Анна Исакова. РУССКИЕ КОРНИ ИЗРАИЛЬСКОГО ЛИБЕРАЛИЗМА
В Израиле принято относить проникновение русского духа в общественную и политическую жизнь, в основном, к так называемой «большой алие» 1990-х. Говорится это иногда благонамеренно, а иногда и с резким неприятием: «Русские украли нашу страну!» И это несмотря на то, что русский дух пронизывал всю общественно-политическую и культурную жизнь сионистского движения задолго до создания еврейского государства.
Этот самый дух лег на рельсы, когда сионистский поезд надумал свернуть в Уганду, и преградил ему путь. Поэтому, пусть и с некоторой натяжкой, можно сказать, что даже своим нынешним местоположением государство обязано агрессивному и с большой неохотой идущему на компромиссы русскому духу. Которому, кстати, именно в связи с его национальным характером Карл Маркс не хотел доверить воплощение своей социальной утопии.
Это вступление в тему звучит диссонансом относительно принятого тона общественного разговора, при котором само понятие «национальный дух» считается неупотребительным, словно от данного словосочетания, произнесенного вслух, может родиться мировое зло. Но, очевидно, русскость является феноменом такого категорического порядка, что даже заученно политкорректный и заявленно суперлиберальный Билл Клинтон посмел обвинить ее (русскость) в неудаче мирного процесса между Израилем и палестинцами. По разумению бывшего президента США, упрямый русский дух в очередной раз лег на рельсы или на сей раз, не рискуя жизнью, просто воткнул палки в колеса этого самого мирного процесса.
И неважно, что у упомянутого соглашения в Осло, называемого мировыми СМИ еще и «швейцарским сыром» из-за большого количества дыр, то есть нестыковок и недоговоренностей, имеются в Израиле и в мире противники самого разного толка, всех и не упомянешь. Но вот русский дух, он настолько особый и коллективно узнаваемый, что Клинтон не побоялся объединить противников «Осло» именно по этому признаку.
Тем, кто знает русскую историю, вполне очевидно, что русский дух проявляет себя по-разному и разве что только сама яростность его проявления является типичной, но нельзя закрыть глаза и на то, что каким-то образом дух этот, словно испарения в Дельфах, овевал и овевает людей русской культуры, в том числе и еврейского извода, заставляя их вещать на один, слышный всему миру голос.
Правда, советская власть дала этому феномену приемлемое объяснение. Принято считать, что во всем виновата советская индоктринация, тоталитарное промывание мозгов. Согласно установившемуся консенсусу, в формировании которого принимали деятельное участие и сами русские, каков homo sovieticus, таков и homo antisovieticus или postsovieticus.
С последним предложением я с легкостью соглашусь, оговорив, однако, что российский homo presoviеticus не слишком отличался от последующего «советикуса».
Хочу ли я этим сказать, что советская идеологическая индоктринация была безуспешной? Отнюдь. Но оперировала она предсуществовавшими и широко известными понятиями и феноменами.
Однако вернемся к еврейской русскости и ее проявлениям в израильской социокультурной и политической среде. Отметим для порядка всем известный факт: человек русской культуры не обязательно должен быть этническим русским. Он может быть и евреем, воспитанным в русской культуре и проявляющим себя в рамках характерных для нее принципов и понятий.
Не все выходцы из бывшего СССР отвечают сегодня этому требованию, несмотря на высокий уровень унификации культурного пространства, навязанного советской властью всем членам союза советских социалистических республик (есть большая приятность в том, чтобы писать эти слова с маленькой буквы). А уж в досоветские времена этому критерию не отвечало большинство выходцев из еврейских местечек черты оседлости, вошедших в сионистское движение с момента его возникновения и несших в себе не столько русский, сколько как раз еврейский дух, перемешанный с духом того места, откуда данный еврей происходил. А вот русский дух был в основном прерогативой евреев-жителей больших городов.
Москва и Петербург были, разумеется, средоточием русского духа, но евреям было нелегко в этих городах поселиться. Из остальных больших городов империи наиболее подходила для еврейско-русской жизни Одесса, в которой евреи составляли более трети населения. Антисемитизм, конечно, имел место и там, а в 80-х годах XIX века дело дошло до погромов. Но между одной волной беспорядков и другой антисемитизм знал в Одессе свое место. Как-никак евреям принадлежало 7 из 10 одесских банков, в их руках находилось 60% экспорта зерна, они составляли половину всех одесских врачей и 90% дантистов, а также 65% всех присяжных поверенных (данные Российской Еврейской Энциклопедии).
ПОЛНОСТЬЮ ЧИТАЙТЕ В ДЕКАБРЬСКОМ НОМЕРЕ