Черно-белая фотография. Часть первая
У меня к фотографическому искусству раньше была сильная любовь. Приобретение цифрового фотоаппарат как-то немного эту самую силу любви уменьшило, но слава Богу, всё же не убило.
А зарождение любви началось с детского сада. Помню, к нам в группу пришел дядя-фотограф. Мне было, наверное, года три или четыре, и я ходила в свой самый первый садик, который просто ненавидела до истерики.
Приход фотографа я восприняла в штыки. Нельзя сказать, что меня до этого никогда не фотографировали, но это действо происходило не в детском саду, и было оно какое-то ненавязчивое и веселое. Здесь же воспитательница завязала мне на голове бант, тем самым совершив насилие над моей личностью, усадила на стул перед лампой слепящей глаза, а фотограф стал просить не проморгать птичку.
Все эти действия показались мне такими обидными, что я принялась заливаться слезами, а потом и вовсе заорала дурным голосом. Фотограф же стал смеяться, суетиться перед фотоаппаратом и без конца щелкать затвором. Через несколько дней он вручил моей маме огромный пакет, где лежало фотографий десять, на которых я душила руками мишку и самозабвенно рыдала с открытым и закрытым ртом. Мама поначалу не хотела брать эти снимки, но фотограф убедил её, что это будет просто замечательная память, и что таких кадров у него еще в жизни не было.
Над этими фотографиями хохотали все родственники; мне это порядком надоело, и я стала прятать их в книжный шкаф. Уж слишком они веселили и умиляли людей, а меня смущали. Тогда меня спрашивали, почему я плачу на снимках? Я отвечала, что испугалась фотоаппарата. Тот фотоаппарат действительно был какой-то загадочный, в глубине его огромного объектива что-то мерцало, он щелкал и слепил вспышкой, а еще поговаривали, будто из него должна обязательно вылететь птичка. В голове моей не укладывалось, как там могла уместиться птичка, и потом я никак не могла застать её вылет, а это меня очень расстраивало.
От всех этих странностей, что рассказывали про фотоаппарат, я стала испытывать к нему любопытство и интерес, но в нашей семье никто не был фотолюбителем, и никто не мог мне ничего рассказать и разъяснить. Пришлось лелеять и холить свою мечту до тех пор, пока я сама не смогла приняться за изучение фотодела. И вот в пятнадцать лет твёрдо решила стать фотолюбителем, и сообщила об этом маме. Перед этим я несколько раз прочла книжку о том, как самостоятельно научиться фотографировать. Теперь дело было за фотоаппаратом. Мама решила посоветоваться с профессиональным фотографом, который работал у них на заводе и снимал все события, одним словом вел трудовую фотолетопись.
Фотограф оказался человеком рациональным и сразу же предупредил маму, чтобы она не вздумала мне покупать дорогой зеркальный фотоаппарат, потому что, скорее всего, это у меня просто блажь, а фотоаппарат я вскоре забуду, заброшу и отставлю пылиться на шифоньере. Чтобы по этому поводу не было обидно, он предложил купить мне самый простой и дешевый фотоаппарат “Смена”. Хочется заметить, что тогда в магазинах дорогие зеркальные фотоаппараты не лежали, да и дешевые тоже раскупались сразу же. Когда мы поехали совершать покупку, то нам повезло. Только что завезли ту самую “Смену”. Мама купила мне фотоаппарат, пленку, кассеты для пленки, несколько ванночек, и пачку бумаги. Больше ничего там и не имелось, но главное - начало было положено.
Потом тот самый фотограф изъявил желание научить меня фотографировать. Я не хотела ехать после школы целый час до маминой работы и познавать азы фотографии, но всё же отправилась за советами профессионала. Мама проводила меня к нему фотолабораторию, где пахло не слишком приятно. Фотограф сразу же с порогу спросил меня:”Ну и зачем тебе заниматься фотографией? Ты, наверное, Аллу Пугачеву с телевизора хочешь фотографировать! ”
Потом он показал мне, как вставляется пленка в кассету и в фотоаппарат. Ведь тогда пленка продавалась завернутая в темную бумагу и фольгу, и её нужно было в кромешной тьме на ощупь распечатывать, вставлять в кассету, а затем в фотоаппарат при рассеянном свете. Ещё фотограф показал мне, как определяется выдержка, расстояние до объекта и прочие премудрости.
Напоследок он вынес из своей фотолаборатории две бутылки из-под водки, в которые были налиты растворы для проявки и фиксации пленки и фотографий. Так пополнился мой фотоарсенал. Чуть позже я научилась готовить растворы сама.
И я начала снимать своим первым фотоаппаратом “Смена-8М”. Фотоаппарат тот был похож на игрушечный. Маленький объектив, крошечный видоискатель, жесткая спусковая кнопка, смешной затворчик и не менее смешное кольцо для перемотки кадров. Имелось очень потешное кольцо для установки выдержки. На нём были нарисованы солнышки, облачка, тучки и дождики, так что даже идиот мог определить нужную для съемки выдержку.
На объективе нужно было установить светочувствительность пленки и диафрагму. Раньше самая распространенная черно-белая пленка обычно имела светочувствительность 64. Фотоаппарат при такой пленке диафрагмировался на 8. И вот когда я на глаз определяла расстояние до снимаемого объекта ( а расстояние действительно нужно было определять навскидку, на глаз, потому что в этом фотоаппарате не было наведения резкости через видоискатель), то по значению диафрагмы можно было сразу же определить границы резкости снимка. Границы резкости снимка имеют колоссальное значение. Я могу запечатлеть человека на фоне гор, которые могут иметь либо отличную резкость, либо быть смазанными, и это во власти фотографа. Одним словом, если пользоваться фотоаппаратом умеючи, то можно снимать в любых местах, при любом освещении; главное знать, как управляться со светом, который должен попасть на пленку через объектив и оставить там светлую память на всю оставшуюся жизнь.
Мои первые фотографии были не плохи. Конечно, имелись и недостатки. К примеру, люди на них стояли не в центре снимка и не прямо, а под небольшим наклоном, да и горизонт тоже имел не малый градус, но это всё было исправимо. Главным было не это! Для достижения неповторимого качества снимка у меня не было нормального фотоувеличителя. У меня вообще не было самых элементарных вещей, необходимых юному фотолюбителю. Был тотальный дефицит, и фотоотделы пустовали, либо продавали только пленку и бумагу. Печатать свои фотошедевры мне приходилось на старом раздолбанном фотоувеличителе 1964 года рождения, который мне отдали родственники.
Фотоувеличитель тот долгое время лежал в гараже, и крысы проели в его футляре приличную дыру. У фотоувеличителя не было лампочки, и я вкрутила обычную, из люстры; она грела корпус и пленка начинала коробиться. Мало этого, стекло, которое должно было прижимать пленку, отсутствовало. Там вообще много чего не доставало. Пленка коробилась, карябалась и сворачивалась змеёй.
Я прилагала поистине титанические усилия, чтобы перенести изображение с пленки на фотобумагу. Так я оттачивала свое мастерство. Но фотографии получались довольно-таки качественные, и даже вклеивались в фотоальбом.
Где-то через полтора года у меня появился новый фотоувеличитель. Всё же иногда товары поступали в магазины и радовали неискушенных потребителей. Фотоувеличитель был огромный и предназначался для печати не только черно-белых снимков, но и цветных. У меня появилась новая мечта. Параллельно я продолжала снимать, снимать, снимать и печатать черно-белые фото.
Сам процесс переноса изображения с пленки на бумагу с помощью очень хорошего фотоувеличителя был увлекательным и радостным. Теперь я уже не парилась и не испытывала трудностей. Ещё очень меня умилял процесс погружения бумаги в проявитель, когда при темно-красном свете, в ванночке, на белой бумаге вдруг появлялось изображение минувшего, прошедшего, невозвратного. Это завораживало, и я могла печатать фотографии всю ночь на пролет в душной ванне.
У меня по-прежнему не было многих важных вещей для печати фотографий, но их отсутствие ничуть не сказывалось на качестве. Я всегда находила чем что заменить всеми подручными средствами. К примеру, фотографии сушились как белье, на обычных прищепках, на веревках. Вместо специальных пинцетов, которыми нужно было вытаскивать из растворов проявляемую бумагу, я пользовалась маникюрными; их я стащила у мамы. Еще у меня не было таймера, но я всегда всё делала на глаз и по наитию. К чему мне, при таких способностях, какой-то там таймер?
Еще очень приятно было мне вклеивать или вставлять фотографии в альбомы. Вот, посмотрите, какие были тогда альбомы! Плюшевые! Какие-то ворсистые! Красные!
А вот у меня есть фотоальбом рукодельный! Это же раритет! Нам его подарила сестра отца. Обложка этого фотоальбома сделана из огромной конфетной коробки. Дело в том, что тётя моя работала в те времена на кондитерской фабрике, и вот в свободное от работы время они там еще помимо изготовления конфеток еще и альбомы мастерили из красивых коробочек. Потом прошивали ленточками от тех же конфетных коробок! Так что раритет дней сегодняшних это! Самый настоящий эсклюзив! Гламур эпохи застоя!
а это вид сзади
А вот альбом с узорами расписными! Узоры какие-то здесь выпуклые, рельефные, а не нарисованные! Он девственный, кстати; ну, то есть в него не вклеено и не вставлено ни одной фотографии. Думаю, что этот альбом тоже можно называть раритетным. У него в самом конце имеется знак качества, в котором есть буквы “СССР”. А листы внутри плотные, картонные, в сеточку. Такого качества и фактуры сейчас нет вообще.
Но вернусь всё же в те времена, когда я становилась фотолюбителем! В моем распоряжении по-прежнему находилась всё та же “Смена”. Но по качеству снимки ничуть не уступали тем, которые делаются дорогими зеркальными фотоаппаратами.
Новый фотоувеличитель прекрасно настраивал резкость, и фото получались на загляденье! По триста штук бывало я наштампововала с пленки в тридцать шесть кадров! Часть фотографий я отставляла себе, а остальные раздавала.
Хочется похвалиться, что на моих любительских снимках не было ни царапин, ни пылинок, ни золотистых пятен, которые обычно всегда вылезали на любительских фотографиях дня через три-четыре. Царапины и пылинки получались, если плохо подготовить пленку, а золотистые пятна на черно-белых любительских фотографиях были из-за попадания капель фиксажа в проявитель. Зная такие важные мелочи, можно было избежать брака в печати.
Потом у меня появился очень модерновый по тем временам фотоаппарат, который сам определял резкость, выдержку, имел встроенную фотовспышку и работал от батареек. Назывался он “Эликон-автофокус”. Но с ним я не сдружилась. Вспышка разряжала батарейки за шесть-семь снимков, резкость на фото была не ахти какая, а её глубина вообще отсутствовала. К тому же батарейки тогда были в дефиците, и фотоаппарат без них был мёртвым. Стоит отметить, что игрушечная “Смена” никогда меня так не подводила, поэтому я опять стала пользоваться ей.
Когда же появился “Полароид”, который почему-то преподносили как чудо-фотоаппарат, способный за несколько секунд одарить вас незабываемым цветным фото, то я уже трезво отнеслась к этим рекламным обещаниям и не купилась на них. Фотографии же действительно были незабываемыми: маленькими, смазанными и быстро теряющими краски.
Но время черно-белого фото было на исходе. Ещё год-два, и появятся цветные пленки “Кодак”, которые будут проявляться в специализированных магазинах, где там же, с них, очень оперативно будут печататься фотографии любых размеров. Именно в этом временном промежутке у меня появился зеркальный фотоаппарат “Zенит”, и именно тогда я успешно освоила печать цветных фото в домашних условиях. Это было поистине священное действо.
Поэтому по этому поводу мне стоит написать пост отдельно.
А зарождение любви началось с детского сада. Помню, к нам в группу пришел дядя-фотограф. Мне было, наверное, года три или четыре, и я ходила в свой самый первый садик, который просто ненавидела до истерики.
Приход фотографа я восприняла в штыки. Нельзя сказать, что меня до этого никогда не фотографировали, но это действо происходило не в детском саду, и было оно какое-то ненавязчивое и веселое. Здесь же воспитательница завязала мне на голове бант, тем самым совершив насилие над моей личностью, усадила на стул перед лампой слепящей глаза, а фотограф стал просить не проморгать птичку.
Все эти действия показались мне такими обидными, что я принялась заливаться слезами, а потом и вовсе заорала дурным голосом. Фотограф же стал смеяться, суетиться перед фотоаппаратом и без конца щелкать затвором. Через несколько дней он вручил моей маме огромный пакет, где лежало фотографий десять, на которых я душила руками мишку и самозабвенно рыдала с открытым и закрытым ртом. Мама поначалу не хотела брать эти снимки, но фотограф убедил её, что это будет просто замечательная память, и что таких кадров у него еще в жизни не было.
Над этими фотографиями хохотали все родственники; мне это порядком надоело, и я стала прятать их в книжный шкаф. Уж слишком они веселили и умиляли людей, а меня смущали. Тогда меня спрашивали, почему я плачу на снимках? Я отвечала, что испугалась фотоаппарата. Тот фотоаппарат действительно был какой-то загадочный, в глубине его огромного объектива что-то мерцало, он щелкал и слепил вспышкой, а еще поговаривали, будто из него должна обязательно вылететь птичка. В голове моей не укладывалось, как там могла уместиться птичка, и потом я никак не могла застать её вылет, а это меня очень расстраивало.
От всех этих странностей, что рассказывали про фотоаппарат, я стала испытывать к нему любопытство и интерес, но в нашей семье никто не был фотолюбителем, и никто не мог мне ничего рассказать и разъяснить. Пришлось лелеять и холить свою мечту до тех пор, пока я сама не смогла приняться за изучение фотодела. И вот в пятнадцать лет твёрдо решила стать фотолюбителем, и сообщила об этом маме. Перед этим я несколько раз прочла книжку о том, как самостоятельно научиться фотографировать. Теперь дело было за фотоаппаратом. Мама решила посоветоваться с профессиональным фотографом, который работал у них на заводе и снимал все события, одним словом вел трудовую фотолетопись.
Фотограф оказался человеком рациональным и сразу же предупредил маму, чтобы она не вздумала мне покупать дорогой зеркальный фотоаппарат, потому что, скорее всего, это у меня просто блажь, а фотоаппарат я вскоре забуду, заброшу и отставлю пылиться на шифоньере. Чтобы по этому поводу не было обидно, он предложил купить мне самый простой и дешевый фотоаппарат “Смена”. Хочется заметить, что тогда в магазинах дорогие зеркальные фотоаппараты не лежали, да и дешевые тоже раскупались сразу же. Когда мы поехали совершать покупку, то нам повезло. Только что завезли ту самую “Смену”. Мама купила мне фотоаппарат, пленку, кассеты для пленки, несколько ванночек, и пачку бумаги. Больше ничего там и не имелось, но главное - начало было положено.
Потом тот самый фотограф изъявил желание научить меня фотографировать. Я не хотела ехать после школы целый час до маминой работы и познавать азы фотографии, но всё же отправилась за советами профессионала. Мама проводила меня к нему фотолабораторию, где пахло не слишком приятно. Фотограф сразу же с порогу спросил меня:”Ну и зачем тебе заниматься фотографией? Ты, наверное, Аллу Пугачеву с телевизора хочешь фотографировать! ”
Потом он показал мне, как вставляется пленка в кассету и в фотоаппарат. Ведь тогда пленка продавалась завернутая в темную бумагу и фольгу, и её нужно было в кромешной тьме на ощупь распечатывать, вставлять в кассету, а затем в фотоаппарат при рассеянном свете. Ещё фотограф показал мне, как определяется выдержка, расстояние до объекта и прочие премудрости.
Напоследок он вынес из своей фотолаборатории две бутылки из-под водки, в которые были налиты растворы для проявки и фиксации пленки и фотографий. Так пополнился мой фотоарсенал. Чуть позже я научилась готовить растворы сама.
И я начала снимать своим первым фотоаппаратом “Смена-8М”. Фотоаппарат тот был похож на игрушечный. Маленький объектив, крошечный видоискатель, жесткая спусковая кнопка, смешной затворчик и не менее смешное кольцо для перемотки кадров. Имелось очень потешное кольцо для установки выдержки. На нём были нарисованы солнышки, облачка, тучки и дождики, так что даже идиот мог определить нужную для съемки выдержку.
На объективе нужно было установить светочувствительность пленки и диафрагму. Раньше самая распространенная черно-белая пленка обычно имела светочувствительность 64. Фотоаппарат при такой пленке диафрагмировался на 8. И вот когда я на глаз определяла расстояние до снимаемого объекта ( а расстояние действительно нужно было определять навскидку, на глаз, потому что в этом фотоаппарате не было наведения резкости через видоискатель), то по значению диафрагмы можно было сразу же определить границы резкости снимка. Границы резкости снимка имеют колоссальное значение. Я могу запечатлеть человека на фоне гор, которые могут иметь либо отличную резкость, либо быть смазанными, и это во власти фотографа. Одним словом, если пользоваться фотоаппаратом умеючи, то можно снимать в любых местах, при любом освещении; главное знать, как управляться со светом, который должен попасть на пленку через объектив и оставить там светлую память на всю оставшуюся жизнь.
Мои первые фотографии были не плохи. Конечно, имелись и недостатки. К примеру, люди на них стояли не в центре снимка и не прямо, а под небольшим наклоном, да и горизонт тоже имел не малый градус, но это всё было исправимо. Главным было не это! Для достижения неповторимого качества снимка у меня не было нормального фотоувеличителя. У меня вообще не было самых элементарных вещей, необходимых юному фотолюбителю. Был тотальный дефицит, и фотоотделы пустовали, либо продавали только пленку и бумагу. Печатать свои фотошедевры мне приходилось на старом раздолбанном фотоувеличителе 1964 года рождения, который мне отдали родственники.
Фотоувеличитель тот долгое время лежал в гараже, и крысы проели в его футляре приличную дыру. У фотоувеличителя не было лампочки, и я вкрутила обычную, из люстры; она грела корпус и пленка начинала коробиться. Мало этого, стекло, которое должно было прижимать пленку, отсутствовало. Там вообще много чего не доставало. Пленка коробилась, карябалась и сворачивалась змеёй.
Я прилагала поистине титанические усилия, чтобы перенести изображение с пленки на фотобумагу. Так я оттачивала свое мастерство. Но фотографии получались довольно-таки качественные, и даже вклеивались в фотоальбом.
Где-то через полтора года у меня появился новый фотоувеличитель. Всё же иногда товары поступали в магазины и радовали неискушенных потребителей. Фотоувеличитель был огромный и предназначался для печати не только черно-белых снимков, но и цветных. У меня появилась новая мечта. Параллельно я продолжала снимать, снимать, снимать и печатать черно-белые фото.
Сам процесс переноса изображения с пленки на бумагу с помощью очень хорошего фотоувеличителя был увлекательным и радостным. Теперь я уже не парилась и не испытывала трудностей. Ещё очень меня умилял процесс погружения бумаги в проявитель, когда при темно-красном свете, в ванночке, на белой бумаге вдруг появлялось изображение минувшего, прошедшего, невозвратного. Это завораживало, и я могла печатать фотографии всю ночь на пролет в душной ванне.
У меня по-прежнему не было многих важных вещей для печати фотографий, но их отсутствие ничуть не сказывалось на качестве. Я всегда находила чем что заменить всеми подручными средствами. К примеру, фотографии сушились как белье, на обычных прищепках, на веревках. Вместо специальных пинцетов, которыми нужно было вытаскивать из растворов проявляемую бумагу, я пользовалась маникюрными; их я стащила у мамы. Еще у меня не было таймера, но я всегда всё делала на глаз и по наитию. К чему мне, при таких способностях, какой-то там таймер?
Еще очень приятно было мне вклеивать или вставлять фотографии в альбомы. Вот, посмотрите, какие были тогда альбомы! Плюшевые! Какие-то ворсистые! Красные!
А вот у меня есть фотоальбом рукодельный! Это же раритет! Нам его подарила сестра отца. Обложка этого фотоальбома сделана из огромной конфетной коробки. Дело в том, что тётя моя работала в те времена на кондитерской фабрике, и вот в свободное от работы время они там еще помимо изготовления конфеток еще и альбомы мастерили из красивых коробочек. Потом прошивали ленточками от тех же конфетных коробок! Так что раритет дней сегодняшних это! Самый настоящий эсклюзив! Гламур эпохи застоя!
а это вид сзади
А вот альбом с узорами расписными! Узоры какие-то здесь выпуклые, рельефные, а не нарисованные! Он девственный, кстати; ну, то есть в него не вклеено и не вставлено ни одной фотографии. Думаю, что этот альбом тоже можно называть раритетным. У него в самом конце имеется знак качества, в котором есть буквы “СССР”. А листы внутри плотные, картонные, в сеточку. Такого качества и фактуры сейчас нет вообще.
Но вернусь всё же в те времена, когда я становилась фотолюбителем! В моем распоряжении по-прежнему находилась всё та же “Смена”. Но по качеству снимки ничуть не уступали тем, которые делаются дорогими зеркальными фотоаппаратами.
Новый фотоувеличитель прекрасно настраивал резкость, и фото получались на загляденье! По триста штук бывало я наштампововала с пленки в тридцать шесть кадров! Часть фотографий я отставляла себе, а остальные раздавала.
Хочется похвалиться, что на моих любительских снимках не было ни царапин, ни пылинок, ни золотистых пятен, которые обычно всегда вылезали на любительских фотографиях дня через три-четыре. Царапины и пылинки получались, если плохо подготовить пленку, а золотистые пятна на черно-белых любительских фотографиях были из-за попадания капель фиксажа в проявитель. Зная такие важные мелочи, можно было избежать брака в печати.
Потом у меня появился очень модерновый по тем временам фотоаппарат, который сам определял резкость, выдержку, имел встроенную фотовспышку и работал от батареек. Назывался он “Эликон-автофокус”. Но с ним я не сдружилась. Вспышка разряжала батарейки за шесть-семь снимков, резкость на фото была не ахти какая, а её глубина вообще отсутствовала. К тому же батарейки тогда были в дефиците, и фотоаппарат без них был мёртвым. Стоит отметить, что игрушечная “Смена” никогда меня так не подводила, поэтому я опять стала пользоваться ей.
Когда же появился “Полароид”, который почему-то преподносили как чудо-фотоаппарат, способный за несколько секунд одарить вас незабываемым цветным фото, то я уже трезво отнеслась к этим рекламным обещаниям и не купилась на них. Фотографии же действительно были незабываемыми: маленькими, смазанными и быстро теряющими краски.
Но время черно-белого фото было на исходе. Ещё год-два, и появятся цветные пленки “Кодак”, которые будут проявляться в специализированных магазинах, где там же, с них, очень оперативно будут печататься фотографии любых размеров. Именно в этом временном промежутке у меня появился зеркальный фотоаппарат “Zенит”, и именно тогда я успешно освоила печать цветных фото в домашних условиях. Это было поистине священное действо.
Поэтому по этому поводу мне стоит написать пост отдельно.