(no subject)
Четырнадцатый этаж городской высотки, бетонной конструкции цвета спелого персика. Окно распахнуто настежь, протягивает руки-рамы в пустоту, раскрывается порталом во что-то серое. Пахнет сырым деревом, краской и уже почти совсем осенним дождем. Полупрозрачные полотна штор, обрамляющие окно, надуваются пузырем, наполняются, как парус. Штормит сегодня. Ряды стекол дрожат в рассохшихся рамах, звенят, как граненые стаканы в вагоне поезда дальнего следования. Осень наступает нам на пятки.
Вэй сидит на подоконнике лицом ко мне, ей 20, она человек и совсем меня не боится. Ветер колдует над ее светлыми, чуть вьющимися волосами, складывая пряди в причудливые узоры. Вот уже неделя, как мы с ней знакомы. Мы встретились еще летом.
У нее серые глаза и дурацкая манера смеяться над моими шутками. Она не знает, зачем пришла сюда сегодня, не знает для чего ей я, и что она станет делать, если вдруг меня получит. А еще, только с ней я могу спокойно засыпать.
Я привык говорить правду, я смирился с тем, что от меня всегда чего-то ждут. Мне не сложно вести их, давая понять, что я знаю о каждом из них больше чем он сам. Мне нравится чувствовать их веру и благодарность. Мне нравятся их истории: нелепые, несовершенные, глупые, с несуразными поворотами и развязками. Истории несчастной любви, потерянных смыслов, утраченной свободы. Они спотыкаются об одни и те же кочки, у них всего семь грехов, но все они смертные.
Каждый из тех, кто когда-то приходил сюда, ждал от меня спасения. И безумно боялся. А эта маленькая девочка, кажется, решила спасти меня. Она так трогательно беззащитна, готова в любой момент сжать озябшие пальцы в кулаки. Она не чувствует приближения осени за своей спиной, не видит в низу плывущих в паре метров от земли точек - зонтов. В ней, в агонии бьется лето.
Она не чувствует, что осень наступает нам на пятки. Осень - это совсем другая жизнь.
Вэй сидит на подоконнике лицом ко мне, ей 20, она человек и совсем меня не боится. Ветер колдует над ее светлыми, чуть вьющимися волосами, складывая пряди в причудливые узоры. Вот уже неделя, как мы с ней знакомы. Мы встретились еще летом.
У нее серые глаза и дурацкая манера смеяться над моими шутками. Она не знает, зачем пришла сюда сегодня, не знает для чего ей я, и что она станет делать, если вдруг меня получит. А еще, только с ней я могу спокойно засыпать.
Я привык говорить правду, я смирился с тем, что от меня всегда чего-то ждут. Мне не сложно вести их, давая понять, что я знаю о каждом из них больше чем он сам. Мне нравится чувствовать их веру и благодарность. Мне нравятся их истории: нелепые, несовершенные, глупые, с несуразными поворотами и развязками. Истории несчастной любви, потерянных смыслов, утраченной свободы. Они спотыкаются об одни и те же кочки, у них всего семь грехов, но все они смертные.
Каждый из тех, кто когда-то приходил сюда, ждал от меня спасения. И безумно боялся. А эта маленькая девочка, кажется, решила спасти меня. Она так трогательно беззащитна, готова в любой момент сжать озябшие пальцы в кулаки. Она не чувствует приближения осени за своей спиной, не видит в низу плывущих в паре метров от земли точек - зонтов. В ней, в агонии бьется лето.
Она не чувствует, что осень наступает нам на пятки. Осень - это совсем другая жизнь.