Продолжение поста про "Зеленый шум"
Мне всегда интересно, что сталось с детьми, писавшими неплохие стихи, когда они выросли. Здесь, в подборке, были два знакомых имени.
Николай Зиновьев - собственно, тот мальчик, стихи кторого есть в моей коллекции - и мне про него давно интересно было. Есть целых два известных поэта - Николаев Зиновьевых. один - точно не тот, он родился в 1960-м, на Кубани.
Второй - москвич, поэт песенник.
https://ru.wikipedia.org/wiki/Зиновьев,_Николай_Николаевич
Он по идее, подоходит. Но вроде постарше немного. Так что тоже уверенности нет.
Еще одно известное мне имя - Зинаида Пашаева, в середине 90- годов полной неудачей закончились мои попытки найти ее книжки, написанные вместе с Мелик-Пашаевым, о детском литературном творчестве. В том числе, книгу "Стихи продолженье мое и начало". . Вот она - точно оказалась той самой Зиной Новлянской из подборки.
Вот ее стихи взрослые, хотя первое из подборки написано, когда ей 17 лет, она 1942 года рождения.
http://www.poesis.ru/poeti-poezia/novljanskaja/frm_vers.htm
Русь
Храпящий, пеплом запорошенный
Несётся конь... В огне село...
Русь полонянкой переброшена
Через татарское седло.
О, как нескоро расквитаются
За кровью полненные рвы!
Как волосы её хватаются
За стебли высохшей травы,
А губы дочерна искусаны.
И как дышать, и как терпеть...
Сильны, в жестокости искусные
Враги - им ликовать, им петь...
А ей всё ждать убитых ратников,
Всё их высматривать в пыли.
Кручёным вчетверо арапникам
Её надёжно оплели.
И всё ж кичливому татарину
Не довезти её в Орду:
Ему стирать с лица испарину,
Ему предчувствовать беду.
Ему следить, темно и пристально
Добычу главную хранить...
И всё же у славянской пристани
Его придётся схоронить.
А ей хитрить - с неё ли спросится!
Постичь бесшумный волчий шаг,
Ей ночью через реку броситься,
Отлёживаться в камышах.
...Вернуться смутной и неласковой,
На пепелище сваи вбить,
Да сына смуглого, скуластого
Любовью горькой полюбить.
А дальше - больше: втрое! вшестеро!
Познать падений и побед...
Но после этого нашествия
Каких ещё бояться бед!
1959
Школьница
В лодке, с этой школьницей, яростной и радостной.
А с утра - экзамены, а время - обалдеть!
А звёзды так и сыплются в дыры сетки градусной -
В небе - только крупные. Мелочь - на воде.
...Кабинет ботаники. Вновь переставляется
Разбитной, уживчивый, комнатный скелет.
Смерть? Пространство? Вечность? - Смутно представляется,
Что когда-то стукнет сразу двадцать лет.
Но уже - бродяжьим, таборным, палаточным
Так сдавило душу - отчий дом не мил!
...До осенней форточки, до последней ласточки,
По звезду, по маковку - весь загадан мир!
Пусть теперь всё сбудется - пусть потом заплатится:
Ведь нелепо у морей ждать ещё погод!
...Лодка. Тёплый вечер. За него закатится,
Круглый и упругий, волейбольный год.
1962
Не забывчивы, но живучи
И не верим в плохой исход.
...Острой галочкой чайки в тучах
Отмечается наш приход.
Так давно тебя не рождали
Солнце, ветер, земля, вода!
Так давно тебя ожидали!
Так устала твоя звезда!
...В этом мире, где всё - навеки,
Где расчётлив и скуп расход,
Голым прочерком зимней ветки
Отмечается наш уход.
1966
Снега теряют силу в феврале,
Хотя ещё обычны снегопады,
Хотя метёт всё пристальней и злей -
Снега уже самим себе не рады.
Снега стареют. Жёсткие хребты
Под острым ветром подняли сугробы.
Снега полны предчувствием хворобы
И мартовской последней маяты.
О, если бы хоть время миновать! -
Решить и сразу обратиться в воду...
Но есть на свете правила ухода,
И не снегам об этом забывать.
1973
Одуванчик
Когда северный ветер ещё не утих,
Когда мир до корней не прогрет,
Подзаборное лакомство толстых крольчих,
Торопясь вылезает на свет.
Оно грубые соки земные сосёт,
Гонит листья, выводит зубцы
И на трубчатых стеблях высоко несёт
Свои будущие венцы.
И как только сломается каверзный май
И пойдёт на последнюю треть -
Тут сияния на год вперёд занимай,
Поспевай понимать и смотреть.
И поверь, наконец, что другие - смогли,
И попробуй однажды посметь
Эту чёрную, трудную песню земли
Озарённо и празднично спеть.
1975
Ночной костёр
Я не знала, не знаю, узнать не смогу -
Всё уже в полудетской дали -
Кто костёр разложил на другом берегу
На границе воды и земли.
Пламя быстро взошло над ночною травой,
И, как только взвились языки,
Оно бросилось с берега вниз головой
В неподвижность осенней реки.
Но огонь не тонул! Он горел, он порой
Отгонял от воды темноту...
...Может, просто навстречу поднялся второй,
Отвергающий грань и черту?
И срослись два огня, будто час им настал.
...Правда рыбой дремала у дна:
Отражённый огонь, как живой, трепетал,
Но вода в октябре холодна.
Та ночная вода не журча, не звеня
Через жизнь мою молча летит:
И сама не горит, и не гасит огня,
И его отражение чтит.
1977
Самолётик, и лётчик, и мальчик,
И гудит, как мотор, на бегу -
Головастый какой одуванчик -
Малый сын на зелёном лугу.
Сын летает большими кругами,
Я лежу на незрелой траве.
Белый полдень парит над лугами,
Тихо сердцу, легко голове.
Мы порою не видим друг друга,
Но не трогает сердце боязнь -
Средоточье сыновнего круга,
Как бы ни был широк, это - я.
И пока ещё всё понарошку -
И вираж, и мотор, и полёт...
Вот сейчас за кустом, на дорожке
Голова золотая мелькнёт...
...Минет время - и круг разомкнётся,
Сын уйдёт в настоящий полёт,
И ревнивое сердце споткнётся
У дверей его взрослых забот.
Но тогда, среди тёмной тревоги,
В нашей памяти встанет, светясь,
Одуванчик один длинноногий.
Этот луг. Этот день. Эта связь.
1985
Красавица
Учительница мается,
Учительница мучается -
Есть в третьем «А» красавица,
Которая не учится.
Которая не учится
И двоек не стесняется,
Со лба откинув волосы,
К соседу обращается
Таким хрустальным голосом!
Учительницу Савину -
Вчерашнюю отличницу -
Она в тупик поставила
Своею нетипичностью:
Не слышит замечания,
Не держит обещания -
Наталия Семёновна
В отчаяньи, в отчаяньи!
...Но как же всё меняется
Во время послешкольное!
«Вот, - говорит красавица, -
Сейчас у нас контрольная!»
И свой народ игрушечный
Рассаживает парами,
И делит меж зверюшками
Свои тетрадки старые,
И громко и пронзительно
Читает по задачнику,
И смотрит выразительно
На куклу-неудачницу,
На самую красивую,
На самую опасную...
И ставит двойку красную
В её тетрадку синюю.
…Наталия Семеновна
Средь умных математиков
Сидит, немножко скованно
И вовсе не внимательно.
Их споры и сомнения
Её едва касаются,
Сквозь скучное смущение
В ней что-то просыпается…
…Наталья Семёновна,
Со лба откинув волосы,
К соседу обращается
Таким хрустальным голосом!
1986
Меня дорога долгая вела
Сквозь оторопь, прозренье и старанье -
От совпаденья слова и числа -
До совпаденья слова и дыханья.
Дыши движеньем строчки! Но сперва
Пойми, куда ты открываешь двери.
И повезёт - ты выдохнешь слова,
И повезёт - им кто-нибудь поверит,
Увидит сквозь неловкие следы
Весь путь невероятного везенья:
От совпаденья слова и беды -
До совпаденья слова и спасенья.
1986
День рожденья. Конец листопада.
Опустевшие ветви тихи.
Боже мой, может, больше не надо
Сочинять никакие стихи?
Жизнь и так коротка и прекрасна.
Нету крыльев - попробуем вплавь.
И не пасмурный день, и не ясный,
Ты мой год обозначь, озаглавь.
Не хочу, чтоб какой-то искусник
Вспять вернул или век удлинил...
Вон прицеп с грузом поздней капусты
На дорогу качан уронил.
И блистает он, светлый и сладкий,
Рядом с рыжей, отжившей листвой...
Как бы мне не стыдясь, без оглядки
Свой подарок поднять с мостовой.
1987
Мотив. Эмили Дикинсон
Эмили Дикинсон... Имя как сон.
Шёпот ли? Шелест ли? Лепет ли? - Эмили.
Что принесли мы? И что унесём?
Как здесь оставить, чего не имели?
Как этот мир не по мне, не по мне -
Сумками, взятками, сделками, деньгами!
Можно терпеть, проживая вчерне.
А беловик? Ну, куда его денем?
Келью ли выбрать? И дверь затворить.
И - не впускать. Не оставить ни щелочки.
Даже и с близкими не говорить!
С миром - стихами. И только. И что ещё?
Что же ещё? В отрицанье до дна
Эмили целостна. Я - половинчата.
Это достоинство или вина?
Да и стихи не моим, не моим чета.
Вот и живу в обалделой стране,
Воспоминая, что в ней не по мне.
Но иногда, точно сквозь сон, -
Вздох или стон?
Эмили Дикинсон...
1991
Коридор. Одиночество. Коридор
1
Коридор. Коридор. Коридор
В опустевшей огромной квартире.
Коммунальный жилец в её мире
Задержался. О нём разговор.
Он один. Он - один. Он один!
В кухне, в комнатах и в туалете.
(Может, в городе. Может, на свете).
Сам себе и всему господин.
Он на кухне пустой расцветёт,
Разожжёт все четыре конфорки,
Пораскроет все двери, все фортки,
Соль просыплет и не подметёт.
Царь Вселенной, усядется пить
Крепкий чай из большого стакана.
Нет соседей! Одни тараканы.
И на крысу легко наступить
Там, во тьме, в коридорных мирах,
Где свободу приветствует страх.
2
У парикмахерши опять шуршат обои,
А у торговцев что-то дребезжит,
В дверях арфистки нечто голубое,
Совсем живое на полу дрожит.
То чей-то кашель слышится.
Знакомый!
То кто-то шарит, шастая впотьмах.
Все звуки велики для насекомых,
Их собирает коридор из комнат
И комкает в один полночный страх.
Закрыться. Запереться. Наплевать.
Не доверять ни зрению, ни слуху.
В пустых квартирах любят пировать
Бомжи и привидения. Но духа
Не следует терять. Ведь с детских пор
Привык пугать нас общий коридор.
3
...Царь Вселенной уставится пить
Лысый чай из кривого стакана.
...Мало крошек кормить тараканов.
На арфистку бы не наступить...
Мысли кружат, сбиваются в пену.
Может, на ночь не выключить свет?
Съехать, взявши хорошую цену?
Коридор упирается в стену.
Вход где выход. А выхода - нет.
4
Почему же им так тяготятся,
что даже клянут?
На пиру одиночества
Много волшебных минут.
Не трещит телефон.
Не скулит и не охает дверь.
Больше нету обмана.
Не будет разлук и потерь.
На пиру одиночества
можно не есть и не пить,
С бестелесной душой
В разговор за-душевный вступить.
Я засмотрится в я,
В бесконечность взаимных зеркал.
Что же там, в глубине?
Ангел или звериный оскал?
Или просто ничто,
Мировая игра пустоты?
Иль в конце коридора
Внезапно проявится ты?
1994
Сонет
Как сказано, как велено, как надо -
Когда-то, где-то, кем-то создана -
О, строгость старой формы! - Ты одна
Стоишь противу смуты и распада.
Для всех, из чаши бытия хлебнувших,
Плывёт во тьме соломинка - сонет.
И в нём - число и плавный ход планет,
И жар страстей, уже давно минувших -
Всё сплавлено. И льётся слабый свет
Сквозь маяту житейских бурь и бед
И проступают письмена на свитке,
И всех зовут иные времена,
И малая, но каждому дана
Не разрушать ещё одна попытка.
1995
Молитва
Век уходит грубой поступью.
Как над пропастью стоим.
Помоги всем детям, Господи,
И моим, и не моим.
Между левыми и правыми,
Среди смуты на Руси,
Заступи пути лукавому,
От сетей его спаси!
Уведи от слова ложного,
От войны и от тюрьмы,
От житья-бытья безбожного,
Коим пробавлялись мы.
Дай без обуха и плети им:
После всех страстей и бед -
жить в другом тысячелетии,
Не держа за нас ответ!
...В этом мире искорёженном,
Где не знаем, что творим,
Помоги всем детям, Боже мой,
Всем моим, моим, моим!
1998
Николай Зиновьев - собственно, тот мальчик, стихи кторого есть в моей коллекции - и мне про него давно интересно было. Есть целых два известных поэта - Николаев Зиновьевых. один - точно не тот, он родился в 1960-м, на Кубани.
Второй - москвич, поэт песенник.
https://ru.wikipedia.org/wiki/Зиновьев,_Николай_Николаевич
Он по идее, подоходит. Но вроде постарше немного. Так что тоже уверенности нет.
Еще одно известное мне имя - Зинаида Пашаева, в середине 90- годов полной неудачей закончились мои попытки найти ее книжки, написанные вместе с Мелик-Пашаевым, о детском литературном творчестве. В том числе, книгу "Стихи продолженье мое и начало". . Вот она - точно оказалась той самой Зиной Новлянской из подборки.
Вот ее стихи взрослые, хотя первое из подборки написано, когда ей 17 лет, она 1942 года рождения.
http://www.poesis.ru/poeti-poezia/novljanskaja/frm_vers.htm
Русь
Храпящий, пеплом запорошенный
Несётся конь... В огне село...
Русь полонянкой переброшена
Через татарское седло.
О, как нескоро расквитаются
За кровью полненные рвы!
Как волосы её хватаются
За стебли высохшей травы,
А губы дочерна искусаны.
И как дышать, и как терпеть...
Сильны, в жестокости искусные
Враги - им ликовать, им петь...
А ей всё ждать убитых ратников,
Всё их высматривать в пыли.
Кручёным вчетверо арапникам
Её надёжно оплели.
И всё ж кичливому татарину
Не довезти её в Орду:
Ему стирать с лица испарину,
Ему предчувствовать беду.
Ему следить, темно и пристально
Добычу главную хранить...
И всё же у славянской пристани
Его придётся схоронить.
А ей хитрить - с неё ли спросится!
Постичь бесшумный волчий шаг,
Ей ночью через реку броситься,
Отлёживаться в камышах.
...Вернуться смутной и неласковой,
На пепелище сваи вбить,
Да сына смуглого, скуластого
Любовью горькой полюбить.
А дальше - больше: втрое! вшестеро!
Познать падений и побед...
Но после этого нашествия
Каких ещё бояться бед!
1959
Школьница
В лодке, с этой школьницей, яростной и радостной.
А с утра - экзамены, а время - обалдеть!
А звёзды так и сыплются в дыры сетки градусной -
В небе - только крупные. Мелочь - на воде.
...Кабинет ботаники. Вновь переставляется
Разбитной, уживчивый, комнатный скелет.
Смерть? Пространство? Вечность? - Смутно представляется,
Что когда-то стукнет сразу двадцать лет.
Но уже - бродяжьим, таборным, палаточным
Так сдавило душу - отчий дом не мил!
...До осенней форточки, до последней ласточки,
По звезду, по маковку - весь загадан мир!
Пусть теперь всё сбудется - пусть потом заплатится:
Ведь нелепо у морей ждать ещё погод!
...Лодка. Тёплый вечер. За него закатится,
Круглый и упругий, волейбольный год.
1962
Не забывчивы, но живучи
И не верим в плохой исход.
...Острой галочкой чайки в тучах
Отмечается наш приход.
Так давно тебя не рождали
Солнце, ветер, земля, вода!
Так давно тебя ожидали!
Так устала твоя звезда!
...В этом мире, где всё - навеки,
Где расчётлив и скуп расход,
Голым прочерком зимней ветки
Отмечается наш уход.
1966
Снега теряют силу в феврале,
Хотя ещё обычны снегопады,
Хотя метёт всё пристальней и злей -
Снега уже самим себе не рады.
Снега стареют. Жёсткие хребты
Под острым ветром подняли сугробы.
Снега полны предчувствием хворобы
И мартовской последней маяты.
О, если бы хоть время миновать! -
Решить и сразу обратиться в воду...
Но есть на свете правила ухода,
И не снегам об этом забывать.
1973
Одуванчик
Когда северный ветер ещё не утих,
Когда мир до корней не прогрет,
Подзаборное лакомство толстых крольчих,
Торопясь вылезает на свет.
Оно грубые соки земные сосёт,
Гонит листья, выводит зубцы
И на трубчатых стеблях высоко несёт
Свои будущие венцы.
И как только сломается каверзный май
И пойдёт на последнюю треть -
Тут сияния на год вперёд занимай,
Поспевай понимать и смотреть.
И поверь, наконец, что другие - смогли,
И попробуй однажды посметь
Эту чёрную, трудную песню земли
Озарённо и празднично спеть.
1975
Ночной костёр
Я не знала, не знаю, узнать не смогу -
Всё уже в полудетской дали -
Кто костёр разложил на другом берегу
На границе воды и земли.
Пламя быстро взошло над ночною травой,
И, как только взвились языки,
Оно бросилось с берега вниз головой
В неподвижность осенней реки.
Но огонь не тонул! Он горел, он порой
Отгонял от воды темноту...
...Может, просто навстречу поднялся второй,
Отвергающий грань и черту?
И срослись два огня, будто час им настал.
...Правда рыбой дремала у дна:
Отражённый огонь, как живой, трепетал,
Но вода в октябре холодна.
Та ночная вода не журча, не звеня
Через жизнь мою молча летит:
И сама не горит, и не гасит огня,
И его отражение чтит.
1977
Самолётик, и лётчик, и мальчик,
И гудит, как мотор, на бегу -
Головастый какой одуванчик -
Малый сын на зелёном лугу.
Сын летает большими кругами,
Я лежу на незрелой траве.
Белый полдень парит над лугами,
Тихо сердцу, легко голове.
Мы порою не видим друг друга,
Но не трогает сердце боязнь -
Средоточье сыновнего круга,
Как бы ни был широк, это - я.
И пока ещё всё понарошку -
И вираж, и мотор, и полёт...
Вот сейчас за кустом, на дорожке
Голова золотая мелькнёт...
...Минет время - и круг разомкнётся,
Сын уйдёт в настоящий полёт,
И ревнивое сердце споткнётся
У дверей его взрослых забот.
Но тогда, среди тёмной тревоги,
В нашей памяти встанет, светясь,
Одуванчик один длинноногий.
Этот луг. Этот день. Эта связь.
1985
Красавица
Учительница мается,
Учительница мучается -
Есть в третьем «А» красавица,
Которая не учится.
Которая не учится
И двоек не стесняется,
Со лба откинув волосы,
К соседу обращается
Таким хрустальным голосом!
Учительницу Савину -
Вчерашнюю отличницу -
Она в тупик поставила
Своею нетипичностью:
Не слышит замечания,
Не держит обещания -
Наталия Семёновна
В отчаяньи, в отчаяньи!
...Но как же всё меняется
Во время послешкольное!
«Вот, - говорит красавица, -
Сейчас у нас контрольная!»
И свой народ игрушечный
Рассаживает парами,
И делит меж зверюшками
Свои тетрадки старые,
И громко и пронзительно
Читает по задачнику,
И смотрит выразительно
На куклу-неудачницу,
На самую красивую,
На самую опасную...
И ставит двойку красную
В её тетрадку синюю.
…Наталия Семеновна
Средь умных математиков
Сидит, немножко скованно
И вовсе не внимательно.
Их споры и сомнения
Её едва касаются,
Сквозь скучное смущение
В ней что-то просыпается…
…Наталья Семёновна,
Со лба откинув волосы,
К соседу обращается
Таким хрустальным голосом!
1986
Меня дорога долгая вела
Сквозь оторопь, прозренье и старанье -
От совпаденья слова и числа -
До совпаденья слова и дыханья.
Дыши движеньем строчки! Но сперва
Пойми, куда ты открываешь двери.
И повезёт - ты выдохнешь слова,
И повезёт - им кто-нибудь поверит,
Увидит сквозь неловкие следы
Весь путь невероятного везенья:
От совпаденья слова и беды -
До совпаденья слова и спасенья.
1986
День рожденья. Конец листопада.
Опустевшие ветви тихи.
Боже мой, может, больше не надо
Сочинять никакие стихи?
Жизнь и так коротка и прекрасна.
Нету крыльев - попробуем вплавь.
И не пасмурный день, и не ясный,
Ты мой год обозначь, озаглавь.
Не хочу, чтоб какой-то искусник
Вспять вернул или век удлинил...
Вон прицеп с грузом поздней капусты
На дорогу качан уронил.
И блистает он, светлый и сладкий,
Рядом с рыжей, отжившей листвой...
Как бы мне не стыдясь, без оглядки
Свой подарок поднять с мостовой.
1987
Мотив. Эмили Дикинсон
Эмили Дикинсон... Имя как сон.
Шёпот ли? Шелест ли? Лепет ли? - Эмили.
Что принесли мы? И что унесём?
Как здесь оставить, чего не имели?
Как этот мир не по мне, не по мне -
Сумками, взятками, сделками, деньгами!
Можно терпеть, проживая вчерне.
А беловик? Ну, куда его денем?
Келью ли выбрать? И дверь затворить.
И - не впускать. Не оставить ни щелочки.
Даже и с близкими не говорить!
С миром - стихами. И только. И что ещё?
Что же ещё? В отрицанье до дна
Эмили целостна. Я - половинчата.
Это достоинство или вина?
Да и стихи не моим, не моим чета.
Вот и живу в обалделой стране,
Воспоминая, что в ней не по мне.
Но иногда, точно сквозь сон, -
Вздох или стон?
Эмили Дикинсон...
1991
Коридор. Одиночество. Коридор
1
Коридор. Коридор. Коридор
В опустевшей огромной квартире.
Коммунальный жилец в её мире
Задержался. О нём разговор.
Он один. Он - один. Он один!
В кухне, в комнатах и в туалете.
(Может, в городе. Может, на свете).
Сам себе и всему господин.
Он на кухне пустой расцветёт,
Разожжёт все четыре конфорки,
Пораскроет все двери, все фортки,
Соль просыплет и не подметёт.
Царь Вселенной, усядется пить
Крепкий чай из большого стакана.
Нет соседей! Одни тараканы.
И на крысу легко наступить
Там, во тьме, в коридорных мирах,
Где свободу приветствует страх.
2
У парикмахерши опять шуршат обои,
А у торговцев что-то дребезжит,
В дверях арфистки нечто голубое,
Совсем живое на полу дрожит.
То чей-то кашель слышится.
Знакомый!
То кто-то шарит, шастая впотьмах.
Все звуки велики для насекомых,
Их собирает коридор из комнат
И комкает в один полночный страх.
Закрыться. Запереться. Наплевать.
Не доверять ни зрению, ни слуху.
В пустых квартирах любят пировать
Бомжи и привидения. Но духа
Не следует терять. Ведь с детских пор
Привык пугать нас общий коридор.
3
...Царь Вселенной уставится пить
Лысый чай из кривого стакана.
...Мало крошек кормить тараканов.
На арфистку бы не наступить...
Мысли кружат, сбиваются в пену.
Может, на ночь не выключить свет?
Съехать, взявши хорошую цену?
Коридор упирается в стену.
Вход где выход. А выхода - нет.
4
Почему же им так тяготятся,
что даже клянут?
На пиру одиночества
Много волшебных минут.
Не трещит телефон.
Не скулит и не охает дверь.
Больше нету обмана.
Не будет разлук и потерь.
На пиру одиночества
можно не есть и не пить,
С бестелесной душой
В разговор за-душевный вступить.
Я засмотрится в я,
В бесконечность взаимных зеркал.
Что же там, в глубине?
Ангел или звериный оскал?
Или просто ничто,
Мировая игра пустоты?
Иль в конце коридора
Внезапно проявится ты?
1994
Сонет
Как сказано, как велено, как надо -
Когда-то, где-то, кем-то создана -
О, строгость старой формы! - Ты одна
Стоишь противу смуты и распада.
Для всех, из чаши бытия хлебнувших,
Плывёт во тьме соломинка - сонет.
И в нём - число и плавный ход планет,
И жар страстей, уже давно минувших -
Всё сплавлено. И льётся слабый свет
Сквозь маяту житейских бурь и бед
И проступают письмена на свитке,
И всех зовут иные времена,
И малая, но каждому дана
Не разрушать ещё одна попытка.
1995
Молитва
Век уходит грубой поступью.
Как над пропастью стоим.
Помоги всем детям, Господи,
И моим, и не моим.
Между левыми и правыми,
Среди смуты на Руси,
Заступи пути лукавому,
От сетей его спаси!
Уведи от слова ложного,
От войны и от тюрьмы,
От житья-бытья безбожного,
Коим пробавлялись мы.
Дай без обуха и плети им:
После всех страстей и бед -
жить в другом тысячелетии,
Не держа за нас ответ!
...В этом мире искорёженном,
Где не знаем, что творим,
Помоги всем детям, Боже мой,
Всем моим, моим, моим!
1998