НЕДЕЛЯ АХТУНГА
Итак, я вернулась. Уже довольно давно, 6 дней назад. И уже, кажется забыла о своих приключениях и деяниях на неметчине, столько тут всего происходит - ремонт прихожей, с сопутствующими уборками, пылью, тапками в клею и чиханием, и вождением жигулей три дня подряд с поворотами направо, налево, разворотами на перекрестках и змейками, эстакадами и разворотами в три приема на площадке. Но сейчас не об этом, а все-таки о моем первом и, как это ни было тяжко и стрессово, надеюсь, не последнем гастерарбайтстве на музыкальном поприще у немцев.
Я, конечно, взяла с собой блокнотик, дабы вечером подробно записывать свои впечатления. но единственное, что я там записала - это имена моих скрипачей, дабы подарить им на отъезд по открыточке с видом Санкт-Петербурга с надписью такому-то от Александры mit dem Hoffnung aus neue Treffe. Надписала и подарила. Но это было в последний день, а в первый, меня, героиню квеста "доберись из аэропорта Франкфурта до города Wetzlar (подробный план поездов, куда во сколько садиться, где выходить, где пересаживаться и т.п.) после ночного перелета встретила бодрая Мария со своим коллегой, и, как потом еще выяснилось Бой-френдом Радбаудом. Радбауд крутейший скрипач, в каком-то мега-оркестре Германии сидит первой скрипкой. На вид, впрочем, вполне типичный блондинистый немец, в очках для серфинга и машиной мерседес. Мария, как и в прошлом году- элегантна, на каблучках, с добродушной улыбкой и очень быстрой, невероятно немецкой речью, которую приходилось понимать. Я понимала очень выборочно, но по ситуации догадывалась, что она соболезнует мне, что я не спамши, постоянно звучало слово шлафен. Уверила, что сейчас мы приедем, и я смогу этот шлафен осуществить, но, по приезде тема для разговора сменилась тем, что мне предстоит играть. Мария дала мне сборничек Бетховена и Дебюсси, сказав, что будут их сонаты, а еще приехал мальчик Йофре из Венесуэлы с концертом Бруха и еще кто-то с Шубертом, нот нет, но привезут. И я, вместо шлафена пошла пилюкать на Стейнвее, ибо положение дел показалось мне прямо-таки критическим - программа полностью изменилась, а я ни в зуб ногой.
Кое-как поучивновоиспеченные произведения, я приступила к работе, в 14-00. Сначала ничего, бодрило, но потом уже плохо помню, так как остаток дня и вечера боролась со сном, периодически пытаясь понять, где и когда вступать, из последних сил напрягая свой самый несчастный, как мне тогда казалось, в мире мозг, дабы вычленить оттуда выражения на тему "вступать".
зато вечером я почувствовала, как это здорово - геен цу шлафен...
На следующий день уроков было больше, был Кристоф с сонатой Брамса, как оказалось, разученной мной не достаточно хорошо за последние 2 дня пребывания на родине, ибо в темпе у нас олучалось довольно сомнительно, и я все время тормозила, вместо третьей скорости включая первую, и иногда очень нехотя вторую. Приехала какая-то дама, фрау Швердтрен, 76ти лет, которая очень старалась, но дико ездила по струнам и спотыкалась в весенней сонате Бетховена (ура-ура, это я играла, так что читка с листа оказалась довольно приятным занятием). Но эта Фрау все равно молодец - казалось бы. могла сидеть в своем уютном немецком садике, готовя по воскресеньям яболчный штрудель к приезду детей, а она вот на скрипке играет, Бетховена учит, совершенствуется. В общем, мы с Марией в приватной беседе выразили ей двусторонний громадный респект. Поскольку я не записывала расписание уроков, то мне уже трудно вспомнить, кто в какой день был, но за первые три дня мы позанимались со всеми. Самая маленькая участница мастер-курса 12ти летняя Жеральдин чуть было не уехала домой после 2х дней пребывания- так ей было одиноко и плохо, но потом, когда ее мама уехала, оставив ее вливаться в компанию молодежи - Жеральдин весьма отчаянно и жизнерадостно (и, надо сказать довольно быстро и уверенно) фигачила Прелюдию и Аллегро Крейслера в стиле Пуньяни. У меня там было играть нечего, но, тем не менее. немного попарилась с отловом этой юной скрипачки - ведь даже если аккорд один его оказалось не атк-то просто вставить вовремя, в какой-то неизвестный мне, изобилующий туда-сюда мельканиями шестнадцатых пассаж.
Следующая по возрасту была Йоханна- 15 лет, игравшая балладу и Полонез Вьетана. Это я учила дома. Но по ансамблю тоже оказалось не так-то просто. Пуньяни отдыхает. окончательно отрепетировались и все сделали вместе только в день концерта на репетиции и, ура-ура на самом концерте тоже.
Японка Яна играла две части Равеля, девочка с забавным именем Свеня - Дебюсси, Франциска играла Паганини и буланже, две мелочи с листа - по сути ерунда, вроде ум-ца-ца). Как я уже сказала, Кристоф вызвался, не смотря на игру в квартете сыграть сольного Брамса, а вторая скрипка из квартета Барбара вызвалась сыграть дуэт Шуберта, который пришлось тоже читать с листа на уроке, но отчего-то Мария сказала "у вас обеих очень шубертовский хороший звук, давайте на концерте сыграем первую часть". Ну вот...на своб голову - пришлось учить. Так чтона уроках прошли три, играли одну. Но музыка обалденная, собственно, Шуберт оказался моим любимчиком на этом курсе - играла и кайфовала (может быть я была в прошлой жизни Шубертом? как-то уж очень мне оказалось близко все, что он написал, каждая закорючка в нотах). Ну, еще приехала организаторша курса Ева, тоже с чем-то новым, но в концерте не участвовала, просто играли на уроках. Кажется, никого не забыла.
По вечерам я из приличия и любопытства, а ногда даже из желания попрактиковаться в немецком и по возможности пообщаться, сидела с Марией Радбаудом и Дороти (которая 76ти летняя Фрау) на свежем воздухе, за бокальчиком вина, и усиленно пыталась понимать, а в 70 процентах случаев не менее усиленно делать вид, что я понмиаю и реагировать на их беседы. Впрчем, иногда они переходили вдруг на английский, и я сперва не врубалась "чего это я так хорошо стала все понимать", инглиш казался мне просто родной русской речью.
Примерно на четвертый день я освоилась и втянулась, к тому же это был самый свободный день- всего 1 урок. а потом они все уехали в Майнц играть в кранкен-хаусе, оставив меня наедине с моими клавирами. И я целый день занималась сама, все подучила, под вечер мне даже стало казаться. что "ерунда, сыграю все, ничего, что новое". люди, заходившие на экскурсию в церковь, где стоял рояль периодически останавливались на несколько минут и слушали, как я вдохновенно разучиваю то или иное тутти. Кое-кто даже пытался со мной раговаривать, и кое-кому я даже объяснила, что я тут делаю и позвала в воскресенье на заключительный концерт.
Надо сказать. что по прошествии нескольких деней мне занималось очень в удовольствие и в настроение. Начала чувствовать рояль, (после которого мое замечательное пианино что жигули по сравнению с лексусом), пальцы как-то иначе забегали, голова прояснилась, в общем почувствовала, какой это кайф играть на хорошем рояле хорошую музыку. ОДнако, в пятницу мое настроение несколькко подскисло, и даже вылилось в небольшой град слез, когда позвонила мама. Это был самый тяжкий день- с 9ти утра до 18 уроки. а в 19-30 генеральный прогон для своих. Прогон получился просто из рук вон - все волновались, совершенно не слушали, что происходит у рояля, я тоже была несколько не в себе, довольно часто торопилась или наоборот затягивала со вступлениями, где-то лажала, а где не лажала чувствовала себя крайне не уверенно, и кроме нарастающего беспокойства не испытывала никаких эмоций. Ну, и, конечно, когда позвонила мама, организм вспомнил .что он когда-то был ребенком, и немедленно вернулся в это состояние, начав сначала кукситься, а потом и рыдать крокодиловыми слезами, сидя в пяти метрах от шумной немецкой компании. "я хочу домой, я не умею играть. я завалю концерт, я устала, я ничего не понимаю". Все это я говорила маме, и, главное, чувствовала довольно отчетливо. Она успокоила меня как могла, и, на ночь глядя я все-таки осмелилась просить у Марии о ее впечатлениях и пожеланиях. Та, уже довольно прилично набравшись белого отвеила "да, все нормально, только все смелей, и темп в Брухе подвинуть надо, а то вы играли в три раза медленнее, ну, гуте нахт".
И тут я вспомнила замечательный анекдот, и практически самую ходовую и жизненную поговорку моих друзей - Саши и Жени - когда старый охотник рассказывал молодому, как он ходил на медведя, и все время повторял "гггллавнное ннне ббояться". И уже с субботы я стала повторять ее, как мантру, перманентно репетируя на последних уроках, а так же дополнительно приглашая всех по очереди "заходите ко мне в церковь порепетировать". Мы уигрались до невозможности - зато, когда наступило время выходить на публику 9я едва успела переодеться, сообразив, что уже полпятого, а я все еще тут в исподнем доигрываю последние такты чего-то там" - волнения не было совершенно. было только желание играть, как можно свободнее, ярче и открытее. и, пожалуй, единственный, кто не пошел мне на встречу - это Брамс - все-таки был еще сыроват. Но остальные композиторы-классики нам благоволили. Шикарный был квартет - ребята играли Дворжака и Танго Пьяцолы из "запаха женщины" известное всем и каждому. И еще все время ржали - не на концерте, естественно, но в процессе занятий постоянно раздавался заливистый, стихийный ржач - это нас всех очень веселило.
Самое приятное во всей этой поездке было то, что ребятки "от всего нашего коллектива" поздравили меня прямо перед публикой после концерта, сказав что-то приятное и хорошее, и подарив конфетки и вино. Но самое главное- был пакетик от вина, который я не осмелюсь выкинуть никогда - там написано "Liebe Alexandra! das zusammenspiel mit dir hat uns alle sehr viel Spass gemaht! Wir bedanken uns fuer deine grosse Muehe". (не поверите. писала сейчас , ни разу не взглянув на пакетик - врезалось в память) и все подписались на обратной стороне. Это действительно было очень приятно и здорово и морально окупило весь тот ахтунг, который мне пришлось выдержать за эту неделю.
А еще у меня программка есть, я ее отсканирую, и обязательно сюда повешу, но как до сканнера доберусь- не знаю. А вообще, надеюсь, что это не последняя поездка, по-крайней мере, разговоры были в пользу дальнейшего сотрудничества. И уж конечно, думаю, чем дальше, тем это должно становиться легче и привычнее. Так что, продолжаю заниматься, а так же шпрехать по-немецки.
Кстати, удивительно, но приехав и отоспавшись первое, что я сделала- это села за рояль, начав вспоминать свою консерваторскую программу. Там я думала, что у меня будет длительная аллергия на рояль и на музыку вообще.
Правда, теперь два дня уже не сижу- свалились мирские дела, одно из которых- водить автомобиль, о чем напишу уже завтра, ибо это отдельная тема. Завтра, все же, постараюсь позаниматься, откатав площадку и устроив очередной бой со строительной пылью:) А сейчас любимый немецкий глагол - шлафен!
Upd: да, радбауд по моей просьбе тщательно снимал концерт на привезенную мной папину камеру, но шайзе, ничего не записалось. не знаю, что уж он там не так нажал. ужасно жалко:(((
Upd2: а еще забыла написать- Мария очень классно преподает, я даже сказала ей, что у меня ощущение, что еще чуть-чуть и я сама заиграю на скрипке - настолько она все понятно и интересно объясняет, даже на немецком:) особенно ценным были уроки по Дебюси- много узнала об этой музыке, да и саму музыку, прежде всего. Она как-то мимо меня прошла в консерватории. вот.:)
Я, конечно, взяла с собой блокнотик, дабы вечером подробно записывать свои впечатления. но единственное, что я там записала - это имена моих скрипачей, дабы подарить им на отъезд по открыточке с видом Санкт-Петербурга с надписью такому-то от Александры mit dem Hoffnung aus neue Treffe. Надписала и подарила. Но это было в последний день, а в первый, меня, героиню квеста "доберись из аэропорта Франкфурта до города Wetzlar (подробный план поездов, куда во сколько садиться, где выходить, где пересаживаться и т.п.) после ночного перелета встретила бодрая Мария со своим коллегой, и, как потом еще выяснилось Бой-френдом Радбаудом. Радбауд крутейший скрипач, в каком-то мега-оркестре Германии сидит первой скрипкой. На вид, впрочем, вполне типичный блондинистый немец, в очках для серфинга и машиной мерседес. Мария, как и в прошлом году- элегантна, на каблучках, с добродушной улыбкой и очень быстрой, невероятно немецкой речью, которую приходилось понимать. Я понимала очень выборочно, но по ситуации догадывалась, что она соболезнует мне, что я не спамши, постоянно звучало слово шлафен. Уверила, что сейчас мы приедем, и я смогу этот шлафен осуществить, но, по приезде тема для разговора сменилась тем, что мне предстоит играть. Мария дала мне сборничек Бетховена и Дебюсси, сказав, что будут их сонаты, а еще приехал мальчик Йофре из Венесуэлы с концертом Бруха и еще кто-то с Шубертом, нот нет, но привезут. И я, вместо шлафена пошла пилюкать на Стейнвее, ибо положение дел показалось мне прямо-таки критическим - программа полностью изменилась, а я ни в зуб ногой.
Кое-как поучивновоиспеченные произведения, я приступила к работе, в 14-00. Сначала ничего, бодрило, но потом уже плохо помню, так как остаток дня и вечера боролась со сном, периодически пытаясь понять, где и когда вступать, из последних сил напрягая свой самый несчастный, как мне тогда казалось, в мире мозг, дабы вычленить оттуда выражения на тему "вступать".
зато вечером я почувствовала, как это здорово - геен цу шлафен...
На следующий день уроков было больше, был Кристоф с сонатой Брамса, как оказалось, разученной мной не достаточно хорошо за последние 2 дня пребывания на родине, ибо в темпе у нас олучалось довольно сомнительно, и я все время тормозила, вместо третьей скорости включая первую, и иногда очень нехотя вторую. Приехала какая-то дама, фрау Швердтрен, 76ти лет, которая очень старалась, но дико ездила по струнам и спотыкалась в весенней сонате Бетховена (ура-ура, это я играла, так что читка с листа оказалась довольно приятным занятием). Но эта Фрау все равно молодец - казалось бы. могла сидеть в своем уютном немецком садике, готовя по воскресеньям яболчный штрудель к приезду детей, а она вот на скрипке играет, Бетховена учит, совершенствуется. В общем, мы с Марией в приватной беседе выразили ей двусторонний громадный респект. Поскольку я не записывала расписание уроков, то мне уже трудно вспомнить, кто в какой день был, но за первые три дня мы позанимались со всеми. Самая маленькая участница мастер-курса 12ти летняя Жеральдин чуть было не уехала домой после 2х дней пребывания- так ей было одиноко и плохо, но потом, когда ее мама уехала, оставив ее вливаться в компанию молодежи - Жеральдин весьма отчаянно и жизнерадостно (и, надо сказать довольно быстро и уверенно) фигачила Прелюдию и Аллегро Крейслера в стиле Пуньяни. У меня там было играть нечего, но, тем не менее. немного попарилась с отловом этой юной скрипачки - ведь даже если аккорд один его оказалось не атк-то просто вставить вовремя, в какой-то неизвестный мне, изобилующий туда-сюда мельканиями шестнадцатых пассаж.
Следующая по возрасту была Йоханна- 15 лет, игравшая балладу и Полонез Вьетана. Это я учила дома. Но по ансамблю тоже оказалось не так-то просто. Пуньяни отдыхает. окончательно отрепетировались и все сделали вместе только в день концерта на репетиции и, ура-ура на самом концерте тоже.
Японка Яна играла две части Равеля, девочка с забавным именем Свеня - Дебюсси, Франциска играла Паганини и буланже, две мелочи с листа - по сути ерунда, вроде ум-ца-ца). Как я уже сказала, Кристоф вызвался, не смотря на игру в квартете сыграть сольного Брамса, а вторая скрипка из квартета Барбара вызвалась сыграть дуэт Шуберта, который пришлось тоже читать с листа на уроке, но отчего-то Мария сказала "у вас обеих очень шубертовский хороший звук, давайте на концерте сыграем первую часть". Ну вот...на своб голову - пришлось учить. Так чтона уроках прошли три, играли одну. Но музыка обалденная, собственно, Шуберт оказался моим любимчиком на этом курсе - играла и кайфовала (может быть я была в прошлой жизни Шубертом? как-то уж очень мне оказалось близко все, что он написал, каждая закорючка в нотах). Ну, еще приехала организаторша курса Ева, тоже с чем-то новым, но в концерте не участвовала, просто играли на уроках. Кажется, никого не забыла.
По вечерам я из приличия и любопытства, а ногда даже из желания попрактиковаться в немецком и по возможности пообщаться, сидела с Марией Радбаудом и Дороти (которая 76ти летняя Фрау) на свежем воздухе, за бокальчиком вина, и усиленно пыталась понимать, а в 70 процентах случаев не менее усиленно делать вид, что я понмиаю и реагировать на их беседы. Впрчем, иногда они переходили вдруг на английский, и я сперва не врубалась "чего это я так хорошо стала все понимать", инглиш казался мне просто родной русской речью.
Примерно на четвертый день я освоилась и втянулась, к тому же это был самый свободный день- всего 1 урок. а потом они все уехали в Майнц играть в кранкен-хаусе, оставив меня наедине с моими клавирами. И я целый день занималась сама, все подучила, под вечер мне даже стало казаться. что "ерунда, сыграю все, ничего, что новое". люди, заходившие на экскурсию в церковь, где стоял рояль периодически останавливались на несколько минут и слушали, как я вдохновенно разучиваю то или иное тутти. Кое-кто даже пытался со мной раговаривать, и кое-кому я даже объяснила, что я тут делаю и позвала в воскресенье на заключительный концерт.
Надо сказать. что по прошествии нескольких деней мне занималось очень в удовольствие и в настроение. Начала чувствовать рояль, (после которого мое замечательное пианино что жигули по сравнению с лексусом), пальцы как-то иначе забегали, голова прояснилась, в общем почувствовала, какой это кайф играть на хорошем рояле хорошую музыку. ОДнако, в пятницу мое настроение несколькко подскисло, и даже вылилось в небольшой град слез, когда позвонила мама. Это был самый тяжкий день- с 9ти утра до 18 уроки. а в 19-30 генеральный прогон для своих. Прогон получился просто из рук вон - все волновались, совершенно не слушали, что происходит у рояля, я тоже была несколько не в себе, довольно часто торопилась или наоборот затягивала со вступлениями, где-то лажала, а где не лажала чувствовала себя крайне не уверенно, и кроме нарастающего беспокойства не испытывала никаких эмоций. Ну, и, конечно, когда позвонила мама, организм вспомнил .что он когда-то был ребенком, и немедленно вернулся в это состояние, начав сначала кукситься, а потом и рыдать крокодиловыми слезами, сидя в пяти метрах от шумной немецкой компании. "я хочу домой, я не умею играть. я завалю концерт, я устала, я ничего не понимаю". Все это я говорила маме, и, главное, чувствовала довольно отчетливо. Она успокоила меня как могла, и, на ночь глядя я все-таки осмелилась просить у Марии о ее впечатлениях и пожеланиях. Та, уже довольно прилично набравшись белого отвеила "да, все нормально, только все смелей, и темп в Брухе подвинуть надо, а то вы играли в три раза медленнее, ну, гуте нахт".
И тут я вспомнила замечательный анекдот, и практически самую ходовую и жизненную поговорку моих друзей - Саши и Жени - когда старый охотник рассказывал молодому, как он ходил на медведя, и все время повторял "гггллавнное ннне ббояться". И уже с субботы я стала повторять ее, как мантру, перманентно репетируя на последних уроках, а так же дополнительно приглашая всех по очереди "заходите ко мне в церковь порепетировать". Мы уигрались до невозможности - зато, когда наступило время выходить на публику 9я едва успела переодеться, сообразив, что уже полпятого, а я все еще тут в исподнем доигрываю последние такты чего-то там" - волнения не было совершенно. было только желание играть, как можно свободнее, ярче и открытее. и, пожалуй, единственный, кто не пошел мне на встречу - это Брамс - все-таки был еще сыроват. Но остальные композиторы-классики нам благоволили. Шикарный был квартет - ребята играли Дворжака и Танго Пьяцолы из "запаха женщины" известное всем и каждому. И еще все время ржали - не на концерте, естественно, но в процессе занятий постоянно раздавался заливистый, стихийный ржач - это нас всех очень веселило.
Самое приятное во всей этой поездке было то, что ребятки "от всего нашего коллектива" поздравили меня прямо перед публикой после концерта, сказав что-то приятное и хорошее, и подарив конфетки и вино. Но самое главное- был пакетик от вина, который я не осмелюсь выкинуть никогда - там написано "Liebe Alexandra! das zusammenspiel mit dir hat uns alle sehr viel Spass gemaht! Wir bedanken uns fuer deine grosse Muehe". (не поверите. писала сейчас , ни разу не взглянув на пакетик - врезалось в память) и все подписались на обратной стороне. Это действительно было очень приятно и здорово и морально окупило весь тот ахтунг, который мне пришлось выдержать за эту неделю.
А еще у меня программка есть, я ее отсканирую, и обязательно сюда повешу, но как до сканнера доберусь- не знаю. А вообще, надеюсь, что это не последняя поездка, по-крайней мере, разговоры были в пользу дальнейшего сотрудничества. И уж конечно, думаю, чем дальше, тем это должно становиться легче и привычнее. Так что, продолжаю заниматься, а так же шпрехать по-немецки.
Кстати, удивительно, но приехав и отоспавшись первое, что я сделала- это села за рояль, начав вспоминать свою консерваторскую программу. Там я думала, что у меня будет длительная аллергия на рояль и на музыку вообще.
Правда, теперь два дня уже не сижу- свалились мирские дела, одно из которых- водить автомобиль, о чем напишу уже завтра, ибо это отдельная тема. Завтра, все же, постараюсь позаниматься, откатав площадку и устроив очередной бой со строительной пылью:) А сейчас любимый немецкий глагол - шлафен!
Upd: да, радбауд по моей просьбе тщательно снимал концерт на привезенную мной папину камеру, но шайзе, ничего не записалось. не знаю, что уж он там не так нажал. ужасно жалко:(((
Upd2: а еще забыла написать- Мария очень классно преподает, я даже сказала ей, что у меня ощущение, что еще чуть-чуть и я сама заиграю на скрипке - настолько она все понятно и интересно объясняет, даже на немецком:) особенно ценным были уроки по Дебюси- много узнала об этой музыке, да и саму музыку, прежде всего. Она как-то мимо меня прошла в консерватории. вот.:)