Остров. Полный отчет без картинок.
16 октября.
За пару дней до отъезда цена на остров увеличилась в 2 раза. Было 5$ за билет в один конец, стало 10$. Мы повздыхали, конечно, но делать нечего, рюкзак уже упакован. Билет покупали в одном из экскурсионных лотков. Цены везде одинаковые, в том числе и на самом пирсе на Ochheuteal beach. Выпросили скидку в 2$, купили 2 билета на 17 число. Нам сказали приехать на этот пирс, от него будет бесплатный трансфер до Виктори бич (бот отходит оттуда). Можно было подъехать сразу к пляжу Виктори, но по цене нам было бы дороже (тук-тук до туда стоил 8-10 баксов).
17 октября.
Проснулись чуть раньше 6 утра, чтобы все успеть. Выкинули ненужные вещи, а полезные мелочи расфасовали по рюкзакам и пакетам. За свет счетчик накрутил где-то 37 кВт, это 13$ по тамошним расценкам (в гесте дерут по 1500 риелей за кВт).
Поймали тук-тукера, который не соглашался ехать меньше чем за 5 баксов. Особо торговаться не стали, ни времени, ни желания не было, да и рюкзаки у нас перевешивали бедный тук-тук, он в пути раза 3 заглох))
На пирсе была тишина. Никакого обещанного пикапа не было, лоток с экскурсией был пуст и закрыт. Взяли за грудки продавца с пирса. Продавец долго чесал репу, потом долго куда-то звонил, потом пообещал, что все будет ваще нормал-нормал.
Пока сидели на пирсе, наблюдали забавную картину: обезьянки и деньги. Что именно деньги, догадались в процессе, ибо другое вряд ли заставило одетого камбоджийца камнем рухнуть с пирса в набегающую мусорную волну. Камбоджиец долго и упорно пытался выловить в мусоре что-то, что наши глаза так и не углядели. Но, видимо, углядели глаза товарищей, ибо вскоре на краю пирса выстроился ряд в 6-7 мужчин на кортах, которые советами и криками указывали куда и где ловить. Наш камбоджиец уже разделся до трусов, успел ныкнуть где-то маску и все 10 минут нашего ожидания плавал в мусоре, в надежде схватить неуловимый доллар (мы поочередно предполагали разные вещи, что у него упал тапок, телефон и т.д. но все это было отметено, да и вылавливал и рассматривал он бумажки).
Чем кончилась денежная эпопея, мы так и не узнали, ибо обещанный пикап все же приехал.
До острова ехать 40 км и 2 часа. Остров видно и он чудится близко-близко, однако проходит время и кажется, что мы стоим на месте, не приближаясь. Впрочем, бот действительно еле-еле плетется. Я успела прикорнуть и палящее солнце оставило мне подарок в виде красной коленки.
По приезду, мы решили нанять лодку, чтобы нас довезли куда-нибудь, где нет людей. Это было не так легко, ибо местные помимо языкового барьера никак не могли понять, зачем двум белым нужно туда, где нет (омг!) бунгало! В конце-концов, чувак согласился, что если нам нужно вот туда, то туда нас и доставят. Он объяснил рыбаку, куда мы хотим, и нам озвучили фантастическую для нас цену в 35$. Но, как сказал русский дайвер, дешевле нас никто не повезет. Тоскливо взглянув на Славин рюкзак, который местный оценил в "не меньше чем 60 кг!", и скинув 5$, согласились. Славка убежал разменять 100 баксов и пропал. Я сидела, злилась и дулась, когда, спустя полчаса, Слава вальяжной походочкой подошел к пирсу с неразменянной соткой, но зато с парой коктейлей. У продавщицы не было сдачи и она отдала так, бесплатно))) Минут семь мы потратили на попытку втолковать рыбаку, не знающему ни слова по-английски (кроме хелло, конечно), что нам нужна сдача, а 70$ мы дарить не хотим. Рыбак уцепил купюру и спустя пару минут таки отдал нам сдачу.
Когда рыбак попросил карту, а потом долго, внимательно изучал ее, мы не испугались. В конце-концов, мы же видим куда он нас везет и мы просто покажем пальцем и попросим его высадить нас там, где будет симпатичнее всего.
Но мы не учли такой факт, что рыбак может оказаться очень заботливым.
И мудрым.
Таким заботливым и мудрым, что будет точно знать, где нам лучше высадиться.
Мы тоскливо проводили взглядом лазурную лагуну с безлюдным пляжем. Это не то, что вам нужно, показал он жестами и наотрез отказался нас высаживать.
Ни настойчивые просьбы, ни Славины крики нам не помогли. Загадочно улыбаясь, рыбак повез нас дальше.
Мимо еще одного безлюдного пляжа... мимо еще одного, с местной деревушкой...
Минут через тридцать мы сдались и покорились судьбе.
И вот, через 40 минут рыбак показал нам на желтый пляж с мутной водой, рядом с пристанью. Вот тут отлично, заявил он. Потому что тут есть... внимание... бунгало! Вот это то, что вам нужно.
И вот мы уже стоим с кислыми минами на куче мусора. Мимо нас периодично шмыгают любопытные местные. Близится закат.
Проходим около километра по пляжу, прочь от геста и стройки, разбиваем лагерь, ибо куда-то идти сегодня уже нет сил.
Ночью идет дождь. Сыро, промозгло. Любопытные местные (их дома равномерно распределены по пляжу) иногда подходят, спрашивая, откуда мы и как долго собрались тут торчать.
18 октября.
Рассвет. От сырости мне холодно и проявляются хронические болячки. Болит живот. Вчера Слава говорил, что пойдем пешком. Пляж около 2-3 км, дальше джунгли. Пытаюсь представить нас со всей этой кучей пакетов, с 3-мя рюкзаками, продирающимися сквозь заросли. Живот начинает болеть сильнее. Но голове колотун. Сожженная на кораблике коленка горит. Я уже на пределе. Мне хочется плакать, топать ногами и сдаться. Дрожа, я залазаю в пресный ручей и кое-как моюсь. Слава разжег костер и мы завариваем бич пакеты. Завтрак королей.
Появляется солнышко, становится тепло. Я пью чай. Уровень серотонина в норме, настроение повышается. Все вроде не так и плохо.
Слава смотрит на часы и говорит, что сейчас приедет лодка. Пока я плескалась в ручье, он дошел до геста и договорился за 20$, чтобы нас довезли на тот первый пляж, с белым песочком и бирюзовой водой. Конечно, покатушки за 50$ не входили в наши планы. Но издержки такие издержки.
Я оживляюсь и воодушевляюсь. Вперед, нас ждут приключения!
Пляж безлюден. Там нет бунгало, вода у берега чистая и прозрачная, по краям пляжа тут и там накиданы валуны и я уже предвкушаю снорклинг. Мы благодарим лодочника, который качая головой еще раз предупреждает: ноу бунгало! глупые баранги!
Мы обходим пляж, выглядывая ручей с пресной водой. Прогуливаемся по тропинке в джунгли в надежде на источник. С водой тут все грустно. Проходим по пляжу дальше, за валуны. А там продолжение! именно то, что я углядела тогда, первый раз с лодки. Я помню, что видела характерный "разрыв" пляжа, который мог обозначать ручей. На пляже есть несколько заброшенных построек. Обветшалые каркасы недостроенных бунгал. Один шалаш без признаков жизни. Я нахожу отличное место рядом с куцым каркасом. Мы внимательно изучаем место. Свежих бревен нет, свежего мусора тоже. Возможно, это связано с тем, что ручьи тут совсем тонюсенькие, и вода не круглый год. А может, перебрались в лучшее место, непонятно.
Рядом с "моим" местом несколько пресных ручьев. Один из них, широкий, мы облюбовали для умывания. Воду будем брать из ручья в джунглях, там он не такой грязный.
Разбиваем лагерь. Нам предстоит очень много работы. Мы убираем мусор, чтобы поставить палатку и немного раскладываемся.
Вечером мы гуляем вдоль берега и я бегаю за крабами. Вовлекаю Славку в охоту и мы ловим троих. Это наш ужин.
У маленьких крабов почти нет мяса. Уже поздно и очень темно, Слава отказывается от доширака и мы ложимся спать голодными.
19 октября.
Опять дождь и сырое утро. Слава никак не может развести огонь, все дрова сырые. У меня трясутся руки, сказывается два голодных дня. Слава не в лучшем состоянии. Нам нужен костер, чтобы согреть воду. Я двигаюсь урывками. Прохожу несколько метров и сажусь отдыхать. С интересом прислушиваюсь к организму. Тряска от голода для меня в новинку. Как и головокружение. В глазах периодично темнеет и очень тяжело двигаться. Кипяченой воды у нас осталось полстакана. До того, как солнце подсушит дрова еще 4 часа.
Брожу по окрестностям, надеясь выцепить более-менее сухие дрова. Хвоя, усыпавшая берег возле нашего лагеря отлично горит, но сырая она только дымит и тлеет.
Я трачу половину зажигалки, пытаясь хоть как-то разжечь костер. Наконец, мне это удается. Запариваем геркулесовую кашу. Слава кидает в нее огромный кусок маргарина и почти банку сгущенки: калории нам необходимы. Я проглатываю тарелку за минуту. Слава нехотя ковыряется. Ему нехорошо и он с трудом съедает пару ложек. "Мне надо поспать," - решает он.
Я хватаю ведро, перчатки и маску и убегаю снорклить. Чувствую себя почти отлично.
Море такое, как я хотела. Прозрачное, красивого бирюзового цвета у берега. Огромные валуны, где скрываются тысячи крабиков. Рыбки снуют туда-сюда. Хватаю одну сонную, удивленную за хвост. Моя первая добыча) Потом ловлю парочку крабов и собираю полведра ракушек.
Я очень довольна.
Слава в лагере не спит, а что-то строчит в блокноте. Меня не было 2 часа и он вроде как успел очухаться. Заставляю его съесть еще пару ложек каши.
Варим ракушки и крабов. Рыбу мы решили оставить на приманку для краболовки, все равно она всего одна.
В ракушках полно песка. Если бы не он, то было бы вполне неплохо с маринадом из лимонного сока, соевого соуса, масла и чеснока.
Клешни крабов раскалываем булыжником, панцирь легко открывается руками. Сегодня мы легли спать почти сытыми.
Неподалеку растет три пальмы и Слава умудрился залезть на одну, добыть кокос. Он прекрасен (и Слава, и кокос)).
Я продолжаю разгребать лагерь, слава расчищает "питьевой" ручей. Делаем импровизированные лавки из оставленных досок и булыжников. Пытаюсь подбить Славу наконец повесить тент. По непонятным причинам Слава активно сопротивляется. Насчет положения тента спорим до посинения. Почти все, что мы успели за весь день - это натянуть его и укрыть палатку клеенкой.
Но жизнь налаживается.
Глубоко в джунглях слышно работающую бензопилу. Мимо лагеря проходят 2 рабочих, которые показывают, что это они работают "там". Угощают нас кокосами и минут пять сидят в лагере, пытливо глядя на нас и ничего не говоря.
Этой ночью в палатку периодично светит луч фонаря: вдоль берега плавают рыбаки.
20 октября.
Ночью дождя не было, поэтому костер разжигаем без танцев с бубнами. Готовлю лапшу и мы плотно завтракаем. После завтрака идем охотиться в море. Я вылавливаю трепанга и нахожу огромную двустворчатую ракушку. Обоих моллюсков я собираюсь съесть. Пока плыву к берегу, чтобы кинуть добычу в ведро, ракушка (как я думала) выпускает сетку липких нитей, похожих на паутину. Моя рука вся в этом клее, его сложно отодрать. Кожа под паутиной краснеет. Когда я наконец отдираю липкие нити, на руке остается след от ожога.
К берегу подплывает бот с кучкой туристов. Они пялятся на нас, Слава ходит с каменным лицом, не обращая внимания. Я тащу ведро, показать добычу. Француженка с неподдельным интересом рассматривает крабов, уже успевших запутаться в ядовитой паутине, трепанга и большую раковину. Я спрашиваю у местного, съедобно ли это. Он смотрит на двустворчатого молюска, кивает и выдает:
- Клэм.
Одобряет он и крабов. А вот трепанга он хватает и выбрасывает в море.
- Ноу ит, - расстроенно заявляет он.
Ну нет, так нет. К тому же этот трепанг успел мне все своей паутиной заляпать. А то что именно он выпускает паутину, я уже убедилась. Когда камбоджиец выкидывал огурца, то еле увернулся, от плевка в лицо этой липкой хренью.
В этот раз мы хорошо промываем ракушки и оставляем их полежать на солнышке в воде, чтобы они раскрылись и песок высыпался. В кастрюлю бы все не поместилось, поэтому выкладываю ракушки на решетку и ставлю жарится на угли.
Двустворчатые подгорели, некоторые запеклись слишком сильно, но в целом, нормально. Двустворчатых разбиваем камнем, остальных выковыриваем ножом, как улитки.
Вообще весь пляж усыпан мусором, оставленным морем. С моря приплывают бутылки, тапочки, обрывки пакетов и сетей, пенопласт и целые тучи другого хлама. Все прибрежные кусты полны отходами человечества. Я наивно полагала, что приеду и уберу за пару дней весь пляж. За 5 дней я успела расчистить от мусора только территорию лагеря, это где-то 20 квадратных метров. Вместе с плавником и сухими листьями это оказалась куча в метр высотой (мы намеревались ее сжечь).
Заторможенное состояние Славы уже не объясняется голодом, ибо теперь мы питаемся нормально, я готовлю лапшу, плюс морепродукты. Так же Слава весьма нехотя делает что-то в лагере. При этом я не могу его упрекнуть, он действительно работает. Но почему-то действие, которое можно выполнить за пару часов, растягивается на целый день. Я потихоньку начинаю злиться. Ругаемся из-за каркаса для клеенки, долго спорим, как лучше его построить. Однако, каркас получается отличный. Спать мы теперь ложимся через час после заката, встаем с рассветом. Под утро поднимается сильный ветер и идет дождь. Новый каркас отлично справляется с задачей: нигде не подтекает, палатка сухая, но от клеенки не душно.
Видно, что ночью кто-то приходил в лагерь, на песке следы, в том числе и от собачьих лап.
21 октября.
Утром перевешиваем тент, получше натягиваем его. Я оглядываю лагерь, довольная. Именно так я себе все и представляла. Повесим москитку, расстелим ковер. У меня в голове уже сформирован проект стола. Я нашла длинную бамбуковую мачту, из которой собираюсь сделать удочку. Пора начать рыбачить. Нужно еще немного переделать очаг и...
Тут в гости приходят трое местных. Они здороваются и садятся посередине лагеря. Спрашивают, откуда мы, как долго собрались отдыхать. Это стандартные вопросы, которые задают все, но в этот раз все по другому.
Старик, который постоянно улыбается беззубым ртом, выталкивает парнишку, лет шестнадцати вперед. Видимо, это их "знаток" английского. Парень действительно знает с пяток английских слов, но стесняется и прячет глаза.
"Это ваша палатка?" спрашивает он жестами. "Моя," - отвечаю я. И, стараясь, успокоиться от страшного подозрения киваю головой на недостроенный каркас рядом с лагерем: "А это ваш дом?". "Наш", - кивают они.
- Вы будете строить?
- Да.
- Сегодня?
- Да.
- Нам нужно уйти?
Да. Нам нужно уйти. Причем, судя по всему уйти нам нужно не просто с этого места, а с этого пляжа.
Мальчик смотрит на меня своими коровьими глазами с длинными черными ресницами:
- Другой пляж недалеко, через джунгли. Там есть... бунгало.
Мы обреченно киваем. Я окидываю взглядом наш лагерь, красивый пляж и готова разреветься.
Слава остался в лагере складываться, а я поплелась за мальчиком, посмотреть куда идти.
Дорога на другой пляж, это километра два через джунгли. Там есть тоненькая прерывистая тропинка с кучей тупиковых ответвлений. Иду, стараясь не наступить на сколопендр, которых полно на тропке после дождя. Укус этой многоножки, говорят, малоприятен. Мальчик смеется и показывает: "Запыхалась?". Немного. Больше меня пугает перспектива идти здесь с рюкзаками и пакетами. Вот тогда да...
Проводник из меня никакой. Куда-то не туда свернули, где-то заблудились и вот мы уже плутаем час со Славкой в этих джунглях. Колючка разодрала мне руку до крови, постоянно что-то цепляется за ноги, за шиворот падают огромные термиты и кусаются.
Поход на другой пляж дается нелегко.
А потом я никак не могла выбрать место, где нам развести лагерь. Мы вышли к весьма живописному месту, где протекала речка, как я думала, пресноводная. Даже когда вода спала, речка полностью не очистилась от соли, она все еще была солоноватой. Но главная проблема, как оказалось позже, была открытая местность. Сзади не было густых и уютных джунглей и поднимающийся ветер нещадно рвал и метал нашу палатку. Оставаться на этом месте мы не могли, поэтому прошли еще километра 3 по берегу, нашли тенистое дерево в зарослях и поставили палатку на ночь там. Всю ночь был ливень и ветер. Помыться нормально в пресной воде мы так и не смогли и все тело было липким, а волосы превратились в воронье гнездо.
Этой ночью и состоялся разговор. Я задала Славе главный вопрос: почему в этих условиях он стал таким амебным? Почему я кидала все силы на обустройство лагеря, и заканчивала работать, только когда уже с трудом двигалась, почему Славу приходилось заставлять, а когда он начинал действовать, то делал это медленно и малорезультативно.
В ходе разговора выяснилось, что я подавляю Славу. Что все решения, что мы принимали в последнее время, были моими. Слава даже спорить со мной боялся: "потому что с тобой проще согласиться". И он превратился в такого русского работника: никакая мотивация не заставит меня работать от души, если мне это не нравится. А не нравится ему все.
Это был еще один важный разговор. Там было много такого, что я записала для себя и отложила в памяти.
Я вздохнула и... перестала тащить.
22 октября.
Рано утром мы прогулялись вдоль всего пляжа. Тут был один гест с 4-5 бунгало и одна хижина местных. В самом конце пляжа мы нашли самый ценный ресурс: воду. Это был весьма уверенный ручей, почти речка с сильным течением, таким, что справлялось с морскими волнами. Это было неплохое место, с высокими лиственницами, белым песком, отличным видом на маленький островок. Рядом валуны, где можно ловить крабов и рыбу. А дальше, вглубь острова, дерево и кусты, под которыми мы и установили палатку, чтобы спастись от ветра.
В этот день я одела платье и занималась только костром. Я не выбирала место под палатку, под тенд, не расчищала лагерь и не таскала дрова. Я разожгла костер и сварила рис. А потом ушла плавать и нырять просто так. Притащила огромные плоские ракушки на пробу. Казалось, что одной ракушкой можно наесться. Оказалось, что есть там почти нечего, но раковины выглядели внушительно. Такая мидия, сантиметров в 20.
Я бродила с фотоаппаратом по окрестностям, пощелкала все цветочки-ягодки, забавные растения, вид из лагеря, речку и крабиков.
Мимо лагеря в этот день начало шастать много туристов, все они шли с другого "тусовочного" пляжа, где и располагалось больше всего бунгал. Старалась не обращать на людей внимание.
Но, конечно, сработало старое правило. П#%@&ц начинается тогда, когда приходят люди.
Я видела местного парня, который очень едко высматривал, что и где у нас лежит. Тогда я и подумала, что отлучаться из лагеря вдвоем не стоит, да и быть поаккуратнее. Хотела сказать Славе и забила.
Мы тогда отходили прогуляться из лагеря всего минут на 10-15. Как оказалось этого достаточно.
Ночью штормило. Палатку шатало туда-сюда. Она и так была уже сломана, но этот шторм ее потрепал еще больше. Часов с 3-4 ночи мы не спали, держали палатку и клеенку, чтобы не улетела. Слава вспылил. Этот шторм был для него последней каплей.
- С утра мы складываемся и уезжаем, - заявил он.
А я что. На мне платье.
Я потянулась посмотреть, сколько времени и не нашла телефон. Тут то и обнаружились пропажи. Кошелек, карточки, телефоны, новый фотоаппарат. Рюкзаки с документами и компами лежали не в палатке и их, судя по всему, воришка прошмонать не успел (или не видел).
- Б%;№ь! - орал Слава, размахивая руками, изливая свой негатив в крике.
Я же прошла все стадии, начиная с отрицания. Поняв, что мы возвращаемся в Россию, я, неожиданно, почувствовала облегчение. Даже какую-то радость. Я много интересного поняла еще в Сиануквиле, среди них было то, что путешествие без денег не принесет нам радости.
На острове я стояла, глядя на потрясающий пейзаж и искала отклик в себе. "Наслаждайся красотой," - говорила я себе. И не чувствовала ничего. Ни радости, ни восторга.
Я еще не до конца разобралась во всем этом, но многое стало яснее. Хотелось бы сказать, что появились другие цели и желания, но во мне опять пустота. Хотя, как мне кажется, все же наметилось какое-то понимание.
Для чего мы ехали в это путешествие: найти себя. Это было главной задачей. Не нашли, но все же сдвинулись куда-то поближе к отгадке. По крайней мере я.
В кошельке была вся наша наличность, однако в паспорте оказались заныканные 100$. Этого хватило добраться до Пномпеня, остановиться в гесте. Потом Слава связался с родителями и мы, воспользовавшись их карточкой, купили билеты на самолеты и поезд (Пномпень-Бангкок-Москва-Самара).
Пять дней мы жили в Пномпене до отлета. Все это время я была в каком-то тумане, пытаясь осмыслить все путешествие, особенно наши с мужем отношения.
Я рада, что мы в России (вот уж не думала, что это скажу). Рада, что путешествие было. Это хороший опыт.
За пару дней до отъезда цена на остров увеличилась в 2 раза. Было 5$ за билет в один конец, стало 10$. Мы повздыхали, конечно, но делать нечего, рюкзак уже упакован. Билет покупали в одном из экскурсионных лотков. Цены везде одинаковые, в том числе и на самом пирсе на Ochheuteal beach. Выпросили скидку в 2$, купили 2 билета на 17 число. Нам сказали приехать на этот пирс, от него будет бесплатный трансфер до Виктори бич (бот отходит оттуда). Можно было подъехать сразу к пляжу Виктори, но по цене нам было бы дороже (тук-тук до туда стоил 8-10 баксов).
17 октября.
Проснулись чуть раньше 6 утра, чтобы все успеть. Выкинули ненужные вещи, а полезные мелочи расфасовали по рюкзакам и пакетам. За свет счетчик накрутил где-то 37 кВт, это 13$ по тамошним расценкам (в гесте дерут по 1500 риелей за кВт).
Поймали тук-тукера, который не соглашался ехать меньше чем за 5 баксов. Особо торговаться не стали, ни времени, ни желания не было, да и рюкзаки у нас перевешивали бедный тук-тук, он в пути раза 3 заглох))
На пирсе была тишина. Никакого обещанного пикапа не было, лоток с экскурсией был пуст и закрыт. Взяли за грудки продавца с пирса. Продавец долго чесал репу, потом долго куда-то звонил, потом пообещал, что все будет ваще нормал-нормал.
Пока сидели на пирсе, наблюдали забавную картину: обезьянки и деньги. Что именно деньги, догадались в процессе, ибо другое вряд ли заставило одетого камбоджийца камнем рухнуть с пирса в набегающую мусорную волну. Камбоджиец долго и упорно пытался выловить в мусоре что-то, что наши глаза так и не углядели. Но, видимо, углядели глаза товарищей, ибо вскоре на краю пирса выстроился ряд в 6-7 мужчин на кортах, которые советами и криками указывали куда и где ловить. Наш камбоджиец уже разделся до трусов, успел ныкнуть где-то маску и все 10 минут нашего ожидания плавал в мусоре, в надежде схватить неуловимый доллар (мы поочередно предполагали разные вещи, что у него упал тапок, телефон и т.д. но все это было отметено, да и вылавливал и рассматривал он бумажки).
Чем кончилась денежная эпопея, мы так и не узнали, ибо обещанный пикап все же приехал.
До острова ехать 40 км и 2 часа. Остров видно и он чудится близко-близко, однако проходит время и кажется, что мы стоим на месте, не приближаясь. Впрочем, бот действительно еле-еле плетется. Я успела прикорнуть и палящее солнце оставило мне подарок в виде красной коленки.
По приезду, мы решили нанять лодку, чтобы нас довезли куда-нибудь, где нет людей. Это было не так легко, ибо местные помимо языкового барьера никак не могли понять, зачем двум белым нужно туда, где нет (омг!) бунгало! В конце-концов, чувак согласился, что если нам нужно вот туда, то туда нас и доставят. Он объяснил рыбаку, куда мы хотим, и нам озвучили фантастическую для нас цену в 35$. Но, как сказал русский дайвер, дешевле нас никто не повезет. Тоскливо взглянув на Славин рюкзак, который местный оценил в "не меньше чем 60 кг!", и скинув 5$, согласились. Славка убежал разменять 100 баксов и пропал. Я сидела, злилась и дулась, когда, спустя полчаса, Слава вальяжной походочкой подошел к пирсу с неразменянной соткой, но зато с парой коктейлей. У продавщицы не было сдачи и она отдала так, бесплатно))) Минут семь мы потратили на попытку втолковать рыбаку, не знающему ни слова по-английски (кроме хелло, конечно), что нам нужна сдача, а 70$ мы дарить не хотим. Рыбак уцепил купюру и спустя пару минут таки отдал нам сдачу.
Когда рыбак попросил карту, а потом долго, внимательно изучал ее, мы не испугались. В конце-концов, мы же видим куда он нас везет и мы просто покажем пальцем и попросим его высадить нас там, где будет симпатичнее всего.
Но мы не учли такой факт, что рыбак может оказаться очень заботливым.
И мудрым.
Таким заботливым и мудрым, что будет точно знать, где нам лучше высадиться.
Мы тоскливо проводили взглядом лазурную лагуну с безлюдным пляжем. Это не то, что вам нужно, показал он жестами и наотрез отказался нас высаживать.
Ни настойчивые просьбы, ни Славины крики нам не помогли. Загадочно улыбаясь, рыбак повез нас дальше.
Мимо еще одного безлюдного пляжа... мимо еще одного, с местной деревушкой...
Минут через тридцать мы сдались и покорились судьбе.
И вот, через 40 минут рыбак показал нам на желтый пляж с мутной водой, рядом с пристанью. Вот тут отлично, заявил он. Потому что тут есть... внимание... бунгало! Вот это то, что вам нужно.
И вот мы уже стоим с кислыми минами на куче мусора. Мимо нас периодично шмыгают любопытные местные. Близится закат.
Проходим около километра по пляжу, прочь от геста и стройки, разбиваем лагерь, ибо куда-то идти сегодня уже нет сил.
Ночью идет дождь. Сыро, промозгло. Любопытные местные (их дома равномерно распределены по пляжу) иногда подходят, спрашивая, откуда мы и как долго собрались тут торчать.
18 октября.
Рассвет. От сырости мне холодно и проявляются хронические болячки. Болит живот. Вчера Слава говорил, что пойдем пешком. Пляж около 2-3 км, дальше джунгли. Пытаюсь представить нас со всей этой кучей пакетов, с 3-мя рюкзаками, продирающимися сквозь заросли. Живот начинает болеть сильнее. Но голове колотун. Сожженная на кораблике коленка горит. Я уже на пределе. Мне хочется плакать, топать ногами и сдаться. Дрожа, я залазаю в пресный ручей и кое-как моюсь. Слава разжег костер и мы завариваем бич пакеты. Завтрак королей.
Появляется солнышко, становится тепло. Я пью чай. Уровень серотонина в норме, настроение повышается. Все вроде не так и плохо.
Слава смотрит на часы и говорит, что сейчас приедет лодка. Пока я плескалась в ручье, он дошел до геста и договорился за 20$, чтобы нас довезли на тот первый пляж, с белым песочком и бирюзовой водой. Конечно, покатушки за 50$ не входили в наши планы. Но издержки такие издержки.
Я оживляюсь и воодушевляюсь. Вперед, нас ждут приключения!
Пляж безлюден. Там нет бунгало, вода у берега чистая и прозрачная, по краям пляжа тут и там накиданы валуны и я уже предвкушаю снорклинг. Мы благодарим лодочника, который качая головой еще раз предупреждает: ноу бунгало! глупые баранги!
Мы обходим пляж, выглядывая ручей с пресной водой. Прогуливаемся по тропинке в джунгли в надежде на источник. С водой тут все грустно. Проходим по пляжу дальше, за валуны. А там продолжение! именно то, что я углядела тогда, первый раз с лодки. Я помню, что видела характерный "разрыв" пляжа, который мог обозначать ручей. На пляже есть несколько заброшенных построек. Обветшалые каркасы недостроенных бунгал. Один шалаш без признаков жизни. Я нахожу отличное место рядом с куцым каркасом. Мы внимательно изучаем место. Свежих бревен нет, свежего мусора тоже. Возможно, это связано с тем, что ручьи тут совсем тонюсенькие, и вода не круглый год. А может, перебрались в лучшее место, непонятно.
Рядом с "моим" местом несколько пресных ручьев. Один из них, широкий, мы облюбовали для умывания. Воду будем брать из ручья в джунглях, там он не такой грязный.
Разбиваем лагерь. Нам предстоит очень много работы. Мы убираем мусор, чтобы поставить палатку и немного раскладываемся.
Вечером мы гуляем вдоль берега и я бегаю за крабами. Вовлекаю Славку в охоту и мы ловим троих. Это наш ужин.
У маленьких крабов почти нет мяса. Уже поздно и очень темно, Слава отказывается от доширака и мы ложимся спать голодными.
19 октября.
Опять дождь и сырое утро. Слава никак не может развести огонь, все дрова сырые. У меня трясутся руки, сказывается два голодных дня. Слава не в лучшем состоянии. Нам нужен костер, чтобы согреть воду. Я двигаюсь урывками. Прохожу несколько метров и сажусь отдыхать. С интересом прислушиваюсь к организму. Тряска от голода для меня в новинку. Как и головокружение. В глазах периодично темнеет и очень тяжело двигаться. Кипяченой воды у нас осталось полстакана. До того, как солнце подсушит дрова еще 4 часа.
Брожу по окрестностям, надеясь выцепить более-менее сухие дрова. Хвоя, усыпавшая берег возле нашего лагеря отлично горит, но сырая она только дымит и тлеет.
Я трачу половину зажигалки, пытаясь хоть как-то разжечь костер. Наконец, мне это удается. Запариваем геркулесовую кашу. Слава кидает в нее огромный кусок маргарина и почти банку сгущенки: калории нам необходимы. Я проглатываю тарелку за минуту. Слава нехотя ковыряется. Ему нехорошо и он с трудом съедает пару ложек. "Мне надо поспать," - решает он.
Я хватаю ведро, перчатки и маску и убегаю снорклить. Чувствую себя почти отлично.
Море такое, как я хотела. Прозрачное, красивого бирюзового цвета у берега. Огромные валуны, где скрываются тысячи крабиков. Рыбки снуют туда-сюда. Хватаю одну сонную, удивленную за хвост. Моя первая добыча) Потом ловлю парочку крабов и собираю полведра ракушек.
Я очень довольна.
Слава в лагере не спит, а что-то строчит в блокноте. Меня не было 2 часа и он вроде как успел очухаться. Заставляю его съесть еще пару ложек каши.
Варим ракушки и крабов. Рыбу мы решили оставить на приманку для краболовки, все равно она всего одна.
В ракушках полно песка. Если бы не он, то было бы вполне неплохо с маринадом из лимонного сока, соевого соуса, масла и чеснока.
Клешни крабов раскалываем булыжником, панцирь легко открывается руками. Сегодня мы легли спать почти сытыми.
Неподалеку растет три пальмы и Слава умудрился залезть на одну, добыть кокос. Он прекрасен (и Слава, и кокос)).
Я продолжаю разгребать лагерь, слава расчищает "питьевой" ручей. Делаем импровизированные лавки из оставленных досок и булыжников. Пытаюсь подбить Славу наконец повесить тент. По непонятным причинам Слава активно сопротивляется. Насчет положения тента спорим до посинения. Почти все, что мы успели за весь день - это натянуть его и укрыть палатку клеенкой.
Но жизнь налаживается.
Глубоко в джунглях слышно работающую бензопилу. Мимо лагеря проходят 2 рабочих, которые показывают, что это они работают "там". Угощают нас кокосами и минут пять сидят в лагере, пытливо глядя на нас и ничего не говоря.
Этой ночью в палатку периодично светит луч фонаря: вдоль берега плавают рыбаки.
20 октября.
Ночью дождя не было, поэтому костер разжигаем без танцев с бубнами. Готовлю лапшу и мы плотно завтракаем. После завтрака идем охотиться в море. Я вылавливаю трепанга и нахожу огромную двустворчатую ракушку. Обоих моллюсков я собираюсь съесть. Пока плыву к берегу, чтобы кинуть добычу в ведро, ракушка (как я думала) выпускает сетку липких нитей, похожих на паутину. Моя рука вся в этом клее, его сложно отодрать. Кожа под паутиной краснеет. Когда я наконец отдираю липкие нити, на руке остается след от ожога.
К берегу подплывает бот с кучкой туристов. Они пялятся на нас, Слава ходит с каменным лицом, не обращая внимания. Я тащу ведро, показать добычу. Француженка с неподдельным интересом рассматривает крабов, уже успевших запутаться в ядовитой паутине, трепанга и большую раковину. Я спрашиваю у местного, съедобно ли это. Он смотрит на двустворчатого молюска, кивает и выдает:
- Клэм.
Одобряет он и крабов. А вот трепанга он хватает и выбрасывает в море.
- Ноу ит, - расстроенно заявляет он.
Ну нет, так нет. К тому же этот трепанг успел мне все своей паутиной заляпать. А то что именно он выпускает паутину, я уже убедилась. Когда камбоджиец выкидывал огурца, то еле увернулся, от плевка в лицо этой липкой хренью.
В этот раз мы хорошо промываем ракушки и оставляем их полежать на солнышке в воде, чтобы они раскрылись и песок высыпался. В кастрюлю бы все не поместилось, поэтому выкладываю ракушки на решетку и ставлю жарится на угли.
Двустворчатые подгорели, некоторые запеклись слишком сильно, но в целом, нормально. Двустворчатых разбиваем камнем, остальных выковыриваем ножом, как улитки.
Вообще весь пляж усыпан мусором, оставленным морем. С моря приплывают бутылки, тапочки, обрывки пакетов и сетей, пенопласт и целые тучи другого хлама. Все прибрежные кусты полны отходами человечества. Я наивно полагала, что приеду и уберу за пару дней весь пляж. За 5 дней я успела расчистить от мусора только территорию лагеря, это где-то 20 квадратных метров. Вместе с плавником и сухими листьями это оказалась куча в метр высотой (мы намеревались ее сжечь).
Заторможенное состояние Славы уже не объясняется голодом, ибо теперь мы питаемся нормально, я готовлю лапшу, плюс морепродукты. Так же Слава весьма нехотя делает что-то в лагере. При этом я не могу его упрекнуть, он действительно работает. Но почему-то действие, которое можно выполнить за пару часов, растягивается на целый день. Я потихоньку начинаю злиться. Ругаемся из-за каркаса для клеенки, долго спорим, как лучше его построить. Однако, каркас получается отличный. Спать мы теперь ложимся через час после заката, встаем с рассветом. Под утро поднимается сильный ветер и идет дождь. Новый каркас отлично справляется с задачей: нигде не подтекает, палатка сухая, но от клеенки не душно.
Видно, что ночью кто-то приходил в лагерь, на песке следы, в том числе и от собачьих лап.
21 октября.
Утром перевешиваем тент, получше натягиваем его. Я оглядываю лагерь, довольная. Именно так я себе все и представляла. Повесим москитку, расстелим ковер. У меня в голове уже сформирован проект стола. Я нашла длинную бамбуковую мачту, из которой собираюсь сделать удочку. Пора начать рыбачить. Нужно еще немного переделать очаг и...
Тут в гости приходят трое местных. Они здороваются и садятся посередине лагеря. Спрашивают, откуда мы, как долго собрались отдыхать. Это стандартные вопросы, которые задают все, но в этот раз все по другому.
Старик, который постоянно улыбается беззубым ртом, выталкивает парнишку, лет шестнадцати вперед. Видимо, это их "знаток" английского. Парень действительно знает с пяток английских слов, но стесняется и прячет глаза.
"Это ваша палатка?" спрашивает он жестами. "Моя," - отвечаю я. И, стараясь, успокоиться от страшного подозрения киваю головой на недостроенный каркас рядом с лагерем: "А это ваш дом?". "Наш", - кивают они.
- Вы будете строить?
- Да.
- Сегодня?
- Да.
- Нам нужно уйти?
Да. Нам нужно уйти. Причем, судя по всему уйти нам нужно не просто с этого места, а с этого пляжа.
Мальчик смотрит на меня своими коровьими глазами с длинными черными ресницами:
- Другой пляж недалеко, через джунгли. Там есть... бунгало.
Мы обреченно киваем. Я окидываю взглядом наш лагерь, красивый пляж и готова разреветься.
Слава остался в лагере складываться, а я поплелась за мальчиком, посмотреть куда идти.
Дорога на другой пляж, это километра два через джунгли. Там есть тоненькая прерывистая тропинка с кучей тупиковых ответвлений. Иду, стараясь не наступить на сколопендр, которых полно на тропке после дождя. Укус этой многоножки, говорят, малоприятен. Мальчик смеется и показывает: "Запыхалась?". Немного. Больше меня пугает перспектива идти здесь с рюкзаками и пакетами. Вот тогда да...
Проводник из меня никакой. Куда-то не туда свернули, где-то заблудились и вот мы уже плутаем час со Славкой в этих джунглях. Колючка разодрала мне руку до крови, постоянно что-то цепляется за ноги, за шиворот падают огромные термиты и кусаются.
Поход на другой пляж дается нелегко.
А потом я никак не могла выбрать место, где нам развести лагерь. Мы вышли к весьма живописному месту, где протекала речка, как я думала, пресноводная. Даже когда вода спала, речка полностью не очистилась от соли, она все еще была солоноватой. Но главная проблема, как оказалось позже, была открытая местность. Сзади не было густых и уютных джунглей и поднимающийся ветер нещадно рвал и метал нашу палатку. Оставаться на этом месте мы не могли, поэтому прошли еще километра 3 по берегу, нашли тенистое дерево в зарослях и поставили палатку на ночь там. Всю ночь был ливень и ветер. Помыться нормально в пресной воде мы так и не смогли и все тело было липким, а волосы превратились в воронье гнездо.
Этой ночью и состоялся разговор. Я задала Славе главный вопрос: почему в этих условиях он стал таким амебным? Почему я кидала все силы на обустройство лагеря, и заканчивала работать, только когда уже с трудом двигалась, почему Славу приходилось заставлять, а когда он начинал действовать, то делал это медленно и малорезультативно.
В ходе разговора выяснилось, что я подавляю Славу. Что все решения, что мы принимали в последнее время, были моими. Слава даже спорить со мной боялся: "потому что с тобой проще согласиться". И он превратился в такого русского работника: никакая мотивация не заставит меня работать от души, если мне это не нравится. А не нравится ему все.
Это был еще один важный разговор. Там было много такого, что я записала для себя и отложила в памяти.
Я вздохнула и... перестала тащить.
22 октября.
Рано утром мы прогулялись вдоль всего пляжа. Тут был один гест с 4-5 бунгало и одна хижина местных. В самом конце пляжа мы нашли самый ценный ресурс: воду. Это был весьма уверенный ручей, почти речка с сильным течением, таким, что справлялось с морскими волнами. Это было неплохое место, с высокими лиственницами, белым песком, отличным видом на маленький островок. Рядом валуны, где можно ловить крабов и рыбу. А дальше, вглубь острова, дерево и кусты, под которыми мы и установили палатку, чтобы спастись от ветра.
В этот день я одела платье и занималась только костром. Я не выбирала место под палатку, под тенд, не расчищала лагерь и не таскала дрова. Я разожгла костер и сварила рис. А потом ушла плавать и нырять просто так. Притащила огромные плоские ракушки на пробу. Казалось, что одной ракушкой можно наесться. Оказалось, что есть там почти нечего, но раковины выглядели внушительно. Такая мидия, сантиметров в 20.
Я бродила с фотоаппаратом по окрестностям, пощелкала все цветочки-ягодки, забавные растения, вид из лагеря, речку и крабиков.
Мимо лагеря в этот день начало шастать много туристов, все они шли с другого "тусовочного" пляжа, где и располагалось больше всего бунгал. Старалась не обращать на людей внимание.
Но, конечно, сработало старое правило. П#%@&ц начинается тогда, когда приходят люди.
Я видела местного парня, который очень едко высматривал, что и где у нас лежит. Тогда я и подумала, что отлучаться из лагеря вдвоем не стоит, да и быть поаккуратнее. Хотела сказать Славе и забила.
Мы тогда отходили прогуляться из лагеря всего минут на 10-15. Как оказалось этого достаточно.
Ночью штормило. Палатку шатало туда-сюда. Она и так была уже сломана, но этот шторм ее потрепал еще больше. Часов с 3-4 ночи мы не спали, держали палатку и клеенку, чтобы не улетела. Слава вспылил. Этот шторм был для него последней каплей.
- С утра мы складываемся и уезжаем, - заявил он.
А я что. На мне платье.
Я потянулась посмотреть, сколько времени и не нашла телефон. Тут то и обнаружились пропажи. Кошелек, карточки, телефоны, новый фотоаппарат. Рюкзаки с документами и компами лежали не в палатке и их, судя по всему, воришка прошмонать не успел (или не видел).
- Б%;№ь! - орал Слава, размахивая руками, изливая свой негатив в крике.
Я же прошла все стадии, начиная с отрицания. Поняв, что мы возвращаемся в Россию, я, неожиданно, почувствовала облегчение. Даже какую-то радость. Я много интересного поняла еще в Сиануквиле, среди них было то, что путешествие без денег не принесет нам радости.
На острове я стояла, глядя на потрясающий пейзаж и искала отклик в себе. "Наслаждайся красотой," - говорила я себе. И не чувствовала ничего. Ни радости, ни восторга.
Я еще не до конца разобралась во всем этом, но многое стало яснее. Хотелось бы сказать, что появились другие цели и желания, но во мне опять пустота. Хотя, как мне кажется, все же наметилось какое-то понимание.
Для чего мы ехали в это путешествие: найти себя. Это было главной задачей. Не нашли, но все же сдвинулись куда-то поближе к отгадке. По крайней мере я.
В кошельке была вся наша наличность, однако в паспорте оказались заныканные 100$. Этого хватило добраться до Пномпеня, остановиться в гесте. Потом Слава связался с родителями и мы, воспользовавшись их карточкой, купили билеты на самолеты и поезд (Пномпень-Бангкок-Москва-Самара).
Пять дней мы жили в Пномпене до отлета. Все это время я была в каком-то тумане, пытаясь осмыслить все путешествие, особенно наши с мужем отношения.
Я рада, что мы в России (вот уж не думала, что это скажу). Рада, что путешествие было. Это хороший опыт.