Dostoevsky-Trip
Спектакль, буквально перенасыщенный эмоциями. Своеобразное переплетение ужаса и иронии, резкие переходы от неистовых звуков музыки к абсолютной, мертвой тишине, в которой раздаются проникновенные голоса актеров. Время от времени слышен звук, отдаленно напоминающий звук струны, может быть, не лопнувшей, как у Чехова, но также символизирующей конец. Причем не просто конец, а страшное падение в бездну, совершенную безысходность. Такой, наверное, должен раздаваться звук от прикосновения к человеческим нервам - тонкий, жалобный и болезненный…А потом внезапно тишину разбивает по истине дьявольский смех и торжественно-зловещая музыка.
Есть мнение, что в любом произведении самое важное - это первая и последняя фраза. В этом отношении спектакль Валерия Беляковича - хороший пример для подтверждения этой мысли.
Полумрак и монотонные удары по бочкам. Не то чтобы непринужденная атмосфера, но и особой напряженности пока не чувствуется, как вдруг перед нами возникает сущий ад! Нездоровый сине-зеленый свет, слышны стоны и хрипы, люди повсюду корчатся, извиваются и ползают по полу - у героев начинается ломка. Они сидят на Флобере, Толстом, Набокове и Фолкнере, и сейчас им необходима очередная доза. И они получают ее, правда, это нечто новое - Достоевский. Семеро «наркоманов» ловят коллективный кайф…
Под воздействием этого «наркотика» они ощущают себя героями романа «Идиот». Сначала все семеро, словно куклы, неподвижно стоят на бочках, а потом, будто кто-то руководит ими, они неуверенно и удивленно произносят первые реплики. Перед нами - одни из самых сильных сцен из начала романа. Только напряженные моменты, кипящие страсти и раскаленные до предела ситуации. Будет сцена, в которой Князь (Олег Леушин) получит пощечину от Гани (Максим Лакомкин), и сцена, в которой Настасья Филипповна (Карина Дымонт) бросит деньги в огонь, пытаясь заставить Иволгина вытащить их оттуда, и Рогожин (Алексей Матошин) будет страстно просить Настасью Филипповну уехать с ним…А потом «романные» страдания плавно перетекут в страдания самих героев, выраженные в форме каких-то навязчивых идей, которые, в свою очередь, выльются в откровенные монологи - яркие воспоминания из детства.
Мы услышим семь монологов семи по-разному униженных и оскорбленных людей. Тексты этих воспоминаний далеко не из приятных - с различными ужасающими и отталкивающими подробностями. Страсти здесь уже не льются через край - все актеры произносят свой текст быстро и достаточно монотонно, но тем страшнее слушать их. Действие стремительно движется к концу так же, как приближается к концу и жизнь героев, из чего Продавец (Михаил Белякович) делает вывод: «Достоевский в чистом виде смертелен»…
Остается лишь произнести красивую финальную «фразу»: семь стоящих в ряд бочек с зажженным огнем. И точка ставится с последним потухшим языком пламени.
