксировалось ненадолго, и по ночам тело вновь вертелось и мучалось. Особенно невозможно становилось спать в обнимку, исключительно на пионерском расстоянии, вытянув в сторону пятку, чтоб чувствовать другое тело, рядом ворочающееся и посапывающее.
Так и живут они - лето и тело - мучаясь и любя, глядя озорным глазом на ухищрения друг друга.