Виртуальный кастинг: "Проклятые короли".
И ещё одна любимая книга детства.
И ещё одна экранизация-мечта...
Король Филипп Красивый
Широкоплечий человек в белом капюшоне, заложив руки за спину, медленно
брел среди шумливой толпы и, казалось, не замечал тесноты и толчков.
Впрочем, многие прохожие с поклоном уступали ему дорогу, на что он отвечал
коротким наклонением головы. Он был атлетического сложения, белокурые, с
рыжинкой шелковистые волосы падали волнами почти до плеч, правильное,
невозмутимо спокойное лицо поражало удивительной красотой...
Его (Филиппа д’Оне) охватило неясное предчувствие беды, и он спрашивал себя, почему король внушает ему такой ужас. Без сомнения, причиной тому неестественно
огромные неподвижные глаза Филиппа, их странный, не поддающийся определению
цвет - не то серый, не то бледно-голубой, похожий на поверхность озера,
скованного льдом, сверкающим под лучами зимнего солнца, - глаза, которые
врезаются в память и которые все еще видишь через много-много часов после
встречи.
Рутгер Хауэр
Да, он не был бы идеальным Филиппом, но идеального Филиппа я не представляю себе даже в мечтах.
Для меня он так и останется грезой, размытой полудетским воображением, холодным совершенством, олицетворение притяжения, власти и красоты.
Но все же Хаур - единственный, чьи глаза кажутся мне похожими на глаза Филиппа.
А уже одной этой черты для воплощения настолько недоступного образа немало.
Дети короля
Изабелла Английская
Двадцатидвухлетняя королева славилась удивительной белизной и нежностью кожи; золотистые ее волосы были заплетены в две косы и уложены над висками наподобие ручек греческой амфоры...
Но кровь застыла в его жилах, когда он увидел перед собой это ледяное, такое
равнодушное лицо. Бесспорно, она была красива, но красота ее отметала все
мысли о желании, нежности или даже близости заговорщиков. Гуччо глядел на
нее, и ему казалось, что перед ним не живая женщина, а статуя Девы Марии.
Прекрасные голубые глаза смотрели тем же пристальным, немигающим взглядом,
как у ее отца - короля Филиппа. Нет, просто немыслимо заявить такой женщине:
"Мадам, мы почти ровесники, оба мы еще так молоды, и я так мечтал полюбить
вас". Казалось, кровь предков, королевский сан, священный долг - все это
воздвигало преграду между ней и прочими смертными, и даже само время, даже
сама ее плоть подчинялись иным законам, чем те, что писаны для обычных
людей.
Ума Турман
Людовик Сварливый
Людовик Наваррский, уже в те времена прозванный Сварливым, человек
неуживчивый и скудный разумом, потупил голову, стараясь подавить приступ
неудержимого и неуместного смеха. Людовику исполнилось двадцать пять лет, но
по умственному развитию он ничем не отличался от семнадцатилетнего юноши. От
отца он унаследовал светлые глаза, но бегающий взгляд Людовика выражал
слабость; волосы его в отличие от отцовских кудрей были какого-то тусклого
цвета.
Дэвид Теннант
Филипп Пуатье
Филиппу, графу Пуатье и супругу Жанны Бургундской, был двадцать один год.
И физическим своим обликом и душевными качествами он резко отличался от всех
прочих членов королевского дома. В нем не было ни красоты и властности отца,
ни тучности и запальчивости дяди Карла Валуа. Высокий, худощавый, с тонким
лицом, с неестественно длинными руками и ногами, Филипп говорил ясным,
суховатым голосом, был скуп на жесты; все в нем: черты лица, скромная
одежда, вежливая, размеренная речь, - все свидетельствовало о решительном
нраве, о рассудительности, когда голова управляет движениями сердца. Уже
теперь, несмотря на молодость, он был в государстве крупной силой, с которой
приходилось считаться.
Пол Беттани
Принц Карл
…младший сын Филиппа Красивого, стоял, отвернувшись от
костра. Зрелище казни, очевидно, доставляло ему страдание. Карлу исполнилось
двадцать лет; это был стройный блондин с нежным румянцем на щеках - все, кто
помнил короля в годы его юности, утверждали, что сын похож на Филиппа как
две капли воды, однако облику Карла недоставало отцовской мужественности,
спокойной властности - словом, он казался слабой копией великого оригинала.
Сходство, бесспорно, было, не было лишь отцовской твердости.
Хайден Кристенсен
Жены сыновей короля
Маргарита Бургундская - жена Людовика
Она сцепила на затылке пальцы своих прекрасных рук и, полузакрыв глаза, слушала
Филиппа.
Была она маленькая, черноволосая, со смугло-золотистой кожей. Говорили,
что у нее самое прекрасное на свете тело, и она отлично знала это.
Филипп не отрываясь смотрел на этот пухлый, чувственный рот, на этот
точеный подбородок, на эту полуобнаженную грудь, на эти стройные округлые
ноги, с которых придворная дама откинула одеяло.
- Положите подарок на стол, я сейчас посмотрю, - сказала Маргарита.
Она потянулась, зевнула, и Филипп успел разглядеть ее розовый язычок,
небо и крохотные белые зубки; зевала Маргарита, как котенок.
Пенелопа Крус
Бургундские сестры
Жанна - жена Филиппа
"Бургундские сестры" мало походили друг на дружку. Старшей, Жанне,
супруге Филиппа Пуатье, исполнился двадцать один год. Она была высока и
стройна, каштановые волосы ее казались почти пепельными, что-то в ее
сдержанных манерах, в привычке искоса взглядывать на собеседника напоминало
королю прекраснейшую борзую из его своры. Одевалась она скромно и просто, но
простота эта лишь подчеркивала изысканность ее туалета. В тот день на ней
было длинное платье светло-серого бархата с узкими рукавами, поверх которого
она набросила полудлинную накидку, отороченную горностаем.
Шарлотта Гейнсбург
Бланка - жена Карла
Ее сестра, пухленькая Бланка, чуть ниже ростом, румянее, ребячливее, была
моложе ее на три года, на ее щеках виднелись совсем детские ямочки, которым
суждено было сохраниться еще надолго. При светлых волосах золотистого
оттенка у нее были - явление редкое для блондинки - карие глаза и прелестные
крохотные зубки. Одеваться было для нее не только забавой, но и страстью. В
этой своей страсти она доходила до крайностей, до утраты хорошего вкуса. Она
питала слабость к непомерно большим чепцам с плоеными оборочками и нацепляла
на воротник, манжеты, к поясу бесчисленное количество драгоценных пряжек и
брошей. Она любила платья, расшитые сверху донизу жемчугом и золотым
позументом. Но Бланка была так мила, что ей прощали любое безрассудство,
была так довольна сама собой, что радовала все взоры.
Скарлетт Йоханссон
Карл Валуа - брат короля Филиппа
Он был на два года моложе Филиппа, ничем на него не походил, и ледяное спокойствие старшего брата еще резче подчеркивало суетливость младшего.
Порядком облысевший, с толстым носом, с красными прожилками на пухлых
щеках - следствие суровой походной жизни и излишнего чревоугодия, - он
горделиво носил свое округлое брюшко, одевался с чисто восточной пышностью,
которая показалась бы неуместной у любого другого француза. Рожденный в
столь непосредственной близости к французскому престолу, этот принц-смутьян
никак не мог примириться с мыслью, что трон ускользнул от него, и исколесил
весь белый свет в поисках свободного престола.
Алек Болдуин
Ангерран Мариньи
Первым заговорил Ангерран де Мариньи. Сиятельный этот вельможа, на шесть
лет старше короля, ниже его ростом, но обладавший столь же внушительной
осанкой, был отнюдь не благородного происхождения. Этот нормандский
горожанин, прежде чем стать сиром де Мариньи, назывался просто Ангерраном Ле
Портье; его блистательная карьера вызывала всеобщую зависть, равно как и
титул коадъютора, изобретенный специально для него, благодаря которому он
стал alter ego короля. Пятидесятидвухлетний Ангерран де Мариньи, грузный мужчина с массивной нижней челюстью и нечистой кожей, приобрел огромное состояние, на которое и жил с истинно королевской роскошью. Он слыл первым ритором Франции и как государственный ум был намного выше своего времени.
Том Уилкинсон
Ногарэ
…король, взяв печать из недостойных рук, вручил ее тут же Ногарэ.
Костистый, черномазый, с вытянутым длинным лицом и близко посаженными
глазами, он все время нервически перебирал пуговицы полукафтана или же
сосредоточенно грыз свои плоские ногти. Он был страстен, суров, жесток, как
коса в руках смерти...
Через всю историю человечества проходит вечно возрождающееся племя таких
вот фанатиков общего блага и писаного закона. Их логика граничит с
бесчеловечностью, бездушием как в отношении других, так и в отношении самих
себя; эти служители отвлеченных богов и абсолютных правил берут на себя роль
палачей, ибо желают быть последними палачами. Но это лишь самообман, так как
после их смерти мир перестает им повиноваться.
Ник Нолти
Жак де Молэ
Он потянулся к большой деревянной лохани и жадно отхлебнул глоток воды,
чтобы утишить ту лихорадку, что терзала его дни и ночи. Напившись, он
подождал, пока взбаламученная поверхность воды уляжется, и нагнулся над
лоханью, как над зеркалом или над зевом колодца. Темная гладь воды отразила
лицо столетнего старца. Узник не отрывал от нее взора, надеясь обнаружить в
этом нечетком, расплывчатом изображении свой прежний облик, но вода отражала
лишь длинную патриаршую бороду, вваливший рот, бледные губы, облепившие
беззубые челюсти, тонкий, иссохший нос, желтые провалы глазниц.
Он отодвинул лохань, поднялся и сделал несколько шагов, пока цепь,
приковывавшая его к стене, не потянула его обратно. Тогда он вдруг завопил:
- Жак де Молэ! Жак де Молэ! Я - Жак де Молэ!
Питер О'Тул
Маго Артуа
Графиня Маго Артуа, правительница Бургундии, носившая титул пэра Франции,
была могучая дама лет сорока, ширококостная, с массивной фигурой и крутыми
бедрами. Ее некогда прекрасное лицо, превратившееся теперь в бесформенную,
заплывшую жиром маску, сияло спокойной и горделивой уверенностью. Лоб у нее
был высокий, выпуклый, волосы темные, почти без седины, над верхней губой
чернели заметные усики, подбородок был слишком тяжелый, а губы слишком
яркие.
Все в этой женщине: черты лица, руки, ноги, равно как вспышки гнева -
страсть к стяжательству, любовь к власти - было непомерно огромно. С
энергией опытного военачальника и упорством прожженного крючкотвора она
переезжала из Артуа в Бургундию, посещала свой двор в Аррасе, а затем свой
двор в Доле, зорко следила за управлением двух своих графств, требовала
полного повиновения от своих вассалов, не мучила людей понапрасну, но,
обнаружив врага, разила его беспощадно.
Кэти Бейтс
Робер Артуа
Вошедший имел шесть футов росту, ляжки у него были обхватом не меньше
дубового ствола, руки - как палицы. На голенищах сапог красной испанской
кожи виднелась засохшая грязь; плащ, накинутый на плечи, был так широк, что
мог бы вполне заменить одеяло. Даже с одним кинжалом у пояса он казался в
полном воинском облачении. В его присутствии все и вся вокруг сразу
становилось слабым, непрочным, хрупким. Подбородок у него был круглый, нос
короткий, тяжелая челюсть, могучая грудная клетка. И воздуха ему требовалось
больше, чем прочим людям.
…ни голосом, ни повадками он не напоминал завзятого покорителя
женских сердец, и, однако, она была покорена. Перед ней был мужчина,
настоящий мужчина, грубый и необузданный, с трудом переводивший дыхание.
Жерар Депардье
Беатриса д'Ирсон
Откинув занавес, в комнату неторопливым шагом вошла девушка лет двадцати;
она была просто восхитительна: высокая, черноволосая, длинноногая, с упругой
грудью и крутыми бедрами.
Говорила Беатриса неестественно медленно, неестественно медленны были ее
жесты, ее походка, даже веки она подымала медленнее, чем все люди. От ее
гибкого по-кошачьему тела веяло таким невозмутимым спокойствием, что,
казалось, влети в окно молния, и тогда девушка не вздрогнет, не сотрет со
своих губ ленивую усмешку. Однако из-под длинных черных ресниц блестели
насмешливые глаза. Несчастье ближних, их тревоги, страшные драмы, калечащие
их жизнь, только веселили ее.
В этой молодой красавице было что-то остро волнующее, что-то темное. При первом же взгляде между нею и любым мужчиной устанавливалось негласное сообщничество, и каждому казалось, что при любом его решительном шаге она немедленно уступит домогательствам. И в то же время каждый втайне спрашивал себя, уж не дурочка ли она или, может быть, просто втихомолку насмехается над людьми.
Ева Грин
Эврар
Вошедший на зов мэтр Эврар оказался худым, но крепким мужчиной лет
тридцати. Лицо у него было костистое, запавшие глаза в темных глазницах,
тонкие губы.
Он хромал, и лицо его временами нервически подергивалось, - очевидно,
когда он неловко наступал на больную ногу.
Прежде чем попасть в лавчонку на улице Бурдоннэ, он был тамплиером и
состоял в командорстве Артуа. После пыток, длившихся двенадцать часов, ему
удалось бежать, но эта ночь нечеловеческих страданий, о которых напоминала
искалеченная нога, сломила его разум. Он разучился верить и научился
ненавидеть. И теперь его удерживала в живых лишь упорная жажда мести.
Если бы не гримаса, искажавшая время от времени его лицо, если бы не
тревожный блеск глаз, он мог бы даже показаться в женских глазах не лишенным
своеобразного, грубоватого очарования.
Дэниел Дей-Льюис
Братья д'Онэ - любовники Маргариты и Бланки
Филипп
Вдруг король заметил двух женщин, стоявших в обществе высокого, хорошо
сложенного белокурого юноши, - прелестная группа привлекала всеобщее
внимание и взгляды своей сияющей молодостью и изяществом...
Юноша снова отвесил низкий поклон.
На мгновение в голове короля промелькнула мысль, что сыновья его,
пожалуй, поступают не совсем разумно, позволяя своим женам разгуливать с
такими красивыми конюшими, и что прежний обычай, по которому принцессы имели
право выходить из дома только в сопровождении придворных дам, был не так-то
плох.
Йен Соммерхольдер
Готье
Готье д'Онэ, старше Филиппа двумя годами, был бы копией брата, если бы не
более низкий рост, более мощный торс и более светлая шевелюра. У него была
крепкая шея и розовые щеки; жизнь казалась ему забавной шуткой. В отличие от
Филиппа его не терзали страсти.
Джеймс Франко
Король Эдуард Английский - муж дочери Филиппа Изабеллы
Среди рабочих он узнал короля Эдуарда II, супруга Изабеллы, красивого
широкоплечего и широкобедрого мужчину лет тридцати, с волнистыми густыми
волосами. Его бархатный камзол был забрызган известью.
Джеймс Спейдер
Спинелло Толомеи
Хотя мессир Толомеи уже давным-давно обосновался во Франции, он никак не
мог отделаться от итальянского акцента. Это был пухлый смуглый брюнет с
двойным подбородком. Волосы с проседью, аккуратно расчесанные и
подстриженные, падали на воротник кафтана из тонкого сукна, отороченного
мехом и стянутого поясом на брюшке, напоминавшем по форме тыкву. Когда
банкир говорил, он назидательно подымал пухлые руки и осторожно потирал
кончики тонких пальцев. Враги уверяли, что открытый глаз банкира лжет, а
правда спрятана в закрытом глазу.
Спинелло Толомеи, один из самых могущественных дельцов Парижа, напоминал
манерами епископа - по крайней мере в эту минуту, поскольку беседовал он с
прелатом.
Джим Бродбент
Гуччо Бальоне - племянник мессира Толомеи
Невысокий, но ладно сложенный юноша лет восемнадцати от роду, со жгучими
черными глазами и тонким овалом лица, теперь уже нарочно загородил дорогу и
выкрикивал что-то басом, стараясь придать себе вид взрослого мужчины. Кто-то
из прохожих взял его под руку и шепнул на ухо несколько слов. Юноша тут же
снял шапку и склонился перед незнакомцем в глубоком поклоне, в котором
чувствовалось уважение, лишенное, впрочем, всякого раболепства.
Джозеф Файнс
Мари Крессе - возлюбленная Гуччо
Молодая девушка, что встретила Гуччо у порога, остановилась неподалеку.
От нечего делать он взглянул на нее. Из-под чепчика выбивались пушистые
волны чудесных золотистых волос. Кожа у нее была какая-то особенно светлая,
глаза темно-синие, огромные, а фигурка тоненькая, стройная, но приятно
округлая.
Летиция Каста
Очень рекомендую виртуальный кастинг по тому же произведению от Леночки Цымбал
http://tsimbal.livejournal.com/112480.html
http://tsimbal.livejournal.com/113513.html
И ещё одна экранизация-мечта...
Король Филипп Красивый
Широкоплечий человек в белом капюшоне, заложив руки за спину, медленно
брел среди шумливой толпы и, казалось, не замечал тесноты и толчков.
Впрочем, многие прохожие с поклоном уступали ему дорогу, на что он отвечал
коротким наклонением головы. Он был атлетического сложения, белокурые, с
рыжинкой шелковистые волосы падали волнами почти до плеч, правильное,
невозмутимо спокойное лицо поражало удивительной красотой...
Его (Филиппа д’Оне) охватило неясное предчувствие беды, и он спрашивал себя, почему король внушает ему такой ужас. Без сомнения, причиной тому неестественно
огромные неподвижные глаза Филиппа, их странный, не поддающийся определению
цвет - не то серый, не то бледно-голубой, похожий на поверхность озера,
скованного льдом, сверкающим под лучами зимнего солнца, - глаза, которые
врезаются в память и которые все еще видишь через много-много часов после
встречи.
Рутгер Хауэр
Да, он не был бы идеальным Филиппом, но идеального Филиппа я не представляю себе даже в мечтах.
Для меня он так и останется грезой, размытой полудетским воображением, холодным совершенством, олицетворение притяжения, власти и красоты.
Но все же Хаур - единственный, чьи глаза кажутся мне похожими на глаза Филиппа.
А уже одной этой черты для воплощения настолько недоступного образа немало.
Дети короля
Изабелла Английская
Двадцатидвухлетняя королева славилась удивительной белизной и нежностью кожи; золотистые ее волосы были заплетены в две косы и уложены над висками наподобие ручек греческой амфоры...
Но кровь застыла в его жилах, когда он увидел перед собой это ледяное, такое
равнодушное лицо. Бесспорно, она была красива, но красота ее отметала все
мысли о желании, нежности или даже близости заговорщиков. Гуччо глядел на
нее, и ему казалось, что перед ним не живая женщина, а статуя Девы Марии.
Прекрасные голубые глаза смотрели тем же пристальным, немигающим взглядом,
как у ее отца - короля Филиппа. Нет, просто немыслимо заявить такой женщине:
"Мадам, мы почти ровесники, оба мы еще так молоды, и я так мечтал полюбить
вас". Казалось, кровь предков, королевский сан, священный долг - все это
воздвигало преграду между ней и прочими смертными, и даже само время, даже
сама ее плоть подчинялись иным законам, чем те, что писаны для обычных
людей.
Ума Турман
Людовик Сварливый
Людовик Наваррский, уже в те времена прозванный Сварливым, человек
неуживчивый и скудный разумом, потупил голову, стараясь подавить приступ
неудержимого и неуместного смеха. Людовику исполнилось двадцать пять лет, но
по умственному развитию он ничем не отличался от семнадцатилетнего юноши. От
отца он унаследовал светлые глаза, но бегающий взгляд Людовика выражал
слабость; волосы его в отличие от отцовских кудрей были какого-то тусклого
цвета.
Дэвид Теннант
Филипп Пуатье
Филиппу, графу Пуатье и супругу Жанны Бургундской, был двадцать один год.
И физическим своим обликом и душевными качествами он резко отличался от всех
прочих членов королевского дома. В нем не было ни красоты и властности отца,
ни тучности и запальчивости дяди Карла Валуа. Высокий, худощавый, с тонким
лицом, с неестественно длинными руками и ногами, Филипп говорил ясным,
суховатым голосом, был скуп на жесты; все в нем: черты лица, скромная
одежда, вежливая, размеренная речь, - все свидетельствовало о решительном
нраве, о рассудительности, когда голова управляет движениями сердца. Уже
теперь, несмотря на молодость, он был в государстве крупной силой, с которой
приходилось считаться.
Пол Беттани
Принц Карл
…младший сын Филиппа Красивого, стоял, отвернувшись от
костра. Зрелище казни, очевидно, доставляло ему страдание. Карлу исполнилось
двадцать лет; это был стройный блондин с нежным румянцем на щеках - все, кто
помнил короля в годы его юности, утверждали, что сын похож на Филиппа как
две капли воды, однако облику Карла недоставало отцовской мужественности,
спокойной властности - словом, он казался слабой копией великого оригинала.
Сходство, бесспорно, было, не было лишь отцовской твердости.
Хайден Кристенсен
Жены сыновей короля
Маргарита Бургундская - жена Людовика
Она сцепила на затылке пальцы своих прекрасных рук и, полузакрыв глаза, слушала
Филиппа.
Была она маленькая, черноволосая, со смугло-золотистой кожей. Говорили,
что у нее самое прекрасное на свете тело, и она отлично знала это.
Филипп не отрываясь смотрел на этот пухлый, чувственный рот, на этот
точеный подбородок, на эту полуобнаженную грудь, на эти стройные округлые
ноги, с которых придворная дама откинула одеяло.
- Положите подарок на стол, я сейчас посмотрю, - сказала Маргарита.
Она потянулась, зевнула, и Филипп успел разглядеть ее розовый язычок,
небо и крохотные белые зубки; зевала Маргарита, как котенок.
Пенелопа Крус
Бургундские сестры
Жанна - жена Филиппа
"Бургундские сестры" мало походили друг на дружку. Старшей, Жанне,
супруге Филиппа Пуатье, исполнился двадцать один год. Она была высока и
стройна, каштановые волосы ее казались почти пепельными, что-то в ее
сдержанных манерах, в привычке искоса взглядывать на собеседника напоминало
королю прекраснейшую борзую из его своры. Одевалась она скромно и просто, но
простота эта лишь подчеркивала изысканность ее туалета. В тот день на ней
было длинное платье светло-серого бархата с узкими рукавами, поверх которого
она набросила полудлинную накидку, отороченную горностаем.
Шарлотта Гейнсбург
Бланка - жена Карла
Ее сестра, пухленькая Бланка, чуть ниже ростом, румянее, ребячливее, была
моложе ее на три года, на ее щеках виднелись совсем детские ямочки, которым
суждено было сохраниться еще надолго. При светлых волосах золотистого
оттенка у нее были - явление редкое для блондинки - карие глаза и прелестные
крохотные зубки. Одеваться было для нее не только забавой, но и страстью. В
этой своей страсти она доходила до крайностей, до утраты хорошего вкуса. Она
питала слабость к непомерно большим чепцам с плоеными оборочками и нацепляла
на воротник, манжеты, к поясу бесчисленное количество драгоценных пряжек и
брошей. Она любила платья, расшитые сверху донизу жемчугом и золотым
позументом. Но Бланка была так мила, что ей прощали любое безрассудство,
была так довольна сама собой, что радовала все взоры.
Скарлетт Йоханссон
Карл Валуа - брат короля Филиппа
Он был на два года моложе Филиппа, ничем на него не походил, и ледяное спокойствие старшего брата еще резче подчеркивало суетливость младшего.
Порядком облысевший, с толстым носом, с красными прожилками на пухлых
щеках - следствие суровой походной жизни и излишнего чревоугодия, - он
горделиво носил свое округлое брюшко, одевался с чисто восточной пышностью,
которая показалась бы неуместной у любого другого француза. Рожденный в
столь непосредственной близости к французскому престолу, этот принц-смутьян
никак не мог примириться с мыслью, что трон ускользнул от него, и исколесил
весь белый свет в поисках свободного престола.
Алек Болдуин
Ангерран Мариньи
Первым заговорил Ангерран де Мариньи. Сиятельный этот вельможа, на шесть
лет старше короля, ниже его ростом, но обладавший столь же внушительной
осанкой, был отнюдь не благородного происхождения. Этот нормандский
горожанин, прежде чем стать сиром де Мариньи, назывался просто Ангерраном Ле
Портье; его блистательная карьера вызывала всеобщую зависть, равно как и
титул коадъютора, изобретенный специально для него, благодаря которому он
стал alter ego короля. Пятидесятидвухлетний Ангерран де Мариньи, грузный мужчина с массивной нижней челюстью и нечистой кожей, приобрел огромное состояние, на которое и жил с истинно королевской роскошью. Он слыл первым ритором Франции и как государственный ум был намного выше своего времени.
Том Уилкинсон
Ногарэ
…король, взяв печать из недостойных рук, вручил ее тут же Ногарэ.
Костистый, черномазый, с вытянутым длинным лицом и близко посаженными
глазами, он все время нервически перебирал пуговицы полукафтана или же
сосредоточенно грыз свои плоские ногти. Он был страстен, суров, жесток, как
коса в руках смерти...
Через всю историю человечества проходит вечно возрождающееся племя таких
вот фанатиков общего блага и писаного закона. Их логика граничит с
бесчеловечностью, бездушием как в отношении других, так и в отношении самих
себя; эти служители отвлеченных богов и абсолютных правил берут на себя роль
палачей, ибо желают быть последними палачами. Но это лишь самообман, так как
после их смерти мир перестает им повиноваться.
Ник Нолти
Жак де Молэ
Он потянулся к большой деревянной лохани и жадно отхлебнул глоток воды,
чтобы утишить ту лихорадку, что терзала его дни и ночи. Напившись, он
подождал, пока взбаламученная поверхность воды уляжется, и нагнулся над
лоханью, как над зеркалом или над зевом колодца. Темная гладь воды отразила
лицо столетнего старца. Узник не отрывал от нее взора, надеясь обнаружить в
этом нечетком, расплывчатом изображении свой прежний облик, но вода отражала
лишь длинную патриаршую бороду, вваливший рот, бледные губы, облепившие
беззубые челюсти, тонкий, иссохший нос, желтые провалы глазниц.
Он отодвинул лохань, поднялся и сделал несколько шагов, пока цепь,
приковывавшая его к стене, не потянула его обратно. Тогда он вдруг завопил:
- Жак де Молэ! Жак де Молэ! Я - Жак де Молэ!
Питер О'Тул
Маго Артуа
Графиня Маго Артуа, правительница Бургундии, носившая титул пэра Франции,
была могучая дама лет сорока, ширококостная, с массивной фигурой и крутыми
бедрами. Ее некогда прекрасное лицо, превратившееся теперь в бесформенную,
заплывшую жиром маску, сияло спокойной и горделивой уверенностью. Лоб у нее
был высокий, выпуклый, волосы темные, почти без седины, над верхней губой
чернели заметные усики, подбородок был слишком тяжелый, а губы слишком
яркие.
Все в этой женщине: черты лица, руки, ноги, равно как вспышки гнева -
страсть к стяжательству, любовь к власти - было непомерно огромно. С
энергией опытного военачальника и упорством прожженного крючкотвора она
переезжала из Артуа в Бургундию, посещала свой двор в Аррасе, а затем свой
двор в Доле, зорко следила за управлением двух своих графств, требовала
полного повиновения от своих вассалов, не мучила людей понапрасну, но,
обнаружив врага, разила его беспощадно.
Кэти Бейтс
Робер Артуа
Вошедший имел шесть футов росту, ляжки у него были обхватом не меньше
дубового ствола, руки - как палицы. На голенищах сапог красной испанской
кожи виднелась засохшая грязь; плащ, накинутый на плечи, был так широк, что
мог бы вполне заменить одеяло. Даже с одним кинжалом у пояса он казался в
полном воинском облачении. В его присутствии все и вся вокруг сразу
становилось слабым, непрочным, хрупким. Подбородок у него был круглый, нос
короткий, тяжелая челюсть, могучая грудная клетка. И воздуха ему требовалось
больше, чем прочим людям.
…ни голосом, ни повадками он не напоминал завзятого покорителя
женских сердец, и, однако, она была покорена. Перед ней был мужчина,
настоящий мужчина, грубый и необузданный, с трудом переводивший дыхание.
Жерар Депардье
Беатриса д'Ирсон
Откинув занавес, в комнату неторопливым шагом вошла девушка лет двадцати;
она была просто восхитительна: высокая, черноволосая, длинноногая, с упругой
грудью и крутыми бедрами.
Говорила Беатриса неестественно медленно, неестественно медленны были ее
жесты, ее походка, даже веки она подымала медленнее, чем все люди. От ее
гибкого по-кошачьему тела веяло таким невозмутимым спокойствием, что,
казалось, влети в окно молния, и тогда девушка не вздрогнет, не сотрет со
своих губ ленивую усмешку. Однако из-под длинных черных ресниц блестели
насмешливые глаза. Несчастье ближних, их тревоги, страшные драмы, калечащие
их жизнь, только веселили ее.
В этой молодой красавице было что-то остро волнующее, что-то темное. При первом же взгляде между нею и любым мужчиной устанавливалось негласное сообщничество, и каждому казалось, что при любом его решительном шаге она немедленно уступит домогательствам. И в то же время каждый втайне спрашивал себя, уж не дурочка ли она или, может быть, просто втихомолку насмехается над людьми.
Ева Грин
Эврар
Вошедший на зов мэтр Эврар оказался худым, но крепким мужчиной лет
тридцати. Лицо у него было костистое, запавшие глаза в темных глазницах,
тонкие губы.
Он хромал, и лицо его временами нервически подергивалось, - очевидно,
когда он неловко наступал на больную ногу.
Прежде чем попасть в лавчонку на улице Бурдоннэ, он был тамплиером и
состоял в командорстве Артуа. После пыток, длившихся двенадцать часов, ему
удалось бежать, но эта ночь нечеловеческих страданий, о которых напоминала
искалеченная нога, сломила его разум. Он разучился верить и научился
ненавидеть. И теперь его удерживала в живых лишь упорная жажда мести.
Если бы не гримаса, искажавшая время от времени его лицо, если бы не
тревожный блеск глаз, он мог бы даже показаться в женских глазах не лишенным
своеобразного, грубоватого очарования.
Дэниел Дей-Льюис
Братья д'Онэ - любовники Маргариты и Бланки
Филипп
Вдруг король заметил двух женщин, стоявших в обществе высокого, хорошо
сложенного белокурого юноши, - прелестная группа привлекала всеобщее
внимание и взгляды своей сияющей молодостью и изяществом...
Юноша снова отвесил низкий поклон.
На мгновение в голове короля промелькнула мысль, что сыновья его,
пожалуй, поступают не совсем разумно, позволяя своим женам разгуливать с
такими красивыми конюшими, и что прежний обычай, по которому принцессы имели
право выходить из дома только в сопровождении придворных дам, был не так-то
плох.
Йен Соммерхольдер
Готье
Готье д'Онэ, старше Филиппа двумя годами, был бы копией брата, если бы не
более низкий рост, более мощный торс и более светлая шевелюра. У него была
крепкая шея и розовые щеки; жизнь казалась ему забавной шуткой. В отличие от
Филиппа его не терзали страсти.
Джеймс Франко
Король Эдуард Английский - муж дочери Филиппа Изабеллы
Среди рабочих он узнал короля Эдуарда II, супруга Изабеллы, красивого
широкоплечего и широкобедрого мужчину лет тридцати, с волнистыми густыми
волосами. Его бархатный камзол был забрызган известью.
Джеймс Спейдер
Спинелло Толомеи
Хотя мессир Толомеи уже давным-давно обосновался во Франции, он никак не
мог отделаться от итальянского акцента. Это был пухлый смуглый брюнет с
двойным подбородком. Волосы с проседью, аккуратно расчесанные и
подстриженные, падали на воротник кафтана из тонкого сукна, отороченного
мехом и стянутого поясом на брюшке, напоминавшем по форме тыкву. Когда
банкир говорил, он назидательно подымал пухлые руки и осторожно потирал
кончики тонких пальцев. Враги уверяли, что открытый глаз банкира лжет, а
правда спрятана в закрытом глазу.
Спинелло Толомеи, один из самых могущественных дельцов Парижа, напоминал
манерами епископа - по крайней мере в эту минуту, поскольку беседовал он с
прелатом.
Джим Бродбент
Гуччо Бальоне - племянник мессира Толомеи
Невысокий, но ладно сложенный юноша лет восемнадцати от роду, со жгучими
черными глазами и тонким овалом лица, теперь уже нарочно загородил дорогу и
выкрикивал что-то басом, стараясь придать себе вид взрослого мужчины. Кто-то
из прохожих взял его под руку и шепнул на ухо несколько слов. Юноша тут же
снял шапку и склонился перед незнакомцем в глубоком поклоне, в котором
чувствовалось уважение, лишенное, впрочем, всякого раболепства.
Джозеф Файнс
Мари Крессе - возлюбленная Гуччо
Молодая девушка, что встретила Гуччо у порога, остановилась неподалеку.
От нечего делать он взглянул на нее. Из-под чепчика выбивались пушистые
волны чудесных золотистых волос. Кожа у нее была какая-то особенно светлая,
глаза темно-синие, огромные, а фигурка тоненькая, стройная, но приятно
округлая.
Летиция Каста
Очень рекомендую виртуальный кастинг по тому же произведению от Леночки Цымбал
http://tsimbal.livejournal.com/112480.html
http://tsimbal.livejournal.com/113513.html