Маца и кровавый навет
Отрывок из брошюры Светланы Амосовой «Наветные тексты и другие представления о еврейских праздниках у жителей Латгалии».
Маца и кровавый навет
Вообще маца в рассказах наших информантов является одним из важнейших атрибутов еврейской жизни. Большинство из них подчеркивает, что евреи непременно старались угостить христианина мацой, это «такой обычай», «закон»:
- Они мацу варили и должны были кого-то угостить, кто не знал - тот брал, такие пирожки пекли и всех угощали. Вот, когда мама ехала в Тылже, там по дороге жила евреечка одна, у них было трое детей. Вот она, когда ехала, она должна обязательно кого-то, у них такой уже закон был - крещеного человека угостить. Она доедет, лошадь уже устанет, она у нее переночует, так же там и лошадь накормит, и маму накормит, вот такая евреечка была. И дают вот эту мацу, куда-нибудь завяжет: «Увези ребятам своим домой, она сладкая». Она сладкая такая, как печенье, привезет нам гостинца от этой еврейки. Мама с этой еврейской дружила, у нее было двое детей, а самого жида, этого еврея, ни разу видела, может, его и не было, может, бросил ее. Еврейка не плохая была, очень добрая была (3).[Kar_14_05]
Один из наших информантов в Субате рассказал, что евреям отпускались грехи, если они угостят крещеного человека [Андрушкевич, Гехт 2013,182]. Александр Львов на материалах из Подолии (Украина) определяет практику угощения мацой как одну из важнейших в жизни еврейского местечка, в ней проверяются межэтнические отношения [Львов 2008, 81]. Действительно, наши информанты, описывая угощение мацой, все время подчеркивают дружеский характер своих отношений или отношений своих родителей с евреями:
- А мацу они выпекали, у них такие печки. Я дружила с еврейской семьей Ковнаторами. Бабка такая добрая была. Она всегда меня приручала, я тоже без матери росла. Они пекли в печке, обыкновенная печка, русская печка, и тонкую тонкую такую, без соли, без ничего, мука и вода. В Пасху всегда угощали мацой. [Kar_14_01]
При этом, как справедливо отмечает А. Львов, вопрос собирателя об угощении мацой сам по себе является провокативным, так как влечет транслирование различных слухов о добавлении в мацу крови. Для Латгалии этот сюжет является очень значимым, каждый житель из старшего поколения маленького городка (и не только он) слышал о том, что евреи добавляют в мацу кровь, и поэтому, по мнению многих, евреи хотят, чтобы христиане обязательно попробовали мацу:
- Меня угощали, перед ихней Пасхой, перед нашей Пасхой. У них так заведено, что перед нашей Пасхой надо нас кормить мацой, в нас есть христианская кровь, у них такое поверие. В нашу Пасху, если ихнюю мацу покушать, это как бы мы свою кровь едим. Так считалось. Они все предлагали, они аж силком навязывали, перед нашей Пасхой, нате, ешьте мацу. [Lud_14_12]
Здесь важно отметить следующее обстоятельство: о том, что евреи добавляли в мацу кровь, слышали все без исключения, однако рассказы тех, кто дружил и жил рядом с евреями, отличаются от прочих нарративов. Чаще всего они представляют собой disbelief story, то есть рассказчик знает об этих слухах, но не верит в них [см. об этом подробнее: Амосова 2013].
- За мацой мы ходили с Ханкой на улицу Суворова, мама не разрешала идти, но все-таки Ханка была старше, но я выторговывала, мне было интересно идти. По дороге жаловалась Ханке, что мне страшно идти. «А чего тебе страшно?» - «Ну как, ну, говорят, что есть бочки с гвоздями, что евреи собирают христианскую кровь». Она мне говорит: «Кому нужна твоя кровь, ты посмотри на себя, цыпленок». А я говорю: «Ну, все-таки». А она: «Это все сказки. Ну, идем». В доме Гильгулиных была такая мацная печка. Давали там столько мацы. Идем обратно целые и невредимые, все приходим домой [смеются]. Я маме сообщаю: «Мама, я была с Ханкой у Гильгулиных и осталась цела и невредима. Мама, это все сказки». Я маму учу. Она говорит, что говорят же. [Lud_13_05]
Вообще, при рассмотрении распространенных в Латгалии сюжетов о кровавом навете, можно выделить несколько значимых мотивов, повторяющихся во множестве рассказов. Большинство наших информантов отчетливо определяют жанр таких рассказов как «детскую страшилку»:
- На уровне детских домыслов, я что-то сейчас вспоминаю про мацу, когда мы говорили - поступала такая информация, что добавляли кровь в мацу, как жертвоприношение. Где мы это брали, это если на ранних стадиях моего детства. Что детей в бочку закатывали с гвоздями и с горы спускали. Вот это я сейчас вспомнила. Это было на уровне наших домыслов каких-то, страшилок. Вот это я помню. [Lud_13_02]
Как и для многих рассказов такого типа, для разбираемых случаев весьма характерен следующий мотив: жители маленьких городков говорят, что их соседи-евреи такого не делали, но так, вероятно, поступали евреи в крупных городах, например, в Даугавпилсе или Риге [см. также: Амосова 2013, 192]:
- Рассказывали, что нас захватят и увезут, потому что кровь брали евреи неместные, из Даугавпилса, свои такого не делали. Не было такого, это просто припугивание, может быть, и где-то такая причина есть. [Vis_13_06]
Часто встречается описание способов получения крови, почти все наши информанты так или иначе упоминают о том, что евреи использовали для этого бочку с гвоздями, в которую и помещали жертву:
- [Может, она что-то рассказывала про евреев, у которых она работала?] - Она рассказывала, так готовятся они, видимо, к Пасхе. Бабушка чувствует, что готовятся, на бабушку одевают чистое полотно. Полотно просто, так сшито по краям. Так она рассказывала. Они сажают в бочку, но не бабушку сажали в набитую гвоздями бочку, бочку качают, она взад-вперед качается, кровь идет, но, допустим, бабушку, но там не было бабушки, там была другая женщина. Бабушка такое почуяла, кустами-кустами, околотками - и удрала, и пришла домой, и никому не говорила. Вот им, человеческая кровь им нужна была, они мацу делали. Маца эта хлебная. Сейчас они тоже мацу делают. <…> Нет. Это евреи делали. Собирали, сколько там крови наберется с человека, и перемешивают с мукой и с чем там еще, перемешивают, разглаживают, делят на кусочки и раздают. Раздают они только своим (4). [Lud_14_20]
Подобные рассказы были записаны во всех городах Латгалии, где мы работали [см. об этом подробнее: Амосова 2013, 192]. Что касается выбора жертвы, то здесь встречаются два варианта. Часть наших информантов, указывая на то, что это была «страшилка» для детей, подчеркивают, что жертвой мог быть только ребенок: «И у нас евреи убивали крещёных русских, но только детей, взрослых им не надо». [Lud_14_09]. Алан Дандес в предисловии к сборнику о кровавом навете подчеркивал, что для большинства европейских наветов характерна типологическая жертва - маленький мальчик [Dundes 1991, vii]. И по современным этнографическим записям, и по материалам дел о кровавых наветах более раннего времени очевидно, что жертвой может быть любой маленький ребенок [см. также: Амосова 2015, 143]. В записях из Краславы и Лудзы встречаются рассказы о том, что жертвами могли стать и молодые девушки - служанки, которые работали у евреев. Наши информанты при этом подчеркивают: «Им нужна была невинная кровь, чтобы были дети, неженаты, не замужем». [Vis_13_04]. В некоторых случаях встречаются попытки «рационализации» - объяснения, что детская кровь по каким-либо причинам лучше:
- [А почему именно маленькие должны быть?] - Кровь чистенькая, поэтому так. На самом деле не так, это просто нас пугали. [Lud_13_07].
В Латгалии, как и во многих других регионах, где известен сюжет о кровавом навете, были записаны и более «гуманные» версии его. Например, рассказывают, что использовали кровь животного, а не человека:
- [А не приходилось слышать, что евреи какой-то хлеб пекут, что туда нужно еще кровь добавить?] - Слышать - слышал, а так оно или не так… [А что слышали?] - Что действительно в хлеб или в мацу добавляют кровь. [Чью?] - Животных, я так слышал (5). [Dag_13_15].
Кроме того, были зафиксированы и трансформации сюжета о кровавом навете, связанные с различными медицинскими темами, рассказы об использовании донорской крови или крови пациентов:
- [А не говорили, как эта кровь туда попадает?] - Ну, не знаю, как умели, так и доставали, если это была правда. [Может быть, просили кого-то?] - Может быть, чаще всего евреи работали в больницах, лабораториях. Вот у нас в лаборатории еврей работал, он свободно мог брать кровь, какую угодно, ему надо было. Он видел, какая кровь - хорошая или больная. [Kar_14_01].
Таким образом, в Латгалии представлен весь набор сюжетов о кровавом навете, который уже известен по другим регионам. Надо отметить, что кроме этого навета нами были зафиксированы еще несколько подобных сюжетов, связанных с празднованием Песаха и мацой. В одном из записанных нами нарративов нет упоминания о том, что евреи добавляли кровь в мацу, однако, отмечает рассказчик, христианам не следует есть мацу, потому что евреи ее проклинают и пинают. Таким образом, христианин, получая мацу в качестве угощения, принимает на себя и разные еврейские проклятия:
- Маца, как по рассказам, они молились долго всю ночь на это дело, там все проклятия, пиналось ногами, а потом надо было раздать это христианам. Я это захватил. Еврей всегда угощал, и всегда эта булка была поломанная, потому что они все время ее пинали, чтобы тебе было хорошо. Они давали кусками. Это я еще захватил, это в пятидесятые годы, начало шестидесятых. [Vis_13_03].
То есть, с одной стороны, перед нами сюжет о реальной порче еды (мацу пинают), с другой стороны - ритуальная порча (проклятие). К этому же набору относится и следующий ряд текстов, рассказывающих уже не о ритуальном осквернении еды, а о том, что маца - «чужая» еда, а, следовательно, она может быть просто нечистой:
- Раньше как-то: ой, ой еврейская еда, были люди такие, может, они специально туда плюнули (6). <…> [Lud_14_01].
Эти тексты относятся, по-видимому, к корпусу широко распространенных в современном городском фольклоре легенд и слухов о нечистоте и, следовательно, вреде для здоровья тех продуктов, которые производят представители «чужой» этнической группы [см., напр.: Fine 1989].
Еще один рассказ, который относится к этому же кругу наветных текстов, основан на более глубоком знании еврейской традиции (наш уже упоминавшийся выше информант в юности работал подмастерьем в пекарне и жил в доме ее хозяина-еврея):
- Они любили обязательно угостить вином утром крещеного человека. [Когда это?] Во время Паски, когда мацы. Утром хозяин встает или вечером, когда отмолится: «Ой, Станислав, праздник, давай выпьем». Я все-таки насмотрелся, что они делают, когда молится, это было на втором этаже, ходили мимо моей комнаты. Я смотрю, на углу стола поставлен кусок кисли, выбивает эту кислю и молится, ставят тарелку и берет бутылку вина, моют руки вином, потом сливают вино в бутылку, и приходит, и угощают: «Станислав, давай выпьем». А я говорю: «Хозяин, дай выпьем, только вместе» - «Ой, для меня это крепкое». Он это пить не будет, а чтобы себя не выдать, приносил другую бутылку. С той нальет себе немножко и мне немножко. [Lud_13_18].
В данном случае, вероятно, речь идет о том вине, которое использовалось во время пасхального седера, когда в отдельный бокал с пальца капают десять капель вина, и капли эти означают казни египетские. Надо сказать, что такой сюжет (евреи моют руки вином, а затем дают это вино пить христианам) был зафиксирован от информанта из Краславы, который так же, как и предыдущий рассказчик, тесно общался с соседями-евреями - он дружил с еврейскими детьми [Амосова 2013, 202]. Надо отметить, что сходный сюжет был записан и с другой стороны, т.е. от евреев - на утро после пасхального седера бокал с вином отдавали дворнику-нееврею [см. статью Гехт в данном сборнике, 40]
Итак, перед нами довольно широкий спектр нарративов о Песахе - от реальных описаний, которые показывают, что большинство неевреев, живших в городах и местечках, хорошо знали еврейские обычаи, до разного рода пасхальных наветов, обусловленных тем или иным уровнем близости к еврейской жизни и интерпретации еврейских обычаев. Вообще наветы, связанные с добавлением крови в мацу или ее «осквернением», чрезвычайно широко распространены. Парадоксальным образом столь широкое распространение этих наветных текстов связано с тем, что практически любой житель Латгалии так или иначе пробовал мацу, знает о ней. Значимость и распространенность практики угощения мацой неевреев коррелирует с повсеместным знанием об этих слухах. Другие пасхальные наветы (например, угощение «неправильным»/«грязным» вином) значительно менее известны, в том числе потому, что этот сюжет основан уже на такой интерпретации обычая, которая сама по себе предполагает более близкое знакомство с еврейской традицией.
Примечания
(3) Ср. еще: Угощали всегда. У них обычай был такой - именно угостить. [И Вы ели?] Ели, брали. <…> Квадратная она была. Большие куски, они ломают и всех угощают. Они старались угостить, а мы ели. Мы - народ небрезгливый. [Lud_14_14]
(4) Что-то про бочку был какой-то разговор. Да, да, садят в бочку человека или ребенка, эту бочку катают. Колючка эта бочка, кровь течет, и эту кровь добавляют. [А зачем они так делают?] Я не знаю, как и что у них смысл этого, не могу сказать. Не знаю, ну только такое слышал, что эту бочку закроют и катят эту бочку, колючки эти колют, и кровь течет. [Dag_13_06]; Расскажу, что мы ели. У евреев Пасха называется, и они пекли такую мацу, такие тоненькие печения, пастилки такие тоненькие, ели. [Они Вас угощали?] Они нас угощали. [А вот не слышали таких разговоров, что в мацу, там, якобы, кровь добавляют?] Это было, разговаривали. Говорили, что у евреев были бочки с гвоздями, куда бросали христианского человека, катали эту бочку, чтобы получить кровь для мацы, и эту кровь добавляли в мацу. Но мацу ели, и кровь не чувствовали. [Vis_13_12]; Что-то я так слышал, что-то говорили, что над людьми издевались, в бочке гвоздей набьют, кровь высасывали. В бочку пихали людей и катали. Выкачивали кровь. [Vis_13_20]; Говорили, что поставят бочку, бочка гвоздями пробита внутрь. Эту бочку катали. И вот эта кровь вытекала. Вот такие шли разговоры. [Lud_13_07]; У нас история ходила кругом, вот, если будете непослушными, что евреи, когда они под свое [так!] Пасхой, они ищут невинного христианина, это, скорее всего, дети, и сажают, вот, в бочку с гвоздями, ее крутят, ты кровью истекаешь, и из этой крови они делают мацу. Вот такой ужас у нас рассказывали. Мы, дети, боялись. Потом мы уже знали, что эта маца из муки и воды сделана. Вот такой ужас рассказывали. Не знаю, почему нас отпугивали. [Vis_13_06].
(5) См. еще: <…> Знаю, что нас мацой угощали, и то нас мацой угощали, моя бабушка говорит, ты мацу эту ешь, они туда кровь человеческую добавляют. Такое у них есть, они от животных освещенную кровь добавляют. [От животных?] Да. Такое, я слышала. Правда, я не знаю, насколько это правда, но так говорили, что животных, не человеческую. А бабушка говорила: «Они человеческую кровь добавляют». [Lud_13_03].
(6) См. также: Да. Это было, Пасха, наверное, Песах. Вот такие пластинки, тоненькие, тоненькие, печатные такие. Вкусные. Мне потом говорили, что ты такое ешь. Они считаются нечистые, они же плюют на них и дают православным. Меня сколько раз угощали мацой. [Vis_13_04].