Мой новый Петербург
С этого понедельника я живу в новом Петербурге. В городе, который впервые столкнулся с террористическим актом в метро, в котором стали одну за другой накрывать квартиры с вербовщиками и изготовителями взрывчатки.
В этом новом городе ты по утрам прощаешься с любимыми уже иначе. А вечером, сжимая телефон, ждёшь сообщения о том, что центральные станции позади, да и вообще путь в метро позади. И твоя собственная посадка в поезд - это тоже маленькая смерть.
В этом городе ты с опаской открываешь ленту новостей утром и снова чувствуешь, как мир качается вокруг, читая о том, что называют то ли предотвращением взрыва в жилом доме, то ли арестом подельников террориста с изъятием взрывчатки. И каждая новость теперь сперва воспринимается эмоционально, а уже потом рационально. И звук сирены за окном заставляет съёжиться и инстинктивно пробежать глазами по новостной ленте - неужели, что-то ещё?..
Я не наивная дура, и я знала, что рано или поздно это всё докатится и до нас, но мысль эта была скорее абстрактной. Да, мне и до этого порой было страшно садиться в метро. Я видела людей, казавшихся мне странными, но не выходила из вагона, хотя столько раз обещала себе в случае малейших подозрений подниматься и выходить на первой же станции. Ждать следующего поезда. Но в конечном итоге, всё всегда заканчивалось торгом с самой собой: ну что ты, параноичка, осталось же всего 2 станции. Теперь, наверное, я буду слушать себя внимательней.
Вечером вторника я заставила себя спуститься в метро. На нервной почве у меня ещё днём поднялась температура, и я чувствовала себя слишком слабо и болезненно, чтобы толкаться в маршрутке, а потому решила ехать на метро. Так или иначе, в него придётся вернуться, и нужно бороться с собой.
Было так, как о том писала моя сестра, пережившая в Москве теракты 2010 г. Кто-то ехал, прикрыв глаза и плотно сжав губы. Кто-то изучал лица попутчиков. Впрочем, несколько человек вели оживлённые беседы, будто всего этого кошмара и не было вовсе. Некоторые люди, заходя в вагон, крестились… А когда поезд, как это часто бывает, замер в перегоне между «Звёздной» и «Купчино» воцарилась гробовая (какой ненавистный в данном контексте эпитет!) тишина. Было ощущение, что никто не шевелится и даже не дышит. Спустя пару мгновений я не выдержала и стала поправлять волосы, чтобы хоть отчасти разрушить оцепенение…
Лично я словно очнулась от некой летаргии. Вроде бы являясь человеком в достаточной степени рациональным, понимая, что третья мировая давно идёт (но уже совсем иначе), что нет больше понятия «безопасность» в его прежнем значении, я всё равно словно не верила, что это начнёт происходить и в моём городе.
Эти дни, работая из дома из-за болезни, я много думаю о смерти и её принятии. Я помню, как будучи совсем маленькой, просыпалась, шла чистить зубы, и тут на меня накатывала картина того, что спустя десятилетия меня не станет, а жизнь на земле будет так же идти вперёд - люди будут читать свежие газеты и спешить по делам, а меня просто не будет. Тогда, в детстве от этих мыслей я впадала в лёгкую истерику, ведь что значит - меня не будет? Это не познаваемо и неподвластно, ведь ты всегда был. Заманчива и притягательна в этом смысле концепция солипсизма, согласно которой есть только ты и твоё сознание, которое конструирует окружающую реальность…
Тем не менее, с мыслями о собственной смерти можно примириться. Пока ты жив, смерти нет. Когда придёт смерть, тебя уже не будет. Гораздо сложнее вдруг осознать хрупкость жизней близких тебе людей. Того, что прощаясь утром, ты не можешь знать наверняка, удастся ли тебе порадоваться встрече вечером. Это такие простые и очевидные вещи - любить здесь и сейчас, обнимать, целовать, разговаривать, прощать, не держать зло, быть честным… Мы перетираем содержание этого посыла ежедневно, но понять его в полной мере, ощутить, распробовать зачастую получается лишь на фоне критических событий (хуже - если последствия необратимы)...
Пройдёт некоторое время и эмоции немного улягутся, притупятся. Мы перестанем вздрагивать от звука сирен и видеть в каждой новости связь с возможным террористическим актом. Но что-то всё равно незримо изменилось. По крайней мере, в моей жизни.
...
- Но если мне укрыться нечем
От жалости неисцелимой,
Но если мне укрыться нечем
От холода и темноты?
- За расставаньем будет встреча,
Не забывай меня, любимый,
За расставаньем будет встреча,
Вернемся оба - я и ты.
- Но если я безвестно кану -
Короткий свет луча дневного, -
Но если я безвестно кану
За звездный пояс, в млечный дым?
- Я за тебя молиться стану,
Чтоб не забыл пути земного,
Я за тебя молиться стану,
Чтоб ты вернулся невредим.
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он стал бездомным и смиренным,
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он полуплакал, полуспал,
Когда состав на скользком склоне
Вдруг изогнулся страшным креном,
Когда состав на скользком склоне
От рельс колеса оторвал.
Нечеловеческая сила,
В одной давильне всех калеча,
Нечеловеческая сила
Земное сбросила с земли.
И никого не защитила
Вдали обещанная встреча,
И никого не защитила
Рука, зовущая вдали.
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
Всей кровью прорастайте в них, -
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
Когда уходите на миг!
В этом новом городе ты по утрам прощаешься с любимыми уже иначе. А вечером, сжимая телефон, ждёшь сообщения о том, что центральные станции позади, да и вообще путь в метро позади. И твоя собственная посадка в поезд - это тоже маленькая смерть.
В этом городе ты с опаской открываешь ленту новостей утром и снова чувствуешь, как мир качается вокруг, читая о том, что называют то ли предотвращением взрыва в жилом доме, то ли арестом подельников террориста с изъятием взрывчатки. И каждая новость теперь сперва воспринимается эмоционально, а уже потом рационально. И звук сирены за окном заставляет съёжиться и инстинктивно пробежать глазами по новостной ленте - неужели, что-то ещё?..
Я не наивная дура, и я знала, что рано или поздно это всё докатится и до нас, но мысль эта была скорее абстрактной. Да, мне и до этого порой было страшно садиться в метро. Я видела людей, казавшихся мне странными, но не выходила из вагона, хотя столько раз обещала себе в случае малейших подозрений подниматься и выходить на первой же станции. Ждать следующего поезда. Но в конечном итоге, всё всегда заканчивалось торгом с самой собой: ну что ты, параноичка, осталось же всего 2 станции. Теперь, наверное, я буду слушать себя внимательней.
Вечером вторника я заставила себя спуститься в метро. На нервной почве у меня ещё днём поднялась температура, и я чувствовала себя слишком слабо и болезненно, чтобы толкаться в маршрутке, а потому решила ехать на метро. Так или иначе, в него придётся вернуться, и нужно бороться с собой.
Было так, как о том писала моя сестра, пережившая в Москве теракты 2010 г. Кто-то ехал, прикрыв глаза и плотно сжав губы. Кто-то изучал лица попутчиков. Впрочем, несколько человек вели оживлённые беседы, будто всего этого кошмара и не было вовсе. Некоторые люди, заходя в вагон, крестились… А когда поезд, как это часто бывает, замер в перегоне между «Звёздной» и «Купчино» воцарилась гробовая (какой ненавистный в данном контексте эпитет!) тишина. Было ощущение, что никто не шевелится и даже не дышит. Спустя пару мгновений я не выдержала и стала поправлять волосы, чтобы хоть отчасти разрушить оцепенение…
Лично я словно очнулась от некой летаргии. Вроде бы являясь человеком в достаточной степени рациональным, понимая, что третья мировая давно идёт (но уже совсем иначе), что нет больше понятия «безопасность» в его прежнем значении, я всё равно словно не верила, что это начнёт происходить и в моём городе.
Эти дни, работая из дома из-за болезни, я много думаю о смерти и её принятии. Я помню, как будучи совсем маленькой, просыпалась, шла чистить зубы, и тут на меня накатывала картина того, что спустя десятилетия меня не станет, а жизнь на земле будет так же идти вперёд - люди будут читать свежие газеты и спешить по делам, а меня просто не будет. Тогда, в детстве от этих мыслей я впадала в лёгкую истерику, ведь что значит - меня не будет? Это не познаваемо и неподвластно, ведь ты всегда был. Заманчива и притягательна в этом смысле концепция солипсизма, согласно которой есть только ты и твоё сознание, которое конструирует окружающую реальность…
Тем не менее, с мыслями о собственной смерти можно примириться. Пока ты жив, смерти нет. Когда придёт смерть, тебя уже не будет. Гораздо сложнее вдруг осознать хрупкость жизней близких тебе людей. Того, что прощаясь утром, ты не можешь знать наверняка, удастся ли тебе порадоваться встрече вечером. Это такие простые и очевидные вещи - любить здесь и сейчас, обнимать, целовать, разговаривать, прощать, не держать зло, быть честным… Мы перетираем содержание этого посыла ежедневно, но понять его в полной мере, ощутить, распробовать зачастую получается лишь на фоне критических событий (хуже - если последствия необратимы)...
Пройдёт некоторое время и эмоции немного улягутся, притупятся. Мы перестанем вздрагивать от звука сирен и видеть в каждой новости связь с возможным террористическим актом. Но что-то всё равно незримо изменилось. По крайней мере, в моей жизни.
...
- Но если мне укрыться нечем
От жалости неисцелимой,
Но если мне укрыться нечем
От холода и темноты?
- За расставаньем будет встреча,
Не забывай меня, любимый,
За расставаньем будет встреча,
Вернемся оба - я и ты.
- Но если я безвестно кану -
Короткий свет луча дневного, -
Но если я безвестно кану
За звездный пояс, в млечный дым?
- Я за тебя молиться стану,
Чтоб не забыл пути земного,
Я за тебя молиться стану,
Чтоб ты вернулся невредим.
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он стал бездомным и смиренным,
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он полуплакал, полуспал,
Когда состав на скользком склоне
Вдруг изогнулся страшным креном,
Когда состав на скользком склоне
От рельс колеса оторвал.
Нечеловеческая сила,
В одной давильне всех калеча,
Нечеловеческая сила
Земное сбросила с земли.
И никого не защитила
Вдали обещанная встреча,
И никого не защитила
Рука, зовущая вдали.
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
Всей кровью прорастайте в них, -
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
Когда уходите на миг!