ПЕРЕПОСТ. Кажется, даже не о политике.
Оригинал взят у antigona88 в Кажется, даже не о политике.
Шестидесятники были. А девяностники? Или слово не очень благозвучное?
Я родилась в 1988 году. Пока росла, дома, на улице, в гостях слышала вещи настолько разные, мнения настолько противоречащие друг другу, что риск подражать кому-то, бездумно подхватить общее мнение почти исключался. Надо было как-то самой думать, кто прав и в чём.
Уроки истории в школе, уже в старших классах, когда атмосфера только начинала сгущаться. Как ни странно, в школе это сгущение чувствовалось меньше всего. О, эти долгожданные уроки истории! Споры, споры, споры. Девятый, десятый, одиннадцатый класс. Александр I, Николай I. Декабристы... Муравьёв, Пестель. А если бы? А кто прав? Александр II, Александр III. Реформы и контрреформы. Имело ли смысл? А если бы?.. Двадцатый век, "ещё страшнее жизни мгла"... И многое, многое, многое... Источники, факты. Порой ради двух-трёх фраз. Класс разделялся на два, иногда на три лагеря. Не постоянных, но можно было предвидеть, кому что ближе. А потом расходились на перемену, шли на другие уроки. Без обид.
И представить было нельзя, что в образовательных стандартах будут списки нравственных ценностей, причём уже расположенных в определённой последовательности. Это раньше философы бились, пытаясь определить, что есть добро, а что есть зло. Это раньше в моде был такой пережиток, как поиск смысла жизни. А теперь стандарт чётко отвечает, что социальная солидарность должна стоять для человека на втором месте, семья - на четвёртом, труд и творчество - на пятом, а наука - на шестом. И не перепутайте! А то вдруг посмеете ещё поставить семью выше социальной солидарности.
Как большой подарок - судьбы ли, случая ли - ощущаю я период, на который пришлось моё детство. Просто так, ни за что, была мне дарована возможность слышать разное и думать о разном.
Да-да, можно много жаловаться на "лихие девяностые".
А теперь просто нечем дышать.
Шестидесятники были. А девяностники? Или слово не очень благозвучное?
Я родилась в 1988 году. Пока росла, дома, на улице, в гостях слышала вещи настолько разные, мнения настолько противоречащие друг другу, что риск подражать кому-то, бездумно подхватить общее мнение почти исключался. Надо было как-то самой думать, кто прав и в чём.
Уроки истории в школе, уже в старших классах, когда атмосфера только начинала сгущаться. Как ни странно, в школе это сгущение чувствовалось меньше всего. О, эти долгожданные уроки истории! Споры, споры, споры. Девятый, десятый, одиннадцатый класс. Александр I, Николай I. Декабристы... Муравьёв, Пестель. А если бы? А кто прав? Александр II, Александр III. Реформы и контрреформы. Имело ли смысл? А если бы?.. Двадцатый век, "ещё страшнее жизни мгла"... И многое, многое, многое... Источники, факты. Порой ради двух-трёх фраз. Класс разделялся на два, иногда на три лагеря. Не постоянных, но можно было предвидеть, кому что ближе. А потом расходились на перемену, шли на другие уроки. Без обид.
И представить было нельзя, что в образовательных стандартах будут списки нравственных ценностей, причём уже расположенных в определённой последовательности. Это раньше философы бились, пытаясь определить, что есть добро, а что есть зло. Это раньше в моде был такой пережиток, как поиск смысла жизни. А теперь стандарт чётко отвечает, что социальная солидарность должна стоять для человека на втором месте, семья - на четвёртом, труд и творчество - на пятом, а наука - на шестом. И не перепутайте! А то вдруг посмеете ещё поставить семью выше социальной солидарности.
Как большой подарок - судьбы ли, случая ли - ощущаю я период, на который пришлось моё детство. Просто так, ни за что, была мне дарована возможность слышать разное и думать о разном.
Да-да, можно много жаловаться на "лихие девяностые".
А теперь просто нечем дышать.