Снова о мемуарах
Евгений Ухналёв "Это моё": наверное, единственная книга в серии "Подстрочник", про которую можно увидеть негативные отзывы. Часто пишут про непечатные слова, но мат там встречается только в цитатах и в рассказах про Воркуту, хватит пальцев одной руки и, мне кажется, что этот тот случай, когда "из песни слов не выкинешь". Скорее, неприязнь появляется из-за постамента, на котором стоит автор, что чувствуется уже с первых страниц, с рассказа о детстве и потом через всю книгу: "чернь", "серая толпа", "бабьё".
"Но там мы были личностями, каждый из нас. А потом мы вышли, и, наверное, произошла адаптация под тех, кто был здесь, кто не сидел, подстройка - я такой же, как вы. Стерлось то, что было у каждого, стерлась индивидуальность."
И нет однозначного впечатления от книги, про нее можно сказать примерно так же, как автор делает комплимент своему другу: "Он делает хорошие, свежие акварели, пейзажи - не сказал бы, что я приемлю такую живопись, но неважно."
На удивление много глупейших грамматических ошибок в тексте, корректоры спали, и это грустно.
Ухналёв - был главным архитектором, а сейчас ведущий художник Эрмитажа, автор современного герба нашей страны, герба и флагов Петербурга, орденов, знаков и прочего, всё перечислено в Википедии. Но, несмотря на это, его "пьедестал" утомляет: "Все какая-то серятина, серятина без интересов, без книг, без увлечений." Рефреном через всю книгу. Про личную жизнь автора один абзац, который без эпитетов, лирики и оценочных суждений констатирует, что в таком-то году встретился с Наташей, стал с ней жить, но еще десять лет не мог развестись с Люсей, от которой был ребенок.
Очень интересно читать про Ленинград, про Эрмитаж. Люблю именно в таких книгах, а не в учебниках находить для себя новое. Например, про детский дом в Пушкине, куда перед войной привозили испанских детей. Оказывается, привозили тысячи детей из Испании перед войной и во время войны в разные города СССР, а вернули их на родину только в 1957. Глава про Эрмитаж, пожалуй, самая приятная:
"Эрмитаж научил меня жизни, сделал из меня художника, он научил меня любить настоящее. Потому что каждый день я видел в Эрмитаже настоящие вещи. Куда бы я ни бросал взгляд, все, от дверной ручки до узора на потолке, было настоящим, подлинным. Не театральная декорация - настоящее. И полюбил это настоящее, понял цену настоящего, и с этого меня уже не сдвинуть."
Одна из последних глав называется "Шедевры" (там она без кавычек, и думаю, что без иронии): Ухналёв рассказывает про свои работы, иллюстрации многих есть в книге (их больше, чем фотографий). Я листала иллюстрации до того, как дошла до главы "Шедевры", и была уверена, что вся графика - эскизы, наброски. Понятно, что в книге не оценить работы, но это повеселило. Нужно, видимо, снова сходить в Эрарту, поискать их там, потому что ни одна картина не запомнилась. Пока что "не сказал бы, что я приемлю такую живопись, но неважно". Может поменяю свое мнение. А книга интересная.
****
"Но там мы были личностями, каждый из нас. А потом мы вышли, и, наверное, произошла адаптация под тех, кто был здесь, кто не сидел, подстройка - я такой же, как вы. Стерлось то, что было у каждого, стерлась индивидуальность."
И нет однозначного впечатления от книги, про нее можно сказать примерно так же, как автор делает комплимент своему другу: "Он делает хорошие, свежие акварели, пейзажи - не сказал бы, что я приемлю такую живопись, но неважно."
На удивление много глупейших грамматических ошибок в тексте, корректоры спали, и это грустно.
Ухналёв - был главным архитектором, а сейчас ведущий художник Эрмитажа, автор современного герба нашей страны, герба и флагов Петербурга, орденов, знаков и прочего, всё перечислено в Википедии. Но, несмотря на это, его "пьедестал" утомляет: "Все какая-то серятина, серятина без интересов, без книг, без увлечений." Рефреном через всю книгу. Про личную жизнь автора один абзац, который без эпитетов, лирики и оценочных суждений констатирует, что в таком-то году встретился с Наташей, стал с ней жить, но еще десять лет не мог развестись с Люсей, от которой был ребенок.
Очень интересно читать про Ленинград, про Эрмитаж. Люблю именно в таких книгах, а не в учебниках находить для себя новое. Например, про детский дом в Пушкине, куда перед войной привозили испанских детей. Оказывается, привозили тысячи детей из Испании перед войной и во время войны в разные города СССР, а вернули их на родину только в 1957. Глава про Эрмитаж, пожалуй, самая приятная:
"Эрмитаж научил меня жизни, сделал из меня художника, он научил меня любить настоящее. Потому что каждый день я видел в Эрмитаже настоящие вещи. Куда бы я ни бросал взгляд, все, от дверной ручки до узора на потолке, было настоящим, подлинным. Не театральная декорация - настоящее. И полюбил это настоящее, понял цену настоящего, и с этого меня уже не сдвинуть."
Одна из последних глав называется "Шедевры" (там она без кавычек, и думаю, что без иронии): Ухналёв рассказывает про свои работы, иллюстрации многих есть в книге (их больше, чем фотографий). Я листала иллюстрации до того, как дошла до главы "Шедевры", и была уверена, что вся графика - эскизы, наброски. Понятно, что в книге не оценить работы, но это повеселило. Нужно, видимо, снова сходить в Эрарту, поискать их там, потому что ни одна картина не запомнилась. Пока что "не сказал бы, что я приемлю такую живопись, но неважно". Может поменяю свое мнение. А книга интересная.
****