ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ПЕРЕДАЧИ ВЕРМАХТОМ КРАСНОЙ АРМИИ ГОРОДА БРЕСТ-ЛИТОВСКИЙ 22 СЕНТЯБРЯ 1939Г. (ЧАСТЬ 1)
Оригинал взят у skaramanga_1972 в ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ПЕРЕДАЧИ ВЕРМАХТОМ КРАСНОЙ АРМИИ ГОРОДА БРЕСТ-ЛИТОВСКИЙ 22 СЕНТЯБРЯ 1939Г. (ЧАСТЬ 1)
Оригинал взят у skaramanga_1972 в ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ПЕРЕДАЧИ ВЕРМАХТОМ КРАСНОЙ АРМИИ ГОРОДА БРЕСТ-ЛИТОВСКИЙ 22 СЕНТЯБРЯ 1939Г. (ЧАСТЬ 1)
Эта статья не моя, но благодаря ее автору я написал свой "МИФ О СОВМЕСТНОМ ПАРАДЕ" ( http://skaramanga-1972.livejournal.com/177138.html). К сожалению, статья еще не получила должного резонанса у интернет-аудитории, а зря! Это самая, на мой взгляд, толковая статья о событиях, предшествовавших, так называемому, "совместному параду" в Бресте. В конце ее будет и о самом "параде".
В общем, читайте...
"Впервые опубликовано серией постов на форуме www.reenactor.ru Здесь сведено и несколько отредактировано для связности. Это, естественно, ни коим образом не претендует ни на статью, ни на исследование.
Где же следует осуществлять поиск неопубликованных источников исследователю, намеревающемуся изучить события 19 - 22 сентября 1939 г. в районе Бреста на Буге, широко известные прежде всего в связи с т.н. «совместным советско-германским парадом»? Думается, что наиболее информативными могли бы стать документы штаба 4-й армии Белорусского фронта (сперва Бобруйская/Слуцкая группа) комдива В.И. Чуйкова, поскольку 29-я лтбр подчинялась непосредственно ему, соответственно все рапорты оттуда и приказания туда шли через армейский штаб. Увы, Ф. 35075 Управление 4-й армии в Российском государственном военном архиве содержит лишь четыре дела за 1940 г., что совершенно не удивительно, помятуя судьбу армии в самом начале Великой Отечественной войны. Чрезвычайно интересны были бы конечно документы непосредственно самой легкотанковой бригады, тем более, что в РГВА числятся фонды штабов не только "автобронетанковых и механизированных бригад" за 1918-1940 гг., но и штабов танковых батальонов интересующего нас периода. Увы, в путеводителе по архиву они даны лишь суммарно, без указания конкретных частей-фондообразователей, крайних дат и характеристик документов. Выяснение этого - одна из исследовательских задач. Таким образом, исходя из того что мы знаем на данный момент, наиболее перспективный комплекс источников должен содержаться в Ф. 35086 Коллекция документов Белорусского фронта. 1939-1941 гг. (671 дд.). Кроме того, обязателен поиск в Ф. 37977 Оперативное управление Генерального штаба РККА, Ф. 9 Политическое управление Красной Армии, а также Ф. 31811 Главное Автобронетанковое управление Красной Армии и Ф. 25874 Управление Западного Особого военного округа. Во всяком случае, судя по НСА документы по интересующим нас событиям там имеются. Следует учесть, что документы Ф. 35086, Ф. 37977 и относящиеся к нашей теме в Ф. 25874 были рассекречены полностью лишь в 2001 - 2003 гг. Подробнее по этим вопросам см. тут, тут, здесь, здесь.
Можно сделать вывод, что при такой ситуации с отечественными источниками серьезное исследование по этой теме на данный момент невозможно, по крайней мере до того как будут введены в научный оборот соответствующие документы из вышеупомянутых архивных фондов. К сожалению, именно поэтому образовавшийся вакуум заполняется разного пошиба фантазиями. Впрочем, имеющиеся публикации немецких документов и анализ уже известных советских вполне позволяет, на наш взгляд, хотя бы в общих чертах реконструировать интересующие нас события.
Однако сперва хотелось бы сказать пару слов про мемуары С.М. Кривошеина (соответствующий фрагмент см. тут), до последнего времени являвшиеся единственным отечественным источником об обсуждаемых событиях. В полной мере проверить достоверность изложенной там версии событий невозможно пока за практическим отсутствием соответствующих документов. Хотя из "Отчета о действиях 29-й танковой бригады", опубликованного Коломийцем и Магнуским, мы знаем, что приказ о занятии Бреста она получила не вечером 21.09, а в 2.00 22.09, никакого ночного марша не совершала, т.к. выступила в 5.00 и вышла в район города к 15.00, на час позже, чем было приказано, пройдя таким образом за 10 часов 80 километров Пружаны-Брест, а вовсе не 130. Но можно проверить другие вещи, например фамилии собственных подчиненных Кривошеина. "Вызвав командиров батальонов, объявил им о решении неотступно преследовать противника. Командиру первого батальона И.Д. Черняховскому было приказано перекачать горючее из танков других батальонов в свои балки и через 30 минут выступить для занятия Барановичей". (С. 251) Но Черняховский, тот самый, Иван Данилович, командовал этим батальоном еще в 1937 г., а с 1938 по 1940 г. - уже командир 9-го отдельного легкотанкового полка, не имевшего никакого отношения к бригаде. "Остановив головную машину, я узнал, что идет четвертый батальон. Приказал лейтенанту Мальцеву вызвать по радио начальника штаба. Через пять минут начальник штаба явился". (С. 260). Прежде всего, в 1939 г. в бригаде не было ни 1-го, ни 4-го батальонов, поскольку еще с 1938 г. нумерация их стала сквозной, так что в нее входили 165-й, 168-й, 170-й, 172-й танковые батальоны. Хотя допустим, что подразделения именовались так для краткости. Но Семен Петрович Мальцев был майором и заместителем самого командира бригады. "Сел я с Поддубным в головной танк, и поехали". (Там же) Это Кривошеин передает прямую речь военкома бригады о начальнике штаба. Которым в действительности был полковник Иван Васильевич Дубовой. То, что немецким комендантом Бреста, которого он не раз вспоминает, являлся не майор, а подполковник Хольм, а переводчиком, которого Кривошеин поименовал белоэмигрантом - подполковник Зоммер, в принципе мелочь. Если же учесть, что фамилию неоднократно фигурирующего военкома (Алексея Алексеевича Илларионова) мемуарист не называет, но отчество путает, а парторг бригады Боровицкий в действительности являлся батальонным комиссаром Боровенским, то заключаем - последний перепутал в воспоминаниях всех своих подчиненных, которых упомянул. Причем освежить свою память при создании воспоминаний отставному генералу было не сложно. Как при этом можно просто принимать на веру всё остальное написанное автором по обсуждаемой теме - не знаю.
Итак, согласно отданному утром 19.09 приказу штаба 4-й армии 29-я лтбр к вечеру этого дня заняла район г. Пружаны, остановившись там на стоянку [Kolomiec, Magnuski. S. 71; Мельтюхов. С. 382]. Соседняя 32-я лтбр в этот день продвигалась восточнее, в районе Березы-Картузской, в южном направлении на Кобрин. Таким образом, подвижные части 4-й армии стояли теперь на обеих основных магистралях, ведущих к Бресту: первая на шоссе Слоним-Брест, выходящем к городу с севера, вторая на минском шоссе, идущем через Кобрин с востока. О том, что район Бреста занимают немецкие войска, советскому командованию было естественно давно и хорошо известно: германское коммюнике сообщило о захвате города еще 14.09, хотя крепость была оставлена поляками после обороны только 17.09. Была информация и более конкретного свойства, так в распоряжении № 7377 от 3.20 18.09 начальник Генштаба РККА доводил до командующих Украинским и Белорусским фронтами следующее: "2. К исходу дня 17.9.39 германские войска занимали следующую линию: а) 18-й корпус правым флангом юго-восточнее г. Самбор, большими частями на запад от Львова. Львов окружен войсками; б) 17-й корпус правым флангом восточное Яворова, левый фланг - Вишинька; в) 20-й корпус по дороге Томашов - Любичев - Рава-Русская, часть в Комарно; г) 7-й корпус - Янов; д) 4-й корпус - Гельчев (30 км юго-восточноее Люблина); е) 19-й корпус - Словятище (40 км южнее Брест-Литовска), большими частями в самом Бресте; 21-й корпус - Заблудов, Белосток."
А XIX моторизованный корпус вермахта под командованием генерал-полковника Г. Гудериана, штаб которого находился в Бресте, 3-я тд там же и западнее, 20-я мд там же и южнее, 10-я тд севернее, получил 18.09 приказ командующего группой армий "Север" фельдмаршала Ф. фон Бока об отходе в течение 19-21.09 за демаркационную линию, установленную в соответствии с распоряжением фюрера от 17.09, т.е. в данном случае - в район Ломжи, на северо-запад. Согласно этому приказу отход должен был состояться к 0.00 21.09. [Izdebski. S. 247] Таким образом, фактический отвод немецких войск начался еще за трое суток до передачи Бреста Красной Армии.
Итак, к утру 20.09 29-я лтбр, судя по донесению ее командира в штаб 4-й армии от 18.15 предыдущего дня, располагалась в лесу юго-западнее Пружан, выдвинув разведку к линии Шерешево-Сосновка [Мельтюхов. С. 382] Поселок Шерешёво находится примерно в 20 км. с небольшим к западу от Пружан, в сторону Беловежской пущи, Сосновка - поселок на таком же расстоянии по брестскому шоссе к юго-западу: бригада освещала ничейную местность перед фронтом и на правом фланге, т.к. сосед у нее был только слева, 32-я лтбр. Задачей на день 20.09, поставленной С.М. Кривошеину приказом № 04/оп командарма-4 комдива В.И. Чуйкова от 23.55 19.09, являлось: «29 тбр, усиленной батальоном 8 сд, удерживать Пружаны, выбросив разведку для наблюдения Купичи, Поддубно. Организовать тыл и ремонт материальной части». [Там же] Купичи - населенный пункт в нескольких км. к западу от Шерешово, Поддубно - то же самое в нескольких км к юго-западу от Сосновки по шоссе. Т.е. на день 20.09 командование приказало 29-й лтбр оставаться на месте. Активные действия предусматривались для 32-й лтбр, получившей приказ занять Кобрин, которого передовой подвижной отряд бригады полковника И.И. Грызунова и достиг к 21.00 этого дня.
Таким образом продвижение войск 4-й армии на запад было остановлено командованием, для установления и организации взаимодействия с немецкими частями по плановой передаче соответствующих территорий. Последнее было оговорено распоряжением наркома обороны командующим Белорусским и Украинским фронтами № 3373, переданным по прямому проводу еще в 0.50 18.09: «Второе: Быстро довести до всех войсковых частей наших групп, что германским командованием отдан приказ германским войсковым частям иметь командиров, знающих русский язык, и при встрече с нашими войсками от германских частей будут выделяться делегации для приветствия наших частей. Такие германские делегации должны быть вежливо встречены нашими войсками, для чего в составе наших всех дивизий и полков, танковых бригад должны быть назначены командиры и политработники, которые и ведут переговоры с делегациями от германских частей. В этих переговорах должно быть с нашей стороны и германской стороны определено, какие пункты оставляются германскими войсками, а также установлен порядок отхода германских войск и продвижения наших частей. О всех встречах и принятых решениях немедленно доносить наверх. Проверить выполнение настоящей директивы в войсках и донести мне». Командарм-4 продублировал эту директиву в приказе № 02/оп от 07.00 18.09 [Мельтюхов. С. 381-382]
И встреча не заставила себя ждать. Около 9.00 20.09 в штаб 10-й танковой дивизии генерал-лейтенанта Ф. Шааля XIX моторизованного корпуса, находившийся в тот момент в местечке Турна (ок. 18 км. к северу от Бреста по слонимскому шоссе), прибыл советский броневик, командир которого сообщил немецким офицерам, что вслед за его дозором через три часа придет кавалерия, а не далее как в 40 км позади движутся части пехоты. Согласно «Журналу боевых действий XIX моторизованного корпуса» этого командира около 10.30 приняли в корпусном штабе в Бресте, располагавшемся в здании администрации воеводства, где угостили обедом. По немецким данным, во время встречи были сделаны фотографии, опубликованные затем в берлинских и мюнхенских газетах. [Izdebski. S. 246-247]. С советской стороны, судя по донесению комбрига С.М. Кривошеина в штаб 4-й армии от 15.30, первая встреча выглядела следующим образом: «Высланная мною разведка установила связь с частями немецкой армии, двигавшимися с Брест-Литовска на Семятичи. Обнаружена мотоколонна в количестве 400 машин. Войска немецких частей встретили моих разведчиков с большим восторгом и приветствиями. Батальонный комиссар т. Боровенский, находившийся в составе разведки, был приглашен в штаб, где его ознакомили с обстановкой и вручили карту. Вместе с тов. Боровенским ко мне прибыла делегация в составе двух офицеров и 6 солдат. Встретил их с оркестром, накормил обедом. Просят направить в их штаб постоянного делегата». [Мельтюхов. С. 383]
Можно было бы только аплодировать веселому нахальству батальонного комиссара, сходу попытавшемуся повесить радостным немцам лапшу на уши насчет реальных сил Красной Армии в этом районе. Но информация о первом контакте будущих врагов, переданная начальником оперативного отдела штаба 4-й армии полковником Л.М. Сандаловым в Генштаб по прямому проводу в 2.50 21.09, несколько отличается в подробностях: «1) Части 29 тбр установили связь с германской армией. Их колонна в составе 400 машин встретилась с нашей разведкой по пути на шоссе между Каменец-Литовск и Гарадичин. Войска немецкой армии встретили наших развдечиков с большим восторгом и приветствовали, вручили нашим бойцам от германских солдат приветствие: «Германские войска приветствуют русско-советское войско. Как солдаты мы имеем только одно желание - вступить с солдатами СССР в хорошие солдатские отношения. Русский солдат стоял у нас всегда в большом почете, этого мы желаем и в будущем». Находившийся в разведке батальонный комиссар Боровенский был приглашен в германский штаб в Семятичи (10 км восточнее Дрогичин), где его ознакомили с обстановкой и вручили карту. На этой карте немцами отмечена линия с надписью «демаркационная». Линия эта проходит через пункты, которые остаются на немецкой стороне: ст. Гайновка, Каменец-Литовск, Залесье (10 км северо-восточнее Брест-Литовск), Ямно - перекресток шоссе и желдороги (10 км юго-восточнее Брест-Литовск), Медно (30 км южнее Брест), Дубок, западный берег озера Пулемецкое. Немецкая делегация в составе 2 офицеров и 6 солдат прибыла в штаб Кривошеина (29 тбр). Комбриг Кривошеин в Пружанах встретил их с оркестром и угостил обедом. Немцы просили направить в их штаб постоянного делегата, в чем им пока было отказано». [Мельтюхов. С. 384-385] Таким образом, ошибся ли кто-либо в штабе 4-й армии при составлении рапорта в Москву насчет места расположения немецкого штаба, где побывал Боровенский, или встреч таких в тот день было все же две - при нынешнем состоянии источниковой базы сказать уверенно нельзя. Однако важно, что во-первых, наша разведка установила факт отхода 10-й танковой дивизии на запад за демаркационную линию, в соответствии с отданным 18.09 приказом (Семятычи находится на территории Польши примерно в 80 км к северо-западу от Бреста, если следовать вдоль шоссе по правому берегу Буга через район Каменца), во-вторых линия на карте, переданной немцами, соответствует фактическому расположению XIX моторизованного корпуса на тот момент, т.е. они просто обозначили свое местоположение для сведения командования приближающихся советских войск".
p.s.
Ссылку на первоисточник дам в конце последнего поста.
(Продолжение следует...)
Оригинал взят у skaramanga_1972 в ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ПЕРЕДАЧИ ВЕРМАХТОМ КРАСНОЙ АРМИИ ГОРОДА БРЕСТ-ЛИТОВСКИЙ 22 СЕНТЯБРЯ 1939Г. (ЧАСТЬ 1)
Эта статья не моя, но благодаря ее автору я написал свой "МИФ О СОВМЕСТНОМ ПАРАДЕ" ( http://skaramanga-1972.livejournal.com/177138.html). К сожалению, статья еще не получила должного резонанса у интернет-аудитории, а зря! Это самая, на мой взгляд, толковая статья о событиях, предшествовавших, так называемому, "совместному параду" в Бресте. В конце ее будет и о самом "параде".
В общем, читайте...
"Впервые опубликовано серией постов на форуме www.reenactor.ru Здесь сведено и несколько отредактировано для связности. Это, естественно, ни коим образом не претендует ни на статью, ни на исследование.
Где же следует осуществлять поиск неопубликованных источников исследователю, намеревающемуся изучить события 19 - 22 сентября 1939 г. в районе Бреста на Буге, широко известные прежде всего в связи с т.н. «совместным советско-германским парадом»? Думается, что наиболее информативными могли бы стать документы штаба 4-й армии Белорусского фронта (сперва Бобруйская/Слуцкая группа) комдива В.И. Чуйкова, поскольку 29-я лтбр подчинялась непосредственно ему, соответственно все рапорты оттуда и приказания туда шли через армейский штаб. Увы, Ф. 35075 Управление 4-й армии в Российском государственном военном архиве содержит лишь четыре дела за 1940 г., что совершенно не удивительно, помятуя судьбу армии в самом начале Великой Отечественной войны. Чрезвычайно интересны были бы конечно документы непосредственно самой легкотанковой бригады, тем более, что в РГВА числятся фонды штабов не только "автобронетанковых и механизированных бригад" за 1918-1940 гг., но и штабов танковых батальонов интересующего нас периода. Увы, в путеводителе по архиву они даны лишь суммарно, без указания конкретных частей-фондообразователей, крайних дат и характеристик документов. Выяснение этого - одна из исследовательских задач. Таким образом, исходя из того что мы знаем на данный момент, наиболее перспективный комплекс источников должен содержаться в Ф. 35086 Коллекция документов Белорусского фронта. 1939-1941 гг. (671 дд.). Кроме того, обязателен поиск в Ф. 37977 Оперативное управление Генерального штаба РККА, Ф. 9 Политическое управление Красной Армии, а также Ф. 31811 Главное Автобронетанковое управление Красной Армии и Ф. 25874 Управление Западного Особого военного округа. Во всяком случае, судя по НСА документы по интересующим нас событиям там имеются. Следует учесть, что документы Ф. 35086, Ф. 37977 и относящиеся к нашей теме в Ф. 25874 были рассекречены полностью лишь в 2001 - 2003 гг. Подробнее по этим вопросам см. тут, тут, здесь, здесь.
Можно сделать вывод, что при такой ситуации с отечественными источниками серьезное исследование по этой теме на данный момент невозможно, по крайней мере до того как будут введены в научный оборот соответствующие документы из вышеупомянутых архивных фондов. К сожалению, именно поэтому образовавшийся вакуум заполняется разного пошиба фантазиями. Впрочем, имеющиеся публикации немецких документов и анализ уже известных советских вполне позволяет, на наш взгляд, хотя бы в общих чертах реконструировать интересующие нас события.
Однако сперва хотелось бы сказать пару слов про мемуары С.М. Кривошеина (соответствующий фрагмент см. тут), до последнего времени являвшиеся единственным отечественным источником об обсуждаемых событиях. В полной мере проверить достоверность изложенной там версии событий невозможно пока за практическим отсутствием соответствующих документов. Хотя из "Отчета о действиях 29-й танковой бригады", опубликованного Коломийцем и Магнуским, мы знаем, что приказ о занятии Бреста она получила не вечером 21.09, а в 2.00 22.09, никакого ночного марша не совершала, т.к. выступила в 5.00 и вышла в район города к 15.00, на час позже, чем было приказано, пройдя таким образом за 10 часов 80 километров Пружаны-Брест, а вовсе не 130. Но можно проверить другие вещи, например фамилии собственных подчиненных Кривошеина. "Вызвав командиров батальонов, объявил им о решении неотступно преследовать противника. Командиру первого батальона И.Д. Черняховскому было приказано перекачать горючее из танков других батальонов в свои балки и через 30 минут выступить для занятия Барановичей". (С. 251) Но Черняховский, тот самый, Иван Данилович, командовал этим батальоном еще в 1937 г., а с 1938 по 1940 г. - уже командир 9-го отдельного легкотанкового полка, не имевшего никакого отношения к бригаде. "Остановив головную машину, я узнал, что идет четвертый батальон. Приказал лейтенанту Мальцеву вызвать по радио начальника штаба. Через пять минут начальник штаба явился". (С. 260). Прежде всего, в 1939 г. в бригаде не было ни 1-го, ни 4-го батальонов, поскольку еще с 1938 г. нумерация их стала сквозной, так что в нее входили 165-й, 168-й, 170-й, 172-й танковые батальоны. Хотя допустим, что подразделения именовались так для краткости. Но Семен Петрович Мальцев был майором и заместителем самого командира бригады. "Сел я с Поддубным в головной танк, и поехали". (Там же) Это Кривошеин передает прямую речь военкома бригады о начальнике штаба. Которым в действительности был полковник Иван Васильевич Дубовой. То, что немецким комендантом Бреста, которого он не раз вспоминает, являлся не майор, а подполковник Хольм, а переводчиком, которого Кривошеин поименовал белоэмигрантом - подполковник Зоммер, в принципе мелочь. Если же учесть, что фамилию неоднократно фигурирующего военкома (Алексея Алексеевича Илларионова) мемуарист не называет, но отчество путает, а парторг бригады Боровицкий в действительности являлся батальонным комиссаром Боровенским, то заключаем - последний перепутал в воспоминаниях всех своих подчиненных, которых упомянул. Причем освежить свою память при создании воспоминаний отставному генералу было не сложно. Как при этом можно просто принимать на веру всё остальное написанное автором по обсуждаемой теме - не знаю.
Итак, согласно отданному утром 19.09 приказу штаба 4-й армии 29-я лтбр к вечеру этого дня заняла район г. Пружаны, остановившись там на стоянку [Kolomiec, Magnuski. S. 71; Мельтюхов. С. 382]. Соседняя 32-я лтбр в этот день продвигалась восточнее, в районе Березы-Картузской, в южном направлении на Кобрин. Таким образом, подвижные части 4-й армии стояли теперь на обеих основных магистралях, ведущих к Бресту: первая на шоссе Слоним-Брест, выходящем к городу с севера, вторая на минском шоссе, идущем через Кобрин с востока. О том, что район Бреста занимают немецкие войска, советскому командованию было естественно давно и хорошо известно: германское коммюнике сообщило о захвате города еще 14.09, хотя крепость была оставлена поляками после обороны только 17.09. Была информация и более конкретного свойства, так в распоряжении № 7377 от 3.20 18.09 начальник Генштаба РККА доводил до командующих Украинским и Белорусским фронтами следующее: "2. К исходу дня 17.9.39 германские войска занимали следующую линию: а) 18-й корпус правым флангом юго-восточнее г. Самбор, большими частями на запад от Львова. Львов окружен войсками; б) 17-й корпус правым флангом восточное Яворова, левый фланг - Вишинька; в) 20-й корпус по дороге Томашов - Любичев - Рава-Русская, часть в Комарно; г) 7-й корпус - Янов; д) 4-й корпус - Гельчев (30 км юго-восточноее Люблина); е) 19-й корпус - Словятище (40 км южнее Брест-Литовска), большими частями в самом Бресте; 21-й корпус - Заблудов, Белосток."
А XIX моторизованный корпус вермахта под командованием генерал-полковника Г. Гудериана, штаб которого находился в Бресте, 3-я тд там же и западнее, 20-я мд там же и южнее, 10-я тд севернее, получил 18.09 приказ командующего группой армий "Север" фельдмаршала Ф. фон Бока об отходе в течение 19-21.09 за демаркационную линию, установленную в соответствии с распоряжением фюрера от 17.09, т.е. в данном случае - в район Ломжи, на северо-запад. Согласно этому приказу отход должен был состояться к 0.00 21.09. [Izdebski. S. 247] Таким образом, фактический отвод немецких войск начался еще за трое суток до передачи Бреста Красной Армии.
Итак, к утру 20.09 29-я лтбр, судя по донесению ее командира в штаб 4-й армии от 18.15 предыдущего дня, располагалась в лесу юго-западнее Пружан, выдвинув разведку к линии Шерешево-Сосновка [Мельтюхов. С. 382] Поселок Шерешёво находится примерно в 20 км. с небольшим к западу от Пружан, в сторону Беловежской пущи, Сосновка - поселок на таком же расстоянии по брестскому шоссе к юго-западу: бригада освещала ничейную местность перед фронтом и на правом фланге, т.к. сосед у нее был только слева, 32-я лтбр. Задачей на день 20.09, поставленной С.М. Кривошеину приказом № 04/оп командарма-4 комдива В.И. Чуйкова от 23.55 19.09, являлось: «29 тбр, усиленной батальоном 8 сд, удерживать Пружаны, выбросив разведку для наблюдения Купичи, Поддубно. Организовать тыл и ремонт материальной части». [Там же] Купичи - населенный пункт в нескольких км. к западу от Шерешово, Поддубно - то же самое в нескольких км к юго-западу от Сосновки по шоссе. Т.е. на день 20.09 командование приказало 29-й лтбр оставаться на месте. Активные действия предусматривались для 32-й лтбр, получившей приказ занять Кобрин, которого передовой подвижной отряд бригады полковника И.И. Грызунова и достиг к 21.00 этого дня.
Таким образом продвижение войск 4-й армии на запад было остановлено командованием, для установления и организации взаимодействия с немецкими частями по плановой передаче соответствующих территорий. Последнее было оговорено распоряжением наркома обороны командующим Белорусским и Украинским фронтами № 3373, переданным по прямому проводу еще в 0.50 18.09: «Второе: Быстро довести до всех войсковых частей наших групп, что германским командованием отдан приказ германским войсковым частям иметь командиров, знающих русский язык, и при встрече с нашими войсками от германских частей будут выделяться делегации для приветствия наших частей. Такие германские делегации должны быть вежливо встречены нашими войсками, для чего в составе наших всех дивизий и полков, танковых бригад должны быть назначены командиры и политработники, которые и ведут переговоры с делегациями от германских частей. В этих переговорах должно быть с нашей стороны и германской стороны определено, какие пункты оставляются германскими войсками, а также установлен порядок отхода германских войск и продвижения наших частей. О всех встречах и принятых решениях немедленно доносить наверх. Проверить выполнение настоящей директивы в войсках и донести мне». Командарм-4 продублировал эту директиву в приказе № 02/оп от 07.00 18.09 [Мельтюхов. С. 381-382]
И встреча не заставила себя ждать. Около 9.00 20.09 в штаб 10-й танковой дивизии генерал-лейтенанта Ф. Шааля XIX моторизованного корпуса, находившийся в тот момент в местечке Турна (ок. 18 км. к северу от Бреста по слонимскому шоссе), прибыл советский броневик, командир которого сообщил немецким офицерам, что вслед за его дозором через три часа придет кавалерия, а не далее как в 40 км позади движутся части пехоты. Согласно «Журналу боевых действий XIX моторизованного корпуса» этого командира около 10.30 приняли в корпусном штабе в Бресте, располагавшемся в здании администрации воеводства, где угостили обедом. По немецким данным, во время встречи были сделаны фотографии, опубликованные затем в берлинских и мюнхенских газетах. [Izdebski. S. 246-247]. С советской стороны, судя по донесению комбрига С.М. Кривошеина в штаб 4-й армии от 15.30, первая встреча выглядела следующим образом: «Высланная мною разведка установила связь с частями немецкой армии, двигавшимися с Брест-Литовска на Семятичи. Обнаружена мотоколонна в количестве 400 машин. Войска немецких частей встретили моих разведчиков с большим восторгом и приветствиями. Батальонный комиссар т. Боровенский, находившийся в составе разведки, был приглашен в штаб, где его ознакомили с обстановкой и вручили карту. Вместе с тов. Боровенским ко мне прибыла делегация в составе двух офицеров и 6 солдат. Встретил их с оркестром, накормил обедом. Просят направить в их штаб постоянного делегата». [Мельтюхов. С. 383]
Можно было бы только аплодировать веселому нахальству батальонного комиссара, сходу попытавшемуся повесить радостным немцам лапшу на уши насчет реальных сил Красной Армии в этом районе. Но информация о первом контакте будущих врагов, переданная начальником оперативного отдела штаба 4-й армии полковником Л.М. Сандаловым в Генштаб по прямому проводу в 2.50 21.09, несколько отличается в подробностях: «1) Части 29 тбр установили связь с германской армией. Их колонна в составе 400 машин встретилась с нашей разведкой по пути на шоссе между Каменец-Литовск и Гарадичин. Войска немецкой армии встретили наших развдечиков с большим восторгом и приветствовали, вручили нашим бойцам от германских солдат приветствие: «Германские войска приветствуют русско-советское войско. Как солдаты мы имеем только одно желание - вступить с солдатами СССР в хорошие солдатские отношения. Русский солдат стоял у нас всегда в большом почете, этого мы желаем и в будущем». Находившийся в разведке батальонный комиссар Боровенский был приглашен в германский штаб в Семятичи (10 км восточнее Дрогичин), где его ознакомили с обстановкой и вручили карту. На этой карте немцами отмечена линия с надписью «демаркационная». Линия эта проходит через пункты, которые остаются на немецкой стороне: ст. Гайновка, Каменец-Литовск, Залесье (10 км северо-восточнее Брест-Литовск), Ямно - перекресток шоссе и желдороги (10 км юго-восточнее Брест-Литовск), Медно (30 км южнее Брест), Дубок, западный берег озера Пулемецкое. Немецкая делегация в составе 2 офицеров и 6 солдат прибыла в штаб Кривошеина (29 тбр). Комбриг Кривошеин в Пружанах встретил их с оркестром и угостил обедом. Немцы просили направить в их штаб постоянного делегата, в чем им пока было отказано». [Мельтюхов. С. 384-385] Таким образом, ошибся ли кто-либо в штабе 4-й армии при составлении рапорта в Москву насчет места расположения немецкого штаба, где побывал Боровенский, или встреч таких в тот день было все же две - при нынешнем состоянии источниковой базы сказать уверенно нельзя. Однако важно, что во-первых, наша разведка установила факт отхода 10-й танковой дивизии на запад за демаркационную линию, в соответствии с отданным 18.09 приказом (Семятычи находится на территории Польши примерно в 80 км к северо-западу от Бреста, если следовать вдоль шоссе по правому берегу Буга через район Каменца), во-вторых линия на карте, переданной немцами, соответствует фактическому расположению XIX моторизованного корпуса на тот момент, т.е. они просто обозначили свое местоположение для сведения командования приближающихся советских войск".
p.s.
Ссылку на первоисточник дам в конце последнего поста.
(Продолжение следует...)