Борьба с рейдерскими схемами.
Почему решение Конституционного суда РФ не указ для Замоскворецкого суда
Р. ЩУКИН: Приветствую вас, меня зовут Роман Щукин, это программа «Народный адвокат». И сегодня «Народный адвокат» будет посвящен теме большой, глобальной. Настолько серьезной теме, что о ней и президент высказывался, и премьер говорил. Мы будем говорить о рейдерских захватах или о споре хозяйствующих субъектов или о работе правоохранительных органов, прокуратуры, судебной системы. В общем, когда мы говорим о рейдерских захватах, становится понятно, что в них нет какой-то одной проблемы или одной причины. Это комплексная проблема. Здесь замешан и криминал, здесь замешаны и правоохранительные органы. Потому что без «крышевания» судебных и правоохранительных органов невозможно захватить сколько-нибудь заметное предприятие, маленькое, парикмахерскую. А уж тем более, когда речь идет о большом заводе, который к тому же завязан в оборонке, который к тому же имеет более, чем 200-летнюю историю. И когда такое предприятие «рейдерят», здесь ясно, что замешаны очень серьезные силы. И большие люди или большие группировки. Адвокат Александр Толянин - сегодня народный адвокат на Русской Службе Новостей.
А. ТОЛЯНИН: Здравствуйте!
Р. ЩУКИН: Давайте для того, чтобы быть объективным, вы в этой стране, понятно, объективны в рамках своего дела. А мы - Русская Служба Новостей - в этом деле будем объективны вообще в целом. Поэтому сразу же хочу сказать, что вы - адвокат, руководитель завода, о котором пойдет речь.
А. ТОЛЯНИН: Да.
Р. ЩУКИН: Вы занимаетесь его защитой. А теперь введите нас, пожалуйста, в курс дела так, как если бы никто никто из нас не слышал об этом деле. И в нескольких фразах за несколько минут, насколько это возможно. Я понимаю, что дело длится не первый год, оно огромное. И уже сейчас, я думаю, вы мы могли бы написать не один том какого-нибудь произведения, посвященного этому делу и тому, что происходило. Тем не менее, с чего все началось? Как развивалось и в какой точке сейчас вы находитесь?
А. ТОЛЯНИН: Действительно, в несколько минут попробую уложиться. Хотя это сложно и с уникальностью уголовного дела. Оно длится уже более 8 лет. Объем только уголовного дела уже превышает 50 томов. По данному делу состоялось порядка 100 арбитражных решений, начиная от областных арбитражей, заканчивая решениями высшей арбитражной инстанции, это президиума высшего арбитражного суда. Все началось в начале этого века, когда двое учредителей - основных акционеров завода «Красный Маяк» - это г. Ярославль - пришли к компромиссу и создали некое ЗАО, на котором саккумулировали большую часть акций этого завода.
Р. ЩУКИН: Т.е. период, когда у нас идет активная приватизация предприятий, люди, коллективы предприятий становятся владельцами предприятий. Владельцы предприятий или руководители предприятий становятся владельцами новых предприятий через приватизацию. Т.е. все начало истории относится именно к тому периоду?
А. ТОЛЯНИН: Да.
Р. ЩУКИН: Сейчас «Красный Маяк» это…
А. ТОЛЯНИН: Это достаточно успешное действующее предприятие уникальное в России в своем роде, поскольку такую продукцию, которую выпускает этот завод, больше никто в Советском Союзе не выпускает. Только китайцы.
Р. ЩУКИН: И на тот момент, момент начала нашей истории это, просто в нескольких словах опишите тот завод, завод 90-х годов?
А. ТОЛЯНИН: Сейчас модно говорить, что кто-то встал с колен. Завод, можно сказать, не встал с колен. Он поднялся, он лежал на боку. Почему в тот период достаточно просто было скупать акции, потому что завод фактически не работал. Производство не только на нем, вы знаете, что такое конец 90-х годов. Производство фактически было остановлено. И вот планомерно усилиями одной из сторон, а именно моего доверителя Сонина - генерального директора этого завода. Завод за последние 10 лет из лежачего положения встал и стал одни из лучших предприятий в сфере машиностроения Ярославской области.
Р. ЩУКИН: Чтобы было понятно, т.е. сегодня это функционирующее рабочее предприятие, где работают сотни или тысячи?
А. ТОЛЯНИН: Сотни.
Р. ЩУКИН: Где работают сотни людей. Оно выпускает продукцию, в том числе и оборонного направления. И это предприятие, которое прошло через какие-то стадии, стадии становления. Сначала - полугибели, потом восстановления. Насколько я понимаю, тот вопрос, который сейчас изложен в 50 томах уголовного дела, его фактическая номинальная стоимость - 2380 рублей. Этот тот пакет акций, за который и началась борьба. Давайте перейдем к самой истории. Т.е., смотрите, 2380 рублей это стоимость пакета акций, из-за которого…
А. ТОЛЯНИН: Весь сыр-бор.
Р. ЩУКИН: В деле фигурирует уже труп, в деле фигурируют угрозы, в деле фигурируют попытки скомпрометировать вашего подзащитного на наркотиках и прочее.
А. ТОЛЯНИН: Совершенно верно.
Р. ЩУКИН: Казалось бы, сумма смешная. Но иногда это такая битва тупоконечников и остроконечников. Казалось бы, повод призрачный, но сражение не шуточное. Итак, год 2000 или 2001?
А. ТОЛЯНИН: В 2000 основные события начались. А холодная война перешла в горячую стадию в 2003 году. И с 2003 уже откровенно идет захват, откровенная борьба в судах и, к сожалению, не только в судах. Вы правильно заметили, что попытки скомпрометировать генерального директора завода по всем направлениям. Ему на дачу подкидывали наркотики, сообщали в правоохранительные органы о том, что он торгует наркотиками. Убили его водителя.
Р. ЩУКИН: Но это было потом. Для начала все же я хочу понять точку, до которой все были согласны. Насколько я понимаю, учредителя было 3.
А. ТОЛЯНИН: Да.
Р. ЩУКИН: Учредителей, которые должны были поднимать завод. Изначально их было 3.
А. ТОЛЯНИН: Давайте я попробую объяснить.
Р. ЩУКИН: Вот где до определенной точки они были вместе, как это часто случается, а в какой момент произошел разрыв, развал, из-за чего, какова цена вопроса. И дальнейшие все события сегодня в программе «Народный адвокат». Мы попробуем разобраться потому что, еще раз, когда речь идет о захвате парикмахерской, понятное дело, что вопрос локальный. Когда речь идет об оборонном предприятия или предприятие, которое в том числе работает и на оборонную промышленность. Тогда, когда президент и премьер и вообще общее направление нашего развития политических элит на искоренение этого, безусловно, уродливого явления, как рейдерский захват. Вот в этом свете очень важно понять, почему при всем при том - при внимании политики, при внимании государства и политической элиты, у нас возможны такие действия, которые мы наблюдаем на заводе «Красный Маяк». Александр Толянин сегодня у нас в эфире. Это адвокат Константина Сонина - нынешнего руководителя завода «Красный Маяк». Он по-прежнему руководит заводом?
А. ТОЛЯНИН: Да.
Р. ЩУКИН: Просто, чтобы понимать историю, он сейчас на свободе?
А. ТОЛЯНИН: Да.
Р. ЩУКИН: Просто я, знакомясь с материалами дела, видел, что там были и заключения, и больницы, и опять заключения.
А. ТОЛЯНИН: Все было. И Маски-шоу.
Р. ЩУКИН: И СИЗО. И спецназ вывозил его в Москву каким-то таким образом. Хорошо, давайте посмотрим на то, с чего все начиналось, когда люд объединились ради одной идеи и в какой момент они раскололись, как это происходило?
А. ТОЛЯНИН: Причина, наверное, кроется все-таки в том, что в наше нестабильное время законодательство стало меняться достаточно часто. На момент, когда основные акционеры завода создавали некую структуру, контролирующую этот завод, некое ЗАО, согласно действующему законодательству, достаточно для того, чтобы принимать решения, необходимо было набрать квалифицированное большинство голосов - 75%. Именно, исходя из такой позиции, и создавались это ЗАО. И вы говорите - в том числе и этот кусочек небольшой в 23 с небольшим процента. Никто из 2-х других основных акционеров, объединившись с этим кусочком, не могли набрать 75% , поэтому все решения могли принять только 2 основных акционера - Сонин и Басовец. И вдруг законодательство поменялось, как у нас, знаете, бывает по ходу игры прямо. Играем в подкидного дурака, и вдруг государство говорит - а с 1 апреля начинаем играть в очко. Кто не успел, тот опоздал. И любые решения теперь можно принимать простым большинством. 50 %+1 акция. И вот эти ранее ничего не значащие 23% голосов, стали иметь решающее значение.
Р. ЩУКИН: Я хочу понять, на момент изменения законодательства - эти 23% официально кому принадлежали?
А. ТОЛЯНИН: Они принадлежали третьей стороне. Фамилия этой 3-й стороны - Хабарин.
Р. ЩУКИН: Это еще 1 акционер.
А. ТОЛЯНИН: Это не акционер. Это, скорее, можно сказать -номинальный держатель. Потому что в своих показаниях первоначальных он честно признавался, что никогда не скупал акции завода «Красный Маяк», отношения к этим акциям не имеет. Здесь он фактически выступал в этом ЗАО в качестве балансира. И в результате изменения законодательства этот балансир перестал действовать. И каждый из сторон оставшихся - Сонин и Басовец - стали считать, что эти 23 с небольшим процентом акций принадлежат по закону ему.
Р. ЩУКИН: На каком основании так полагал Сонин? На каком основании так полагал Басовец?
А. ТОЛЯНИН: Сонин так полагал из действующего законодательства. Дело в том, что Хабарин не оплатил эти 23 с небольшим процента акций. Не заплатил эти смешные 2380 рублей. Потому что интереса у него реально в этом не было. Никак по бухгалтерии это не прошло.
Р. ЩУКИН: А значит, эти акции в приоритетном порядке могли выкупить оставшиеся 2 акционера.
А. ТОЛЯНИН: Совершенно верно. Они перешли на баланс общества. И были предложены оставшимся акционерам для покупки. Сонин их купил, Басовец отказался от покупки. Это произошло в 2000. И Сонин с 2000 года считал, что он владеет своими процентами - там 40 с лишним + эти 23.
Р. ЩУКИН: Здесь нужно обратить внимание на то, что это ключевой момент. Т.е. ваш подзащитный купил, официально приобрел этот пакет акций.
А. ТОЛЯНИН: Да.
Р. ЩУКИН: Т.е. эти 2380 рублей он заплатил. И официально этот факт был задокументирован - приобретение этих акций.
А. ТОЛЯНИН: Да, все по бухгалтерии это задокументировано.
Р. ЩУКИН: ОК.
А. ТОЛЯНИН: Как поступила вторая сторона. Почему та считает себя правой. Потому что этот Хабарин вдруг в 2002 году от своей жены, поскольку номинально это все было оформлено на супругу Хабарина, дарит, оформляет договор дарения этих 23% Басовцу.
Р. ЩУКИН: После того, как эти акции были куплены?
А. ТОЛЯНИН: После того, как Сонин считает, что они уже 2 года, как им выкуплены и принадлежат ему. А Хабарин говорит - я не знал, что они уже списаны на баланс предприятия. Мы представляем протоколы судебных заседаний начала данного века, в которых представитель завода прямым текстом, представителю этих Хабариных говорит: вы уже не акционер. Ваши акции списаны. Поэтому мы считаем, уверенны в этом, что та сторона не могла не знать о списании этих акций. Тем не менее, Хабарин и Хабарина говорят: а мы этого не знаем. Мы этого не слышали. Поэтому мы подарили свои акции, считая, что они наши. И дальше начались арбитражные суды. И чехарда, иначе это не назовешь. Потому что от арбитражного суда Ярославской области дошли до президиума высшего арбитражного суда включительно. И шли, что называется, одно решение в сторону Сонина, считают - правильно он списал, приобрел эти 23%. Второе решение - в сторону Басовца. Говорят - нет, он правильно получил их в дар. И высший арбитражный суд в августе 2005 года принял окончательное решение - прав Басовец. Ему правильно, имела право Хабарина подарить эти 23%.
Р. ЩУКИН: После того, как эти акции были проданы и куплены, больше того.
А. ТОЛЯНИН: Конечно! Потому что все покупки акций имели место в 2003. Что удивительно в этой истории, что после состоявшихся арбитражных решений, после 2005 года, когда только арбитражные судьи, наконец-то, хотя мы не согласны с итоговым решением. Но мы вынуждены его исполнять. Пришли к выводу, что прав Басовец. Упрекают Сонина, что он в 2003 году не имел права реализовывать принадлежащие ему акции этого завода. Более того, считают, что тем самым он совершил преступление, а именно: мошенничество.
Р. ЩУКИН: Понятно. Это преамбула, что называется, с чего все начиналось. Хочу посмотреть и опубликовать, во всяком случае, потому что сейчас у нас с вами нет никакой возможности принимать судебные решения. У нас нет никакой возможности влиять, более того..., на принятие этих решений. Все, что мы сейчас можем с вами, это заниматься информированием. Или, во всяком случае, публиковать то, как все происходит. И больше того - то, как все происходило. Меня интересует, если дело... Это просто спор хозяйствующих субъектов. В принципе, вещь распространенная. Т.е. всегда, когда есть несколько учредителей, рано или поздно они приходят к тому, что возникает конфликт. Рано или поздно приходится бизнес делить. Нормальная вещь, в наших условиях несколько диковатая, потому что законодательство одно, исполнение законодательства - совершенно другое. А органы, следящие за исполнением, совершенно третьи. Это понятно. Меня больше удивляют методы, способы и истории, которыми обрастает спор хозяйствующих субъектов. Я-то вижу, что подобные споры решаются только в судебном порядке. А, почитав материалы дела, понимаю, что это какая-то такая история, не смотря на то, что она происходила уже в 2000, она такая сугубо 90-х годов. Просто как будто бы из какого-то сериала «Бригады» или что-то такое. Потому что я здесь вижу, я уже говорил, и наркотики, и убийство, и стрельбу. И при всем при этом разбирательства как будто бы параллельны и они не пересекаются. Спор хозяйствующих субъектов - сам по себе. А эта вся грязь, которая окружает всю эту историю, она почему-то не включена в основное разбирательство. Почему это происходит?
А. ТОЛЯНИН: У нас многое в стране еще не отлажено должным образом.
Р. ЩУКИН: Давайте так. Однажды родители вашего подзащитного, приехав на дачу, обнаруживают там наркотики. И в этот момент уже поступил в милицию звонок о том, что он занимается якобы наркоторговлей.
А. ТОЛЯНИН: Да. За несколько дней до этого…
Р. ЩУКИН: Секундочку! Руководитель завода развешивает у себя дома героин на весах каких-то, что-то такое он делает. Больше того, и героин, и весы тоже были, прилагались. Как это было?
А. ТОЛЯНИН: Был звонок неизвестного в дежурную часть управления внутренних дел, где было сообщено, что директор завода торгует наркотиками. Никто всерьез это не воспринял. Потому что Сонина хорошо знают. Он не курит, не пьет, ведет здоровый образ жизни. Невообразимо!
Р. ЩУКИН: Деньги получает из других источников.
А. ТОЛЯНИН: Совершенно верно. Не от наркоторговли. И совершенно случайно, действительно, родители жены, приехав на дачу, заметили следы взлома. Стали искать и нашли 3 грамма героина, как потом выяснилось, что это героин. И аптекарские весы. С большим трудом нам это удалось не то, что сдать в милицию, а возбудить уголовное дело по данному факту, чтобы начали проверку, кто же это сделал?
Р. ЩУКИН: Какова судьба этого уголовного дела?
А. ТОЛЯНИН: Виновник не найден.
Р. ЩУКИН: Дальше. Убийство водителя вашего подзащитного.
А. ТОЛЯНИН: А вот это страшная история. Это уже, действительно, трагедия. Когда 23 декабря 2005 рано утром на территории школы на глазах у детей киллер, стреляя в спину и в затылок, убил личного водителя Сонина. Водителя, который привез в школу первоклассницу дочь Сонина. Обычно это делал лично директор, лично Сонин. В этот день, я не знаю, Сонину, конечно, можно сказать, что повезло. Не повезло его водителю. Повез ребенка его водитель. Они по комплекции очень похожи. Ходили в одинаковых пальто, поэтому следствие фактически сразу пришло к выводу, что объектом покушения был Сонин. Киллер ошибся в объекте. Было еще темно, и он стрелял со спины.
Р. ЩУКИН: Это было уже в момент спора хозяйствующих субъектов?
А. ТОЛЯНИН: Спор продолжается до сих пор, корпоративный спор.
Р. ЩУКИН: Нет, я имею в виду - это убийство произошло в 2005.
А. ТОЛЯНИН: Да.
Р. ЩУКИН: Т.е. уже судебные разбирательства были, уже было понятно, что есть спор, есть 2 стороны, которые пытаются найти правду в суде. И в этот момент происходит убийство.
А. ТОЛЯНИН: Да. Дело в том, что всем было понятно, что единственной преградой к доступу к заводу является конкретный человек. Не группа, а конкретное, что называется, физическое лицо. А именно - К.В. Сонин. Убрав его, те, кто стремился захватить этот завод. А мы считаем, это не Ярославль, это не из Ярославля люди. Они бы получили прямой доступ.
Р. ЩУКИН: Какова судьба разбирательства и уголовного дела по убийству водителя Сонина?
А. ТОЛЯНИН: К сожалению, тоже виновник не найден.
Р. ЩУКИН: А эти 2 дела запараллелены - попытки найти правду в деле акционеров «Красного Маяка» и убийство водителя?
А. ТОЛЯНИН: Хороший вопрос. Мы все эти годы добиваемся того, чтобы вот эти уголовные дела расследовались в комплексе. Дело в том, что убийство водителя Сонина - оно очень своеобразно. Нити этого убийства ведут в г. Троицк Московской области. Как известно, в этом городе, это очень красивый город, я там бывал. Был убит мэр. Так вот - убийство мэра г. Троицка, убийство водителя Сонина произведено из одинакового оружия. Это импортное европейское оружие, очень дорогое.
Р. ЩУКИН: Т.е., возможно, работали одни люди.
А. ТОЛЯНИН: Да. И учитывая, что второй стороны, юридический адрес закрытого акционерного общества, который контролирует завод «Красный Маяк», было переведено в этот же самый г. Троицк. Мы считаем, что это не случайно.
Р. ЩУКИН: Т.е. косвенных доказательств, подтверждений много, но тем не менее, дела не объединены в одно производство. И они проходят - одно дело - как убийство просто физического лица, человека. А второе - именно арбитраж и все остальное.
А. ТОЛЯНИН: Обидно что? Что самое тяжкое преступление - убийство - расследуется на уровне Ярославской области, не смотря на наши просьбы забрать в Москву, чтобы они рассмотрели в комплексе.
Р. ЩУКИН: А с другой стороны, то, что должно рассматриваться в Ярославле.
А. ТОЛЯНИН: Вы сняли у меня с языка. Какое-то мошенничество, которое должно расследоваться не то, что следственным комитетом, а следственными органами внутренних дел, расследовалось и возбуждалось не чем иным, как главным управлением МВД по ЦФО.
Р. ЩУКИН: Давайте скажем, что это не простая оплошность или такая случайность. Это прямое нарушение действующего законодательства, насколько я это понимаю, как это произошло, как из Ярославля дело перекочевало, дело, которое должно остаться и по подсудности рассматриваться в Ярославле, перекочевало в Москву - давайте об этом через минуту. Вопрос - как дело, которое должно было по закону разбираться в Ярославле, рассматриваться на локальном, региональном уровне, перекочевало в Москву?
А. ТОЛЯНИН: Оно криво началось - возбуждением не в том органе, который должен был возбуждать. Сразу возбудило главное управление, как я сказа, МВД по ЦФО. Так оно криво дальше и продолжается, не смотря на то, что все события, все фигуранты дела живут, действуют в г. Ярославле.
Р. ЩУКИН: Т.е. фигуранты, потерпевшие…
А. ТОЛЯНИН: Подсудимые, все свидетели - все в Ярославле. Все в Ярославле. Дело рассматривалось в Замоскворецком районном суде, где, собственно говоря, из всех находится только прокурор. Все остальные вынуждены туда ездить. И поэтому дело в этом суде.
Р. ЩУКИН: Но мы не считаем, что прокурор - интересант в этом деле. Правда, нет?
А. ТОЛЯНИН: Нет, конечно. Но проблема в том, что очень сложно привозить свидетелей за 250 км в Москву. И дело уже только в суде рассматривается больше 10 месяцев - с августа прошлого года. Уже 11, можно сказать, наши попытки изменить подсудность в соответствии с действующим законодательством не увенчались успехом. Нам удалось уже дойти до конституционного суда и получить определение, которое сказало, что в отношении нас правоприменители нарушили закон. Они отказали в рассмотрении ходатайств о направлении дела..
Р. ЩУКИН: И суд учел решение Конституционного суда и тут же перевел дело в Ярославль?
А. ТОЛЯНИН: Самое смешное, что не учел, и дело продолжается рассматриваться в Замоскворецком суде.
Р. ЩУКИН: А, т.е. решение Конституционного суда для Замоскворецкого суда это…
А. ТОЛЯНИН: Оказалось, не указ.
Р. ЩУКИН: Слушайте, здесь написали, что это дело обсуждается активно в Интернете. И среди участников, и в самом обсуждении очень часто фигурирует фамилия заместителя генерального прокурора Виктора Гриня, который приобрел печальную известность и что-то там...
А. ТОЛЯНИН: Именно он принял ключевое решение о том, чтобы дело было в Москве в нужном месте нужными людьми.
Р. ЩУКИН: Т.е. повел себя, как интересант, хотя на самом деле, он, конечно, никакой не интересант. У него нет никакого личного интереса в этом деле.
А. ТОЛЯНИН: Ну, конечно.
Р. ЩУКИН: Это безусловно. Тема настолько огромная, настолько глобальная, и вопрос настолько большой, и предприятие настолько важное. Я не говорю - предприятие для Ярославля или для отдельных людей, а для страны в целом настолько важное, что я предлагаю вам еще раз приходить к нам. А, может быть, и не раз. Потому что впереди еще информация о перспективах дела, когда судебные разбирательства, кто будет разбираться. В каком свете. Конституционный суд приобретет все-таки вес Конституционного суда для Замоскворецкого или все-таки нет. И все это я предлагаю обсудить в одной из следующих программ здесь, на Русской Службе Новостей. Договорились?
А. ТОЛЯНИН: Договорились.
Р. ЩУКИН: Возвращайтесь обязательно. Александр Толянин - народный адвокат на Русской Службе Новостей.
Русская Служба Новостей
Р. ЩУКИН: Приветствую вас, меня зовут Роман Щукин, это программа «Народный адвокат». И сегодня «Народный адвокат» будет посвящен теме большой, глобальной. Настолько серьезной теме, что о ней и президент высказывался, и премьер говорил. Мы будем говорить о рейдерских захватах или о споре хозяйствующих субъектов или о работе правоохранительных органов, прокуратуры, судебной системы. В общем, когда мы говорим о рейдерских захватах, становится понятно, что в них нет какой-то одной проблемы или одной причины. Это комплексная проблема. Здесь замешан и криминал, здесь замешаны и правоохранительные органы. Потому что без «крышевания» судебных и правоохранительных органов невозможно захватить сколько-нибудь заметное предприятие, маленькое, парикмахерскую. А уж тем более, когда речь идет о большом заводе, который к тому же завязан в оборонке, который к тому же имеет более, чем 200-летнюю историю. И когда такое предприятие «рейдерят», здесь ясно, что замешаны очень серьезные силы. И большие люди или большие группировки. Адвокат Александр Толянин - сегодня народный адвокат на Русской Службе Новостей.
А. ТОЛЯНИН: Здравствуйте!
Р. ЩУКИН: Давайте для того, чтобы быть объективным, вы в этой стране, понятно, объективны в рамках своего дела. А мы - Русская Служба Новостей - в этом деле будем объективны вообще в целом. Поэтому сразу же хочу сказать, что вы - адвокат, руководитель завода, о котором пойдет речь.
А. ТОЛЯНИН: Да.
Р. ЩУКИН: Вы занимаетесь его защитой. А теперь введите нас, пожалуйста, в курс дела так, как если бы никто никто из нас не слышал об этом деле. И в нескольких фразах за несколько минут, насколько это возможно. Я понимаю, что дело длится не первый год, оно огромное. И уже сейчас, я думаю, вы мы могли бы написать не один том какого-нибудь произведения, посвященного этому делу и тому, что происходило. Тем не менее, с чего все началось? Как развивалось и в какой точке сейчас вы находитесь?
А. ТОЛЯНИН: Действительно, в несколько минут попробую уложиться. Хотя это сложно и с уникальностью уголовного дела. Оно длится уже более 8 лет. Объем только уголовного дела уже превышает 50 томов. По данному делу состоялось порядка 100 арбитражных решений, начиная от областных арбитражей, заканчивая решениями высшей арбитражной инстанции, это президиума высшего арбитражного суда. Все началось в начале этого века, когда двое учредителей - основных акционеров завода «Красный Маяк» - это г. Ярославль - пришли к компромиссу и создали некое ЗАО, на котором саккумулировали большую часть акций этого завода.
Р. ЩУКИН: Т.е. период, когда у нас идет активная приватизация предприятий, люди, коллективы предприятий становятся владельцами предприятий. Владельцы предприятий или руководители предприятий становятся владельцами новых предприятий через приватизацию. Т.е. все начало истории относится именно к тому периоду?
А. ТОЛЯНИН: Да.
Р. ЩУКИН: Сейчас «Красный Маяк» это…
А. ТОЛЯНИН: Это достаточно успешное действующее предприятие уникальное в России в своем роде, поскольку такую продукцию, которую выпускает этот завод, больше никто в Советском Союзе не выпускает. Только китайцы.
Р. ЩУКИН: И на тот момент, момент начала нашей истории это, просто в нескольких словах опишите тот завод, завод 90-х годов?
А. ТОЛЯНИН: Сейчас модно говорить, что кто-то встал с колен. Завод, можно сказать, не встал с колен. Он поднялся, он лежал на боку. Почему в тот период достаточно просто было скупать акции, потому что завод фактически не работал. Производство не только на нем, вы знаете, что такое конец 90-х годов. Производство фактически было остановлено. И вот планомерно усилиями одной из сторон, а именно моего доверителя Сонина - генерального директора этого завода. Завод за последние 10 лет из лежачего положения встал и стал одни из лучших предприятий в сфере машиностроения Ярославской области.
Р. ЩУКИН: Чтобы было понятно, т.е. сегодня это функционирующее рабочее предприятие, где работают сотни или тысячи?
А. ТОЛЯНИН: Сотни.
Р. ЩУКИН: Где работают сотни людей. Оно выпускает продукцию, в том числе и оборонного направления. И это предприятие, которое прошло через какие-то стадии, стадии становления. Сначала - полугибели, потом восстановления. Насколько я понимаю, тот вопрос, который сейчас изложен в 50 томах уголовного дела, его фактическая номинальная стоимость - 2380 рублей. Этот тот пакет акций, за который и началась борьба. Давайте перейдем к самой истории. Т.е., смотрите, 2380 рублей это стоимость пакета акций, из-за которого…
А. ТОЛЯНИН: Весь сыр-бор.
Р. ЩУКИН: В деле фигурирует уже труп, в деле фигурируют угрозы, в деле фигурируют попытки скомпрометировать вашего подзащитного на наркотиках и прочее.
А. ТОЛЯНИН: Совершенно верно.
Р. ЩУКИН: Казалось бы, сумма смешная. Но иногда это такая битва тупоконечников и остроконечников. Казалось бы, повод призрачный, но сражение не шуточное. Итак, год 2000 или 2001?
А. ТОЛЯНИН: В 2000 основные события начались. А холодная война перешла в горячую стадию в 2003 году. И с 2003 уже откровенно идет захват, откровенная борьба в судах и, к сожалению, не только в судах. Вы правильно заметили, что попытки скомпрометировать генерального директора завода по всем направлениям. Ему на дачу подкидывали наркотики, сообщали в правоохранительные органы о том, что он торгует наркотиками. Убили его водителя.
Р. ЩУКИН: Но это было потом. Для начала все же я хочу понять точку, до которой все были согласны. Насколько я понимаю, учредителя было 3.
А. ТОЛЯНИН: Да.
Р. ЩУКИН: Учредителей, которые должны были поднимать завод. Изначально их было 3.
А. ТОЛЯНИН: Давайте я попробую объяснить.
Р. ЩУКИН: Вот где до определенной точки они были вместе, как это часто случается, а в какой момент произошел разрыв, развал, из-за чего, какова цена вопроса. И дальнейшие все события сегодня в программе «Народный адвокат». Мы попробуем разобраться потому что, еще раз, когда речь идет о захвате парикмахерской, понятное дело, что вопрос локальный. Когда речь идет об оборонном предприятия или предприятие, которое в том числе работает и на оборонную промышленность. Тогда, когда президент и премьер и вообще общее направление нашего развития политических элит на искоренение этого, безусловно, уродливого явления, как рейдерский захват. Вот в этом свете очень важно понять, почему при всем при том - при внимании политики, при внимании государства и политической элиты, у нас возможны такие действия, которые мы наблюдаем на заводе «Красный Маяк». Александр Толянин сегодня у нас в эфире. Это адвокат Константина Сонина - нынешнего руководителя завода «Красный Маяк». Он по-прежнему руководит заводом?
А. ТОЛЯНИН: Да.
Р. ЩУКИН: Просто, чтобы понимать историю, он сейчас на свободе?
А. ТОЛЯНИН: Да.
Р. ЩУКИН: Просто я, знакомясь с материалами дела, видел, что там были и заключения, и больницы, и опять заключения.
А. ТОЛЯНИН: Все было. И Маски-шоу.
Р. ЩУКИН: И СИЗО. И спецназ вывозил его в Москву каким-то таким образом. Хорошо, давайте посмотрим на то, с чего все начиналось, когда люд объединились ради одной идеи и в какой момент они раскололись, как это происходило?
А. ТОЛЯНИН: Причина, наверное, кроется все-таки в том, что в наше нестабильное время законодательство стало меняться достаточно часто. На момент, когда основные акционеры завода создавали некую структуру, контролирующую этот завод, некое ЗАО, согласно действующему законодательству, достаточно для того, чтобы принимать решения, необходимо было набрать квалифицированное большинство голосов - 75%. Именно, исходя из такой позиции, и создавались это ЗАО. И вы говорите - в том числе и этот кусочек небольшой в 23 с небольшим процента. Никто из 2-х других основных акционеров, объединившись с этим кусочком, не могли набрать 75% , поэтому все решения могли принять только 2 основных акционера - Сонин и Басовец. И вдруг законодательство поменялось, как у нас, знаете, бывает по ходу игры прямо. Играем в подкидного дурака, и вдруг государство говорит - а с 1 апреля начинаем играть в очко. Кто не успел, тот опоздал. И любые решения теперь можно принимать простым большинством. 50 %+1 акция. И вот эти ранее ничего не значащие 23% голосов, стали иметь решающее значение.
Р. ЩУКИН: Я хочу понять, на момент изменения законодательства - эти 23% официально кому принадлежали?
А. ТОЛЯНИН: Они принадлежали третьей стороне. Фамилия этой 3-й стороны - Хабарин.
Р. ЩУКИН: Это еще 1 акционер.
А. ТОЛЯНИН: Это не акционер. Это, скорее, можно сказать -номинальный держатель. Потому что в своих показаниях первоначальных он честно признавался, что никогда не скупал акции завода «Красный Маяк», отношения к этим акциям не имеет. Здесь он фактически выступал в этом ЗАО в качестве балансира. И в результате изменения законодательства этот балансир перестал действовать. И каждый из сторон оставшихся - Сонин и Басовец - стали считать, что эти 23 с небольшим процентом акций принадлежат по закону ему.
Р. ЩУКИН: На каком основании так полагал Сонин? На каком основании так полагал Басовец?
А. ТОЛЯНИН: Сонин так полагал из действующего законодательства. Дело в том, что Хабарин не оплатил эти 23 с небольшим процента акций. Не заплатил эти смешные 2380 рублей. Потому что интереса у него реально в этом не было. Никак по бухгалтерии это не прошло.
Р. ЩУКИН: А значит, эти акции в приоритетном порядке могли выкупить оставшиеся 2 акционера.
А. ТОЛЯНИН: Совершенно верно. Они перешли на баланс общества. И были предложены оставшимся акционерам для покупки. Сонин их купил, Басовец отказался от покупки. Это произошло в 2000. И Сонин с 2000 года считал, что он владеет своими процентами - там 40 с лишним + эти 23.
Р. ЩУКИН: Здесь нужно обратить внимание на то, что это ключевой момент. Т.е. ваш подзащитный купил, официально приобрел этот пакет акций.
А. ТОЛЯНИН: Да.
Р. ЩУКИН: Т.е. эти 2380 рублей он заплатил. И официально этот факт был задокументирован - приобретение этих акций.
А. ТОЛЯНИН: Да, все по бухгалтерии это задокументировано.
Р. ЩУКИН: ОК.
А. ТОЛЯНИН: Как поступила вторая сторона. Почему та считает себя правой. Потому что этот Хабарин вдруг в 2002 году от своей жены, поскольку номинально это все было оформлено на супругу Хабарина, дарит, оформляет договор дарения этих 23% Басовцу.
Р. ЩУКИН: После того, как эти акции были куплены?
А. ТОЛЯНИН: После того, как Сонин считает, что они уже 2 года, как им выкуплены и принадлежат ему. А Хабарин говорит - я не знал, что они уже списаны на баланс предприятия. Мы представляем протоколы судебных заседаний начала данного века, в которых представитель завода прямым текстом, представителю этих Хабариных говорит: вы уже не акционер. Ваши акции списаны. Поэтому мы считаем, уверенны в этом, что та сторона не могла не знать о списании этих акций. Тем не менее, Хабарин и Хабарина говорят: а мы этого не знаем. Мы этого не слышали. Поэтому мы подарили свои акции, считая, что они наши. И дальше начались арбитражные суды. И чехарда, иначе это не назовешь. Потому что от арбитражного суда Ярославской области дошли до президиума высшего арбитражного суда включительно. И шли, что называется, одно решение в сторону Сонина, считают - правильно он списал, приобрел эти 23%. Второе решение - в сторону Басовца. Говорят - нет, он правильно получил их в дар. И высший арбитражный суд в августе 2005 года принял окончательное решение - прав Басовец. Ему правильно, имела право Хабарина подарить эти 23%.
Р. ЩУКИН: После того, как эти акции были проданы и куплены, больше того.
А. ТОЛЯНИН: Конечно! Потому что все покупки акций имели место в 2003. Что удивительно в этой истории, что после состоявшихся арбитражных решений, после 2005 года, когда только арбитражные судьи, наконец-то, хотя мы не согласны с итоговым решением. Но мы вынуждены его исполнять. Пришли к выводу, что прав Басовец. Упрекают Сонина, что он в 2003 году не имел права реализовывать принадлежащие ему акции этого завода. Более того, считают, что тем самым он совершил преступление, а именно: мошенничество.
Р. ЩУКИН: Понятно. Это преамбула, что называется, с чего все начиналось. Хочу посмотреть и опубликовать, во всяком случае, потому что сейчас у нас с вами нет никакой возможности принимать судебные решения. У нас нет никакой возможности влиять, более того..., на принятие этих решений. Все, что мы сейчас можем с вами, это заниматься информированием. Или, во всяком случае, публиковать то, как все происходит. И больше того - то, как все происходило. Меня интересует, если дело... Это просто спор хозяйствующих субъектов. В принципе, вещь распространенная. Т.е. всегда, когда есть несколько учредителей, рано или поздно они приходят к тому, что возникает конфликт. Рано или поздно приходится бизнес делить. Нормальная вещь, в наших условиях несколько диковатая, потому что законодательство одно, исполнение законодательства - совершенно другое. А органы, следящие за исполнением, совершенно третьи. Это понятно. Меня больше удивляют методы, способы и истории, которыми обрастает спор хозяйствующих субъектов. Я-то вижу, что подобные споры решаются только в судебном порядке. А, почитав материалы дела, понимаю, что это какая-то такая история, не смотря на то, что она происходила уже в 2000, она такая сугубо 90-х годов. Просто как будто бы из какого-то сериала «Бригады» или что-то такое. Потому что я здесь вижу, я уже говорил, и наркотики, и убийство, и стрельбу. И при всем при этом разбирательства как будто бы параллельны и они не пересекаются. Спор хозяйствующих субъектов - сам по себе. А эта вся грязь, которая окружает всю эту историю, она почему-то не включена в основное разбирательство. Почему это происходит?
А. ТОЛЯНИН: У нас многое в стране еще не отлажено должным образом.
Р. ЩУКИН: Давайте так. Однажды родители вашего подзащитного, приехав на дачу, обнаруживают там наркотики. И в этот момент уже поступил в милицию звонок о том, что он занимается якобы наркоторговлей.
А. ТОЛЯНИН: Да. За несколько дней до этого…
Р. ЩУКИН: Секундочку! Руководитель завода развешивает у себя дома героин на весах каких-то, что-то такое он делает. Больше того, и героин, и весы тоже были, прилагались. Как это было?
А. ТОЛЯНИН: Был звонок неизвестного в дежурную часть управления внутренних дел, где было сообщено, что директор завода торгует наркотиками. Никто всерьез это не воспринял. Потому что Сонина хорошо знают. Он не курит, не пьет, ведет здоровый образ жизни. Невообразимо!
Р. ЩУКИН: Деньги получает из других источников.
А. ТОЛЯНИН: Совершенно верно. Не от наркоторговли. И совершенно случайно, действительно, родители жены, приехав на дачу, заметили следы взлома. Стали искать и нашли 3 грамма героина, как потом выяснилось, что это героин. И аптекарские весы. С большим трудом нам это удалось не то, что сдать в милицию, а возбудить уголовное дело по данному факту, чтобы начали проверку, кто же это сделал?
Р. ЩУКИН: Какова судьба этого уголовного дела?
А. ТОЛЯНИН: Виновник не найден.
Р. ЩУКИН: Дальше. Убийство водителя вашего подзащитного.
А. ТОЛЯНИН: А вот это страшная история. Это уже, действительно, трагедия. Когда 23 декабря 2005 рано утром на территории школы на глазах у детей киллер, стреляя в спину и в затылок, убил личного водителя Сонина. Водителя, который привез в школу первоклассницу дочь Сонина. Обычно это делал лично директор, лично Сонин. В этот день, я не знаю, Сонину, конечно, можно сказать, что повезло. Не повезло его водителю. Повез ребенка его водитель. Они по комплекции очень похожи. Ходили в одинаковых пальто, поэтому следствие фактически сразу пришло к выводу, что объектом покушения был Сонин. Киллер ошибся в объекте. Было еще темно, и он стрелял со спины.
Р. ЩУКИН: Это было уже в момент спора хозяйствующих субъектов?
А. ТОЛЯНИН: Спор продолжается до сих пор, корпоративный спор.
Р. ЩУКИН: Нет, я имею в виду - это убийство произошло в 2005.
А. ТОЛЯНИН: Да.
Р. ЩУКИН: Т.е. уже судебные разбирательства были, уже было понятно, что есть спор, есть 2 стороны, которые пытаются найти правду в суде. И в этот момент происходит убийство.
А. ТОЛЯНИН: Да. Дело в том, что всем было понятно, что единственной преградой к доступу к заводу является конкретный человек. Не группа, а конкретное, что называется, физическое лицо. А именно - К.В. Сонин. Убрав его, те, кто стремился захватить этот завод. А мы считаем, это не Ярославль, это не из Ярославля люди. Они бы получили прямой доступ.
Р. ЩУКИН: Какова судьба разбирательства и уголовного дела по убийству водителя Сонина?
А. ТОЛЯНИН: К сожалению, тоже виновник не найден.
Р. ЩУКИН: А эти 2 дела запараллелены - попытки найти правду в деле акционеров «Красного Маяка» и убийство водителя?
А. ТОЛЯНИН: Хороший вопрос. Мы все эти годы добиваемся того, чтобы вот эти уголовные дела расследовались в комплексе. Дело в том, что убийство водителя Сонина - оно очень своеобразно. Нити этого убийства ведут в г. Троицк Московской области. Как известно, в этом городе, это очень красивый город, я там бывал. Был убит мэр. Так вот - убийство мэра г. Троицка, убийство водителя Сонина произведено из одинакового оружия. Это импортное европейское оружие, очень дорогое.
Р. ЩУКИН: Т.е., возможно, работали одни люди.
А. ТОЛЯНИН: Да. И учитывая, что второй стороны, юридический адрес закрытого акционерного общества, который контролирует завод «Красный Маяк», было переведено в этот же самый г. Троицк. Мы считаем, что это не случайно.
Р. ЩУКИН: Т.е. косвенных доказательств, подтверждений много, но тем не менее, дела не объединены в одно производство. И они проходят - одно дело - как убийство просто физического лица, человека. А второе - именно арбитраж и все остальное.
А. ТОЛЯНИН: Обидно что? Что самое тяжкое преступление - убийство - расследуется на уровне Ярославской области, не смотря на наши просьбы забрать в Москву, чтобы они рассмотрели в комплексе.
Р. ЩУКИН: А с другой стороны, то, что должно рассматриваться в Ярославле.
А. ТОЛЯНИН: Вы сняли у меня с языка. Какое-то мошенничество, которое должно расследоваться не то, что следственным комитетом, а следственными органами внутренних дел, расследовалось и возбуждалось не чем иным, как главным управлением МВД по ЦФО.
Р. ЩУКИН: Давайте скажем, что это не простая оплошность или такая случайность. Это прямое нарушение действующего законодательства, насколько я это понимаю, как это произошло, как из Ярославля дело перекочевало, дело, которое должно остаться и по подсудности рассматриваться в Ярославле, перекочевало в Москву - давайте об этом через минуту. Вопрос - как дело, которое должно было по закону разбираться в Ярославле, рассматриваться на локальном, региональном уровне, перекочевало в Москву?
А. ТОЛЯНИН: Оно криво началось - возбуждением не в том органе, который должен был возбуждать. Сразу возбудило главное управление, как я сказа, МВД по ЦФО. Так оно криво дальше и продолжается, не смотря на то, что все события, все фигуранты дела живут, действуют в г. Ярославле.
Р. ЩУКИН: Т.е. фигуранты, потерпевшие…
А. ТОЛЯНИН: Подсудимые, все свидетели - все в Ярославле. Все в Ярославле. Дело рассматривалось в Замоскворецком районном суде, где, собственно говоря, из всех находится только прокурор. Все остальные вынуждены туда ездить. И поэтому дело в этом суде.
Р. ЩУКИН: Но мы не считаем, что прокурор - интересант в этом деле. Правда, нет?
А. ТОЛЯНИН: Нет, конечно. Но проблема в том, что очень сложно привозить свидетелей за 250 км в Москву. И дело уже только в суде рассматривается больше 10 месяцев - с августа прошлого года. Уже 11, можно сказать, наши попытки изменить подсудность в соответствии с действующим законодательством не увенчались успехом. Нам удалось уже дойти до конституционного суда и получить определение, которое сказало, что в отношении нас правоприменители нарушили закон. Они отказали в рассмотрении ходатайств о направлении дела..
Р. ЩУКИН: И суд учел решение Конституционного суда и тут же перевел дело в Ярославль?
А. ТОЛЯНИН: Самое смешное, что не учел, и дело продолжается рассматриваться в Замоскворецком суде.
Р. ЩУКИН: А, т.е. решение Конституционного суда для Замоскворецкого суда это…
А. ТОЛЯНИН: Оказалось, не указ.
Р. ЩУКИН: Слушайте, здесь написали, что это дело обсуждается активно в Интернете. И среди участников, и в самом обсуждении очень часто фигурирует фамилия заместителя генерального прокурора Виктора Гриня, который приобрел печальную известность и что-то там...
А. ТОЛЯНИН: Именно он принял ключевое решение о том, чтобы дело было в Москве в нужном месте нужными людьми.
Р. ЩУКИН: Т.е. повел себя, как интересант, хотя на самом деле, он, конечно, никакой не интересант. У него нет никакого личного интереса в этом деле.
А. ТОЛЯНИН: Ну, конечно.
Р. ЩУКИН: Это безусловно. Тема настолько огромная, настолько глобальная, и вопрос настолько большой, и предприятие настолько важное. Я не говорю - предприятие для Ярославля или для отдельных людей, а для страны в целом настолько важное, что я предлагаю вам еще раз приходить к нам. А, может быть, и не раз. Потому что впереди еще информация о перспективах дела, когда судебные разбирательства, кто будет разбираться. В каком свете. Конституционный суд приобретет все-таки вес Конституционного суда для Замоскворецкого или все-таки нет. И все это я предлагаю обсудить в одной из следующих программ здесь, на Русской Службе Новостей. Договорились?
А. ТОЛЯНИН: Договорились.
Р. ЩУКИН: Возвращайтесь обязательно. Александр Толянин - народный адвокат на Русской Службе Новостей.
Русская Служба Новостей