Исповедь.
Бабки в церкви - невыносимые. Станет перед тобой так, что дышать нечем и машет рукой, - крестится. А то на колени опускается: вверх-вниз, вверх - вниз. Не знаешь, как повернуться, как встать. Понадобилось свечку поставить к иконе, где людей много - вот я пытаюсь протиснуться, а мне говорят - ты передай через людей. Я передаю, и опять не так и не через то плечо. В другой раз прошу свечку передать и подаю через то плечо, которое надо. Мне говорят - ты пройди сама, и расступятся.
Стою к исповеди. Опять замечание - что это ты кисти в кулаки сложила и к священнику идешь. Не могу в церковь ходить. Тяжесть бетонной плитой ложится на голову и плечи. Сама не знаю, что я тут делаю? Крестилась, стала в церковь ходить, а выносить не могу. Настроение постоянно плохое. Состояние угнетенное. Все раздражает. Всю неделю на работе, а в церкви - бабки.
Познакомилась с инокиней в храме. Эта мать Валентина теперь елейно здоровается каждый раз. Я, как в театре, каком - то нахожусь. Только своей роли понять не могу. Так однажды плохо стало, что сказала я мать Валентине: «Не могу больше в церковь ходить. Сил нет. Игра какая - то». Не много слов сказала, но, видно такое было у меня сокрушение, что матушка как-то внутренне забеспокоилась и говорит остаться на скамеечке, а сама ушла.
Вернулась и стала что-то говорить. Я ничего не понимаю. Только вижу, что она очень расстроена и участие принимает в моей печали. Долго она говорила. Я даже устала и отвлеклась. А она подает мне маленькую книжечку. В ней множество вопросов: «Вот подготовьтесь к исповеди по этим вопросам. Напишите на листе бумаги ответ на каждый вопрос совершенно искренне, а через два дня приходите на исповедь». Стало мне интересно, что же это за вопросы?
К вечеру собралась я готовиться к исповеди. Приготовила бумагу, ручку, пачку сигарет и открыла вопросы. Вопросы потрясли меня своей прямотой. Они были поставлены настолько неприкрыто прямо, что и ответов требовали таких же. Мне казалось, что есть вещи, о которых не принято говорить, а, значит, о них не надо и думать. А вопросы заставляли меня вспомнить то, что мне хотелось бы забыть. Внутреннее сопротивление было очень велико, но терпеть свою неудовлетворенность и раздвоенность я уже не могла. Началось сражение, столкновение, битва.
Я писала, а в груди, в голове все грохотало, словно сыпались камни с горы. Что-то меня прямо разрывало на части. Все тайное, становилось явным для меня самой. Получилось 8 печатных листов с обеих сторон и не распечатанная пачка сигарет.
Через два дня прихожу на исповедь. Иду по дорожке к храму мимо большого очень старого каштана. Остановилась. Надо идти. В храм вошла, даже слышу плохо, такой шум внутри. Мысли прыгают: «Как же я покажу это все! Встала я последней в очередь на исповедь.
Подаю батюшке свои листы - «Да Вы мне целую книгу написали» - весело говорит священник. Наклонила я голову, и стал о. Дмитрий читать один лист за другим с двух сторон. Только слышу шелест переворачиваемых страниц. Мысленно следую за текстом. Вот стоим мы с ним в полной тишине, а на самом деле битва продолжается, как на передовой линии фронта. Дочитал и молчит. Стою я мраморная - застыла от потрясения. Разорвал листы, подает: «Иди и не греши»! С какой-то невыразимой интонацией серьезности и сочувствия. Тихонечко беру благословение причаститься. Молча благословил. Отошла я в сторонку не на своих ногах.
«Что же это ты кисти в кулак сложила и к священнику идешь» - услышала я бесцеремонный голос из уголочка со скамейки.
«Матушка, простите меня, спасибо, что поучили». Какая милая сидит старушка. Спасибо ей.
Вышла к старому каштану. Солнцем залитый дворик церкви, цветы, запах зелени, согретых солнцем камней. Свободно, легко! Как тихо на сердце! И как прекрасно жить среди этой красоты. Господи, Слава Тебе!