Каким должно быть жилье в XXI веке
В погоне за дешевыми квадратными метрами, которые должны ликвидировать жилищный дефицит, города теряют свое лицо, превращаются в бесформенные мегаполисы, похожие друг на друга, как братья-близнецы. И уже непонятно, в каком городе ты живешь.
Проблема заключается даже не в том, что при массовом строительстве и дефиците жилья вопросы архитектуры отходят на второй план. Складывается впечатление, что сегодня образовался некий застой в строительной отрасли - задача стоит построить больше и дешевле, но при для этого нет условий для строителей.
Проблема так же в другом - ни в обществе, ни у архитекторов нет единого понимания того, что должен представлять собой Петербург XXI века. Дискуссии выливаются в неприятие новых зданий, современной западной архитектуры, которой в нашем городе, мол, не место. Тут даже общество не при чем, сами чиновники не знают, как должен выглядеть новый Петербург.
Эта беда характерна не только для Петербурга. Главный архитектор Нижегородской области Сергей Попов считает, что в России сложилась уникальная ситуация: у нас отсутствует согласованная с обществом градостроительная доктрина. Мы до сих пор не решили, какие города надо строить: маленькие, большие, низкие, высокие, с заводами или без них. У нас есть Градостроительный кодекс, без которого нельзя обойтись для функционирования экономики в рыночных условиях. Однако он служит лишь инструментом регулирования взаимоотношений чиновников, строителей и инвесторов. То есть лопата у нас есть, а куда надо копать, в глобальном смысле, мы не определились. И то зачастую возникают ряд противоречий, которые тормозят развитие строительной отрасли в целом.
В попытках найти это «куда» строительная отрасль развивается уже несколько лет, штампуя квадратные метры, в которых будет неуютно жить уже в недалеком будущем. Так считает американский архитектор и урбанист, основатель студии DPZ Андре Дуани. По его мнению, жилье, которое сейчас строится в периферийных районах Петербурга, - это абсолютно ужасные многоэтажки. «Когда эти здания состарятся, их судьба будет очень незавидной. Они представляют собой социально-экономические монокультуры, и многие страны отказались от такой застройки. За последние 15 лет в США снесли 300 тысяч объектов такого типа. Во Франции и Англии тоже сносят такие дома, только Россия и Китай строят их», - уверяет архитектор.
Вот только не надо забывать, что мы живем в России.
Впрочем, российские строители полагают, что делают все возможное, чтобы создавать неповторимые объекты, имеющие свое лицо, свою изюминку. Покупатель становится требовательнее, и для него недостаточно просто построить дом - необходимо создать полноценную среду обитания. Никто не хочет гулять среди однообразных серых «коробок», говорят строители.
Каждая компания руководствуется собственными внутренними требованиями и текущей ситуацией на рынке при выборе архитектурного решения. Помимо этого множество факторов оказывают влияние на его выбор: место строительства, требования норм и правил, технология строительства, принятая в данной компании, собственный фирменный стиль и многое другое.
В Петербурге документов, регламентирующих архитектурный облик именно спальных районов, в принципе не существует. Есть только высотный регламент, который определяет этажность здания. Поэтому внешний облик здания действительно зависит исключительно от принципов застройщика, воспитанности и уважения к людям, которые будут жить в доме, который он построил.
А по словам Михаила Мамошина, вне центра Петербурга происходит «процесс освоения денег, продажи земли и жилья». Ничего общего с архитектурой это не имеет. В результате города получают примитивное жилье, ничего технологически нового в этой сфере не создается. В отличие от, например, Франции, где в красивых домах архитектора Рикардо Бофилла живут небогатые люди.
Некоторые практикующие архитекторы говорят, что мы только начинаем понимать, каким должно быть современное жилье. И это касается не только архитектурного облика, создание которого зависит от вкусов того или иного застройщика, то есть от субъективного подхода. В новом веке должно измениться само понимание, что есть жилье - оно должно стать таким же товаром, как автомобили, телефоны, одежда, которые используются краткосрочно и часто меняются.
Смена места жительства будет происходить проще и чаще в соответствии с изменениями социального статуса, места работы и личных предпочтений. Вероятно, от покупки жилья мы придем к его аренде. На Западе это уже давно практикуется. По его мнению, должен существенно расшириться диапазон предлагаемого жилья. Вместо привычного для нас деления на многоквартирное многоэтажное жилье, таунхаусы и односемейные дома, появится множество промежуточных разновидностей, которые будут адаптированы под конкретные требования потребителей.
Вместо архитектуры, как мы ее сейчас понимаем, на первый план выйдет дизайн, и работа над массовым жильем сведется к созданию нового рисунка, мотива фасадов, сочетаний материалов и т. п. - всего того, что позволит дешево и просто сделать привлекательные и комфортные дома, интересные и разнообразные.
Источник
Проблема заключается даже не в том, что при массовом строительстве и дефиците жилья вопросы архитектуры отходят на второй план. Складывается впечатление, что сегодня образовался некий застой в строительной отрасли - задача стоит построить больше и дешевле, но при для этого нет условий для строителей.
Проблема так же в другом - ни в обществе, ни у архитекторов нет единого понимания того, что должен представлять собой Петербург XXI века. Дискуссии выливаются в неприятие новых зданий, современной западной архитектуры, которой в нашем городе, мол, не место. Тут даже общество не при чем, сами чиновники не знают, как должен выглядеть новый Петербург.
Эта беда характерна не только для Петербурга. Главный архитектор Нижегородской области Сергей Попов считает, что в России сложилась уникальная ситуация: у нас отсутствует согласованная с обществом градостроительная доктрина. Мы до сих пор не решили, какие города надо строить: маленькие, большие, низкие, высокие, с заводами или без них. У нас есть Градостроительный кодекс, без которого нельзя обойтись для функционирования экономики в рыночных условиях. Однако он служит лишь инструментом регулирования взаимоотношений чиновников, строителей и инвесторов. То есть лопата у нас есть, а куда надо копать, в глобальном смысле, мы не определились. И то зачастую возникают ряд противоречий, которые тормозят развитие строительной отрасли в целом.
В попытках найти это «куда» строительная отрасль развивается уже несколько лет, штампуя квадратные метры, в которых будет неуютно жить уже в недалеком будущем. Так считает американский архитектор и урбанист, основатель студии DPZ Андре Дуани. По его мнению, жилье, которое сейчас строится в периферийных районах Петербурга, - это абсолютно ужасные многоэтажки. «Когда эти здания состарятся, их судьба будет очень незавидной. Они представляют собой социально-экономические монокультуры, и многие страны отказались от такой застройки. За последние 15 лет в США снесли 300 тысяч объектов такого типа. Во Франции и Англии тоже сносят такие дома, только Россия и Китай строят их», - уверяет архитектор.
Вот только не надо забывать, что мы живем в России.
Впрочем, российские строители полагают, что делают все возможное, чтобы создавать неповторимые объекты, имеющие свое лицо, свою изюминку. Покупатель становится требовательнее, и для него недостаточно просто построить дом - необходимо создать полноценную среду обитания. Никто не хочет гулять среди однообразных серых «коробок», говорят строители.
Каждая компания руководствуется собственными внутренними требованиями и текущей ситуацией на рынке при выборе архитектурного решения. Помимо этого множество факторов оказывают влияние на его выбор: место строительства, требования норм и правил, технология строительства, принятая в данной компании, собственный фирменный стиль и многое другое.
В Петербурге документов, регламентирующих архитектурный облик именно спальных районов, в принципе не существует. Есть только высотный регламент, который определяет этажность здания. Поэтому внешний облик здания действительно зависит исключительно от принципов застройщика, воспитанности и уважения к людям, которые будут жить в доме, который он построил.
А по словам Михаила Мамошина, вне центра Петербурга происходит «процесс освоения денег, продажи земли и жилья». Ничего общего с архитектурой это не имеет. В результате города получают примитивное жилье, ничего технологически нового в этой сфере не создается. В отличие от, например, Франции, где в красивых домах архитектора Рикардо Бофилла живут небогатые люди.
Некоторые практикующие архитекторы говорят, что мы только начинаем понимать, каким должно быть современное жилье. И это касается не только архитектурного облика, создание которого зависит от вкусов того или иного застройщика, то есть от субъективного подхода. В новом веке должно измениться само понимание, что есть жилье - оно должно стать таким же товаром, как автомобили, телефоны, одежда, которые используются краткосрочно и часто меняются.
Смена места жительства будет происходить проще и чаще в соответствии с изменениями социального статуса, места работы и личных предпочтений. Вероятно, от покупки жилья мы придем к его аренде. На Западе это уже давно практикуется. По его мнению, должен существенно расшириться диапазон предлагаемого жилья. Вместо привычного для нас деления на многоквартирное многоэтажное жилье, таунхаусы и односемейные дома, появится множество промежуточных разновидностей, которые будут адаптированы под конкретные требования потребителей.
Вместо архитектуры, как мы ее сейчас понимаем, на первый план выйдет дизайн, и работа над массовым жильем сведется к созданию нового рисунка, мотива фасадов, сочетаний материалов и т. п. - всего того, что позволит дешево и просто сделать привлекательные и комфортные дома, интересные и разнообразные.
Источник