Советская хронофантастика-7. Ленинградцы-3. Геннадий Гор
Геннадий Гор (15.01.1907 - 06.01.1981).
Геннадий Гор… Должен признаться, что фантастика Гора меня в детстве не особенно увлекала, да и сейчас - тоже. Видимо, пропустил я какой-то свой возраст, в котором надо был отдать должное творчеству этого ленинградского писателя необычной судьбы и любопытной творческой эволюции. А ведь Геннадий Гор (1907 - 1981) писал не только фантастику... У меня на полке стоит том его избранной прозы 1925 - 1945 годов и блокадных стихотворений 1943 - 1944 годов под названием «Обрывок реки».
Геннадий Гор. Обрывок реки. - СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2021 г.
В предисловии к этому авторскому сборнику его составитель Андрей Муждаба сообщает, что Геннадий (Гдалий Самуилович) Гор родился в Верхнеудинске (ныне - Улан-Удэ) в остроге для политзаключённых, первый год жизни провёл в приюте при тюрьме. Революционная деятельность родителей определила тайну первых лет жизни Гора, их можно восстановить лишь отчасти, опираясь на противоречивые свидетельства его прозы 1930-х годов. Детство и юность он провел на попечении родственников в Баргузине, а в начале 1920-х годов из Забайкалья приехал в Ленинград заканчивать школу и поступать в вуз. Первой публикацией восемнадцатилетнего студента литературного отделения Ленинградского университета стал крохотный рассказ «Калым» - он вышел в журнале «Юный пролетарий» в 1925 году. Но большая литература - не предмет моих заметок, поэтому вернёмся к заявленной теме хронопутешествий в советской фантастике.
Геннадий Гор. Глиняный папуас. - М.: Знание, 1966 г.
Многие произведения Гора так или иначе связаны с временем и перемещениями в нём: роман «Изваяние» (1971); повести «Докучливый собеседник» (1961), «Странник и время» (1962), «Кумби» (1963), «Скиталец Ларвеф» (1964), «Синее окно Феокрита» (1972); рассказы "Сад" (1968) «Лес на станции Детство» (1972) и другие произведения. Исследователь фантастики Анатолий Бритиков (кстати, тоже ленинградец) в своей монографии «Русский советский фантастический роман» (1972) отмечает: «На сложном фоне современной научной фантастики Гор, может быть, самый "чистый" философ. Его повести перебрасывают мостик от гносеологических проблем естествознания и техники к проблемам человека, вступающего в мир, который наука коренным образом преобразит. Специфическая интонация размышления при слаборазвитом сюжете придает произведениям Гора холодноватый колорит. Достоинство сомнительное. В анкетах, регистрирующих популярность фантастических произведений, книги Гора на одном из последних мест».
Геннадий Гор. Кумби. - Л.: Детская литература, 1968 г.
Спорить с Бритиковым трудно. Что правда, то правда - фантастические произведения Гора отличаются бессюжетностью, бесконечными рефлексиями героев и той самой философской «холодностью», о которой говорил ленинградский литературовед ещё полсотни лет назад (я имел счастье в своё время с Бритиковым общаться). Лично у меня вещи Гора чаще всего вызывают тоску, смешанную с раздражением. Я знаю, что от его произведений не стоит ждать захватывающих приключений, а вот маета души обеспечена... К примеру, как читателю реагировать на поступок персонажа повести «Странник и время» Павла Погодина, укладывающегося в анабиоз на 300 лет? Существуют две причины, по которым герой оказывается в состоянии «временной смерти» - желание поучаствовать в необычном биофизическом эксперименте и стремление увидеться с женой Ольгой, отправившейся в длительный космический полёт. Меня смущает, что супруги Погодины совсем не думают о своём маленьком сыне.
Иллюстрация Т. Оболенской и Б. Стародубцева к повести Геннадия Гора "Странник и время" в его авторском сборнике "Кумби". Кстати, первая публикация повести состоялась в дебютном, самом первом выпуске ежегодника "Фантастика 1962" издательства "Молодая гвардия", антология открывалась этой повестью.
Занимаясь удовлетворением собственных научных и личных амбиций, они безжалостно и навсегда бросают шестилетнего Колю. Жена отправляется в глубокий космос, муж в глубокий анабиоз, а сынишка - в детский дом… Коля будет расти без родителей, он никогда больше не увидит папу с мамой. Когда потомки спрашивают героя, как он мог пожертвовать своим мальчиком, Павел бесстрастно отвечает: «Во-первых, я жертвовал не им, а прежде всего собой. Мой мальчик был окружён заботой». Мне даже дальше читать расхотелось… По дальнейшему тексту чувствуется, что автор своего героя не осуждает, практические действия Павла принимаются как должное и как бы занавешиваются сонмом отвлечённых размышлений, связанных с временем, бессмертием, искусственным интеллектом и внутреннем миром личности.
Первая публикация повести Геннадия Гора "Синее окно Феокрита" была в журнале "Нева" (№ 7, 1968 г.). Рисунки С. Острова.
В повести «Синее окно Феокрита» школьники на уроках истории отправляются в прошлое, чтобы воочию увидеть изучаемую эпоху. Просто открывают дверь и оказываются в США, в гостях у писателя Сэмюэла Клеменса (Марка Твена), или в царской России 1915 года или ещё где-то. При этом нет никаких правил безопасности. Пример: человек попал в «замедленное время» и теперь годами подпрыгивает на мокром камне посреди речки. Никто не собирается ему помогать. Класс вместе с учителем истории застревает в средние века в Орде хана Батыя, и никто не беспокоится. Бог с ним, с историком, но дети? Вся эта нарочитая искусственность и алогичность вызывает у меня неприятие… Я понимаю, что подобные примочки нужны автору, чтобы глубокомысленно, иногда даже с иронией, пофилософствовать. Но мне не хочется вникать в умозрительные рассуждения, мне жалко человека, годами подпрыгивающего на скользком камне.
Рисунок С. Острова к повести "Синее окно Феокрита" в журнале "Нева".
Не особенно заморачивается Гор в своих хронопроизведениях и хоть каким-нибудь фантастическим научным обоснованием и регламентацией перемещений во времени. В упомянутой повести отрок из будущего Феокрит во время очередной исторической экскурсии знакомится с симпатичной гимназисткой Тоней из 1915 года и влюбляется. Экскурсия заканчивается, Феокрит улетает в будущее, но обещает вернуться. А когда снова отправляется в прошлое - слегка промахивается: Тоня - трёхмесячный ребёнок, её кормит грудью полнотелая нянька. Герой с изумлением смотрит на «огромную грудь кормилицы с толстым соском», а Тоня, чмокая, сосёт. Через некоторое время Феокрит совершает третью попытку встретиться с любимой и снова неудачно - теперь Тоня шестидесятилетняя старушка, окружённая внуками. Что там у них в будущем за аппаратура? Как можно с такой неаккуратной наводкой машин времени вообще кого-то в прошлое отправлять? Я пишу это и улыбаюсь, мне смешно, что я предъявляю претензии хроноинженерам фантастического произведения, но, правда, как так можно? :)
Геннадий Гор. Фантастические повести и рассказы. - Л.: Лениздат, 1970 г.
В повести есть и другие странности. Например, мама Феокрита, часто посещающая прошлое, познакомилась в древней Александрии с эллинистическим писателем Ахиллом Татием. Эта бодрая мама при вполне живом папе бессовестно закрутила с древним греком роман и подолгу у Ахилла пропадает (и, похоже, всегда безошибочно попадает туда, куда надо). Маму я осуждать не берусь, но, придумывая ей алиби, задаюсь вопросом, что значит «подолгу пропадает»? Получается: сколько времени человек провёл в прошлом, столько же он отсутствует и в своём настоящем. А почему нельзя вернуться из прошлого прямо в день старта? Наверное, для хроноперемещений в этой повести есть какой-то строгий темпоральный закон, но о нём Гор нигде не пишет. А, может, и закона никакого нет, просто им всем (и автору, и героям) не приходит в голову правильно настроить свои машины времени? Я снова улыбаюсь, получается, что я сам себе весело пересказываю содержание повести, на ходу что-то додумывая, а у Гора-то текст вроде бы не очень смешной. Хотя, кому-то, наверное, может показаться забавным, как в повести «Синее окно Феокрита» роботы Дориан Грей и Дульсинея Тобосская называют друг друга нехорошими словами, считая, что это слова ласковые (в будущем Гора все ругательные выражения исчезли за ненадобностью). Но откуда роботы эти слова знают, а если знают, то почему не понимают их значения? Им в память загрузили не тот словарь? Ладно, не буду придираться… Последний вопрос - у роботов-то зачем такие имена? А, понял, для смеха.
Геннадий Гор. Докучливый собеседник. - М.-Л.: Советский писатель, 1962 г.
В повести "Докучливый собеседник" (первая публикация - журнал звезда №7, 1961 г.) непосредственного перемещения персонажей во времени и пространстве не происходит. В сегодняшнее настоящее из прошлого переносятся огромные знания и опыт инопланетного Путешественника, корабль которого потерпел крушение и оказался на Земле в эпоху палеолита. Переносятся они с помощью высокоорганизованного робота, которому Путешественник передал свою личную память и всю накопленную информацию. Вопросы по содержанию повести у меня имеются, но оставлю их при себе.
ДАЛЕЕ И И С БОЛЬШИМ КОЛИЧЕСТВОМ КАРТИНОК ЧИТАТЬ ЗДЕСЬ.