Остров детства моего
У меня есть одно детское воспоминание. Мы с мамой идем по синей морозной улице. Уже село солнце, темно и по проспекту зажглись белые брызжущие свет фонари. Мы идем, и чем больше удаляемся от центральной улицы, тем становится темнее, тем гуще тени, тем крепче мороз. Вокруг сходится чернильно-фиолетовая тьма с редкими проблесками автомобильных фар, и вот она совсем окутывает нас, и мы пробираемся уже наощупь. Под ногами похрустывает сугроб, пролетают редкие колкие снежинки. А потом в конце улицы - большой темный дом, а в нем - два ярких жёлтых окошка. Они светятся и за ними - тепло. И нас там ждут.
На фото - тот самый дом и те самые два окна. Дом моей второй бабушки.
Вот эта улица. И дом - второй слева.
2.
Время состарило его. Скользнуло чуть видимой тенью, оставив тусклый налет медленного разрушения, пыли и древесных морщин.
Но прежде чем рассказать о доме моей бабушки и этой страничке моей жизни - небольшая предыстория.
Бабушка поселилась в одном из районов старого Рубцовска недалеко от Алея в середине семидесятых. А до этого она жила в селе Бобково.
3.
Сохранилось несколько старых любительских фотографий. Здесь вот какие-то глинобитные сараи - надворные постройки. Собака по кличке Букет. Семья бабушки жила на окраине села в поселке под названием Красный Борец. Сейчас его уже не существует. Не осталось ничего - одно чистое поле.
4.
Да и в то время, в общем-то, не очень много людей жило в Борце. Мама рассказывает, что в школу дети ходили в Бобково за несколько километров каждый день. В магазин - так же. Жизнь протекала на отшибе. Но в этом были и свои прелести. Например, сразу за дворами и огородами - цветущая степь и вольный ветер, напоминавшие родную Украину, откуда родом бабушка.
5.
Здесь уже видно угол дома. Верстак, на котором работал дед.
6.
А вот на этом фото - и сама бабушка. Я помню ее именно такой, хоть фото и сделано еще до моего рождения. В последующие годы она не сильно изменилась.
В общем, в людские помыслы вмешалась природа. Поселок "Красный Борец" перестал существовать, так как в то место, где он был расположен, пришла река Алей. Река непредсказуемая, степная, с капризным нравом. Год за годом подмывала она крутой левый берег - песчаный яр, неся в своем течении тонны ила. Все ближе и ближе - с каждой весной, с каждым паводком. Постепенно стало понятно, что поселок река уничтожит. Люди один за одним стали уезжать. Кто-то перебирался в центр села. А кто-то и в город. Разбирали или бросали свои дома. Бабушка жила в родных стенах до последнего. Идти было некуда, и жаль было все оставлять. Когда река подошла вплотную - ушла к соседям. Судьба дома печальна - он рухнул в реку. Алей разметал его по бревнышку. Бабушка плакала, видя, как бревна вылавливали жители села, чтобы они сгодились в хозяйстве. Мне кажется, это ужасно, когда твой дом, который стал за годы частичкой твоей жизни, растаскивают по кусочкам... Сначала так и жила по соседям, родственникам. А потом с трудом отхлопотали деньги за потерянное имущество, и появилась возможность купить жилье в городе.
7.
Следующее фото пришлось пропустить через фильтр, оно было очень плохого качества.
Это бабушкин дом, висящий над рекой.
8.
И вот в городе купили те самые полдома, покрашенные зеленой краской. В соседней половине жила соседка Валя. В доме были две комнаты и кухня. Под окном маленькой спальни рос огромный куст вишни с огненно-красными ягодами. Именно об этом доме и кусте вишни я писала в своем небольшом рассказе "Итальянский полдень". Прожила бабушка здесь около двадцати лет. Когда она умерла, дом продали. Зеленый забор построили уже новые люди. Прежний был не такой глухой, и была калитка из штакетин с большим железным крючком. Я почему-то явственно помню именно этот крючок, который легко и изящно накидывался на толстую отполированную железную петлю и приятно гремел. Бабушка часто стояла, облокотившись, у калитки и смотрела на дорогу. Иногда, когда мы вот так приходили в гости, она замечала нас издалека и улыбалась.
9.
К дому была пристроена такая вот хата-"времянка". В ней - еще две комнаты и печка. Большую часть времени помещение стояло холодное и нежилое, в нем хранили зимой продукты. И пару раз бабушка пускала квартирантов - каких-то знакомых из села. Вообще весь дом был очень старым, несмотря на более-менее приличный внешний вид. Он стоял и до сих пор стоит на территории старого Рубцовска, недалеко от берега Алея. По своему составу дом "шлаколитой" - толком даже не знаю, что это значит. Когда дом продавали, надо было в паспорте написать из чего он построен, а никто точно не знал. И помню, там уголок дома расковыряли, и оттуда посыпался шлак)). В общем, я думаю, что дом построен еще в первой половине двадцатого века. Внутри у него были беленые стены, неровные такие, все старинное-престаринное... Печка-голландка на кухне, кривые неровные половицы и маленькое окошечко, почему-то выходящее в огород к соседям, всегда излучавшее зеленый свет от сени яблоневой листвы. На чердаке основного дома мы однажды нашли полное собрание сочинений Ленина, оставшееся от прежних жильцов). Кто они были, как эти книги туда попали - вот загадка. Тогда мы сестрой забрали по парочке томов к себе домой - вдруг в школе пригодятся. Не пригодились. Пробовала сама читать - не пошло. Очень сложным мне показался на тот момент язык дедушки Ленина).
10.
Сараек этих кирпичных не было, их уже новые жильцы построили. Были простые деревянные сарайки, крытые старой-престарой дранкой. Такой старой, что когда мы с сестрой счищали с них снег, бабушка все время переживала, что мы ей проломим крышу). Огородик перед домом был маленький-премаленький. Просто микроскопический огородик. Но там все росло - и лук, и огурцы, и помидоры, и редиска. Более того, бабушке хватало самой и она делилась с нами. За забором росла трава-мурава и покачивались высокие бледно-розовые мальвы. В траве, если присмотреться, медленно ползали отборные синие и зеленые жучки-светляки, которых мы в детстве любили брать на руки. С дороги летом тянуло пылью и зноем. Изредка ветер доносил волны влажного травяного воздуха с реки.
Но время... что же тут поделаешь. Ничего не осталось. И дом, кажется, заброшен. Перед калиткой лежит девственный нетронутый сугроб...
11.
Напротив дома была вот эта колонка. Ну, как бы она и сейчас есть.
12.
И кто-то до сих пор ходит к ней за водой с флягой. Ах, вы не представляете, какая в этой колонке была вкусная вода! Особенно в летнюю жару... Повиснешь на железной ручке, что-то загудит внутри - такой глухой подземный гул, и из крана рванет тугая водяная струя, ударит в асфальт, заливая ноги и обдавая брызгами с ног до головы. А потом пьешь, стараясь не отпустить ручку, вниз головой. И вода бьет по губам, мочит лицо и волосы. Напьешься воды и заодно водяную ванну примешь.
13.
Бабушкин дом мне иногда снится. Часто в этих снах какая-то тоска, как будто ищешь что-то и никак не можешь найти. А иногда - приснится вдруг новогодняя ёлка, вся в сверкающих цветных огнях, посреди затопленного ночной темнотой двора. И вот стоишь и смотришь на эту ёлку, и немеешь от восторга, который сложно понять...
14.
