ОргАн. Рига. Друзья.
Вы помните, мои дорогие, кто рядом давно, что я десять лет ездила, летала по городам и весям советским республикам.
Просто так, патамушто работа была такая, ревизии
делать, искать блох ошибки и просчеты в работе других, вполне достойных людей.
И помните, что я любила и дружила, полюбила и подружилась с теми, кого проверяла. Просто так. Они были хорошие люди.
Утром я здоровалась с ними на латышском, или литовском, или на узбекском языке.
Ходила к ним в дом, звали, знакомили с мужьями и женами, рассказывали о детях. И даже потом, не по работе, приезжала в эти города, к моим друзьям.
И они ко мне, в Москву, в мой дом приезжали.
А вот Рига у меня на особом месте.
Домский Собор был по пути с работы в гостиницу. Даже, если гостиница была на другом берегу Даугавы. У меня есть блокнотик, в котором я рисовала утором и вечером карандашом вид из окна гостиницы на Даугаву и Ригу, сквозь утреннею пелену и вечерний, какой-то всет. Рисовала почти каждый день. И каждый раз Даугава была другой. И Рига была другая.
Вчера нашла этот блокнотик и мое сердце замерло от любви.
Так вот, о чем я? Увидев мои рисунки я вспомнила Домский собор. И оргАн. Я всякий раз заходила туда. Стояла. Слушала непривычную мне музыку. Я то скрипку люблю. А если концерт скрипка и пианино!!!!
Купила в Соборе несколько пластинок с органной музыкой. Впрочем, там же, в Соборе я купила и несколько пластинок Шаляпина. Запись Шаляпина была плохая, очень плохая, шумы, скрипы, скрежетания. Но я все равно слушала и слушала в Москве эти пластинки.
Конечно, и музеи исторические и художественные я посещала. И театры. Да.
Помню, как я на спектакле с Вией Артмане "Елизавета, королева английская" на латышском языке, но с переводом в ухо, микофон, несколько раз пыталась захлопать, похлопать и поднеся ладошку к ладошке и останавливалась. Зал не хлопал. Молча внимал чудной игре актеров. Не так в Москве зрители холодны сдержаны.
Я вам сей час поставлю мой любимый, полюбивший мне орган. Долго выбирала. С утра слушаю.
Просто так, патамушто работа была такая, ревизии
делать, искать блох ошибки и просчеты в работе других, вполне достойных людей.
И помните, что я любила и дружила, полюбила и подружилась с теми, кого проверяла. Просто так. Они были хорошие люди.
Утром я здоровалась с ними на латышском, или литовском, или на узбекском языке.
Ходила к ним в дом, звали, знакомили с мужьями и женами, рассказывали о детях. И даже потом, не по работе, приезжала в эти города, к моим друзьям.
И они ко мне, в Москву, в мой дом приезжали.
А вот Рига у меня на особом месте.
Домский Собор был по пути с работы в гостиницу. Даже, если гостиница была на другом берегу Даугавы. У меня есть блокнотик, в котором я рисовала утором и вечером карандашом вид из окна гостиницы на Даугаву и Ригу, сквозь утреннею пелену и вечерний, какой-то всет. Рисовала почти каждый день. И каждый раз Даугава была другой. И Рига была другая.
Вчера нашла этот блокнотик и мое сердце замерло от любви.
Так вот, о чем я? Увидев мои рисунки я вспомнила Домский собор. И оргАн. Я всякий раз заходила туда. Стояла. Слушала непривычную мне музыку. Я то скрипку люблю. А если концерт скрипка и пианино!!!!
Купила в Соборе несколько пластинок с органной музыкой. Впрочем, там же, в Соборе я купила и несколько пластинок Шаляпина. Запись Шаляпина была плохая, очень плохая, шумы, скрипы, скрежетания. Но я все равно слушала и слушала в Москве эти пластинки.
Конечно, и музеи исторические и художественные я посещала. И театры. Да.
Помню, как я на спектакле с Вией Артмане "Елизавета, королева английская" на латышском языке, но с переводом в ухо, микофон, несколько раз пыталась захлопать, похлопать и поднеся ладошку к ладошке и останавливалась. Зал не хлопал. Молча внимал чудной игре актеров. Не так в Москве зрители холодны сдержаны.
Я вам сей час поставлю мой любимый, полюбивший мне орган. Долго выбирала. С утра слушаю.
Click to view