(no subject)
В этой московской квартире я живу уже, кажется, больше года.
Я вообще редко запоминаю имена и лица, а имени здешнего невнятного вратаря я и вовсе никогда не мог запомнить.
Обычно они на привезенном, видимо, с собой, перегорклом масле жарили какую-то свою горбушу или куриные ножки в отгороженной части парадной - этот ужасаюший запах я и привык ассоциировать с московским домом.
Но сегодня эти люди прямо там, за стеклом, приготовили плов.
По его запаху я сразу понял, что эти люди вообще никакие не гастарбайтеры, а послы доброй кулинарной воли.
Я вообще редко запоминаю имена и лица, а имени здешнего невнятного вратаря я и вовсе никогда не мог запомнить.
Обычно они на привезенном, видимо, с собой, перегорклом масле жарили какую-то свою горбушу или куриные ножки в отгороженной части парадной - этот ужасаюший запах я и привык ассоциировать с московским домом.
Но сегодня эти люди прямо там, за стеклом, приготовили плов.
По его запаху я сразу понял, что эти люди вообще никакие не гастарбайтеры, а послы доброй кулинарной воли.