"Weekend" № 6 ' 1994
В начало
газета "Weekend"
№ 6 ‘ 1994
"Пока я смешон…"
Удивило и насторожило то, что начал он с самоуничижения. При сегодняшней популярности, при обожания зрителя, без которого, он сам признаётся, ему было бы лихо, вдруг такая заявка:
- Если бы я был зрителем, то среди моих кумиров, я это точно знаю, артиста по имени Ефим Шифрин не было бы никогда…
- А это не кокетство?
- Искренне говорю: комиком, клоуном стать не мечтал. И мои первые выходы на сцену связаны не с эстрадой, а со Студенческим театром МГУ. Бросив филфак Латвийского университета, я приехал в Москву, мечтал поступить в театральное училище.
- Но поступили в Эстрадно-цирковое…
- А что оставалось: во МХАТе дошёл до второго тура, в Щукинке - до третьего, а в Эстрадно-цирковое меня брали без всяких туров и экзаменов. Было неуютно с первого дня. Кого увидел, придя в цирковое училище? Акробатов в трусах и майках. Случилось то, чего больше всего боялся - оказаться среди спортсменов, тогда как я стеснялся раздеваться на физкультуре.
Но уехать из Москвы значило навсегда расстаться с возможностью поступить в театральное. Если бы я знал, что именно это училище подарит мне встречу с Романом Виктюком! Виктюк той поры - Виктюк Вампилова, Рощина, Петрушевской, Арбузова, Войновича…
С приходом Романа Григорьевича преподавателем в цирковое училище курс расцвёл. Этот непостижимо талантливый человек из полена мог сделать актёра. Началось лицедейство.
Позже Виктюк возглавил Студенческий театр МГУ, и то время с ним было потрясающе интересным. Мы сейчас практически не общаемся, но я считаю себя обязанным ему.
…Роману Виктюку его подопечный студент Ефим Шифрин запомнился в "Над пропастью во ржи" Сэлинджера в роли мальчишки, который приходит к проститутке, желая стать взрослым. "Он играл тонко, умно, с большим юмором. Он уловил стиль Сэлинджера и мировоззрение мальчишки тех лет", - вспоминает Виктюк. Тогда Шифриным были сыграны интересные роли в "Ночи после выпуска" Владимира Тендрякова, в "До свидания, мальчики" Бориса Балтера, в "Утиной охоте" Александра Вампилова. Театральное действо, о котором мечтал, стало реальностью. И всё же профессиональная работа по окончании циркового училища увела его на эстрадные подмостки…
- Я понял: быть комиком мне на роду написано. Видимо, во мне подсознательно укрепилось ощущение, что хорошо и уютно, когда я кого-то веселю. Пока я смешон, я в безопасности.
…Ефим родился на Колыме, в семье репрессированного, среди настороженности, страха и лагерей. В детстве много болел и, сам признался, всегда относился к себе как к слабому существу и даже немного этим спекулировал. Круглые дурацкие очки усиливали несчастья. И его актёрская судьба, как бы он ни стремился к иной, начиналась со смешных школьных миниатюр, хохмочек и, чего уж там, с кривлянья - с того, что вызывало улыбку окружающих, давало надежду на любовь. А юмор на грани юродства позволял выходить из трудных ситуаций. Однажды, ещё студентом, отправленным "на картошку", он поздно оказался на деревенской улице. Неожиданно его окружили пьяные озлобленные парни - им явно хотелось на ком-то отыграться. Драться Ефим не умел, бежать не хотелось, и пришла мгновенная подсказка: он ссутулился, стал хлюпать носом… Озверевшие парни увидели несчастного больного придурка - не тронули, ушли…
- Работа в Москонцерте после циркового училища выстраивалась трудно. Долго не мог найти свою сценическую маску… Было ощущение, что ввязался в марафон, и ноги сами несут куда-то.
- И всё-таки признать, что Шифрин монотонен и однообразен, нельзя.
- Видимо, помогла страсть к театру.
…Шифрин пробовал репетировать в Театре на Малой Бронной, была попытка сняться в кино. После неудач он всё же рискнул и создал "Шифрин-театр". Поставил спектакли "Верните наши денежки, или Я играю Шостаковича", "Дядя Ваня и другие". А его недавний бенефис под названием "Привет, артист!"? Это ли не театральное представление?
- Вы тщеславны?
- А какой актёр может состояться, если он не тщеславен?! У меня целая куча недостатков, которые, не будь я тщеславен, не позволили бы мне добиться ничего. К примеру, плохая дикция.
- Ефим, Вы так самокритичны, что можете убедить - и достоинств-то у Вас никаких…
- Попадаются и достоинства. Я не помню зла. Терпим к порокам других. Мама рассказывала, что в детстве я всегда всех примирял. Видимо, это и осталось смыслом моей жизни… Умиротворять.
- Что Вы цените в людях?
- То, что мне не свойственно. Решительность. Твёрдость. Силу.
- Интересно, что же привлекает Вас в женщинах?
- Способность понимать, мягкость, доброта. Одним словом, женственность.
- Поклонниц у Вас много?
- Хватает. Как выяснилось, есть даже фанатки, письма пишут.
- Что заставило Ефима Шифрина начать петь?
- Я пел всегда. Просто не решался выйти к слушателям. Первой открыла народу Шифрина-певца режиссёр Останкинского телевидения Светлана Аннапольская. Она вытащила меня ведущим в программу "Утренняя почта". Вот тогда я впервые запел на телеэкране. Недавний же спектакль "Я играю Шостаковича" на три четверти - академический вокал.
Не боюсь показаться нескромным - у меня ещё один дар обнаружился. Можете порасспрашивать меня об этом.
- Кажется, догадываюсь, о чём Вы. Слышала, что выходит книга "Театр имени меня".
- Точно. В ней, кроме моих монологов обо всех и о себе, рассказов коллег, друзей о нас с ними, есть главка "Пописки". В ней то, что я время от времени строчил для себя, своеобразный дневник.
- Значит, мы можем узнать ещё и Шифрина-литератора?
- Не совсем так. Это лишь одна главка. А книга написана Георгием Виреном, который меня знает ещё со Студенческого театра МГУ. Он спрашивал - я рассказывал.
- А Вы не пытались писать сами для себя?
- Пытался. В школе мы создали свой театр миниатюр "Не рыдай!" Название одного из кабаре 20-х годов. Так вот, для "Не рыдай!" миниатюры писал я сам. Об их качестве говорить сегодня смешно. Уже много лет я работаю с Виктором Коклюшкиным. Познакомились, когда я только начал подавать надежды. Терпим друг друга и по сей день.
- Ваше отношение к сегодняшней эстраде?
- Оно лучше, нежели у наших критиков и правителей. У нас эстрадой занимаются в последнюю очередь. О кино, театральных премьерах, вернисажах, на которых порой человек десять бывает, пишут много и всерьёз. А что об эстраде? Кто? Когда? И с кем? Не было и нет уважительного отношения к жанру, который по-настоящему массовый.
Я убеждён: у эстрады колоссальные возможности воздействия на "умы и чаяния". Жириновский, Кашпировский - ведь это всё эстрадные жанры. Если бы эстрада была одета в те одежды, которые заслуживает, многих чёрных дней мы бы избежали в нашей жизни.
Её, как сказал бы чиновник недавней поры, надо "поставить на службу государству".