Прошложизненное..
В моём соломенном дворце было всего лишь два этажа - главная зала и чердак.
В главной зале я принимала гостей, которые с улыбкой лгали мне по пустякам, а я улыбалась им. Потом мы пили зелёный чай с лепестками жасмина и кляли синоптиков. В моей главной зале стояло лишь истёртое позолоченное старое кресло, на которое так приятно было забираться с ногами, сворачиваясь в клубок, и письменный стол из вишни.
Если провести пальцем по столу, там обнаруживались странные картинки, спрятанные за пылью и осадком моего смеха - яркие ромбики и треугольники сменяли друг друга, как калейдоскоп, потерянный где-то в детстве. Под столом стояла неработающая печатная машинка, которую в сердцах разбил прошлый владелец, когда не сумел сочинить лучшей в мире сказки - и подарил её мне, на память.
Иногда в тёмных углах обнаруживались полезные вещи и умные люди, утверждавшие, что помнят, как меня зовут - первые принимались к сведению, вторые - тихо накрывались белой простынёй. Я играла в прятки с собственным эхо, а побеждал сквозняк, находивший нас обеих в каждом укромном уголке.
Чердак был сплошь завален старыми куклами с оторванными ногами и изрисованными лицами, деревянными рамами от непрорубленных окон, измятыми плакатами с прекрасно-грустными девушками и пряными воспоминаниями. Там гнездилась какая-то круглоглазая птица, которую я никак не могла разглядеть, и ночные мотыльки. По ночам я забиралась на чердак и, сидя в углу, плела верёвочную лестницу из своих волос - когда-нибудь я заброшу её на Луну и смогу снять с неба и перечистить все звёзды..
В главной зале я принимала гостей, которые с улыбкой лгали мне по пустякам, а я улыбалась им. Потом мы пили зелёный чай с лепестками жасмина и кляли синоптиков. В моей главной зале стояло лишь истёртое позолоченное старое кресло, на которое так приятно было забираться с ногами, сворачиваясь в клубок, и письменный стол из вишни.
Если провести пальцем по столу, там обнаруживались странные картинки, спрятанные за пылью и осадком моего смеха - яркие ромбики и треугольники сменяли друг друга, как калейдоскоп, потерянный где-то в детстве. Под столом стояла неработающая печатная машинка, которую в сердцах разбил прошлый владелец, когда не сумел сочинить лучшей в мире сказки - и подарил её мне, на память.
Иногда в тёмных углах обнаруживались полезные вещи и умные люди, утверждавшие, что помнят, как меня зовут - первые принимались к сведению, вторые - тихо накрывались белой простынёй. Я играла в прятки с собственным эхо, а побеждал сквозняк, находивший нас обеих в каждом укромном уголке.
Чердак был сплошь завален старыми куклами с оторванными ногами и изрисованными лицами, деревянными рамами от непрорубленных окон, измятыми плакатами с прекрасно-грустными девушками и пряными воспоминаниями. Там гнездилась какая-то круглоглазая птица, которую я никак не могла разглядеть, и ночные мотыльки. По ночам я забиралась на чердак и, сидя в углу, плела верёвочную лестницу из своих волос - когда-нибудь я заброшу её на Луну и смогу снять с неба и перечистить все звёзды..