RPG. Тобиас III Почтенный
- Не слишком ли горячо, Почтенный? - в глазах молоденькой служанки без труда можно было прочесть искреннее волнение: она впервые принимала участие в церемонии вечернего омовения, Тобиас был уверен в этом. Он помнил в лицо всех девушек, в чьи обязанности входило помочь ему принять ванну перед тем, как он возляжет на Императорское ложе. А если и не всех, то самых миловидных уж точно.
- Всё прекрасно, - с царственной улыбкой Тобиас успокоил девушку, и она поспешила подлить ещё немного ароматной горячей воды из церемониального кувшина, прежде чем отойти в сторону, чтобы потом бесшумно проскользнуть в соседнее помещение, а уж оттуда чуть позже вернуться со вновь наполненным сосудом - наполненным доверху, но так, чтобы ни одна капля драгоценной благоуханной жидкости не пролилась на пол. Иначе неловкой служанке грозила смерть. На памяти Тобиаса такое случилось лишь единожды - к счастью, - и он сам был бы рад отменить чрезмерно жестокий обычай, но… Что поделать - многовековая традиция.
Почтенный откинул голову, уложив её на специально устроенную небольшую подушку, расслабился и прикрыл веки, с удовольствием вдыхая нежный аромат… сегодня, кажется, хвои. Сосновой. А вчера был кедр, позавчера - ветивер, два дня назад - морская соль. В чередовании ароматов не прослеживалось никакого порядка, это всегда должно было оставаться непредсказуемым элементом, чтобы не огорчить Императора. Тобиас неплохо научился определять запах уже в первые мгновения, как, пройдя по устланной нежнейшим шёлком дорожке, оказывался в комнате перед опочивальней.
Ему нравилась эта традиция ритуального омовения. Тобиас всегда считал, что в ней есть нечто глубоко символическое: это очищение от дневной суеты, избавление от пыли и дурного настроения; в воде - как в объятиях небес. В общем-то, ему и своё положение всегда более чем нравилось. А кому может не быть в радость, когда выполняются все прихоти, лишь бы только не вызвать у Почтенного нервное расстройство и чрезмерное потоотделение, а едва ли не любая хорошенькая девушка мечтает оказаться на месте той служанки, что поливала ему спину, или, что и вовсе предел мечтаний множества женщин, проснуться с ним в одной постели и благодарной улыбкой проводить, когда он отправится на очередной ритуал вечернего омовения?
Однажды Тобиас выберет себе достойную пару и женится. Непременно по любви, никакие договорённости или выгоды для него не имеют значения, да и любой из обитателей Императорского дворца первым бросит камень в того безумца, который посмеет заикнуться о том, что Почтенный не имеет права жениться… да хоть на пастушке или дочери трубочиста. Главное - искреннее чувство, оно придаёт человеку волю к жизни, оптимизм и долгие-долгие годы здоровья. Научный факт - Тобиас когда-то читал об этом.
Его отец, Ирден VII, до конца жизни души не чаял в своей жене, Тобиас ещё в детстве не мог смотреть на родителей без улыбки. Его дед тоже был счастлив в браке, и прадед, и прапрадед, и все мужчины его рода, такого же древнего, как дворец, в котором они проводили почти все свои дни. Нет, это никогда не казалось Тобиасу скучным, тем более, что иногда Император выезжал на охоту, изредка вёл войны или мог попросту отправиться в гости к соседу, а ведь ритуал вечернего омовения никто не отменял, так что Почтенный никогда не был лишён возможности расслабиться в ароматной воде и несколько минут чувствовать себя почти Богом.
- Почтенный, прикажете пройти в опочивальню? - раздался тихий голосок одной из служанок, и Тобиас понял, что девушка права: вода уже начала остывать, а он сам едва не уснул. Нынче вечером Почтенный был немного утомлён, не выспался благодаря стараниям… ах да, как раз вон той служанки, которая в компании ещё одно девушки распахнула двери в Императорские покои и тут же вернулась, чтобы усыпать дорогу от ванной до постели свежими лепестками белых и чайных роз.
Тобиас даже не ответил, просто поднялся из воды, тут же ощутив на своём теле мягкость полотенец, которыми две девушки начали протирать влажную кожу. Почтенный дождался, пока они закончат, после чего ступил на шёлковую подстилку, чтобы девушки могли вытереть и ноги тоже, и лишь когда на его теле не осталось и капли воды, направился по усыпанному лепестками полу в спальню. Перед самым входом новенькая служанка помогла ему облачиться в ночную сорочку и следом за ним вошла в комнату.
За спиной Тобиаса раздался восторженный вздох девушки, впервые воочию увидевшей Императорскую опочивальню, а сам Почтенный только бегло улыбнулся: ему-то это было ничуть не менее привычно, чем ритуал омовения. Спальня и впрямь могла поразить воображение любого своим великолепием, но Тобиас даже не огляделся по сторонам - видел и не раз, - а сразу отправился к ложу. Он остановился возле него и терпеливо дождался, пока впечатлительная служанка, опомнившись, быстро подбежит к постели, чтобы откинуть одеяло. В комнате, несмотря на камин, было довольно прохладно: зима в этом году выдалась суровая, и даже горячее пламя не могло помешать ветру выстуживать под утро комнаты сложенного из камня дворца.
Почтенный с удовольствием залез под одеяло, предварительно позволив девушке убрать с его ступней несколько налипших лепестков, и с усталым вздохом растянулся на постели, такой удобной, что можно было уснуть в мгновение ока. Но как раз этого делать не следовало. Тобиас лишь закрыл глаза и поплотнее закутался в одеяло, чтобы оно как можно больше впитало тепло его тела, и потом не охлаждалось до самого утра. Почтенный слышал, как служанки тихо, чтобы не побеспокоить его, сметают с пола лепестки, как на специальной тележке увозят прочь его недавнее пристанище с горячей ароматной водой, как после этого почти все покидают покои Императора, и остаются лишь две девушки да старый слуга, не отправленный на заслуженный покой лишь потому, что его глубокий баритон нравился Императору куда больше голосов молодых претендентов на должность главного Императорского объявителя.
Всё это было привычным, знакомым и совершенно не отвлекало от дремоты. Тобиас и впрямь едва не уснул, как вдруг раздался стук распахнувшейся настежь двери, послышался шорох юбок присевших в реверансе служанок, а старый слуга исполнил свою главную и единственную обязанность, объявив громогласно:
- Его Величество Император!
Тобиас дождался, пока твёрдые шаги не доберутся до порога спальни, и в тот самый момент, когда Император ступил в свою опочивальню, он бесшумно выскользнул из-под одеяла. Император ещё не успел возлечь в тёплую постель, а Тобиас уже скрылся за небольшой дверкой в углу комнаты.
Он шёл по коридору, держа голову высоко поднятой, улыбаясь и прикидывая в уме, осмелится ли новенькая служанка пробраться в его кровать уже сегодня или ей потребуется ещё несколько ночей, чтобы набраться смелости. Он был абсолютно доволен собой и своей жизнью, считая себя одним из самых счастливых людей на свете. Ведь он - Тобиас III, Тобиас Почтенный. Тобиас, потомственная грелка Императора!
- Всё прекрасно, - с царственной улыбкой Тобиас успокоил девушку, и она поспешила подлить ещё немного ароматной горячей воды из церемониального кувшина, прежде чем отойти в сторону, чтобы потом бесшумно проскользнуть в соседнее помещение, а уж оттуда чуть позже вернуться со вновь наполненным сосудом - наполненным доверху, но так, чтобы ни одна капля драгоценной благоуханной жидкости не пролилась на пол. Иначе неловкой служанке грозила смерть. На памяти Тобиаса такое случилось лишь единожды - к счастью, - и он сам был бы рад отменить чрезмерно жестокий обычай, но… Что поделать - многовековая традиция.
Почтенный откинул голову, уложив её на специально устроенную небольшую подушку, расслабился и прикрыл веки, с удовольствием вдыхая нежный аромат… сегодня, кажется, хвои. Сосновой. А вчера был кедр, позавчера - ветивер, два дня назад - морская соль. В чередовании ароматов не прослеживалось никакого порядка, это всегда должно было оставаться непредсказуемым элементом, чтобы не огорчить Императора. Тобиас неплохо научился определять запах уже в первые мгновения, как, пройдя по устланной нежнейшим шёлком дорожке, оказывался в комнате перед опочивальней.
Ему нравилась эта традиция ритуального омовения. Тобиас всегда считал, что в ней есть нечто глубоко символическое: это очищение от дневной суеты, избавление от пыли и дурного настроения; в воде - как в объятиях небес. В общем-то, ему и своё положение всегда более чем нравилось. А кому может не быть в радость, когда выполняются все прихоти, лишь бы только не вызвать у Почтенного нервное расстройство и чрезмерное потоотделение, а едва ли не любая хорошенькая девушка мечтает оказаться на месте той служанки, что поливала ему спину, или, что и вовсе предел мечтаний множества женщин, проснуться с ним в одной постели и благодарной улыбкой проводить, когда он отправится на очередной ритуал вечернего омовения?
Однажды Тобиас выберет себе достойную пару и женится. Непременно по любви, никакие договорённости или выгоды для него не имеют значения, да и любой из обитателей Императорского дворца первым бросит камень в того безумца, который посмеет заикнуться о том, что Почтенный не имеет права жениться… да хоть на пастушке или дочери трубочиста. Главное - искреннее чувство, оно придаёт человеку волю к жизни, оптимизм и долгие-долгие годы здоровья. Научный факт - Тобиас когда-то читал об этом.
Его отец, Ирден VII, до конца жизни души не чаял в своей жене, Тобиас ещё в детстве не мог смотреть на родителей без улыбки. Его дед тоже был счастлив в браке, и прадед, и прапрадед, и все мужчины его рода, такого же древнего, как дворец, в котором они проводили почти все свои дни. Нет, это никогда не казалось Тобиасу скучным, тем более, что иногда Император выезжал на охоту, изредка вёл войны или мог попросту отправиться в гости к соседу, а ведь ритуал вечернего омовения никто не отменял, так что Почтенный никогда не был лишён возможности расслабиться в ароматной воде и несколько минут чувствовать себя почти Богом.
- Почтенный, прикажете пройти в опочивальню? - раздался тихий голосок одной из служанок, и Тобиас понял, что девушка права: вода уже начала остывать, а он сам едва не уснул. Нынче вечером Почтенный был немного утомлён, не выспался благодаря стараниям… ах да, как раз вон той служанки, которая в компании ещё одно девушки распахнула двери в Императорские покои и тут же вернулась, чтобы усыпать дорогу от ванной до постели свежими лепестками белых и чайных роз.
Тобиас даже не ответил, просто поднялся из воды, тут же ощутив на своём теле мягкость полотенец, которыми две девушки начали протирать влажную кожу. Почтенный дождался, пока они закончат, после чего ступил на шёлковую подстилку, чтобы девушки могли вытереть и ноги тоже, и лишь когда на его теле не осталось и капли воды, направился по усыпанному лепестками полу в спальню. Перед самым входом новенькая служанка помогла ему облачиться в ночную сорочку и следом за ним вошла в комнату.
За спиной Тобиаса раздался восторженный вздох девушки, впервые воочию увидевшей Императорскую опочивальню, а сам Почтенный только бегло улыбнулся: ему-то это было ничуть не менее привычно, чем ритуал омовения. Спальня и впрямь могла поразить воображение любого своим великолепием, но Тобиас даже не огляделся по сторонам - видел и не раз, - а сразу отправился к ложу. Он остановился возле него и терпеливо дождался, пока впечатлительная служанка, опомнившись, быстро подбежит к постели, чтобы откинуть одеяло. В комнате, несмотря на камин, было довольно прохладно: зима в этом году выдалась суровая, и даже горячее пламя не могло помешать ветру выстуживать под утро комнаты сложенного из камня дворца.
Почтенный с удовольствием залез под одеяло, предварительно позволив девушке убрать с его ступней несколько налипших лепестков, и с усталым вздохом растянулся на постели, такой удобной, что можно было уснуть в мгновение ока. Но как раз этого делать не следовало. Тобиас лишь закрыл глаза и поплотнее закутался в одеяло, чтобы оно как можно больше впитало тепло его тела, и потом не охлаждалось до самого утра. Почтенный слышал, как служанки тихо, чтобы не побеспокоить его, сметают с пола лепестки, как на специальной тележке увозят прочь его недавнее пристанище с горячей ароматной водой, как после этого почти все покидают покои Императора, и остаются лишь две девушки да старый слуга, не отправленный на заслуженный покой лишь потому, что его глубокий баритон нравился Императору куда больше голосов молодых претендентов на должность главного Императорского объявителя.
Всё это было привычным, знакомым и совершенно не отвлекало от дремоты. Тобиас и впрямь едва не уснул, как вдруг раздался стук распахнувшейся настежь двери, послышался шорох юбок присевших в реверансе служанок, а старый слуга исполнил свою главную и единственную обязанность, объявив громогласно:
- Его Величество Император!
Тобиас дождался, пока твёрдые шаги не доберутся до порога спальни, и в тот самый момент, когда Император ступил в свою опочивальню, он бесшумно выскользнул из-под одеяла. Император ещё не успел возлечь в тёплую постель, а Тобиас уже скрылся за небольшой дверкой в углу комнаты.
Он шёл по коридору, держа голову высоко поднятой, улыбаясь и прикидывая в уме, осмелится ли новенькая служанка пробраться в его кровать уже сегодня или ей потребуется ещё несколько ночей, чтобы набраться смелости. Он был абсолютно доволен собой и своей жизнью, считая себя одним из самых счастливых людей на свете. Ведь он - Тобиас III, Тобиас Почтенный. Тобиас, потомственная грелка Императора!