Реальный театр 2015. Анна Франк
Урвала себе кусочек театрального счастья! Даже три кусочка! "Анну Франк", "Тирамису" и "Муму" - три спектакля любимого фестиваля "Реальный театр". Как бы мне хотелось посмотреть все остальное, присутствовать на обсуждениях, писать для фестивальной газеты, как это было... не помню даже... наверное, шесть лет назад. Впрочем, я благодарна за то, что случились эти три спектакля.
"Анна Франк". Театр "СамАрт", Самара. Режиссер - Екатерина Гороховская. Пьеса - Ася Волошина.
Этот спектакль впечатлил меня гораздо больше остальных. Сама тема - холокост, балансирование между жизнью и смертью - приподняли его над остальными. В самом начале спектакля нам сообщают, что все герои спектакля, кроме одного, погибли. Лишь Отто Франк, отец Анны, прошел лагеря и издал дневники дочери. Сама Анна умерла от тифа в концентрационном лагере Берген-Бельзен в феврале 1945, когда до свободы оставалось совсем недолго.
На сцене - убежище, где семья Анны спасалась от преследования с семьей Ван Пельс (в дневнике Анны и в спектакле - Ван Даан). Маленький мир из чемоданов и матрасов, чудесная серо-коричневая гамма. "Как вам здесь хорошо!" - повторяет Альфред Гиссель, которого тоже пригласили спасаться в убежище. Хорошо, если забыть о том, что аресты и депортации других евреев, тех, что снаружи, причиняют такую боль. Хорошо, если бы не было постоянного страха за будущее. Хорошо, если бы не сложности общежития. Авторы спектакля переносят акцент с высоких материй на обычные бытовые неудобства. Поместите восемь человек в пару запертых комнат на длительный срок, ограничьте их в еде и разных удовольствиях и увидите, что получится. Человеческая суть обнажается, лучший друг и компаньон готов обречь на голод и вашу семью, и свою собственную, лишь бы раздобыть сигарет. Врач, пишущий диссертацию, набрасывается на апельсины и масло - подарок от жены, даже не думая поделиться с товарищами. Это и страшно: даже в убежище они не в безопасности, нацизм уже подточил в них что-то важное. Предполагал ли Отто Франк, приглашая этих людей разделить убежище, что жизнь с ними станет невыносимой? Впрочем, думаю, он все равно не отказался бы от мысли спасти их!
Кажется, тяготы общежития легче воспринимаются молодежью. Анна любые сложности воспринимает с юмором. И оказывается, она не ребенок, как я думала прежде, она бунтующий подросток. Постоянно на ножах с Августой Ван Даан. Подтрунивающая над сестрой Марго и недоумевающая, почему они так не похожи. Страстно желающая стать писательницей и борющаяся с Гисселем за свой письменный столик. Все больше влюбляющаяся в Петера Ван Даана. А сам Петер? Из молчаливого стеснительного паренька он превращается в настоящего мужчину. И именно он устраивает похороны материнской шубы, чтобы облегчить страдания бедной женщины. Он считает, что за роскошную шубку из кроличьих шкурок можно выручить столько денег, что хватит и на еду и на сигареты. Но ведь шуба - это почти единственное, "что еще осталось" у его матери! Под марш Шопена, с почестями и рыданиями с шубой прощаются, что нимало веселит зрителей.
А потом становится не до веселья, потому что спектакль подходит к концу, а мы прекрасно знаем, чем закончится эта история.
Может быть, лишним были напоминания драматурга и режиссера о современном нацизме. А может быть, как раз наоборот без него спектакль не прозвучал бы так серьезно. В фойе мы видим фотографии героев, девочку Анну, ее родителей и сестру, семью Ван Пельс, Фрица Пфеффера (Гиссель). Мы видим фотографию лагеря Берген-Бельзен. Все они - на фоне изображения современной беснующейся молодежи. И мне становится очень не по себе.
Дина Годер сказала, что на обсуждении спектакль сильно раскритиковали. Хотела бы я знать, за что. Читаю дневники Анны Франк.
"Анна Франк". Театр "СамАрт", Самара. Режиссер - Екатерина Гороховская. Пьеса - Ася Волошина.
Этот спектакль впечатлил меня гораздо больше остальных. Сама тема - холокост, балансирование между жизнью и смертью - приподняли его над остальными. В самом начале спектакля нам сообщают, что все герои спектакля, кроме одного, погибли. Лишь Отто Франк, отец Анны, прошел лагеря и издал дневники дочери. Сама Анна умерла от тифа в концентрационном лагере Берген-Бельзен в феврале 1945, когда до свободы оставалось совсем недолго.
На сцене - убежище, где семья Анны спасалась от преследования с семьей Ван Пельс (в дневнике Анны и в спектакле - Ван Даан). Маленький мир из чемоданов и матрасов, чудесная серо-коричневая гамма. "Как вам здесь хорошо!" - повторяет Альфред Гиссель, которого тоже пригласили спасаться в убежище. Хорошо, если забыть о том, что аресты и депортации других евреев, тех, что снаружи, причиняют такую боль. Хорошо, если бы не было постоянного страха за будущее. Хорошо, если бы не сложности общежития. Авторы спектакля переносят акцент с высоких материй на обычные бытовые неудобства. Поместите восемь человек в пару запертых комнат на длительный срок, ограничьте их в еде и разных удовольствиях и увидите, что получится. Человеческая суть обнажается, лучший друг и компаньон готов обречь на голод и вашу семью, и свою собственную, лишь бы раздобыть сигарет. Врач, пишущий диссертацию, набрасывается на апельсины и масло - подарок от жены, даже не думая поделиться с товарищами. Это и страшно: даже в убежище они не в безопасности, нацизм уже подточил в них что-то важное. Предполагал ли Отто Франк, приглашая этих людей разделить убежище, что жизнь с ними станет невыносимой? Впрочем, думаю, он все равно не отказался бы от мысли спасти их!
Кажется, тяготы общежития легче воспринимаются молодежью. Анна любые сложности воспринимает с юмором. И оказывается, она не ребенок, как я думала прежде, она бунтующий подросток. Постоянно на ножах с Августой Ван Даан. Подтрунивающая над сестрой Марго и недоумевающая, почему они так не похожи. Страстно желающая стать писательницей и борющаяся с Гисселем за свой письменный столик. Все больше влюбляющаяся в Петера Ван Даана. А сам Петер? Из молчаливого стеснительного паренька он превращается в настоящего мужчину. И именно он устраивает похороны материнской шубы, чтобы облегчить страдания бедной женщины. Он считает, что за роскошную шубку из кроличьих шкурок можно выручить столько денег, что хватит и на еду и на сигареты. Но ведь шуба - это почти единственное, "что еще осталось" у его матери! Под марш Шопена, с почестями и рыданиями с шубой прощаются, что нимало веселит зрителей.
А потом становится не до веселья, потому что спектакль подходит к концу, а мы прекрасно знаем, чем закончится эта история.
Может быть, лишним были напоминания драматурга и режиссера о современном нацизме. А может быть, как раз наоборот без него спектакль не прозвучал бы так серьезно. В фойе мы видим фотографии героев, девочку Анну, ее родителей и сестру, семью Ван Пельс, Фрица Пфеффера (Гиссель). Мы видим фотографию лагеря Берген-Бельзен. Все они - на фоне изображения современной беснующейся молодежи. И мне становится очень не по себе.
Дина Годер сказала, что на обсуждении спектакль сильно раскритиковали. Хотела бы я знать, за что. Читаю дневники Анны Франк.