"Слоненок" и критика
Появление в 1922 году этой небольшой книжки оказалось заметным событием в развитии советского искусства и вызвало много откликов. Не раз обращались к «Слоненку» и авторы позднейших обзоров, исторических очерков и статей о советской графике, об искусстве детской книги, о творчестве Лебедева. Известный критик и теоретик искусства Н. Н. Пунин, внимательно следивший за творчеством художника, откликнулся на выход «Слоненка» специальной рецензией (1). Он рассматривал эту работу Лебедева не в узком ряду детской иллюстрации, но на фоне всей графической культуры того времени и видел в ней «зрелый и полновесный удар по форме русской (а может быть и не только русской) художественной графики». Речь шла о художественных принципах «Мира искусства», относящихся теперь, по мнению критика, к уже историческому времени. «Полагаю, - пишет он, - что сейчас, вот перед этими иллюстрациями к «Слоненку», мы можем сказать, что смещение графического творческого сознания в новый культурный слой в главных своих чертах определилось». «В рисунках Лебедева мы имеем совершенно оформленное двухмерное плоскостное пространство. Ссылки на объем, который так сдержанно-полно характеризован Лебедевым, не разрушает нашего утверждения, так как объем не есть иллюзорная глубина, а только наше творческое чувство массы: оно может быть выражено в двухмерной плоскости». Н. Пунин сопоставляет работу современного художника с великими памятниками древнего анималистического искусства: «Мы снова - в Египте или на исходе мадленской культуры, словом, в великой эпохе животного искусства», и заключает тем, что «перед нами встает уже готовая, сильная и новая эпоха в культуре книги».
Сочувственными были и другие отклики современников. Будущий соратник Лебедева в детской иллюстрации художник Н. Лапшин считал, что эти рисунки «очень выразительны в своей лаконичности» и представляют собой «безусловное завоевание в области изображения» (2). По мнению анонимного рецензента «Жизни искусства», они «забавны и полны приятного юмора» (3). А. Сидоров, перечисляя еще немногочисленные работы этих лет в детской книге, восклицает: «...лучше всех, конечно, В. Лебедев («Слоненок») (4)».
Подробнее рассматривают книжку авторы специальных обзоров детской иллюстрации, появившихся в середине 20-х годов. Положительную, хотя и неглубокую оценку дают ей П. Дульский и Я. Мексин: «В иллюстрациях к рассказу Киплинга «Слоненок» Лебедев выявляет себя уже большим мастером книги, сумев подойти к иллюстративной проблеме с новым графическим приемом. Образность языка лебедевских рисунков в «Слоненке» вся построена на интенсивной передаче экзотического мира животных» (5).
Гораздо богаче отзыв Н. Симонович-Ефимовой, талантливой художницы и тонкого критика: «Иллюстрации Лебедева к «Слоненку» Киплинга основаны на красоте неожиданных форм зверей, на уважении к их индивидуальным особенностям, любви к ним (любви и к способам их изобразить). У Лебедева специальный вкус к тому, чтобы выразить японскую перистость павиана легко, едва касаясь, и его зад сияюще-черным; роспись жирафы, тонкость деталей ее мордочки, характер ее ног; магическую улыбку крокодила, все минимальным преломлением линий, что делает эту, хорошо к тому же изданную, книгу выходящей за пределы только детского употребления.
Особенное совсем туше у этого художника. Стиль этих рисунков (так сказать, европоазиатский, архаико-современный) опирается на знание, опытность и великую, очевидно, любовь. Стильность не покрывает никаких пустот.
Некоторые достижения открывают дверь в новые области, которые как раз детям ближе, чем взрослым: на стр. 9 «Слоненка» длинный крокодил вытянут в формат высокой страницы хвостом вниз, но поворачивать книгу, чтобы глядеть, не приходит в голову (и не надо, конечно), потому что нет натуралистической какой-нибудь точки зрения» (6). Однако в это же время возникают и первые сомнения в доступности детям иллюстраций Лебедева. В том же сборнике, где помещена статья Н. Симонович-Ефимовой, напечатан любопытный цикл «экспериментальных рецензий» с подробной записью реакции детей на иллюстрированные книжки, и в том числе - на «Слоненка» (7).
«Рисунки останавливают внимание детей, во-первых, потому, что иллюстрируют именно те моменты сказки, которые особенно нравятся детям; во-вторых, благодаря обилию движения. Движение отмечают все и, прежде всего, даже те, которые не понимают, что нарисовано: «О! Ну!» - «Ух ты!» - «Что это такое?» - «Бегемотиха задней ногой хлоп!» (стр. 7). «Перекувырнулся вверх тормашками» (стр. 10). «Вон бузует его!» (стр. 12). «Эх, страус с ногами летит!» (стр. 13) и т. д. Условная манера, которой исполнены рисунки, обращает на себя внимание почти всех детей. Удивляются: «Что это такое?» - «Что это у него?» - «Кто это?». Некоторые раздражаются: «Я ничего не понимаю!» (стр. 12). Группа детей 12-14 лет пытается прочесть заглавие на обложке и титульном листе: «Не поймешь как». - «Это такие буквы». - «Ну, тут картинки плохие». - «Ну, и не поймешь» - и уходят... Очень смущает детей то, что мы - быть может, очень неточно - назвали бы «внешним прорывом формы»; ... так между частями ног жирафы (бедро, голень, копыто) просветы белого фона, - это мастерски передает хрупкость его ног; змея дана как цепь разъединенных темных звеньев и т. д. Некоторая способность абстрагирования и комбинирующего мышления, которых требуют подобного рода изображения, по-видимому, почти недоступна детям. То же самое можно сказать и относительно эффектов белого на черном (например, конец черной ноги страуса на черном фоне слоненка изображен белым). Мальчики 10-11 лет спрашивают (стр. 7): «Это он (слоненок) ногу у страуса оторвал?» - «А это у обезьяны голова оторвалась?». А девочка 11 лет всех животных на титульном листе рассматривает только с той точки зрения, что у кого «отлетело»... И если даже старшие не всегда понимают, что изображено на рисунках, то для младших они часто являются настоящей загадочной картинкой. Так, девочка 7 лет говорит, рассматривая 7 стр.: «Скелеты». Девочка 9 лет рассматривает на той же картинке черные пятна, изображающие голову и лапы павиана: «А тут такие листики. Три и здесь большой лист». А другая девочка говорит, про те же пятна: «Смотри, это, наверно, корки от дыни»... Иногда (особенно для младших девочек) рисунок - только непонятный узор, который они с интересом рассматривают: «Здесь звездочки (лапы у крокодила на 9 стр.), тут месяц (глаз), тут зубы. А тут-то какие, во какие, тут колючки»...
Старшие, особенно мальчики, берут рисунки главным образом, как иллюстрацию к сказке: «Вот крокодил слоненка тащит за хобот» (9 стр.). «Во, дует в ухо бегемотихе» (стр. 15). «Вот они ему тут дают!» (стр. 7). Но и у этих детей рисунки глубокой, сильной жизни не вызывают, к тексту они проявляют больше интереса».
Нужно заметить, что подобный анализ детских впечатлений имеет меньшую ценность, чем это казалось их авторам. Он не может раскрыть не только подлинную ценность рисунка, но и потенциальную способность детей к их пониманию. Ведь в их реакциях скрыто воплощен прежний художественный опыт маленьких зрителей, тот, довольно унылый фон, на котором эти рисунки были необычными и требовали перестройки уже сложившихся навыков восприятия. Впрочем, анализ сделан без недоброжелательства, и высокие художественные качества работы Лебедева под сомнение не ставятся. Таково было общее отношение к ней в литературе 20-х годов. «Слоненок» в это время оставался живым художественным явлением, продолжал переиздаваться. В 1928 году П. Нерадовский, говоря о «живом, веселом и в то же время художественном оформлении» детских книг Лебедева, уже называет его «Слоненка» знаменитым (8).
Наиболее полное и последовательное обоснование получила создаваемая В. Лебедевым художественная система в двух статьях писательницы Е. Данько. Она отмечает в «Слоненке» освобождение от линии, стремление «одними общими пятнами дать характерное изображение и законченное построение страницы», отказ от психологизма и выявление типического в строении тела животного, смену декоративного принципа построения страницы - конструктивным, при котором «белый лист уже не служит фоном, а является полноценным элементом цветового сочетания. Линия отсутствует, поэтому белые пятна в изображении животных... не отграничены ничем от поверхности листа, а являются его продолжением» (9).
Обобщая эти качества лебедевской графики, Е. Данько пишет в другой статье: «Выход в 1922 году «Слоненка» Р. Киплинга с иллюстрациями В. Лебедева знаменует собой решительный поворот в оформлении детской книги. Каких только соблазнов для антропоморфизации образа не дает текст «Слоненка»? Но В. Лебедев строит свою новую форму, условную, упрощенную, основанную на пристальном изучении строения тела животных и присущих им движений. Каждый рисунок, сильное, крепкое зрительное впечатление, направляющее глаз к ощущениям действительности, к отчетливым, строго выверенным пятнам и штрихам, из которых строится полный жизни, материальный образ животного. Это не пассивное воспроизведение реальности, а действенная характеристика ее» (10). Однако критика 30-40-х годов отнеслась к «Слоненку», как и ко всем работам Лебедева тех лет, гораздо суровее. Изменились критерии оценки, направление развития искусства. В них теперь с осуждением отмечаются «черты абстрактности и схематичности, типичные для «левых группировок» (11). И той же «схематичностью», «формальными поисками» и т. п. попрекают художника еще в середине 50-х годов А. Чегодаев (12), Р. Кауфман и А. Сидоров (13). Лишь в конце 50-х годов пересматривается этот односторонний взгляд на искусство 20-х годов, возникает понимание исторической закономерности и художественной значительности работы Лебедева. В. Сушанская, как и первые критики «Слоненка», считает достижением художника тот новый художественный язык, который помогает ему преодолевать принципы «Мира искусства». «Лебедев, - пишет она, - не воспроизводит натуру пассивно, а использует свои наблюдения, выявляя в обобщенном, отчасти схематизированном изображении наиболее типическое в строении тела животного. Веселые и смешные рисунки В. Лебедева - слонёнок, обезьяна, жираф и другие - очень хорошо соответствуют юмору сказки Киплинга» (14). В. Ляхов также называет в эти годы «Слоненка» «наиболее интересной из ранних работ Лебедева», хотя и оговаривается еще «при всех недостатках этих рисунков» (15).
Наконец, в работах В. Петрова «Слоненок» занял ясное историческое место в картине развития советской детской иллюстрации 20-х годов. Охотно цитируя своих предшественников, исследователь дополняет их анализ новыми наблюдениями: «Художественная выразительность рисунков к «Слоненку» основывается на остром контрасте между обобщенной, иногда даже несколько схематизирующей формой изображения и конкретными деталями, идущими от непосредственного и точного изучения натуры» (16).
Сходную оценку дает этим иллюстрациям и М. Флекель, дополняющий ее внимательным анализом графической техники Лебедева: «Накладывая различными приемами на зернистую бумагу черную акварель и применяя ее как кроющий графический материал для сплошных заливок, зернистых переходов от черного к белому, а также штриховок «полусухой кистью», В. Лебедев создает в монохромном рисунке, пригодном для штрихового полиграфического воспроизведения, гамму звучных цветовых отношений» (17).
В 1971-году была опубликована статья Ю. Герчука специально посвященная «Слоненку» В. Лебедева (18). В переработанном виде она печатается в настоящем издании.
1 - Н. Пунин. «Слоненок» // Жизнь искусства. - 1922. - № 15.
2 - Н. Лапшин. Обзор новых течений искусства // Жизнь искусства. - 1922. - № 27.
3 - «Жизнь искусства», 1922, № 33.
4 - А. Сидоров. Русская графика за годы революции. 1917--1922. - М.: Дом печати, 1923. - С. 40.
5 - П. Дульский и Я. Мексин. Иллюстрация к детской книге. - Казань, 1925. - С. 84.
6 - Н. Симонович-Ефимова. Графический язык детских книжек-картинок // Новые детские книги. Вып. 4. - М., 1926.
7 - Экспериментальные рецензии на книжки-картинки // Новые детские книги. Вып. 4. - М., 1926. - С. 117, 120-123.
8 - П. Нерадовский. В.В. Лебедев (вступительная статья к каталогу выставки) // В.В. Лебедев. - Л., 1928.
9 - Е. Данько. Иллюстрированная детская книжка в прошлом и настоящем // Книга - детям. - 1929. - № 2-3. - С. 30-31.
10 - Е. Данько. Задачи художественного оформления детской книги // Детская литература: Критический сборник под редакцией А. В. Луначарского. - М.; Л., 1931. - С. 216.
11 - БСЭ (первое издание). Т. 36. - М., 1938. - С. 131.
12 - А. Чегодаев. Пути развития советской книжной графики. - М.: Искусство, 1955. - С. 19.
13 - История русского искусства, т. XI. - М., изд.-во АН СССР, 1957. - С. 485.
14 - В. Сушанская. В. Лебедев как художник детской книги // О литературе для детей. Вып. 3.- Л., 1958. - С. 145.
15 - В. Ляхов. Мастер иллюстрации детской книги // Дошкольное воспитание. - 1959. - № 8. - С. 67.
16 - В. Петров. Из истории детской иллюстрированной книги 1920-х годов // Искусство книги. Вып. 3. - М.: Искусство, 1962. - С. 356. См. также его буклет «Владимир Лебедев» (М., 1967) и вступительную статью к каталогу выставки «50 лет ленинградской книжной графики». Л., 1969. Цитированный здесь анализ почти дословно повторен в книге Э. Кузнецовой «Искусство силуэта». - Л.: Художник РСФСР, 1970. - С. 90-91.
17 - М. Флекель. Второе рождение // Художник. - 1967. - № 8. - С. 35.
18 - Ю. Герчук. «Слоненок» // Детская литература. - 1971. - № 5. - С. 60- 62.
Сочувственными были и другие отклики современников. Будущий соратник Лебедева в детской иллюстрации художник Н. Лапшин считал, что эти рисунки «очень выразительны в своей лаконичности» и представляют собой «безусловное завоевание в области изображения» (2). По мнению анонимного рецензента «Жизни искусства», они «забавны и полны приятного юмора» (3). А. Сидоров, перечисляя еще немногочисленные работы этих лет в детской книге, восклицает: «...лучше всех, конечно, В. Лебедев («Слоненок») (4)».
Подробнее рассматривают книжку авторы специальных обзоров детской иллюстрации, появившихся в середине 20-х годов. Положительную, хотя и неглубокую оценку дают ей П. Дульский и Я. Мексин: «В иллюстрациях к рассказу Киплинга «Слоненок» Лебедев выявляет себя уже большим мастером книги, сумев подойти к иллюстративной проблеме с новым графическим приемом. Образность языка лебедевских рисунков в «Слоненке» вся построена на интенсивной передаче экзотического мира животных» (5).
Гораздо богаче отзыв Н. Симонович-Ефимовой, талантливой художницы и тонкого критика: «Иллюстрации Лебедева к «Слоненку» Киплинга основаны на красоте неожиданных форм зверей, на уважении к их индивидуальным особенностям, любви к ним (любви и к способам их изобразить). У Лебедева специальный вкус к тому, чтобы выразить японскую перистость павиана легко, едва касаясь, и его зад сияюще-черным; роспись жирафы, тонкость деталей ее мордочки, характер ее ног; магическую улыбку крокодила, все минимальным преломлением линий, что делает эту, хорошо к тому же изданную, книгу выходящей за пределы только детского употребления.
Особенное совсем туше у этого художника. Стиль этих рисунков (так сказать, европоазиатский, архаико-современный) опирается на знание, опытность и великую, очевидно, любовь. Стильность не покрывает никаких пустот.
Некоторые достижения открывают дверь в новые области, которые как раз детям ближе, чем взрослым: на стр. 9 «Слоненка» длинный крокодил вытянут в формат высокой страницы хвостом вниз, но поворачивать книгу, чтобы глядеть, не приходит в голову (и не надо, конечно), потому что нет натуралистической какой-нибудь точки зрения» (6). Однако в это же время возникают и первые сомнения в доступности детям иллюстраций Лебедева. В том же сборнике, где помещена статья Н. Симонович-Ефимовой, напечатан любопытный цикл «экспериментальных рецензий» с подробной записью реакции детей на иллюстрированные книжки, и в том числе - на «Слоненка» (7).
«Рисунки останавливают внимание детей, во-первых, потому, что иллюстрируют именно те моменты сказки, которые особенно нравятся детям; во-вторых, благодаря обилию движения. Движение отмечают все и, прежде всего, даже те, которые не понимают, что нарисовано: «О! Ну!» - «Ух ты!» - «Что это такое?» - «Бегемотиха задней ногой хлоп!» (стр. 7). «Перекувырнулся вверх тормашками» (стр. 10). «Вон бузует его!» (стр. 12). «Эх, страус с ногами летит!» (стр. 13) и т. д. Условная манера, которой исполнены рисунки, обращает на себя внимание почти всех детей. Удивляются: «Что это такое?» - «Что это у него?» - «Кто это?». Некоторые раздражаются: «Я ничего не понимаю!» (стр. 12). Группа детей 12-14 лет пытается прочесть заглавие на обложке и титульном листе: «Не поймешь как». - «Это такие буквы». - «Ну, тут картинки плохие». - «Ну, и не поймешь» - и уходят... Очень смущает детей то, что мы - быть может, очень неточно - назвали бы «внешним прорывом формы»; ... так между частями ног жирафы (бедро, голень, копыто) просветы белого фона, - это мастерски передает хрупкость его ног; змея дана как цепь разъединенных темных звеньев и т. д. Некоторая способность абстрагирования и комбинирующего мышления, которых требуют подобного рода изображения, по-видимому, почти недоступна детям. То же самое можно сказать и относительно эффектов белого на черном (например, конец черной ноги страуса на черном фоне слоненка изображен белым). Мальчики 10-11 лет спрашивают (стр. 7): «Это он (слоненок) ногу у страуса оторвал?» - «А это у обезьяны голова оторвалась?». А девочка 11 лет всех животных на титульном листе рассматривает только с той точки зрения, что у кого «отлетело»... И если даже старшие не всегда понимают, что изображено на рисунках, то для младших они часто являются настоящей загадочной картинкой. Так, девочка 7 лет говорит, рассматривая 7 стр.: «Скелеты». Девочка 9 лет рассматривает на той же картинке черные пятна, изображающие голову и лапы павиана: «А тут такие листики. Три и здесь большой лист». А другая девочка говорит, про те же пятна: «Смотри, это, наверно, корки от дыни»... Иногда (особенно для младших девочек) рисунок - только непонятный узор, который они с интересом рассматривают: «Здесь звездочки (лапы у крокодила на 9 стр.), тут месяц (глаз), тут зубы. А тут-то какие, во какие, тут колючки»...
Старшие, особенно мальчики, берут рисунки главным образом, как иллюстрацию к сказке: «Вот крокодил слоненка тащит за хобот» (9 стр.). «Во, дует в ухо бегемотихе» (стр. 15). «Вот они ему тут дают!» (стр. 7). Но и у этих детей рисунки глубокой, сильной жизни не вызывают, к тексту они проявляют больше интереса».
Нужно заметить, что подобный анализ детских впечатлений имеет меньшую ценность, чем это казалось их авторам. Он не может раскрыть не только подлинную ценность рисунка, но и потенциальную способность детей к их пониманию. Ведь в их реакциях скрыто воплощен прежний художественный опыт маленьких зрителей, тот, довольно унылый фон, на котором эти рисунки были необычными и требовали перестройки уже сложившихся навыков восприятия. Впрочем, анализ сделан без недоброжелательства, и высокие художественные качества работы Лебедева под сомнение не ставятся. Таково было общее отношение к ней в литературе 20-х годов. «Слоненок» в это время оставался живым художественным явлением, продолжал переиздаваться. В 1928 году П. Нерадовский, говоря о «живом, веселом и в то же время художественном оформлении» детских книг Лебедева, уже называет его «Слоненка» знаменитым (8).
Наиболее полное и последовательное обоснование получила создаваемая В. Лебедевым художественная система в двух статьях писательницы Е. Данько. Она отмечает в «Слоненке» освобождение от линии, стремление «одними общими пятнами дать характерное изображение и законченное построение страницы», отказ от психологизма и выявление типического в строении тела животного, смену декоративного принципа построения страницы - конструктивным, при котором «белый лист уже не служит фоном, а является полноценным элементом цветового сочетания. Линия отсутствует, поэтому белые пятна в изображении животных... не отграничены ничем от поверхности листа, а являются его продолжением» (9).
Обобщая эти качества лебедевской графики, Е. Данько пишет в другой статье: «Выход в 1922 году «Слоненка» Р. Киплинга с иллюстрациями В. Лебедева знаменует собой решительный поворот в оформлении детской книги. Каких только соблазнов для антропоморфизации образа не дает текст «Слоненка»? Но В. Лебедев строит свою новую форму, условную, упрощенную, основанную на пристальном изучении строения тела животных и присущих им движений. Каждый рисунок, сильное, крепкое зрительное впечатление, направляющее глаз к ощущениям действительности, к отчетливым, строго выверенным пятнам и штрихам, из которых строится полный жизни, материальный образ животного. Это не пассивное воспроизведение реальности, а действенная характеристика ее» (10). Однако критика 30-40-х годов отнеслась к «Слоненку», как и ко всем работам Лебедева тех лет, гораздо суровее. Изменились критерии оценки, направление развития искусства. В них теперь с осуждением отмечаются «черты абстрактности и схематичности, типичные для «левых группировок» (11). И той же «схематичностью», «формальными поисками» и т. п. попрекают художника еще в середине 50-х годов А. Чегодаев (12), Р. Кауфман и А. Сидоров (13). Лишь в конце 50-х годов пересматривается этот односторонний взгляд на искусство 20-х годов, возникает понимание исторической закономерности и художественной значительности работы Лебедева. В. Сушанская, как и первые критики «Слоненка», считает достижением художника тот новый художественный язык, который помогает ему преодолевать принципы «Мира искусства». «Лебедев, - пишет она, - не воспроизводит натуру пассивно, а использует свои наблюдения, выявляя в обобщенном, отчасти схематизированном изображении наиболее типическое в строении тела животного. Веселые и смешные рисунки В. Лебедева - слонёнок, обезьяна, жираф и другие - очень хорошо соответствуют юмору сказки Киплинга» (14). В. Ляхов также называет в эти годы «Слоненка» «наиболее интересной из ранних работ Лебедева», хотя и оговаривается еще «при всех недостатках этих рисунков» (15).
Наконец, в работах В. Петрова «Слоненок» занял ясное историческое место в картине развития советской детской иллюстрации 20-х годов. Охотно цитируя своих предшественников, исследователь дополняет их анализ новыми наблюдениями: «Художественная выразительность рисунков к «Слоненку» основывается на остром контрасте между обобщенной, иногда даже несколько схематизирующей формой изображения и конкретными деталями, идущими от непосредственного и точного изучения натуры» (16).
Сходную оценку дает этим иллюстрациям и М. Флекель, дополняющий ее внимательным анализом графической техники Лебедева: «Накладывая различными приемами на зернистую бумагу черную акварель и применяя ее как кроющий графический материал для сплошных заливок, зернистых переходов от черного к белому, а также штриховок «полусухой кистью», В. Лебедев создает в монохромном рисунке, пригодном для штрихового полиграфического воспроизведения, гамму звучных цветовых отношений» (17).
В 1971-году была опубликована статья Ю. Герчука специально посвященная «Слоненку» В. Лебедева (18). В переработанном виде она печатается в настоящем издании.
1 - Н. Пунин. «Слоненок» // Жизнь искусства. - 1922. - № 15.
2 - Н. Лапшин. Обзор новых течений искусства // Жизнь искусства. - 1922. - № 27.
3 - «Жизнь искусства», 1922, № 33.
4 - А. Сидоров. Русская графика за годы революции. 1917--1922. - М.: Дом печати, 1923. - С. 40.
5 - П. Дульский и Я. Мексин. Иллюстрация к детской книге. - Казань, 1925. - С. 84.
6 - Н. Симонович-Ефимова. Графический язык детских книжек-картинок // Новые детские книги. Вып. 4. - М., 1926.
7 - Экспериментальные рецензии на книжки-картинки // Новые детские книги. Вып. 4. - М., 1926. - С. 117, 120-123.
8 - П. Нерадовский. В.В. Лебедев (вступительная статья к каталогу выставки) // В.В. Лебедев. - Л., 1928.
9 - Е. Данько. Иллюстрированная детская книжка в прошлом и настоящем // Книга - детям. - 1929. - № 2-3. - С. 30-31.
10 - Е. Данько. Задачи художественного оформления детской книги // Детская литература: Критический сборник под редакцией А. В. Луначарского. - М.; Л., 1931. - С. 216.
11 - БСЭ (первое издание). Т. 36. - М., 1938. - С. 131.
12 - А. Чегодаев. Пути развития советской книжной графики. - М.: Искусство, 1955. - С. 19.
13 - История русского искусства, т. XI. - М., изд.-во АН СССР, 1957. - С. 485.
14 - В. Сушанская. В. Лебедев как художник детской книги // О литературе для детей. Вып. 3.- Л., 1958. - С. 145.
15 - В. Ляхов. Мастер иллюстрации детской книги // Дошкольное воспитание. - 1959. - № 8. - С. 67.
16 - В. Петров. Из истории детской иллюстрированной книги 1920-х годов // Искусство книги. Вып. 3. - М.: Искусство, 1962. - С. 356. См. также его буклет «Владимир Лебедев» (М., 1967) и вступительную статью к каталогу выставки «50 лет ленинградской книжной графики». Л., 1969. Цитированный здесь анализ почти дословно повторен в книге Э. Кузнецовой «Искусство силуэта». - Л.: Художник РСФСР, 1970. - С. 90-91.
17 - М. Флекель. Второе рождение // Художник. - 1967. - № 8. - С. 35.
18 - Ю. Герчук. «Слоненок» // Детская литература. - 1971. - № 5. - С. 60- 62.