(no subject)
Суббота: новые стихи.
«Новая газета» - интервью.
***
Я на мрак закрываю глаза.
Я их только на свет открываю,
В час, когда розовеют по краю
Небеса, и царит бирюза.
Я на смерть закрываю глаза.
Я их только на жизнь открываю.
А на смерть их открыть забываю
И не знаю о ней ни аза.
***
Час рассветный - мой жалобный час,
Данный мне, чтоб роптать и канючить,
Тишину причитаньями мучить
И рассвет умолять, чтобы спас.
В этот час я родная всему:
Тьме ночной и рассвету, что брезжит,
Волоску, что нас всё еще держит,
Хоть приходится трудно ему.
***
Чем мы живы? Чем мы живы?
Тем, что нежности наплывы
Вдруг случаются порой,
Тем, что мы неприхотливы -
Мил нам даже день сырой.
Тусклый день с невзрачной кроной
И галдящею вороной
До того бывает мил,
Что глядим заворожённо
И расстаться нету сил.
***
Пишу лишь потому, что тянет временами
Всё сущее назвать своими именами:
Окликнуть небеса изменчивой расцветки
И снежную тропу, и снегиря на ветке,
И воздух, что, лиясь, у самых губ струится,
И всё, что, притаясь, быть названным боится,
Всё, для чего я слов пока не находила
И, слов не находя, молчаньем обходила.
***
А до меня рукой подать -
До той меня, что на Полянке
Жила, чесалась от ветрянки
И не давала маме спать;
До той меня, что со двора
Без разрешенья не ходила,
Играла в прятки и "водила",
Крича "пора" иль "не пора";
До той меня, что новый день
В обновке встретить так спешила,
Когда бабуля перешила
Мне свой жакет, сказав: "Надень".
***
Существованье - не отрада,
Но Бога не гневи, не надо.
По волнам жизни знай, плыви
И Бога всуе не гневи -
Так заклинать с утра до ночи
Привыкла я и, между прочим,
Почти сумела убедить
Себя, что вряд ли навредить
Судьба-злодейка так мне может,
Что заклинанье не поможет.
***
Всё исчезает из-под носа:
И птичка, что взглянула косо,
И день, что только что белел,
И юноша, что мной болел,
И всё, чем я жила когда-то...
Окрест гляжу я виновато,
Поняв, что мне не удержать
Тех, кого хочется прижать
К своей груди. К тому ж, похоже,
И я неудержима тоже.
***
А годы множатся и множатся...
Да разве можно не тревожиться,
Представив, что в какой-то час
Всё до минуточки у нас
Отнимут? Что жильё уютное -
Лишь радость краткая, минутная:
Диван, картинки, коврик, бра,
А рядом - чёрная дыра,
Где ни уюта абажурного,
Ни стен, ни коврика ажурного.
***
А я ещё на этой стороне -
На солнечной, сверкающей и ясной,
Где вряд ли можно быть совсем несчастной,
Живя в среде воздушной, как в броне.
А я ещё пока на широте,
Где мрак ночной сменяется рассветом,
Который служит радужным ответом
На тот вопрос, что задан в темноте.
***
Что время? Время я имею.
Я с ним справляться не умею.
Проснувшись около шести,
Пытаюсь время провести
Не как-нибудь, не как попало,
А так, чтоб даром не пропало
Ни мига краткого, ни дня,
Что есть покуда у меня,
Чтоб время, что вперёд летело,
Вдруг вовсе мчаться расхотело
И чтоб оно сказало вдруг,
Моих не выпуская рук:
"Ты так меня проводишь, чадо,
Что я с тобой остаться радо.
Мне больше незачем бежать,
Меня не надо провожать".
***
Я живу на земле, где такое случается!
Пусть хотя бы в кино хорошо всё кончается.
Пусть хотя бы в кино торжествует добро,
И Жар-птица волшебное дарит перо,
Как в той книжке, что в детстве была мне подарена.
Столько раз я была этой жизнью ударена,
Что работников творческих очень прошу
Мне обильную на уши вешать лапшу,
Щедро пудрить мозги, зубы мне заговаривать
И со мной лишь о счастье всегда разговаривать.
***
Стихи родились. И куда им деваться?
Спешить к небесам, чтобы с ними сливаться?
Отдаться на волю бездомных ветров
Иль в чьём-нибудь сердце найти себе кров,
Себя подвергая безумному риску,
В душе приютившей утратить прописку
И вмиг оказаться бродягой, бомжом
В пространстве недобром, холодном, чужом?
-----------------------------------
18.12.2017, «Новая газета», интервью с Ларисой Миллер и Борисом Альтшулером. Анна Саед-Шах: «Ее как поэта высоко ценил Арсений Александрович Тарковский. Его как физика и соратника по борьбе ценил Андрей Дмитриевич Сахаров. Евгений Евтушенко как-то заметил, что всякий раз, встречая Бориса и Ларису, он поражался, что эти двое, даже прогуливаясь по Переделкино, всё время что-то обсуждают и друг с другом им никогда не скучно» (это сильно сокращенный вариант; полностью интервью будет опубликовано в 2018 г. в журнале «Новый берег»):
https://www.novayagazeta.ru/articles/2017/12/18/74957-boris-altshuler-hotite-kogo-to-zaschitit-obraschaytes-v-kosmos
ЗАМЕЧЕННАЯ ОПЕЧАТКА: в подписи под фотографией четырех слева не Елена Георгиевна Боннэр, а ее мать Руфь Григорьевна Боннэр.
«Новая газета» - интервью.
***
Я на мрак закрываю глаза.
Я их только на свет открываю,
В час, когда розовеют по краю
Небеса, и царит бирюза.
Я на смерть закрываю глаза.
Я их только на жизнь открываю.
А на смерть их открыть забываю
И не знаю о ней ни аза.
***
Час рассветный - мой жалобный час,
Данный мне, чтоб роптать и канючить,
Тишину причитаньями мучить
И рассвет умолять, чтобы спас.
В этот час я родная всему:
Тьме ночной и рассвету, что брезжит,
Волоску, что нас всё еще держит,
Хоть приходится трудно ему.
***
Чем мы живы? Чем мы живы?
Тем, что нежности наплывы
Вдруг случаются порой,
Тем, что мы неприхотливы -
Мил нам даже день сырой.
Тусклый день с невзрачной кроной
И галдящею вороной
До того бывает мил,
Что глядим заворожённо
И расстаться нету сил.
***
Пишу лишь потому, что тянет временами
Всё сущее назвать своими именами:
Окликнуть небеса изменчивой расцветки
И снежную тропу, и снегиря на ветке,
И воздух, что, лиясь, у самых губ струится,
И всё, что, притаясь, быть названным боится,
Всё, для чего я слов пока не находила
И, слов не находя, молчаньем обходила.
***
А до меня рукой подать -
До той меня, что на Полянке
Жила, чесалась от ветрянки
И не давала маме спать;
До той меня, что со двора
Без разрешенья не ходила,
Играла в прятки и "водила",
Крича "пора" иль "не пора";
До той меня, что новый день
В обновке встретить так спешила,
Когда бабуля перешила
Мне свой жакет, сказав: "Надень".
***
Существованье - не отрада,
Но Бога не гневи, не надо.
По волнам жизни знай, плыви
И Бога всуе не гневи -
Так заклинать с утра до ночи
Привыкла я и, между прочим,
Почти сумела убедить
Себя, что вряд ли навредить
Судьба-злодейка так мне может,
Что заклинанье не поможет.
***
Всё исчезает из-под носа:
И птичка, что взглянула косо,
И день, что только что белел,
И юноша, что мной болел,
И всё, чем я жила когда-то...
Окрест гляжу я виновато,
Поняв, что мне не удержать
Тех, кого хочется прижать
К своей груди. К тому ж, похоже,
И я неудержима тоже.
***
А годы множатся и множатся...
Да разве можно не тревожиться,
Представив, что в какой-то час
Всё до минуточки у нас
Отнимут? Что жильё уютное -
Лишь радость краткая, минутная:
Диван, картинки, коврик, бра,
А рядом - чёрная дыра,
Где ни уюта абажурного,
Ни стен, ни коврика ажурного.
***
А я ещё на этой стороне -
На солнечной, сверкающей и ясной,
Где вряд ли можно быть совсем несчастной,
Живя в среде воздушной, как в броне.
А я ещё пока на широте,
Где мрак ночной сменяется рассветом,
Который служит радужным ответом
На тот вопрос, что задан в темноте.
***
Что время? Время я имею.
Я с ним справляться не умею.
Проснувшись около шести,
Пытаюсь время провести
Не как-нибудь, не как попало,
А так, чтоб даром не пропало
Ни мига краткого, ни дня,
Что есть покуда у меня,
Чтоб время, что вперёд летело,
Вдруг вовсе мчаться расхотело
И чтоб оно сказало вдруг,
Моих не выпуская рук:
"Ты так меня проводишь, чадо,
Что я с тобой остаться радо.
Мне больше незачем бежать,
Меня не надо провожать".
***
Я живу на земле, где такое случается!
Пусть хотя бы в кино хорошо всё кончается.
Пусть хотя бы в кино торжествует добро,
И Жар-птица волшебное дарит перо,
Как в той книжке, что в детстве была мне подарена.
Столько раз я была этой жизнью ударена,
Что работников творческих очень прошу
Мне обильную на уши вешать лапшу,
Щедро пудрить мозги, зубы мне заговаривать
И со мной лишь о счастье всегда разговаривать.
***
Стихи родились. И куда им деваться?
Спешить к небесам, чтобы с ними сливаться?
Отдаться на волю бездомных ветров
Иль в чьём-нибудь сердце найти себе кров,
Себя подвергая безумному риску,
В душе приютившей утратить прописку
И вмиг оказаться бродягой, бомжом
В пространстве недобром, холодном, чужом?
-----------------------------------
18.12.2017, «Новая газета», интервью с Ларисой Миллер и Борисом Альтшулером. Анна Саед-Шах: «Ее как поэта высоко ценил Арсений Александрович Тарковский. Его как физика и соратника по борьбе ценил Андрей Дмитриевич Сахаров. Евгений Евтушенко как-то заметил, что всякий раз, встречая Бориса и Ларису, он поражался, что эти двое, даже прогуливаясь по Переделкино, всё время что-то обсуждают и друг с другом им никогда не скучно» (это сильно сокращенный вариант; полностью интервью будет опубликовано в 2018 г. в журнале «Новый берег»):
https://www.novayagazeta.ru/articles/2017/12/18/74957-boris-altshuler-hotite-kogo-to-zaschitit-obraschaytes-v-kosmos
ЗАМЕЧЕННАЯ ОПЕЧАТКА: в подписи под фотографией четырех слева не Елена Георгиевна Боннэр, а ее мать Руфь Григорьевна Боннэр.