ХХ век и пражские кофейни
Кофе привез в Прагу некто Иржи Деодат из Дамаска (где его звали Горгос Атала) через Вену в 1711 году. Именно он был тем человеком, расхаживающим с кофейником на голове и предлагающим пражанам новый напиток. С тех пор кофейная культура начала активно развиваться. В конце 19 века кофейни представляют собой особенный образ "ночной жизни" - они не закрываются заполночь, в них танцуют, слушают музыку, пишут книги и манифесты. К 1916 году в Праге было 120 кофеен, причем 80 из них считались "большими". "Кофейня - пристанище для души, заполненное ароматом кофе, дымом сигарет, тихим столкновением полуправд, видом на бульвар, а по вечерам - музыкой", написал Адольф Бранальд. Далеко не в каждой витал дух декаданса, но все они были посредником между домом и улицей, местом встречи частного и публичного, местом, где многие проводили целые дни.
Где-то собирались немцы, где-то чехи, где-то актеры, где-то журналисты, свои кофейни были у разных поколений, но "Union", стоявшая на углу Народни и Перштына, стала исключением. Туда ходили все. Она представляла собой лабиринт из маленьких комнаток первого этажа Браунерова дома и ее хозяин, Франтишек Патера, знал в лицо каждого гостя и приносил ему с чашечкой кофе его любимую газету. "Union" закрыли в 1941 году как рассадник левых идей.
Немецкие литераторы и журналисты собирались в "Arco". Верфель, Кафка, Брод, Эрнст Полак, позже к ним присоединилась Милена Есенская, журналистка, кокаинистка и главный адресат писем Кафки, совершившая в 1923 году неудачную попытку самоубийства и погибшая в концлагере в 1944. Карл Краус обозвал тамошний литературный кружок Арконавтами. Интерьер сотворил Ян Котера, архитектор Пражской художественной академии и учитель главного местного кубиста Йозефа Гочара, и доминантой этого интерьера был большой круглый стол. За ним читали друг другу наброски и готовые произведения. Часто от столиков поменьше статьи уходили прямо в редакционный кабинет. В Арко приходили и специально для того, чтобы познакомиться с Масариком, который был частым гостем везде, где говорят о политике и литературе.
В 1902 году Антонин Пелц открыл "Louvre" - великосветскую кофейню с ежедневными классическими концертами. Каждый стол был изготовлен на заказ в Америке. В соседнем зале завели бильярдный клуб. Эту кофейню выбрали для себя Эйнштейн (1911-1912, там он встречался с Владимиром Гейнрихом, будущим профессором астрономии) и немецкий философский кружок. Распорядитель встречал гостей во фраке. Масарик тоже иногда заходил.
Меккой чешско-немецкой богемы был "Monmartre". Я уже тысячу раз о нем писала и еще буду, город безошибочно привел меня туда в нашу третью или четвертую встречу, когда я еще не знала никакой истории и вообще далеко не с первого раза могла вернуться в чудом найденное место. В этом году Монмартру 100 лет, а когда-то там хулиганил Гашек, пьянствовали актеры Национального театра, Эмча Революция, легендарная пражская феминистка и проститутка, танцевала первое в Праге аргентинское танго, а на стенах совершенствовал свой талант Франтишек Кисела, в итоге сделавший витражи святого Витта. Популярное в те времена кабаре "Красная Семерка" выступали в Монмартре бесплатно.
На углу Лазарской и Омладинаржу стояла "Tlumovka", в которой клиентов постоянно вызывали к телефону - эта кофейня многим заменяла офис. Оттуда звонил друзьям и журналистам Карел Полачек, когда январским утром 1923 года на набережной рядом было совершено покушение на Алоиса Рашина, министра финансов Первой Республики. Полачек же, кстати, ругается в своих воспоминаниях на кофейни, говорит что ни к чему просиживать целый день за чашкой кофе и газетой, когда на улице бурлит настоящая живая жизнь. Еще какой-то нехороший дядька замечал, что "главным занятием там является сидеть и смотреть на лампы с зеркалами, курить и опять смотреть. Кофейни - прибежище для тех, кому не позволяется курить дома". Наверное с ним, таким вредным, никто не разговаривал.
Miloslav Holy "Kavarna Unoinka", 1925
На Виноградах была интимная кофейня "Deminka" с вечно царящим полумраком, в котором собирались анархисты. Про Винограды говорили, что они "могут позволить себе кофейню на углу каждого дома", но фактически их было две - Деминка и Главовка, полная противоположность первой. Светлая, воздушная, с белыми столиками. Туда заходили в основном дамы.
Oldrich Kerchart, V kavarne, 1922
Почти до конца 20х годов одинокая женщина в кофейне без разговоров считалась куртизанкой. Исключениями были художницы, журналистки и всякие прочие провозвестницы феминизма. Впрочем, у женщин была парочка своих собственных кофеен, не считая Главовки - Метрополь и Пассаж на Вацлаваке.
Ну в общем все. Я ничего не рассказала о "Славии", потому что она мне ужасно надоела и кажется, что про нее и так все всё знают.=)
Где-то собирались немцы, где-то чехи, где-то актеры, где-то журналисты, свои кофейни были у разных поколений, но "Union", стоявшая на углу Народни и Перштына, стала исключением. Туда ходили все. Она представляла собой лабиринт из маленьких комнаток первого этажа Браунерова дома и ее хозяин, Франтишек Патера, знал в лицо каждого гостя и приносил ему с чашечкой кофе его любимую газету. "Union" закрыли в 1941 году как рассадник левых идей.
Немецкие литераторы и журналисты собирались в "Arco". Верфель, Кафка, Брод, Эрнст Полак, позже к ним присоединилась Милена Есенская, журналистка, кокаинистка и главный адресат писем Кафки, совершившая в 1923 году неудачную попытку самоубийства и погибшая в концлагере в 1944. Карл Краус обозвал тамошний литературный кружок Арконавтами. Интерьер сотворил Ян Котера, архитектор Пражской художественной академии и учитель главного местного кубиста Йозефа Гочара, и доминантой этого интерьера был большой круглый стол. За ним читали друг другу наброски и готовые произведения. Часто от столиков поменьше статьи уходили прямо в редакционный кабинет. В Арко приходили и специально для того, чтобы познакомиться с Масариком, который был частым гостем везде, где говорят о политике и литературе.
В 1902 году Антонин Пелц открыл "Louvre" - великосветскую кофейню с ежедневными классическими концертами. Каждый стол был изготовлен на заказ в Америке. В соседнем зале завели бильярдный клуб. Эту кофейню выбрали для себя Эйнштейн (1911-1912, там он встречался с Владимиром Гейнрихом, будущим профессором астрономии) и немецкий философский кружок. Распорядитель встречал гостей во фраке. Масарик тоже иногда заходил.
Меккой чешско-немецкой богемы был "Monmartre". Я уже тысячу раз о нем писала и еще буду, город безошибочно привел меня туда в нашу третью или четвертую встречу, когда я еще не знала никакой истории и вообще далеко не с первого раза могла вернуться в чудом найденное место. В этом году Монмартру 100 лет, а когда-то там хулиганил Гашек, пьянствовали актеры Национального театра, Эмча Революция, легендарная пражская феминистка и проститутка, танцевала первое в Праге аргентинское танго, а на стенах совершенствовал свой талант Франтишек Кисела, в итоге сделавший витражи святого Витта. Популярное в те времена кабаре "Красная Семерка" выступали в Монмартре бесплатно.
На углу Лазарской и Омладинаржу стояла "Tlumovka", в которой клиентов постоянно вызывали к телефону - эта кофейня многим заменяла офис. Оттуда звонил друзьям и журналистам Карел Полачек, когда январским утром 1923 года на набережной рядом было совершено покушение на Алоиса Рашина, министра финансов Первой Республики. Полачек же, кстати, ругается в своих воспоминаниях на кофейни, говорит что ни к чему просиживать целый день за чашкой кофе и газетой, когда на улице бурлит настоящая живая жизнь. Еще какой-то нехороший дядька замечал, что "главным занятием там является сидеть и смотреть на лампы с зеркалами, курить и опять смотреть. Кофейни - прибежище для тех, кому не позволяется курить дома". Наверное с ним, таким вредным, никто не разговаривал.
Miloslav Holy "Kavarna Unoinka", 1925
На Виноградах была интимная кофейня "Deminka" с вечно царящим полумраком, в котором собирались анархисты. Про Винограды говорили, что они "могут позволить себе кофейню на углу каждого дома", но фактически их было две - Деминка и Главовка, полная противоположность первой. Светлая, воздушная, с белыми столиками. Туда заходили в основном дамы.
Oldrich Kerchart, V kavarne, 1922
Почти до конца 20х годов одинокая женщина в кофейне без разговоров считалась куртизанкой. Исключениями были художницы, журналистки и всякие прочие провозвестницы феминизма. Впрочем, у женщин была парочка своих собственных кофеен, не считая Главовки - Метрополь и Пассаж на Вацлаваке.
Ну в общем все. Я ничего не рассказала о "Славии", потому что она мне ужасно надоела и кажется, что про нее и так все всё знают.=)