Стихи-Я

[latekswomen]

Она смотрит на меня из-под маски. Эти глаза... эти зеленовато-голубые глаза и проникновенный, изучающий, и в то же время глубоко растворенный во мне взгляд я узнаю даже сквозь тысячи масок. Ни дать, ни взять - наша жизнь разделена одна на двоих, наш Путь един, как едины мы сами. Чего мы ждем - не знаю. Магистры, оценивающие турнир, уже давно дали старт, но мы застыли, как два каменных изваяния, друг против друга. Прилив придает мягкому песку летней арены темный оттенок, ласкает ее обнаженные ступни и ловит легкий ветерок, как бы случайно заглянувший в гости к нашим северным берегам. Мы обе знакомы не одну тысячу лет, не одну сотню жизней, и впереди у нас такая пугающая и по-своему манящая пучина по имени Вечность, наш дар и наше проклятие. Я стою на большом валуне - это, конечно, не могучие горные вершины, но ветер здесь чувственнее и сильнее. Он олицетворяет свободу, а с моим характером свобода является жизненной необходимостью. Мои черные волосы развеваются в разные стороны и создают резкий контраст со слепящим градиентом серо-белых облаков, но мысли занимает лишь один вопрос: кто из нас сделает первый шаг и когда? Создается впечатление, будто очередное безумное божество шутки ради остановило ход времени, и теперь только раскат грома способен сдвинуть пространство с мертвой точки, как вдруг... ...Она делает шаг, подавшись навстречу, изящные пальцы безошибочно обводят в воздухе руну - и тело в предвкушении затрепетало, сгибая руку в локте. Послушно повинуясь ее воле, вода взметнулась ввысь и покатилась на меня пенной волной. В ее глазах пляшут озорные искорки - она знает, что сейчас я одним легким движением соскочу с валуна, и вслед за мной устремится ветер, рассекая волну острейшим клинком. Я проделываю все это в точности до мельчайших деталей, и она, выжидая считанные мгновения, хищно срывается с места, намеренно сталкиваясь со мной и заключая меня в плен объятий. Ветер отбрасывает ее волну далеко в море, гонит облака и возвращается к нам, беспощадно терзая ее светлые пряди. Между нами девять-десять шагов: учитывая динамику, времени для нескольких «ходов» достаточно, и она, быстро проговаривая заклинание, направляет ко мне три ледяных кинжала. Я рассекаю их сотканной из воздуха плетью, и следом с рук инстинктивно срывается молния. Я тону в ее волосах, пальцы творят сущее безобразие, танцуя, лаская и не желая иной судьбы, кроме как сгинуть в шелковистой золотой пучине. Она гладит мои плечи, освобождая их от одежды, и нетерпеливо целует от рождения бледную кожу, по-хозяйски оставляя на ней следы засосов. Мы растворяемся одна в другой, как ветер растворяется в бушующих водах. Наша жизнь, наша смерть, наша любовь - это извечная битва на грани небес и океана. «Единственная», - шепчет она на древнем языке, прижимая меня к своему горячему телу. Она забывается ласками, и, воспользовавшись моментом, я выскальзываю из объятий и дразняще кружусь рядом, подхватывая за собой легкий вихрь. На небе сгущаются тучи. Она создает щит, нейтрализуя атаку, но мне все-таки удается отбросить ее на несколько шагов. Она тяжело дышит и смотрит на меня с бурлящей страстью, опасно балансирующей между яростью и любовью. Наши эмоции сейчас слишком сильны: ветер и незамутненная энергия существуют в такт моему сердцебиению, а море с его волнами, приливами и отливами - живое воплощение ее души. - Нападай! - кричу я; она подчиняет воду и бросается на меня, норовя поразить морозным потоком. Я выжидаю и внезапно ухожу в сторону, пуская ей под ноги мощный воздушный вихрь. - Жестоко, - она комментирует мой побег, но в ее голосе не слышно обвинения. Все наше противостояние - лишь условность, прелюдия к еще большей битве, агрессивной и страстной. Землю уже обжигает предштормовой холод, а мы так и танцуем двумя кострами на мокром песке. Я останавливаюсь, ярко представляя себя со стороны: вся растрепанная, оголенные плечи, летящая ткань платья. Она подступает ближе, оттесняя меня к воде, и тут совершенно внезапно я подбегаю к ней, любовно сплетая руки вокруг ее шеи. Потемневшее небо озаряет вспышка молнии, и сверху на нас обрушивается басистый гром. Мы до крови кусаем губы в поцелуе. Мой выпад сбил ее с ног, но ненадолго. Блестящая, выдающаяся ученица, если она и растерялась, то не допустила внешнего проявления. Я нарушаю правила, но жду, пока она поднимется, и даю ей фору в одно заклинание. Вихрь безумно вальсирует вокруг меня, волоча с земли пыль и шелестя густыми кронами, но и волны не уступают ему ни в чем, жертвенно разбиваясь о камни, и только гром хохочет над нами. Она срывает с меня платье. Грубо и бесцеремонно. «Моя госпожа», - шепчу я, падая на колени, одной роковой фразой перечеркивая все доселе обозначенные правила привычной игры. Я противоречива до крайности, но ветер без моря - ничто. Лишь вместе они способны полноценно выразить себя. - Будь нежной, - предупреждает она, раздевается, собирает в кулак мои волосы и прижимает лицом к себе. Я вдыхаю неповторимый аромат ее обнаженного тела. Конечно, оно не безупречно: как и все живое, мы обе полны одновременно и достоинств, и изъянов, но для меня каждая частичка этого тела - родная. Я ласкаю языком ее живот, вырисовывая замысловатые узоры вокруг пупка, и медленно спускаюсь ниже, чувствуя ладонями, как вздрагивают ее напряженные бедра. Положение неудобное, но я забываю об этом, с трепетом касаясь. Однако она останавливает меня... Магистры уже давно потеряли счет минутам. Докричаться до нас невозможно - мы потеряли рассудок. Ни меня, ни ее уже не существует: две Сущности, отдаленно напоминающие человеческие фигуры, общаются друг с другом на неведомом простому смертному языке природы. И кто знает - война ли это? Заклинания уже не нужны: зачем они тем, кто сам является магией в чистом виде. Как два зверя мы бросаемся одна на вторую, рвем своеобразную плоть, кусаемся и царапаемся, смешивая «кровь». Она заставила меня подняться, и тут же опрокинула вновь, вдавив в песок и накрыв наши лица вуалью своих волос. Поцелуи терзают: поглощает ее жадность и жажда, остервенение и неуемное желание насытиться сполна своей самой долгожданной добычей. «Любимая», - твердит она, облизывая мою шею и спускаясь ниже, к груди. И тело пронзил весь испепеляющий жар преисподней, когда она вобрала губами мой сосок и обнажила зубы, безжалостно прокусывая кожу. Я выгибаюсь, насколько она позволяет, и мучительно вскрикиваю. Ее острое колено хозяйничает у меня между ног и вжимается в промежность, окрашивая возбуждение цветом боли. Море и ветер слились воедино, устроив судьям устрашающее зрелище, и я лишь на грани сознания понимала, что где-то из-за наших необузданных эмоций гибнут в разыгравшемся шторме корабли, цунами смывают с лица земли рыбацкие деревни и смерчи гуляют по прибрежным равнинам. Все это не важно: мы были и будем готовы в любую минуту пожертвовать всем во имя нашей страсти. Я в ней - она во мне. Даже тьма не может стать чернее моих туч, а свет солнца - ярче ударяющих в землю молний. Ни одна даже самая талантливая песня не трогает за душу так, как бесовское ликование грозы. И ни один духовный порыв не накатывает и не накрывает так, как волны моей возлюбленной. Она ласкает грудь, сжимая и царапая, дразнит, останавливаясь, и в перерывах смеется, звонко и торжествующе, а я уже чувствую, как внизу живота разливается тепло. - Ты вся мокрая, - вожделенно заключила она, легонько коснувшись пальцами моей промежности, прижав клитор. Для нее это - лучшая награда. Она игриво щекочет тело дыханием, раздвигает мои бедра шире и удобно устраивается там, с искренним восхищением изучая в тысячный раз знакомую физиологию. «Пожалуйста!» - я отбрасываю к чертям гордыню и умоляю - плоть требует удовлетворения. Она входит в моё лоно двумя пальцами и замирает, поймав трепетный стон и устремив ко мне взгляд, чтобы удостовериться: я взметнулась ладонями к груди, сжимая и царапая свою кожу. Ее пальцы продолжают движения, и она помогает себе, ласково целуя мои бёдра. Организм реагирует обильными выделениями, и я инстинктивно насаживаюсь на пальцы и теряя стоны в бесконтрольном ненастье. Тайфуны, грозы, извержения, бураны, наводнения, землетрясения - границы истаяли. Я вижу перед собой лишь один единственный, главный элемент - нашу страсть. Но она не доводит меня до пика, нарочито убрав пальцы и дразня языком, очерчивая круги по бёдрам и промежности, стремясь к клитору и, наконец, захватывая его своим ртом, облизывая и прикусывая. Буйства стихий достигли своего апогея и где-то в роще даже вспыхнуло пару деревьев - к счастью, за ней следили мастера-волшебники, мгновенно успокоившие пламя. В этот момент я резко вернулась в свое привычное человеческое состояние и пала ниц, восстанавливая сбившееся дыхание. Она предстала передо мной победителем, но довольны состязанием были мы обе. - Признаю свое поражение, - хрипло сказала я, садясь на колени... Каким образом и когда я достигла оргазма, я уже не помнила. Весь спектр радуги перемешался в моих глазах, и ее голос нашептывал мне нежные слова, а влажные ладони гладили по волосам. - Благодарю за поединок, - она улыбнулась и протянула руку, помогая подняться. * * * Непогода отступила к вечеру, оставив на небе лишь небрежные шрамы слоистых облаков, росу на траве и запах дождя в воздухе. На закате кричали чайки, и мерно шумел прибой. Берег опустел, оставив нас в уединении, и мы заворожено наблюдали за горизонтом. - Тогда, во время турнира... тебе понравилось? Я покраснела и отвела взгляд, разгадав ее намек с полуслова. - Да. Ее губ коснулась озорная улыбка: - Повторим?