Трубка Номоконова
Снайпер родился 12 августа 1900 года в чуме эвенка-хамнигана Данилы Ивановича Номоконова. Хамниганами называют эвенков, говорящих на бурятском языке, так что легендарного снайпера считают своим оба этих народа.
22 июня 1941 года началась война, и в августе Номоконов стал рядовым 529-го полка 163-й моторизованной дивизии. Как это было на начальном этапе войны, навыками меткого стрелка никто не интересовался.
Из-за малого роста и малообразованности Номоконова посчитали солдатом никчемным и отправили работать на склад, где он в первый же день перепутал размеры сапог и обмундирования. После неудачного августовского контрудара под Старой Руссой, дивизия оказалась в окружении,
началось отступление советских войск, во время которого колонну машин полкового госпиталя разгромили немецкие танки.
Номоконов очутился в лесу с ещё двумя санитарами и смертельно раненным майором. Товарищи по несчастью, решили сдаться в плен и под предлогом разведки ушли вперёд, оставив Номоконова с командиром.
Тот вскоре умер, и эвенку пришлось похоронить его, выкопав могилу ножом. Затем по следам нашёл место, где два дезертира бросили их единственную винтовку с патронами, и отправился на восток вслед за отступавшей дивизией.
В лесах под Старой Руссой, Номоконов открыл свой боевой счёт - его жертвой стал немецкий сапёр, намечавший в лесу деревья под валку. После первой победы Семён Данилович стал «охотиться» смелее, и вскоре его боевой счёт пополнили несколько вражеских пехотинцев. Наконец, Номоконов вышел к своим вместе со встретившимся ему политруком. Его определили рядовым бойцом в стрелковую роту, а свою винтовку бывший санитар (а до того каптёр) уже никому не отдавал.
Потом было новое окружение, из которого Номоконов выходил четыре дня вместе со своим взводным, записав на боевой счёт ещё несколько немцев. Когда бойцы вышли из окружения, на одном из привалов снайпер раскалил докрасна проволочку и выжег на своей трубке несколько точек - по одной на каждого убитого врага.
Такой обычай был у охотников-эвенков: крупную добычу они отмечали на прикладах винтовок крестиками и кружочками (в ход шли дульца стреляных гильз), а мелких животных - точками. Но сейчас винтовка у Номоконова была казённая, за испорченный приклад с него могли спросить, поэтому точки он выжигал на трубке.
О своих снайперских успехах Номоконов умолчал, и когда полк был переформирован, его снова отправили на передовую санитаром. Однако Семён Данилович оказался слишком слабым для этой работы,
и вскоре его определили в похоронную команду. Здесь он тоже пришёлся не ко двору, так как с каждым, кого хоронил, норовил проститься по-таёжному,
стоя на коленях и напевая заунывную заупокойную песню. В похоронной команде Номоконову дали прозвище «Шаман» и отправили его обратно к сапёрам.
Опять став сапёром, Номоконов из своей «трёхлинейки» с открытым прицелом уничтожил ещё несколько немцев, а однажды на глазах товарищей застрелил вражеского солдата с километровой дистанции. Затем произошёл случай, который и решил судьбу снайпера.
Однажды на глазах у сапёров немецкая разведгруппа численностью в восемь человек попыталась взять в плен раненого советского лейтенанта. Пятерых из них уничтожил Номоконов, а остальные погибли под коллективным огнём, после чего о метком стрелке стало известно в штабе батальона.
Его тут же забрал к себе в подразделение командир взвода снайперов.
К тому времени на трубке Номоконова уже имелось 28 точек.
Когда он показал своему новому командиру бинокль, снятый с одного из убитых, тот предложил одну точку на трубке заменить крестиком
и таким образом обозначать уничтоженных вражеских офицеров...
После войны Номоконов признавался, что убил гораздо больше 360 немцев,
официально засчитанных ему, но сколько именно, не уточнял.
Семён Данилович Номоконов, послевоенное фото Шилкинский.рф
Здесь больше и интереснее.