Образы спортсменов
«Мне никогда не приходилось систематично заниматься живописью; за исключением небольших периодов, я и сейчас еще вполне не влез в это дело.
Если меня не будут отрывать всякие полиграфические работы, то думаю пописать. Модели буду брать „физкультурные". Хочется осуществить свою связь с советским спортом как художнику. Пописать наших „рекордсменов". Такое разнообразие тел и типов видишь на больших соревнованиях.
Думаю, мне удастся создать условия, при которых я этот аппетит утолю» (Интервью с В.В. Лебедевым // Творчество. - 1935. - № 5-6. - С. 39.).
Серия "Девушки с букетами", 1933
За циклами натюрмортов последовали две серии живописных работ, посвященных темам спорта: «Девушки с букетами» и «Турецкие борцы». Обе серии выполнены акварелью и гуашью в 1933 году. Разумеется, следы французской живописной культуры, так прочно и органично усвоенной Лебедевым, достаточно отчетливо видны и здесь. Художник отнюдь не отказывался ни от накопленного им опыта, ни от качественных критериев, сложившихся » итоге изучения нового западного искусства. Однако обе «спортивные» серии решительно отличаются от предшествующих работ и по эмоциональному строю, и по некоторым важнейшим принципам понимания натуры и трактовки предметной формы.
Даже в первых сериях сатирических рисунков, о которых шла речь раньше, художник не достигал такой реальности образа, такой индивидуализации характеров, такой конкретной жизненности изображения. Свойственное Лебедеву умение чувствовать эпоху, схватывать и выражать ее отдельные черты проявилось здесь не менее ярко, чем в работах 1920-х годов. Но в самом языке живописи, в методе интерпретации натуры возникают новые особенности, еще небывалые у Лебедева. В этом отношении главной заботой художника становится передача материальности и предметности воспроизводимого мира. Фактура предмета воссоздается с почти иллюзионистической точностью.
Правда, нечто подобное уже отмечалось у Лебедева выше, в связи с его ранними, еще докубистическими натюрмортами. Но там это акцентирование предметности служило целям формального эксперимента - здесь же оно необходимо художнику для того, чтобы утвердить реальность изображаемого, придать произведению живописи непререкаемую жизненную убедительность и достоверность. Если - как мы уже видели - первые опыты Лебедева в живописи не поддавались сюжетно-бытовому осмыслению, то «спортивные» серии, несомненно, вполне понятные зрителям 1930-х годов, требуют теперь некоторого историко-бытового комментария.
Серия «Девушки с букетами» изображает ленинградских спортсменок, но не каких-либо прославленных чемпионок, а обычных школьниц, студенток или молодых работниц, сдавших нормы ГТО. Все они одеты в разноцветные спортивные костюмы, и каждая держит цветы, поднесенные друзьями по случаю успешного выступления на стадионе. Для юных участниц это было праздником. Ощущение праздника и задумал выразить художник. Однако - быть может, помимо его воли - «Девушки с букетами» вызывают совсем иное чувство. Изображения спортсменок производят впечатление портретов, сделанных непосредственно с натуры, но это ошибочное впечатление. «Девушки с букетами» - вовсе не портреты: они представляют собой обобщение бесчисленных наблюдений, годами накапливавшихся в памяти художника. Зрелище, увиденное на стадионе, послужило лишь толчком к оформлению замысла.
В процессе работы этот замысел изменился до полной неузнаваемости. Напряженно-яркие, интенсивные красные, зеленые, синие, белые и желтые цвета спортивной одежды и пестрые букеты могли и должны бы были придать всей серии акварелей мажорно-праздничную гармонию. Но в откровенном противоречии с оптимистическим, жизнеутверждающим замыслом решены образы самих спортсменок.
Художник посмотрел на своих героинь не очарованным, а беспощадно-ироническим взором. Темперамент сатирика оказался в нем сильнее, чем лирическое чувство. В облике «Девушек с букетами» раскрылись черты ненавистного Лебедеву мещанства, самодовольной тупости и пошлости. Кисть художника создала не гимн красоте и молодости, а язвительную насмешку. Никогда еще в творчестве Лебедева не возникало такого разрыва между замыслом и осуществлением.
Серия "Турецкие борцы"
Турецкие борцы, 1933
Тот же оттенок иронии, переходящей в безжалостную насмешку, характеризует и серию «Турецкие борцы». Живопись Лебедева акцентирует лишь самые низменные и отталкивающие черты спортсменов. Физиологичность их облика убивает поэзию искусства.
«Девушки с букетами» не появлялись на выставках и не репродуцировались. Печать о них не упоминала. «Турецкие борцы», показанные на Первой выставке ленинградских художников в 1935 году, вызвали в критике безоговорочное осуждение.
А между тем едва ли было бы правильным отнести эти серии к числу творческих неудач, какие возможны у каждого художника. Дело обстоит здесь гораздо более сложно. По силе и напряженности изобразительной формы, по чувству цвета, даже по выразительности и остроте сатирической характеристики (хотя бы и понапрасну отнесенной к ни в чем неповинным ленинградским спортсменкам) «Девушки с букетами» не уступают лучшим созданиям художника. Его талант и живописное мастерство достигли здесь новых высот. Но, вместе с тем, именно эта работа с исключительной наглядностью обнаруживает основные особенности дарования Лебедева и помогает понять границы его возможностей.
Иронический наблюдатель и беспощадный реалист, Лебедев не обладал способностью создавать в станковом искусстве положительные образы, подобные тем, которые удавались ему прежде, в пору работы над аллегорическим изображением движущих сил революции в плакатах РОСТА. С характерной лебедевской иронией нам еще предстоит встретиться при анализе его портретной живописи. Подобно Федотову, Дега и Домье, он охотнее всего направлял свое творческое внимание не на светлые, а на теневые стороны действительности. Лиризм Лебедева раскрывался лишь в натюрмортах и этюдах обнаженного тела, иначе говоря - в темах, далеких от социальной проблематики. Там, где Лебедев касался тем текущей современности, он нередко становился сатириком; подобно Зощенко и некоторым другим писателям тех лет, он отдавал свой талант изобличению пережитков мещанства. Вряд ли это было сознательной и преднамеренной позицией. Здесь безошибочно действовала лишь глубокая интуиция художника, подсказывавшая ему темы и образы, наиболее близкие природе его таланта.
В отличие от Федотова, Лебедев не знал непримиримых конфликтов с окружающей действительностью. Его сатира направлялась не на основы общественного уклада эпохи, а как раз на то, что противоречило и мешало развитию этих основ. Но пафоса утверждения у Лебедева не было; именно это и явилось для него причиной невозможности написать картину, в которой синтезировались бы его представления о современной жизни. «Девушки с букетами» и «Турецкие борцы» стали как бы пробным камнем, на котором Лебедев испытывал пределы и масштабы своего таланта, выяснял для себя самого, что он может сделать в искусстве и чего не может.
Думается, что здесь и следует искать объяснение тому странному отречению от собственной живописи, которое приведено в начале этой главы. Рассказывая сотруднику журнала о планах на будущее, Лебедев еще надеялся преодолеть себя и, может быть, найти в своем даровании какие-то неиспользованные резервы творческой силы. В середине 1930-х годов художник приступил наконец к эскизам будущей картины.
Он задумал написать многофигурную композицию, изображающую футбольный матч. Здесь бы могло воплотиться «многообразие типов, которое видишь на больших соревнованиях», как говорил Лебедев в цитированном интервью. Материал был ему превосходно известен. Художник знал и любил футбол; тема спорта вновь обращала его к излюбленным и глубоко изученным мотивам человеческого тела в движении и помогла бы реализовать в картине огромный запас накопленных наблюдений натуры.
Но Лебедев мыслил свою будущую картину не как отражение частного бытового эпизода, а как синтезирующее создание художника, выражающее всю полноту и сложность его отношения к действительности. Нельзя было удержать этот синтез на одной лишь иронии, не создавая положительных образов; а к последним Лебедев не чувствовал себя способным - и опыт «спортивных» серий подтверждал это чувство. Работа над картиной не двинулась дальше эскизов и в конце концов была брошена.
Уже во второй половине 1930-х годов художник сосредоточил все свое внимание на портретной живописи. Однако прежде чем говорить о портретах, следует снова обратиться к деятельности Лебедева-графика и мастера детской иллюстрированной книги.
(из книги: Петров В. Владимир Васильевич Лебедев. - Л., 1972. - С. 154, 173-180.)
Если меня не будут отрывать всякие полиграфические работы, то думаю пописать. Модели буду брать „физкультурные". Хочется осуществить свою связь с советским спортом как художнику. Пописать наших „рекордсменов". Такое разнообразие тел и типов видишь на больших соревнованиях.
Думаю, мне удастся создать условия, при которых я этот аппетит утолю» (Интервью с В.В. Лебедевым // Творчество. - 1935. - № 5-6. - С. 39.).
Серия "Девушки с букетами", 1933
За циклами натюрмортов последовали две серии живописных работ, посвященных темам спорта: «Девушки с букетами» и «Турецкие борцы». Обе серии выполнены акварелью и гуашью в 1933 году. Разумеется, следы французской живописной культуры, так прочно и органично усвоенной Лебедевым, достаточно отчетливо видны и здесь. Художник отнюдь не отказывался ни от накопленного им опыта, ни от качественных критериев, сложившихся » итоге изучения нового западного искусства. Однако обе «спортивные» серии решительно отличаются от предшествующих работ и по эмоциональному строю, и по некоторым важнейшим принципам понимания натуры и трактовки предметной формы.
Даже в первых сериях сатирических рисунков, о которых шла речь раньше, художник не достигал такой реальности образа, такой индивидуализации характеров, такой конкретной жизненности изображения. Свойственное Лебедеву умение чувствовать эпоху, схватывать и выражать ее отдельные черты проявилось здесь не менее ярко, чем в работах 1920-х годов. Но в самом языке живописи, в методе интерпретации натуры возникают новые особенности, еще небывалые у Лебедева. В этом отношении главной заботой художника становится передача материальности и предметности воспроизводимого мира. Фактура предмета воссоздается с почти иллюзионистической точностью.
Правда, нечто подобное уже отмечалось у Лебедева выше, в связи с его ранними, еще докубистическими натюрмортами. Но там это акцентирование предметности служило целям формального эксперимента - здесь же оно необходимо художнику для того, чтобы утвердить реальность изображаемого, придать произведению живописи непререкаемую жизненную убедительность и достоверность. Если - как мы уже видели - первые опыты Лебедева в живописи не поддавались сюжетно-бытовому осмыслению, то «спортивные» серии, несомненно, вполне понятные зрителям 1930-х годов, требуют теперь некоторого историко-бытового комментария.
Серия «Девушки с букетами» изображает ленинградских спортсменок, но не каких-либо прославленных чемпионок, а обычных школьниц, студенток или молодых работниц, сдавших нормы ГТО. Все они одеты в разноцветные спортивные костюмы, и каждая держит цветы, поднесенные друзьями по случаю успешного выступления на стадионе. Для юных участниц это было праздником. Ощущение праздника и задумал выразить художник. Однако - быть может, помимо его воли - «Девушки с букетами» вызывают совсем иное чувство. Изображения спортсменок производят впечатление портретов, сделанных непосредственно с натуры, но это ошибочное впечатление. «Девушки с букетами» - вовсе не портреты: они представляют собой обобщение бесчисленных наблюдений, годами накапливавшихся в памяти художника. Зрелище, увиденное на стадионе, послужило лишь толчком к оформлению замысла.
В процессе работы этот замысел изменился до полной неузнаваемости. Напряженно-яркие, интенсивные красные, зеленые, синие, белые и желтые цвета спортивной одежды и пестрые букеты могли и должны бы были придать всей серии акварелей мажорно-праздничную гармонию. Но в откровенном противоречии с оптимистическим, жизнеутверждающим замыслом решены образы самих спортсменок.
Художник посмотрел на своих героинь не очарованным, а беспощадно-ироническим взором. Темперамент сатирика оказался в нем сильнее, чем лирическое чувство. В облике «Девушек с букетами» раскрылись черты ненавистного Лебедеву мещанства, самодовольной тупости и пошлости. Кисть художника создала не гимн красоте и молодости, а язвительную насмешку. Никогда еще в творчестве Лебедева не возникало такого разрыва между замыслом и осуществлением.
Серия "Турецкие борцы"
Турецкие борцы, 1933
Тот же оттенок иронии, переходящей в безжалостную насмешку, характеризует и серию «Турецкие борцы». Живопись Лебедева акцентирует лишь самые низменные и отталкивающие черты спортсменов. Физиологичность их облика убивает поэзию искусства.
«Девушки с букетами» не появлялись на выставках и не репродуцировались. Печать о них не упоминала. «Турецкие борцы», показанные на Первой выставке ленинградских художников в 1935 году, вызвали в критике безоговорочное осуждение.
А между тем едва ли было бы правильным отнести эти серии к числу творческих неудач, какие возможны у каждого художника. Дело обстоит здесь гораздо более сложно. По силе и напряженности изобразительной формы, по чувству цвета, даже по выразительности и остроте сатирической характеристики (хотя бы и понапрасну отнесенной к ни в чем неповинным ленинградским спортсменкам) «Девушки с букетами» не уступают лучшим созданиям художника. Его талант и живописное мастерство достигли здесь новых высот. Но, вместе с тем, именно эта работа с исключительной наглядностью обнаруживает основные особенности дарования Лебедева и помогает понять границы его возможностей.
Иронический наблюдатель и беспощадный реалист, Лебедев не обладал способностью создавать в станковом искусстве положительные образы, подобные тем, которые удавались ему прежде, в пору работы над аллегорическим изображением движущих сил революции в плакатах РОСТА. С характерной лебедевской иронией нам еще предстоит встретиться при анализе его портретной живописи. Подобно Федотову, Дега и Домье, он охотнее всего направлял свое творческое внимание не на светлые, а на теневые стороны действительности. Лиризм Лебедева раскрывался лишь в натюрмортах и этюдах обнаженного тела, иначе говоря - в темах, далеких от социальной проблематики. Там, где Лебедев касался тем текущей современности, он нередко становился сатириком; подобно Зощенко и некоторым другим писателям тех лет, он отдавал свой талант изобличению пережитков мещанства. Вряд ли это было сознательной и преднамеренной позицией. Здесь безошибочно действовала лишь глубокая интуиция художника, подсказывавшая ему темы и образы, наиболее близкие природе его таланта.
В отличие от Федотова, Лебедев не знал непримиримых конфликтов с окружающей действительностью. Его сатира направлялась не на основы общественного уклада эпохи, а как раз на то, что противоречило и мешало развитию этих основ. Но пафоса утверждения у Лебедева не было; именно это и явилось для него причиной невозможности написать картину, в которой синтезировались бы его представления о современной жизни. «Девушки с букетами» и «Турецкие борцы» стали как бы пробным камнем, на котором Лебедев испытывал пределы и масштабы своего таланта, выяснял для себя самого, что он может сделать в искусстве и чего не может.
Думается, что здесь и следует искать объяснение тому странному отречению от собственной живописи, которое приведено в начале этой главы. Рассказывая сотруднику журнала о планах на будущее, Лебедев еще надеялся преодолеть себя и, может быть, найти в своем даровании какие-то неиспользованные резервы творческой силы. В середине 1930-х годов художник приступил наконец к эскизам будущей картины.
Он задумал написать многофигурную композицию, изображающую футбольный матч. Здесь бы могло воплотиться «многообразие типов, которое видишь на больших соревнованиях», как говорил Лебедев в цитированном интервью. Материал был ему превосходно известен. Художник знал и любил футбол; тема спорта вновь обращала его к излюбленным и глубоко изученным мотивам человеческого тела в движении и помогла бы реализовать в картине огромный запас накопленных наблюдений натуры.
Но Лебедев мыслил свою будущую картину не как отражение частного бытового эпизода, а как синтезирующее создание художника, выражающее всю полноту и сложность его отношения к действительности. Нельзя было удержать этот синтез на одной лишь иронии, не создавая положительных образов; а к последним Лебедев не чувствовал себя способным - и опыт «спортивных» серий подтверждал это чувство. Работа над картиной не двинулась дальше эскизов и в конце концов была брошена.
Уже во второй половине 1930-х годов художник сосредоточил все свое внимание на портретной живописи. Однако прежде чем говорить о портретах, следует снова обратиться к деятельности Лебедева-графика и мастера детской иллюстрированной книги.
(из книги: Петров В. Владимир Васильевич Лебедев. - Л., 1972. - С. 154, 173-180.)