К 20-летней годовщине агрессии НАТО против Югославии
Германия и немцы готовы каяться с утра до вечера за холокост, к которому никто из кающихся не имеет никакого отношения, ибо во время той войны - даже самые старшие из них - были детьми. Правда, за сожженные вместе с населением русские, белорусские, украинские села они уже почему-то не каются. Не говоря уже об уничтоженных отцами и дедушками этих немцев сербах.
Но вот 1999-й - террористическая агрессия против Югославии. Именно террористическая агрессия, а не война. Какой-то военный смысл бомбардировки имели только в Косово, где НАТО работало как авиация албанских боевиков из УЧК, которые воевали с подразделениями югославской армии и сербской полиции. Но бомбы падали на всю Югославию: нигде, кроме Косова никаких боев, никакого противостояния не было. Зачем надо было боеприпасом с обедненным ураном разбомбить маленький мостик над мелкой Нишавой в Нише, если в ста метрах другой такой же - не тронутый. А для того, чтобы через пять лет радиационный фон в районе удара превышал норму в тысячу раз, а теперь - раза в три-четыре.
Зачем надо было разбомбить ВСЕ мосты над огромным Дунаем в Нови-Саде - очень далеко от Косова - убив на этих мостах людей, парализовав навигацию, устроив экологическую катастрофу, чудовищно осложнив жизнь города, что на обеих сторонах реки?
Зачем надо было разрушить (за день до столетия) мост над Западной Моравой в маленьком городке Трстенике, убив на нем людей? Французский летчик, к слову, разбомбил. Откуда известно? А сам похвастался!
15-летняя Саня Миленкович училась в Белграде, в математической гимназии. Девочка-вундеркинд: победительница многочисленных олимпиад по математике, физике, химии. Хотела заниматься наукой. Гулять тоже хотела. Даже во время бомбардировок - тем более, с началом агрессии уехала из Белграда к родителям в маленькое Варварино. Кому нужно это Варварино, кто о нем вообще знает? Когда Саня с подружками отправилась 30 мая 1999 года, в Троицу, погулять, мама попросила дочку: Саня, будь осторожна!». - «Мама, я тебя умоляю! Кому вы вообще нужны? Кто нас будет бомбить?».
В 13:05 по мосту через Велику Мораву в Варварине был нанесен ракетный удар. Через 10 минут, когда к месту удара подъехали спасатели и скорые, по руинам мостам - спасателям и скорым - был нанесен второй удар. Погибли девять человек: Стоян Ристич, 56 лет; Зоран Маринкович, 33 года; Тома Апостолович, 74 года; Милан Савич, 23 года; Войкан Станович, 31 год; Миливое Чирич, 66 лет (священник); Ружица Симонович, 60 лет; Драгослав Терзич, 68 лет; Саня Миленкович, 15 лет.
Да, Саня погибла. После первого удара она была тяжело ранена, второй удар сделал неневозможным ее эвакуацию - девушка умерла.
Вот краткое описание событий (перевод не мой и плохой, я лишь чуть подправлю).
«В момент первого удара Саня со своими подругами и ровесницами Марьяной Стоянович и Мариной Йованович шли с рынка в Варварине по направлению из города - и находились как раз на мосту. Они прошли примерно до середины моста, когда внезапно услышали грохот. Примерно через три секунды почти одновременно на мосту взорвались две ракеты. Девочек подбросило в воздух, затем они упали на обломки моста, что рухнули в реку. Они крепко держались за наклонно лежащую в воде часть моста. После взрыва людей накрыло облако жара. По словам Марины Йованович, она думала, что горит. Из трёх девочек она лежала выше всех на наклонной части моста. Чуть ниже лежала Марьяна Стоянович и судорожно пыталась удержаться на остатке перил. Еще ниже была Саня Миленкович, которая держалась за перила моста и вначале ужасно кричала. Обе девочки говорят, что Саня Миленкович была в сознании, тяжело дышала, но не могла говорить. Её глаза были открыты, и она смотрела в направлении девочек, периодически теряя сознание. Она лежала на животе лицом к мосту, из её ног сильно текла кровь.
Девочки находились в таком состоянии около 5 минут до второго налёта самолётов НАТО и до взрыва следующих двух ракет. Снова возникла сильный жар, поднялось большое облако пыли, жгло глаза. Марьяна Стоянович думала, что ее тело горит.
После второго взрыва Саня Миленкович больше не могла держаться. Она соскользнула по наклонно лежащей в воде части моста, ее голова оказалась в воде. Марина испугалась, что Саня захлебнется, и, несмотря на то, что сама была тяжело ранена, сползла вниз, опираясь на локти, к Сане. Марина, стоя по бёдра в воде, поддерживала голову Сани Миленкович.
Прежде чем три девочки могли быть подняты с разрушенного моста на противоположный от города берег реки, прошло от полутора до двух часов. Перевозка раненых в больницу в Варварине, которая всего в двух километрах, была невозможна из-за разрушения моста. Так что их пришлось везти в Крушевац, за 45 километров.
Когда Саня Миленкович наконец была на носилках доставлена с полностью разрушенного моста в прибывшую машину «скорой помощи», она была ещё жива и в сознании. Прибежавшая Весна Миленкович (они жили не в самом Варварине, а в близлежащем селе Дони Катун, на другой стороне Моравы, потому она и смогла прибежать) снова и снова заговаривала с дочерью. Долгий путь в больницу Саня Миленкович, по признанию её матери, перенесла, ещё будучи живой. Тело Сани Миленкович было усеяно осколочными ранениями. Большие раны были обнаружены на ногах и на спине. Один осколок проник в голову. На различных частях тела имелись ожоги, её одежда почти полностью сгорела, её спортивные туфли обуглились.
Подруг Сани удалось спасти, Саню - нет.
Кто так действует - вплоть до технических мелочей (вовершить второе нападение, когда на месте первого собралась толпа, приехали скорые и спасатели)? Правильно! Нынешние террористы. Они соврешают нападения не на военные объекты - и соответственно не на вооруженных людей, не на государственные объекты и политиков, а на пассажиров в транспорте, посетителей рынков, прохожих на улице, молящихся в храмах, школы, спящих в своих домах людей. Для чего? Чтобы убить десятки, а напугать и деморализовать сотни тысяч или миллионы.
Точно так же действовало и НАТО, - стой лишь разницей, что убивало и калечило не десятки, а тысячи, а также наносило чудовищный урон экономике и инфраструктуре Югославии (террористам такое и не снилось, у них не те ресурсы). Для чего? Деморализовать, раздавить, запугать население Югославии. Вот только если террористов представляют извергами рода человеческого, то государства-террористы, блок НАТО назвали свою террористическую операцию «Милосердный ангел».
И почему я начинаю с германии? А потому, что сегодня министр иностранных дел Германии говорит, что правильно тогда бомбили Югославию, и Германия правильно участвовала в тех бомбардировках (это, кстати, было первое участие ФРГ в непосредственных боевых действиях). И вот тут ни перед чем они извиняться не намерены. Правильно гибли от их бомб югославские дети - так они считают, немцы, кающиеся за холокост и не замечающие собственных бомб и жертв. В том числе, и албанских детей. Это отдельная тема - убитые натовскими бомбами албанские мирные жители, женщины и дети, которых было очень много. А ведь их они, якобы, спасать явились своими бомбами.
Заглянуть в небо
Немецкие пенсионеры
Гуляют по Калемегдану,
Глядят на Дунай и Саву,
Слушают экскурсовода.
Им вроде бы интересно,
Но многое очень странно:
Вот церковь какой-то Петки,
А рядом паша османский
Покоится в мавзолее.
Нет, это еще понятно -
Османский значит турецкий,
В Германии тоже есть турки.
На Калемегдане осень
Увядшей листвой играет.
Немецкие пенсионеры
Спешат по дорожкам бодро,
И лопается каштанов
Плоть зрелая под ногами.
Всё вроде бы так, как надо:
Река (даже две) и крепость -
Почти европейский город.
Лишь здешние аборигены
Доверия не внушают,
Твердят: «Посмотрите в небо,
Как Андрич смотрел когда-то!»
И что там увидишь, в небе?
Вот, Андрич увидел бомбы
В далеком сорок четвертом.
А были и в сорок первом -
В разбомбленном зоопарке
Тогда погибали звери,
В домах тогда гибли люди.
Немецкие бомбы били
По целям белградским точно.
По сербам, верблюдам, тиграм, -
Всем здешним аборигенам.
Английские тоже точно,
Не хуже американских -
Белград, а потом и Дрезден…
Немецкие пенсионеры
О бомбах совсем не знают,
И что им какой-то Андрич?
Один лишь вдруг встрепенулся,
Ожёг его давний ужас:
Он маленький, мама плачет,
А бомбы дома сминают,
Как будто те из бумаги.
И сразу забыл - пустое!
И страшно, и неприятно, -
Всё этот с Дуная ветер…
Немецкие пенсионеры
Гуляют по Калемегдану,
Ни в чём они не виновны.
Столетье назад их деды
Утюжили город белый,
Потом их отцы явились
Сюда со своим порядком.
Но прошлое только в прошлом.
Немецкие пенсионеры
Не выстрелили ни разу -
Ну разве что на охоте,
Хорошие, мирные люди,
Ни войн, ни смертей, ни боли.
А здешние аборигены,
Что рядом с турецкой пушкой
Целуются - и плевать им
На старых почтенных немцев -
Они-то, конечно, помнят
Про зарево над Дунаем.
Хотя им всего по двадцать.
Да немцам они не скажут,
Неловко, ведь это - гости,
Их нужно принять радушно
Хозяевам хлебосольным.
Но я-то в Белграде тоже
В гостях, потому мне - можно
Напомнить о неприятном
Средь древних камней и сосен.
Ну ладно, отцы и деды.
Но были и ваши бомбы,
Немецкие пенсионеры.
Вы думали - так и надо
Всем здешним аборигенам,
Трехлетней Милице Ракич
И старому деду Стево,
Убитым за Слободана
И ваш мировой порядок…
За Милицу, деда Стево,
За то, чтобы ваши внуки
Не знали про смерть и бомбы
И сами их не бросали,
Я выпью в кафане дуню.
А вы загляните в небо -
Увидите отраженье
Дуная, в Дунае - солнце
И камни Калемегдана.
26.09.2014, Белград.
Но вот 1999-й - террористическая агрессия против Югославии. Именно террористическая агрессия, а не война. Какой-то военный смысл бомбардировки имели только в Косово, где НАТО работало как авиация албанских боевиков из УЧК, которые воевали с подразделениями югославской армии и сербской полиции. Но бомбы падали на всю Югославию: нигде, кроме Косова никаких боев, никакого противостояния не было. Зачем надо было боеприпасом с обедненным ураном разбомбить маленький мостик над мелкой Нишавой в Нише, если в ста метрах другой такой же - не тронутый. А для того, чтобы через пять лет радиационный фон в районе удара превышал норму в тысячу раз, а теперь - раза в три-четыре.
Зачем надо было разбомбить ВСЕ мосты над огромным Дунаем в Нови-Саде - очень далеко от Косова - убив на этих мостах людей, парализовав навигацию, устроив экологическую катастрофу, чудовищно осложнив жизнь города, что на обеих сторонах реки?
Зачем надо было разрушить (за день до столетия) мост над Западной Моравой в маленьком городке Трстенике, убив на нем людей? Французский летчик, к слову, разбомбил. Откуда известно? А сам похвастался!
15-летняя Саня Миленкович училась в Белграде, в математической гимназии. Девочка-вундеркинд: победительница многочисленных олимпиад по математике, физике, химии. Хотела заниматься наукой. Гулять тоже хотела. Даже во время бомбардировок - тем более, с началом агрессии уехала из Белграда к родителям в маленькое Варварино. Кому нужно это Варварино, кто о нем вообще знает? Когда Саня с подружками отправилась 30 мая 1999 года, в Троицу, погулять, мама попросила дочку: Саня, будь осторожна!». - «Мама, я тебя умоляю! Кому вы вообще нужны? Кто нас будет бомбить?».
В 13:05 по мосту через Велику Мораву в Варварине был нанесен ракетный удар. Через 10 минут, когда к месту удара подъехали спасатели и скорые, по руинам мостам - спасателям и скорым - был нанесен второй удар. Погибли девять человек: Стоян Ристич, 56 лет; Зоран Маринкович, 33 года; Тома Апостолович, 74 года; Милан Савич, 23 года; Войкан Станович, 31 год; Миливое Чирич, 66 лет (священник); Ружица Симонович, 60 лет; Драгослав Терзич, 68 лет; Саня Миленкович, 15 лет.
Да, Саня погибла. После первого удара она была тяжело ранена, второй удар сделал неневозможным ее эвакуацию - девушка умерла.
Вот краткое описание событий (перевод не мой и плохой, я лишь чуть подправлю).
«В момент первого удара Саня со своими подругами и ровесницами Марьяной Стоянович и Мариной Йованович шли с рынка в Варварине по направлению из города - и находились как раз на мосту. Они прошли примерно до середины моста, когда внезапно услышали грохот. Примерно через три секунды почти одновременно на мосту взорвались две ракеты. Девочек подбросило в воздух, затем они упали на обломки моста, что рухнули в реку. Они крепко держались за наклонно лежащую в воде часть моста. После взрыва людей накрыло облако жара. По словам Марины Йованович, она думала, что горит. Из трёх девочек она лежала выше всех на наклонной части моста. Чуть ниже лежала Марьяна Стоянович и судорожно пыталась удержаться на остатке перил. Еще ниже была Саня Миленкович, которая держалась за перила моста и вначале ужасно кричала. Обе девочки говорят, что Саня Миленкович была в сознании, тяжело дышала, но не могла говорить. Её глаза были открыты, и она смотрела в направлении девочек, периодически теряя сознание. Она лежала на животе лицом к мосту, из её ног сильно текла кровь.
Девочки находились в таком состоянии около 5 минут до второго налёта самолётов НАТО и до взрыва следующих двух ракет. Снова возникла сильный жар, поднялось большое облако пыли, жгло глаза. Марьяна Стоянович думала, что ее тело горит.
После второго взрыва Саня Миленкович больше не могла держаться. Она соскользнула по наклонно лежащей в воде части моста, ее голова оказалась в воде. Марина испугалась, что Саня захлебнется, и, несмотря на то, что сама была тяжело ранена, сползла вниз, опираясь на локти, к Сане. Марина, стоя по бёдра в воде, поддерживала голову Сани Миленкович.
Прежде чем три девочки могли быть подняты с разрушенного моста на противоположный от города берег реки, прошло от полутора до двух часов. Перевозка раненых в больницу в Варварине, которая всего в двух километрах, была невозможна из-за разрушения моста. Так что их пришлось везти в Крушевац, за 45 километров.
Когда Саня Миленкович наконец была на носилках доставлена с полностью разрушенного моста в прибывшую машину «скорой помощи», она была ещё жива и в сознании. Прибежавшая Весна Миленкович (они жили не в самом Варварине, а в близлежащем селе Дони Катун, на другой стороне Моравы, потому она и смогла прибежать) снова и снова заговаривала с дочерью. Долгий путь в больницу Саня Миленкович, по признанию её матери, перенесла, ещё будучи живой. Тело Сани Миленкович было усеяно осколочными ранениями. Большие раны были обнаружены на ногах и на спине. Один осколок проник в голову. На различных частях тела имелись ожоги, её одежда почти полностью сгорела, её спортивные туфли обуглились.
Подруг Сани удалось спасти, Саню - нет.
Кто так действует - вплоть до технических мелочей (вовершить второе нападение, когда на месте первого собралась толпа, приехали скорые и спасатели)? Правильно! Нынешние террористы. Они соврешают нападения не на военные объекты - и соответственно не на вооруженных людей, не на государственные объекты и политиков, а на пассажиров в транспорте, посетителей рынков, прохожих на улице, молящихся в храмах, школы, спящих в своих домах людей. Для чего? Чтобы убить десятки, а напугать и деморализовать сотни тысяч или миллионы.
Точно так же действовало и НАТО, - стой лишь разницей, что убивало и калечило не десятки, а тысячи, а также наносило чудовищный урон экономике и инфраструктуре Югославии (террористам такое и не снилось, у них не те ресурсы). Для чего? Деморализовать, раздавить, запугать население Югославии. Вот только если террористов представляют извергами рода человеческого, то государства-террористы, блок НАТО назвали свою террористическую операцию «Милосердный ангел».
И почему я начинаю с германии? А потому, что сегодня министр иностранных дел Германии говорит, что правильно тогда бомбили Югославию, и Германия правильно участвовала в тех бомбардировках (это, кстати, было первое участие ФРГ в непосредственных боевых действиях). И вот тут ни перед чем они извиняться не намерены. Правильно гибли от их бомб югославские дети - так они считают, немцы, кающиеся за холокост и не замечающие собственных бомб и жертв. В том числе, и албанских детей. Это отдельная тема - убитые натовскими бомбами албанские мирные жители, женщины и дети, которых было очень много. А ведь их они, якобы, спасать явились своими бомбами.
Заглянуть в небо
Немецкие пенсионеры
Гуляют по Калемегдану,
Глядят на Дунай и Саву,
Слушают экскурсовода.
Им вроде бы интересно,
Но многое очень странно:
Вот церковь какой-то Петки,
А рядом паша османский
Покоится в мавзолее.
Нет, это еще понятно -
Османский значит турецкий,
В Германии тоже есть турки.
На Калемегдане осень
Увядшей листвой играет.
Немецкие пенсионеры
Спешат по дорожкам бодро,
И лопается каштанов
Плоть зрелая под ногами.
Всё вроде бы так, как надо:
Река (даже две) и крепость -
Почти европейский город.
Лишь здешние аборигены
Доверия не внушают,
Твердят: «Посмотрите в небо,
Как Андрич смотрел когда-то!»
И что там увидишь, в небе?
Вот, Андрич увидел бомбы
В далеком сорок четвертом.
А были и в сорок первом -
В разбомбленном зоопарке
Тогда погибали звери,
В домах тогда гибли люди.
Немецкие бомбы били
По целям белградским точно.
По сербам, верблюдам, тиграм, -
Всем здешним аборигенам.
Английские тоже точно,
Не хуже американских -
Белград, а потом и Дрезден…
Немецкие пенсионеры
О бомбах совсем не знают,
И что им какой-то Андрич?
Один лишь вдруг встрепенулся,
Ожёг его давний ужас:
Он маленький, мама плачет,
А бомбы дома сминают,
Как будто те из бумаги.
И сразу забыл - пустое!
И страшно, и неприятно, -
Всё этот с Дуная ветер…
Немецкие пенсионеры
Гуляют по Калемегдану,
Ни в чём они не виновны.
Столетье назад их деды
Утюжили город белый,
Потом их отцы явились
Сюда со своим порядком.
Но прошлое только в прошлом.
Немецкие пенсионеры
Не выстрелили ни разу -
Ну разве что на охоте,
Хорошие, мирные люди,
Ни войн, ни смертей, ни боли.
А здешние аборигены,
Что рядом с турецкой пушкой
Целуются - и плевать им
На старых почтенных немцев -
Они-то, конечно, помнят
Про зарево над Дунаем.
Хотя им всего по двадцать.
Да немцам они не скажут,
Неловко, ведь это - гости,
Их нужно принять радушно
Хозяевам хлебосольным.
Но я-то в Белграде тоже
В гостях, потому мне - можно
Напомнить о неприятном
Средь древних камней и сосен.
Ну ладно, отцы и деды.
Но были и ваши бомбы,
Немецкие пенсионеры.
Вы думали - так и надо
Всем здешним аборигенам,
Трехлетней Милице Ракич
И старому деду Стево,
Убитым за Слободана
И ваш мировой порядок…
За Милицу, деда Стево,
За то, чтобы ваши внуки
Не знали про смерть и бомбы
И сами их не бросали,
Я выпью в кафане дуню.
А вы загляните в небо -
Увидите отраженье
Дуная, в Дунае - солнце
И камни Калемегдана.
26.09.2014, Белград.