от Цели к Совести
[ Фрагмент из записи беседы Дж.Г. Беннетта ]
~ • ~ • ~
Единственный имеющий практическое значение вопрос - буду я или же нет продолжать добиваться цели, при условии, что у меня нет никакой гарантии, что мои усилия могут быть вознаграждены, - осознав это, откажусь ли я от дальнейших попыток?
Это было одной из тех вещей, на которой Гурджиев настаивал больше всего в своём персональном учении. По сути, он свёл всё учение целиком к одному очень простому предложению:
"Человек должен иметь цель".
Человек может быть не способен видеть за пределами этой жизни, поэтому его цель, строго говоря, и не может простираться за пределы его смерти. Но он может поставить себе цель умереть достойно - по другому говоря, не сдаваться. Гурджиев снова и снова повторял это всякий раз, когда он говорил о цели. А говорил он о ней практически каждый день. Всё дело в том, что сама цель, к которой надо стремиться в работе над собой, не допускает никаких сомнений. Все философские и даже религиозные вопросы могут оставаться открытыми для нас, но что касается того, стоит ли продолжать попытки или лучше сдаться, тут не может быть сомнений. Поэтому практический вопрос для нас не касается того, что находится за пределами смерти; он касается подхода к моменту смерти. Как я буду умирать?
Как бы там ни было после смерти, для меня будет лучше, если я буду делать всё от меня зависящее в этой жизни. И мне кажется весьма замечательной сама возможность свести и выразить человеческую проблему в таких простых терминах. Гурджиев говорил, что если мы поставим себе такую цель и сможем достичь точки, где будем знать, что так оно и будет для нас, тогда мы сможем пойти дальше к другой цели. Но прежде всего это; прежде всего установить в себе, до мозга костей, реализацию того, что я не могу отступить и сдаться. И не только не могу сдаться, но и не могу делать меньше, чем лучшее, на что я способен. В противном случае я погибну, как того и заслуживаю.
Не всё в человеке находится на одинаковом уровне. Вы можете попытаться понять, какие типы вещей соответствуют различным уровням. Весь наш функциональный механизм целиком, в этом смысле, находится на одном уровне, всё являет собой одинаковый вид материала нашего мышления, чувств, ощущений и наших жизненных функций. Всё является машиной. Всё пассивно.
Но в человеке есть также - и это как раз та идея, которую мы пытаемся понять (именно понять, а не поверить в неё) - 'нечто' совершенно другого порядка. Но оно настолько удалено от обычной активности его функций, что эти два принципа едва ли способны соприкасаться друг с другом, и то лишь на краткий миг. Это другое 'нечто' - есть точка контакта между конечным и бесконечным в человеке; между тем, что является им самим, и тем, что находится за его пределами.
Это два крайних полюса его природы. Соединение их возможно лишь если в нём сформируется нечто, способное их примирить - нечто, что поднимается из его низшей природы, но обладает качеством, способным участвовать в его высшей природе. Эта промежуточная сила и есть наша практическая забота. Сначала мы должны пытаться представить себе, чем является эта сила. У нас нет реального опыта переживания её, поскольку она в нас ещё не сформирована. Но мы должны пытаться представить себе, что для нас является возможным приобретение некой новой, второй природы, независимой от нашей первой, механической природы. Мы должны представить себе, что эта вторая природа может стать местонахождением нашего сознания, и что когда она сформируется, мы станем способны жить в двух мирах одновременно - мире нашей органической природы и мире сознания. Из этого мира мы можем распознать и уступить, впустить приходящие свыше влияния. Именно эта внутренняя взаимосвязь и есть Совесть. Как я уже сказал, мы должны представить себе подобную трансформацию нашей природы, даже несмотря на то, что у нас нет пока такого опыта.
И тогда, если это соответствует тому, чего мы желаем достичь, даже не зная, возможно ли нам добиться его, не имея определённого, соответствующего ему вкуса, мы должны пытаться жить так, как если бы это уже существовало в нас. Поскольку, если мы живём так, оно начнёт формироваться. Когда же оно начнёт формироваться, в нас может расти убеждение, что мы реально можем этого достичь и сделать постоянным. Мы можем начать видеть всё более и более отчётливо, что нам нужно сделать для того, чтобы достичь этого.
~ • ~ • ~[ Часть 2. Обсуждение. ]
Mrs M.: Какое отношение будет иметь это второе сознание к 'Я', относительно постоянному 'Я', которое мы пытаемся сформировать?
J.G.B.: Это как раз сознание 'Я ЕСТЬ', когда жизнь становится реальной.
Mrs. M.: Но это не реальное 'Я'?
J.G.B.: Вам известно, наверное, что м-р Гурджиев говорил о существовании в человеке трёх разных реальных "Я". Во-первых, существует "я" его функций или "Я" его органической природы, являющееся силой его чувств. Далее, может быть второе "я", которое является "Я" его сознания. И также существует третье "Я", которое является 'Я' воли. Если говорить об этом в терминах центров, есть "Я" низшего эмоционального центра, есть "Я" Высшего Эмоционального Центра и "Я" Высшего Ментального Центра. Высший Ментальный Центр есть инструмент Мастера. Мы не способны даже вообразить себе, чем это "Я" может быть.
Mr. H.: Здесь уже упомянули в обсуждении Объективную Совесть. В свою очередь, вы сказали о трёх различных "Я" по Гурджиеву, особенно двух последних - "Я" высшего эмоционального и "Я" высшего ментального центра. Я не вижу, каким образом Объективная Совесть и 'Я' соотносятся.
Как я понял из некоторых ваших более ранних описаний, об Объективной Совести надо думать как о чём-то, являющемся Голосом Бога, чём-то постоянном, спускающемся к нам с некого высокого уровня, тогда как любое "Я", каким бы образом его не рассматривать, представляет собой тот же самый эволюционный процесс, следующий в обратном направлении - от низшего к высшим уровням.
J.G.B.: Высшее Я в человеке является местом соприкосновения между конечным и бесконечным. Высшее 'Я' не поднимается снизу вверх - наоборот, оно нисходит Свыше. Помните аналогию, сравнивающую человека с домом, полным слуг? Как вам известно, она говорит о том, что хозяин приходит только когда дом готов. Хозяин не выдвигается из слуг, он приходит Свыше.
Mr. H.: Да, он приходит когда уходит Управляющий.
J.G.B.: Нет, управляющий должен остаться служить Ему. Управляющий также не выдвигается из слуг. Управляющий приходит от Хозяина. Таким образом, говорится о трёх состояниях: заместитель Управляющего, Управляющий и Хозяин.
Заместитель Управляющего является первым "Я" человека. Управляющий - второе "Я". Но высшим является Хозяин. И Хозяин - это Он, кому мы служим, Он, для служения которому мы существуем. Но прежде всего в нас должно возникнуть само желание служить. Нам стоит спросить себя, рождалось ли в нас когда-либо подобное желание? Мы говорим сейчас об очень больших вещах. Хотя вообще-то о подобных вещах мы не имеем права говорить до тех пор, пока не соотнесём их с некой настоящей реальностью. Мы должны иметь собственную позицию в их отношении. Я не могу знать Мастера. Он может быть известен лишь Управляющему. Но я могу иметь собственную позицию (отношение) в этой связи. А это значит, что я могу спрашивать себя: кому я желаю служить? И могу даже заставить себя ответить честно на этот вопрос: хочу ли я служить собственному эгоизму, или же я желаю служить Хозяину?
~ • ~ • ~
~ J.G. Bennett / Extract from talk on Aim and Conscience /
перевод: larkin_donkey
~ • ~ • ~
Единственный имеющий практическое значение вопрос - буду я или же нет продолжать добиваться цели, при условии, что у меня нет никакой гарантии, что мои усилия могут быть вознаграждены, - осознав это, откажусь ли я от дальнейших попыток?
Это было одной из тех вещей, на которой Гурджиев настаивал больше всего в своём персональном учении. По сути, он свёл всё учение целиком к одному очень простому предложению:
"Человек должен иметь цель".
Человек может быть не способен видеть за пределами этой жизни, поэтому его цель, строго говоря, и не может простираться за пределы его смерти. Но он может поставить себе цель умереть достойно - по другому говоря, не сдаваться. Гурджиев снова и снова повторял это всякий раз, когда он говорил о цели. А говорил он о ней практически каждый день. Всё дело в том, что сама цель, к которой надо стремиться в работе над собой, не допускает никаких сомнений. Все философские и даже религиозные вопросы могут оставаться открытыми для нас, но что касается того, стоит ли продолжать попытки или лучше сдаться, тут не может быть сомнений. Поэтому практический вопрос для нас не касается того, что находится за пределами смерти; он касается подхода к моменту смерти. Как я буду умирать?
Как бы там ни было после смерти, для меня будет лучше, если я буду делать всё от меня зависящее в этой жизни. И мне кажется весьма замечательной сама возможность свести и выразить человеческую проблему в таких простых терминах. Гурджиев говорил, что если мы поставим себе такую цель и сможем достичь точки, где будем знать, что так оно и будет для нас, тогда мы сможем пойти дальше к другой цели. Но прежде всего это; прежде всего установить в себе, до мозга костей, реализацию того, что я не могу отступить и сдаться. И не только не могу сдаться, но и не могу делать меньше, чем лучшее, на что я способен. В противном случае я погибну, как того и заслуживаю.
Не всё в человеке находится на одинаковом уровне. Вы можете попытаться понять, какие типы вещей соответствуют различным уровням. Весь наш функциональный механизм целиком, в этом смысле, находится на одном уровне, всё являет собой одинаковый вид материала нашего мышления, чувств, ощущений и наших жизненных функций. Всё является машиной. Всё пассивно.
Но в человеке есть также - и это как раз та идея, которую мы пытаемся понять (именно понять, а не поверить в неё) - 'нечто' совершенно другого порядка. Но оно настолько удалено от обычной активности его функций, что эти два принципа едва ли способны соприкасаться друг с другом, и то лишь на краткий миг. Это другое 'нечто' - есть точка контакта между конечным и бесконечным в человеке; между тем, что является им самим, и тем, что находится за его пределами.
Это два крайних полюса его природы. Соединение их возможно лишь если в нём сформируется нечто, способное их примирить - нечто, что поднимается из его низшей природы, но обладает качеством, способным участвовать в его высшей природе. Эта промежуточная сила и есть наша практическая забота. Сначала мы должны пытаться представить себе, чем является эта сила. У нас нет реального опыта переживания её, поскольку она в нас ещё не сформирована. Но мы должны пытаться представить себе, что для нас является возможным приобретение некой новой, второй природы, независимой от нашей первой, механической природы. Мы должны представить себе, что эта вторая природа может стать местонахождением нашего сознания, и что когда она сформируется, мы станем способны жить в двух мирах одновременно - мире нашей органической природы и мире сознания. Из этого мира мы можем распознать и уступить, впустить приходящие свыше влияния. Именно эта внутренняя взаимосвязь и есть Совесть. Как я уже сказал, мы должны представить себе подобную трансформацию нашей природы, даже несмотря на то, что у нас нет пока такого опыта.
И тогда, если это соответствует тому, чего мы желаем достичь, даже не зная, возможно ли нам добиться его, не имея определённого, соответствующего ему вкуса, мы должны пытаться жить так, как если бы это уже существовало в нас. Поскольку, если мы живём так, оно начнёт формироваться. Когда же оно начнёт формироваться, в нас может расти убеждение, что мы реально можем этого достичь и сделать постоянным. Мы можем начать видеть всё более и более отчётливо, что нам нужно сделать для того, чтобы достичь этого.
~ • ~ • ~[ Часть 2. Обсуждение. ]
Mrs M.: Какое отношение будет иметь это второе сознание к 'Я', относительно постоянному 'Я', которое мы пытаемся сформировать?
J.G.B.: Это как раз сознание 'Я ЕСТЬ', когда жизнь становится реальной.
Mrs. M.: Но это не реальное 'Я'?
J.G.B.: Вам известно, наверное, что м-р Гурджиев говорил о существовании в человеке трёх разных реальных "Я". Во-первых, существует "я" его функций или "Я" его органической природы, являющееся силой его чувств. Далее, может быть второе "я", которое является "Я" его сознания. И также существует третье "Я", которое является 'Я' воли. Если говорить об этом в терминах центров, есть "Я" низшего эмоционального центра, есть "Я" Высшего Эмоционального Центра и "Я" Высшего Ментального Центра. Высший Ментальный Центр есть инструмент Мастера. Мы не способны даже вообразить себе, чем это "Я" может быть.
Mr. H.: Здесь уже упомянули в обсуждении Объективную Совесть. В свою очередь, вы сказали о трёх различных "Я" по Гурджиеву, особенно двух последних - "Я" высшего эмоционального и "Я" высшего ментального центра. Я не вижу, каким образом Объективная Совесть и 'Я' соотносятся.
Как я понял из некоторых ваших более ранних описаний, об Объективной Совести надо думать как о чём-то, являющемся Голосом Бога, чём-то постоянном, спускающемся к нам с некого высокого уровня, тогда как любое "Я", каким бы образом его не рассматривать, представляет собой тот же самый эволюционный процесс, следующий в обратном направлении - от низшего к высшим уровням.
J.G.B.: Высшее Я в человеке является местом соприкосновения между конечным и бесконечным. Высшее 'Я' не поднимается снизу вверх - наоборот, оно нисходит Свыше. Помните аналогию, сравнивающую человека с домом, полным слуг? Как вам известно, она говорит о том, что хозяин приходит только когда дом готов. Хозяин не выдвигается из слуг, он приходит Свыше.
Mr. H.: Да, он приходит когда уходит Управляющий.
J.G.B.: Нет, управляющий должен остаться служить Ему. Управляющий также не выдвигается из слуг. Управляющий приходит от Хозяина. Таким образом, говорится о трёх состояниях: заместитель Управляющего, Управляющий и Хозяин.
Заместитель Управляющего является первым "Я" человека. Управляющий - второе "Я". Но высшим является Хозяин. И Хозяин - это Он, кому мы служим, Он, для служения которому мы существуем. Но прежде всего в нас должно возникнуть само желание служить. Нам стоит спросить себя, рождалось ли в нас когда-либо подобное желание? Мы говорим сейчас об очень больших вещах. Хотя вообще-то о подобных вещах мы не имеем права говорить до тех пор, пока не соотнесём их с некой настоящей реальностью. Мы должны иметь собственную позицию в их отношении. Я не могу знать Мастера. Он может быть известен лишь Управляющему. Но я могу иметь собственную позицию (отношение) в этой связи. А это значит, что я могу спрашивать себя: кому я желаю служить? И могу даже заставить себя ответить честно на этот вопрос: хочу ли я служить собственному эгоизму, или же я желаю служить Хозяину?
~ • ~ • ~
~ J.G. Bennett / Extract from talk on Aim and Conscience /
перевод: larkin_donkey