(no subject)
Вообще-то на неизраильские околополитические темы предпочитаю молчать, но дернуло - не могу забыть.
Между делами иногда залезаю в ленту почитать 2-3 поста и убежать дальше. И вот так вот наткнулась на пост о российском законе, запрещающем осуждённым встречи с детьми в возрасте до 12 лет. Наткнулась я на пост ещё недели две назад. Но трясет меня до сих пор. Есть несколько особо отвратительных преступлений, за которые я с удовольствием лишила бы осужденного права видется со своими детьми. Но в посте речь шла совсем не о них. A даже если бы, то я не знаю за что можно лишать детей права видеться с родителем.
Это очень, очень удобный закон. Какой нормальный родитель выйдет на площадь, если рискует оставить своего ребенка сиротой при живом родителе. Да государство ещё должно приплатить правозащитникам, чтобы раздули шумиху, чтобы все детные отныне и навеки сидели по домам и не высовывались.
Но меня потряс не только сам закон, но и то, что его поддерживают обыватели, что считают нормальным, что говорят, что так им, осужденным, и надо, что детям будет лучше забыть таких родителей. А меня трясет. Не могу об этом думать. И не думать не могу.
Покалеченные люди. Они опасны, но издалека мне их жалко. Какое одинокое детство должно было у них быть, какое бесчувствие их окружало по жизни. Но они выросли, выжили, и считают, что так и надо, и впихивают свой покалеченный опыт следующему покалению.
Пишу, а хочется схватить сумку и быстро ехать в сторону дома, обнять Дашку, поболтать с мамой, потом поехать к себе, сесть всем вместе ужинать и смотреть кино. И опять же обнимать Дашку. Хорошо, что у нас скоро праздники.
Между делами иногда залезаю в ленту почитать 2-3 поста и убежать дальше. И вот так вот наткнулась на пост о российском законе, запрещающем осуждённым встречи с детьми в возрасте до 12 лет. Наткнулась я на пост ещё недели две назад. Но трясет меня до сих пор. Есть несколько особо отвратительных преступлений, за которые я с удовольствием лишила бы осужденного права видется со своими детьми. Но в посте речь шла совсем не о них. A даже если бы, то я не знаю за что можно лишать детей права видеться с родителем.
Это очень, очень удобный закон. Какой нормальный родитель выйдет на площадь, если рискует оставить своего ребенка сиротой при живом родителе. Да государство ещё должно приплатить правозащитникам, чтобы раздули шумиху, чтобы все детные отныне и навеки сидели по домам и не высовывались.
Но меня потряс не только сам закон, но и то, что его поддерживают обыватели, что считают нормальным, что говорят, что так им, осужденным, и надо, что детям будет лучше забыть таких родителей. А меня трясет. Не могу об этом думать. И не думать не могу.
Покалеченные люди. Они опасны, но издалека мне их жалко. Какое одинокое детство должно было у них быть, какое бесчувствие их окружало по жизни. Но они выросли, выжили, и считают, что так и надо, и впихивают свой покалеченный опыт следующему покалению.
Пишу, а хочется схватить сумку и быстро ехать в сторону дома, обнять Дашку, поболтать с мамой, потом поехать к себе, сесть всем вместе ужинать и смотреть кино. И опять же обнимать Дашку. Хорошо, что у нас скоро праздники.