Чёрный лес
Бывший муж как-то рассказывал про приспособляемость видов. О том, что чем больше вид приспособлен к какой-то определённой среде, тем выше вероятность, что он вымрет в случае её изменения.
И пока мы с подружкой собирали вещи в поход, я ясно понял, что этот вид - мы. Ситуацию усугубляло отсутствие нормальных рюкзаков, поэтому пенки и прочий скарб нам пришлось грузить в икеевские сумки, и выглядели мы в результате как бомжи.
...Одёжка на тот случай, если станет потеплее... Купальник - если совсем потеплее... Шерстяные колготки - если похолоднее... И шерстяные носки - если совсем совсем.
В результате в куртке, двух толстых шерстяных свитерах и осенних ботинках было не холодно. Ну почти. Хотя, с другой стороны, было не очень понятно, чем погода июля отличается от погоды сентября.
Два дня подряд обещали дождь, но мы решили, что всё равно пойдём. В большей степени подружку тащила я, потому что от городской жизни в мозгах складывается неправильное ощущение, что вся твоя жизнь - это асфальт, спальный район и интернет.
В 7 утра в субботу, когда мы выходили шёл проливной дождь, а у нас не было дождевиков. Но мы почему-то решили, что нам повезёт.
правда, по прибытии на место дождь прошёл, от скакания с сумарями с горки на горку стало даже весьма тепло.
Озеро окружали подъехавшие машины с разных сторон. Из некоторых доносилась русская попса, из других - пьяный мат. Тех людей, которые включали попсу особенно хотелось убить. Параллельно проходило велоралли и моторалли, и откуда-то издалека ведущий кричал в мегафон. Но мы всё-таки отыскали тихую балку, куда не доносилось почти ничего, и поставили палатку там.
В пруд спрыгнули потревоженные лягушки, и я задумалась, что у них в голове. Скорее всего, они думали:
- Как же достали! Понаехли тут!
Да уж, если люди даже друг друга вокруг одного озер достают, что уж об остальных видх говорить. Для нас их как будто вообще нет. На склонах раздавались выстрелы на разном удалении от нас. Не стала делиться с подругой мыслями о том, что мишенями вооружённых людей могли бы стать и мы. И нам бы ломали волю, и могли бы делать всё что угодно, держа в руках ствол. Интересно, животные, слышавшие эти выстрелы тоже чувствовали себя так?
Вероятно, люди были слишком заняты водкой, попсой, стрельбой, мотоциклами и прочим, и поэтому не заметили, что лес был чёрен от черники. Выросши на севере, я ни разу не видела, чтобы её было столько. Не надо было даже заглядывать под листья - кусты как будто сами задирали ветки, и она синела так, как будто это не черника, а виноград. Никогда у меня не было такого, чтобы ягоды, собранные только с одного куста, не помещались в горсть! Мы, конечно, или наелись, потом принесли кружки и наелись ещё раз. А потом нашли оставленные добрыми людьми пластиковые бутылки, и набрали ягод ещё и в них.
Потом, не имея котелка, заправили доширак холодной водой, и выяснили, что он тоже расходится... этак... ничего так.
Но мысль о том, что окажись мы в лесу на долгое время, и без экипировки - мы бы не выжили даже летом - не оставляла меня.
Потом мы разводили бестолковый костёр, потому что за много лет я разучилась это делать почти совсем, и правильно он стал гореть только тогда, когда мы собрались спать. Я смотрела по сторонам, и думала, что деревьям не нравится, что мы тут. Не нравится, что мы ломаем хворост, и что разводим костёр. Что это их мир, который, ни с того ни с сего, человек вдруг возомнил своим. А я сидела тихо, и пыталась максимально стереть ощущение своих границ и собственного дурацкого "я".
... А потом мы возвращались обратно - к уюту тепла, чайников и электричества. Дорожку, по которой мы шли, пересёк недовольный ёж. А по дороге к станции, нас снова настиг дождь.
И пока мы с подружкой собирали вещи в поход, я ясно понял, что этот вид - мы. Ситуацию усугубляло отсутствие нормальных рюкзаков, поэтому пенки и прочий скарб нам пришлось грузить в икеевские сумки, и выглядели мы в результате как бомжи.
...Одёжка на тот случай, если станет потеплее... Купальник - если совсем потеплее... Шерстяные колготки - если похолоднее... И шерстяные носки - если совсем совсем.
В результате в куртке, двух толстых шерстяных свитерах и осенних ботинках было не холодно. Ну почти. Хотя, с другой стороны, было не очень понятно, чем погода июля отличается от погоды сентября.
Два дня подряд обещали дождь, но мы решили, что всё равно пойдём. В большей степени подружку тащила я, потому что от городской жизни в мозгах складывается неправильное ощущение, что вся твоя жизнь - это асфальт, спальный район и интернет.
В 7 утра в субботу, когда мы выходили шёл проливной дождь, а у нас не было дождевиков. Но мы почему-то решили, что нам повезёт.
правда, по прибытии на место дождь прошёл, от скакания с сумарями с горки на горку стало даже весьма тепло.
Озеро окружали подъехавшие машины с разных сторон. Из некоторых доносилась русская попса, из других - пьяный мат. Тех людей, которые включали попсу особенно хотелось убить. Параллельно проходило велоралли и моторалли, и откуда-то издалека ведущий кричал в мегафон. Но мы всё-таки отыскали тихую балку, куда не доносилось почти ничего, и поставили палатку там.
В пруд спрыгнули потревоженные лягушки, и я задумалась, что у них в голове. Скорее всего, они думали:
- Как же достали! Понаехли тут!
Да уж, если люди даже друг друга вокруг одного озер достают, что уж об остальных видх говорить. Для нас их как будто вообще нет. На склонах раздавались выстрелы на разном удалении от нас. Не стала делиться с подругой мыслями о том, что мишенями вооружённых людей могли бы стать и мы. И нам бы ломали волю, и могли бы делать всё что угодно, держа в руках ствол. Интересно, животные, слышавшие эти выстрелы тоже чувствовали себя так?
Вероятно, люди были слишком заняты водкой, попсой, стрельбой, мотоциклами и прочим, и поэтому не заметили, что лес был чёрен от черники. Выросши на севере, я ни разу не видела, чтобы её было столько. Не надо было даже заглядывать под листья - кусты как будто сами задирали ветки, и она синела так, как будто это не черника, а виноград. Никогда у меня не было такого, чтобы ягоды, собранные только с одного куста, не помещались в горсть! Мы, конечно, или наелись, потом принесли кружки и наелись ещё раз. А потом нашли оставленные добрыми людьми пластиковые бутылки, и набрали ягод ещё и в них.
Потом, не имея котелка, заправили доширак холодной водой, и выяснили, что он тоже расходится... этак... ничего так.
Но мысль о том, что окажись мы в лесу на долгое время, и без экипировки - мы бы не выжили даже летом - не оставляла меня.
Потом мы разводили бестолковый костёр, потому что за много лет я разучилась это делать почти совсем, и правильно он стал гореть только тогда, когда мы собрались спать. Я смотрела по сторонам, и думала, что деревьям не нравится, что мы тут. Не нравится, что мы ломаем хворост, и что разводим костёр. Что это их мир, который, ни с того ни с сего, человек вдруг возомнил своим. А я сидела тихо, и пыталась максимально стереть ощущение своих границ и собственного дурацкого "я".
... А потом мы возвращались обратно - к уюту тепла, чайников и электричества. Дорожку, по которой мы шли, пересёк недовольный ёж. А по дороге к станции, нас снова настиг дождь.