Странно, что совсем не прозвучала тема добровольного отказа евреев от идиша в Подмандатной Палестине ещё до войны. Для очень многих из них он был языком гетто, исключённости из общества, малоценное напоминание о неравноправном прошлом, от которого следует как можно быстрее избавиться. Понимание того, что за языком стоит значимый пласт собственной культуры, пришло не сразу. Выжившие в Холокосте и попавшие в Подмандатную Палестину после войны, обнаружили других евреев, твёрдо уверенных, что, вернувшись на землю предков, нужно вернуться и к языку предков (приспособив его словарь к современным реальностям).
На эту тему даже Эренбург пару копеек вставил. Это, конечно, не красивый аргумент в академической дискуссии, но так, любопытный штришок в большой картине:
Приехав в Тель-Авив, Лазик сразу увидел десяток евреев, которые стояли возле вокзала, размахивая руками. Подойдя к ним поближе, Лазик услышал древнееврейские слова. Он не на шутку удивился. - Почему вы устраиваете миньян на улице, или здесь нет синагоги для ваших отсталых молитв? - Дурень, кто тебе говорит, что мы молимся? Мы вовсе обсуждаем курс египетского фунта, и здесь все говорят на певучем языке Библии, потому что это наша страна, и забудьте скорее ваш идиотский жаргон! Лазик только почесался. Он-то знал эти певучие языки! Они хотят устроить биржу по-библейски? Хорошо. У кого не бывает фантазий.
(И. Г. Эренбург, Бурная жизнь Лазика Ройтшванеца, 1927)
Странно, что совсем не прозвучала тема добровольного отказа евреев от идиша в Подмандатной Палестине ещё до войны. Для очень многих из них он был языком гетто, исключённости из общества, малоценное напоминание о неравноправном прошлом, от которого следует как можно быстрее избавиться. Понимание того, что за языком стоит значимый пласт собственной культуры, пришло не сразу. Выжившие в Холокосте и попавшие в Подмандатную Палестину после войны, обнаружили других евреев, твёрдо уверенных, что, вернувшись на землю предков, нужно вернуться и к языку предков (приспособив его словарь к современным реальностям).
Reply
Да? Я вообще об этом не знала. Но я прекрасно понимаю тех довоенных евреев.
Reply
Reply
Было бы удивительно, если б один из диалектов немецкого был не похож на немецкий!
Reply
На эту тему даже Эренбург пару копеек вставил. Это, конечно, не красивый аргумент в академической дискуссии, но так, любопытный штришок в большой картине:
Приехав в Тель-Авив, Лазик сразу увидел десяток евреев, которые стояли возле вокзала, размахивая руками. Подойдя к ним поближе, Лазик услышал древнееврейские слова. Он не на шутку удивился.
- Почему вы устраиваете миньян на улице, или здесь нет синагоги для ваших отсталых молитв?
- Дурень, кто тебе говорит, что мы молимся? Мы вовсе обсуждаем курс египетского фунта, и здесь все говорят на певучем языке Библии, потому что это наша страна, и забудьте скорее ваш идиотский жаргон!
Лазик только почесался. Он-то знал эти певучие языки! Они хотят устроить биржу по-библейски? Хорошо. У кого не бывает фантазий.
(И. Г. Эренбург, Бурная жизнь Лазика Ройтшванеца, 1927)
Reply
Leave a comment