Ожидания, Будущее и Миры - 2.
[ продолжение темы, начало здесь ]
~ • ~ • ~
Итак, события, которые действительно важны для нас, относятся именно к высшим мирам. Подобные события не являются механическими и не принадлежат к предсказуемому будущему. Именно поэтому, имея какие-то ожидания в этом отношении, мы создаём трудности для самих себя. Если мы смотрим в сторону чего-то, способного принести истинную радость, мы должны осознавать, что это всегда нечто, что принадлежит высшему миру. Но это не механическая вещь и не следует думать о ней как о неком материальном событии. С другой стороны, состояние различных дурных предчувствий, в которые мы можем погружаться, чувствуя приближение чего-то ужасного, что вот-вот должно случиться, должно неизбежно соотноситься с каким-то материальным событием - аварией, потерей денег и так далее. Пребывание в состоянии отождествления, провоцирующем в нас одновременно ожидания и предчувствия, опускает нас в механический мир. Мы оказываемся пойманными в этом мире, превращаясь, во всех смыслах, лишь в ходячую "вещь". Мы выводим себя на путь "вещей".
Когда же действительно может произойти что-то интересное и значимое, наша чрезмерная идентификация с мыслями об этом способна увести нас настолько далеко в сторону (вниз), что мы рискуем проскочить само событие, так и не заметив его - поскольку находимся в этот момент в неправильном мире. Пребывая в состоянии дурных предчувствий, тревоги и беспокойства, мы, по сути, спускаемся вниз и мчимся прямиком навстречу той самой вещи, которая вызывает наше беспокойство. Но, как и в ситуации с благоприятными событиями, если бы мы не беспокоились по этому поводу, мы могли бы их проскочить, так и не встретив - поскольку находились бы в этот момент в другом мире. Ирония ситуации в том, что отождествление с будущим создаёт риск пропустить всё хорошее, собрав по пути всё плохое. Именно поэтому так много мучительных неприятностей происходит с людьми, испытывающими постоянное беспокойство. Мы часто говорим про таких: "Что ж, они сами навлекают проблемы на свою голову". Но это не они сами навлекают проблемы, их просто влечёт именно в тот мир, где происходят все эти неприятности. Аналогично этому, есть множество людей с чрезмерными ожиданиями, постоянно ждущих, думающих и говорящих о различных хороших вещах, которые должны произойти. И как часто они обманываются в подобных ожиданиях?!
Точно таким же образом мы можем идентифицироваться и с прошлым - внутренне зацикливаясь на мыслях о неудачах, обидах, травмах и т.п. - а это снова означает, что мы сами опускаем себя. Это и есть сущность идентификации. Когда человек отождествляется, он становится подобным механическому объекту и с ним происходят все соответствующие механические события. Вот почему не-отождествление, отстранённость и внутренняя свобода так важны, если мы хотим найти подлинно радующую, удовлетворяющую нас жизнь. Этот реально радующий мир - мир чувств, захватывающих и наполненных смыслом событий - присутствует с нами всё то время, пока мы не являемся "вещью". Но если человек позволяет себе становиться "вещью", то он живёт в полностью механическом и предсказуемом мире. Есть люди, чья жизнь часто становится просто патетически предсказуемой. Вы знаете наверняка, что они будут делать через год, пять лет, до конца своей жизни. Они будут продолжать играть в бридж до тех пор, пока будут способны держать карты в руках.
Сказанное заставляет меня коснуться ещё одного важного в этой связи вида работы. Два или три раза я уже читал вам лекцию Гурджиева о Свободе и Гордости. И в этой лекции он говорит как раз о том, каким образом мы должны бороться с отождествлением. Мы должны делать это через "урезонивание", рассуждения с самим собой.
Это вид работы, который необходимо делать целиком и полностью в уме. Делать его надо немедленно, как только в этом возникает нужда. Это вполне доступный для нас вид работы над состояниями и отношениями ума. Мы обладаем властью изменить их, по крайней мере, на некоторое время. Таким образом, если я замечаю себя ожидающим чего-то, я тут же говорю, что не буду этого делать, а вместо этого буду думать о чём-то другом. Конечно, на практике подобное изменение чаще длится лишь несколько мгновений, а затем всё возвращается в исходное состояние. Но по крайней мере, мы знаем, что на это время, пусть на секунды или минуты, мы можем развернуть своё внимание от одного ментального занятия к другому.
И есть также нечто более постоянное. Мы можем изменить целиком наше отношение к ожиданиям. Вместо того, чтобы считать их чем-то безвредным, мы начинаем видеть и понимать, что их действие всегда негативно. Идентификация с будущим уменьшает наши шансы и подавляет наш потенциал, опуская нас в мир низшего уровня. Лишь когда я понял это сам и стал совершенно в этом убеждён, я обнаружил, что могу избавиться от ожиданий и перестать беспокоиться о будущем.
Это вовсе не значит, что не следует никогда просчитывать. Когда расчёт возможен, так и надо делать. Если я собираюсь готовить пищу, мне надо знать, что у меня будет завтра достаточно для этого ингредиентов, а также то, сколько я собираюсь потратить. Знать эти вещи надо как раз потому, что они принадлежат миру своего типа. Я знаю, какие вещи могу делать днём, а какие - ночью.
Техника рассуждения с самим собой (урезонивания себя) является чем-то, что вы делаете только в своём уме. Необходимо войти в свой ум и увидеть всю абсурдность того, что там происходит. И это всё. Гурджиев называл эту работу активным размышлением. Оно выводит вас из пассивного состояния ожиданий и страхов. Когда что-то может быть сделано в уме и только в уме, именно там оно и должно делаться. Это вопрос приобретения и применения понимания против механических привычек. Для этого не нужны дыхательные упражнения, работа с ощущениями и тому подобное, разве что их можно использовать для приведения себя в нормальное состояние: но фактическое упражнение здесь целиком происходит в уме. Понимание необходимо здесь для того, чтобы мы могли действовать в качестве утверждающей силы. Когда мы реально убеждаемся в том, что этот связанный с ожиданиями и кажущийся безобидным ментальный процесс действительно лишает нас всех возможностей, тогда мы можем создать реальное утверждение. Что-то в нас может сказать: "Это должно прекратиться", и именно так и будет.
То, о чём я сейчас говорю, на самом деле очень не просто усвоить - это прямо противоположно нашим привычным формам мышления. В нас настолько глубоко укоренилось представление, что существует лишь один этот мир - мир материальных перемен - что несмотря ни на какие уверения, мы в любом случае продолжаем думать и действовать, исходя из этого предположения. Но даже считая так, мы реально не воспринимаем жизнь таким образом. Например, у нас бывают всевозможные виды эмоциональных состояний, которые были бы совершенно бессмысленны, если бы действительно существовал только этот механический мир. Поэтому в своих эмоциях, мы живём так, как будто есть также и другие миры, тогда как в своём мышлении мы признаём существование лишь одного, единственного мира. Наши чувства намного свободнее нашего ума, но беда в том, что проблема ожиданий должна быть решена именно в нашем мышлении.
Многие события являются необходимыми. Мы должны жить со своим телом. Но важно уметь различать, когда мы выходим из сферы действия "причины и следствия", где расчёты уместны, в другие области реальности, где они неприменимы. Почти всё из того, что называется психическими явлениями, представляет из себя некие простые события, принадлежащие не очень высокому, но другому миру, обладающему некоторой свободой. Поэтому все научные попытки разобраться с психическими феноменами, по сути, являются абсурдными, поскольку важное отличие этих явлений как раз в том, что они не обладают предсказуемостью в материальном мире.
Точно также абсурдно трактовать и наше общение друг с другом как нечто предсказуемое. С поражающей очевидностью, это особенно заметно в сфере высокоорганизованных средств коммуникации. Работники средств массовой информации верят, что обладают властью, способной контролировать мировое мнение. Им кажется, что только у них есть доступ к интересным историям, которые могут стать популярными лишь если они их опубликуют. На самом деле, очень многое становится известным через устные пересказы. Людям всегда интересно, что другие делают и что они нашли. Подобные рассказы значат гораздо больше для них, чем любая форма обезличенного представления, какой бы утончённой и изощрённой она ни была.
Далее:
Выход за пределы сферы действия "причины и следствия" ...
~ • ~ • ~
перевод: larkin_donkey
~ • ~ • ~
Итак, события, которые действительно важны для нас, относятся именно к высшим мирам. Подобные события не являются механическими и не принадлежат к предсказуемому будущему. Именно поэтому, имея какие-то ожидания в этом отношении, мы создаём трудности для самих себя. Если мы смотрим в сторону чего-то, способного принести истинную радость, мы должны осознавать, что это всегда нечто, что принадлежит высшему миру. Но это не механическая вещь и не следует думать о ней как о неком материальном событии. С другой стороны, состояние различных дурных предчувствий, в которые мы можем погружаться, чувствуя приближение чего-то ужасного, что вот-вот должно случиться, должно неизбежно соотноситься с каким-то материальным событием - аварией, потерей денег и так далее. Пребывание в состоянии отождествления, провоцирующем в нас одновременно ожидания и предчувствия, опускает нас в механический мир. Мы оказываемся пойманными в этом мире, превращаясь, во всех смыслах, лишь в ходячую "вещь". Мы выводим себя на путь "вещей".
Когда же действительно может произойти что-то интересное и значимое, наша чрезмерная идентификация с мыслями об этом способна увести нас настолько далеко в сторону (вниз), что мы рискуем проскочить само событие, так и не заметив его - поскольку находимся в этот момент в неправильном мире. Пребывая в состоянии дурных предчувствий, тревоги и беспокойства, мы, по сути, спускаемся вниз и мчимся прямиком навстречу той самой вещи, которая вызывает наше беспокойство. Но, как и в ситуации с благоприятными событиями, если бы мы не беспокоились по этому поводу, мы могли бы их проскочить, так и не встретив - поскольку находились бы в этот момент в другом мире. Ирония ситуации в том, что отождествление с будущим создаёт риск пропустить всё хорошее, собрав по пути всё плохое. Именно поэтому так много мучительных неприятностей происходит с людьми, испытывающими постоянное беспокойство. Мы часто говорим про таких: "Что ж, они сами навлекают проблемы на свою голову". Но это не они сами навлекают проблемы, их просто влечёт именно в тот мир, где происходят все эти неприятности. Аналогично этому, есть множество людей с чрезмерными ожиданиями, постоянно ждущих, думающих и говорящих о различных хороших вещах, которые должны произойти. И как часто они обманываются в подобных ожиданиях?!
Точно таким же образом мы можем идентифицироваться и с прошлым - внутренне зацикливаясь на мыслях о неудачах, обидах, травмах и т.п. - а это снова означает, что мы сами опускаем себя. Это и есть сущность идентификации. Когда человек отождествляется, он становится подобным механическому объекту и с ним происходят все соответствующие механические события. Вот почему не-отождествление, отстранённость и внутренняя свобода так важны, если мы хотим найти подлинно радующую, удовлетворяющую нас жизнь. Этот реально радующий мир - мир чувств, захватывающих и наполненных смыслом событий - присутствует с нами всё то время, пока мы не являемся "вещью". Но если человек позволяет себе становиться "вещью", то он живёт в полностью механическом и предсказуемом мире. Есть люди, чья жизнь часто становится просто патетически предсказуемой. Вы знаете наверняка, что они будут делать через год, пять лет, до конца своей жизни. Они будут продолжать играть в бридж до тех пор, пока будут способны держать карты в руках.
Сказанное заставляет меня коснуться ещё одного важного в этой связи вида работы. Два или три раза я уже читал вам лекцию Гурджиева о Свободе и Гордости. И в этой лекции он говорит как раз о том, каким образом мы должны бороться с отождествлением. Мы должны делать это через "урезонивание", рассуждения с самим собой.
Это вид работы, который необходимо делать целиком и полностью в уме. Делать его надо немедленно, как только в этом возникает нужда. Это вполне доступный для нас вид работы над состояниями и отношениями ума. Мы обладаем властью изменить их, по крайней мере, на некоторое время. Таким образом, если я замечаю себя ожидающим чего-то, я тут же говорю, что не буду этого делать, а вместо этого буду думать о чём-то другом. Конечно, на практике подобное изменение чаще длится лишь несколько мгновений, а затем всё возвращается в исходное состояние. Но по крайней мере, мы знаем, что на это время, пусть на секунды или минуты, мы можем развернуть своё внимание от одного ментального занятия к другому.
И есть также нечто более постоянное. Мы можем изменить целиком наше отношение к ожиданиям. Вместо того, чтобы считать их чем-то безвредным, мы начинаем видеть и понимать, что их действие всегда негативно. Идентификация с будущим уменьшает наши шансы и подавляет наш потенциал, опуская нас в мир низшего уровня. Лишь когда я понял это сам и стал совершенно в этом убеждён, я обнаружил, что могу избавиться от ожиданий и перестать беспокоиться о будущем.
Это вовсе не значит, что не следует никогда просчитывать. Когда расчёт возможен, так и надо делать. Если я собираюсь готовить пищу, мне надо знать, что у меня будет завтра достаточно для этого ингредиентов, а также то, сколько я собираюсь потратить. Знать эти вещи надо как раз потому, что они принадлежат миру своего типа. Я знаю, какие вещи могу делать днём, а какие - ночью.
Техника рассуждения с самим собой (урезонивания себя) является чем-то, что вы делаете только в своём уме. Необходимо войти в свой ум и увидеть всю абсурдность того, что там происходит. И это всё. Гурджиев называл эту работу активным размышлением. Оно выводит вас из пассивного состояния ожиданий и страхов. Когда что-то может быть сделано в уме и только в уме, именно там оно и должно делаться. Это вопрос приобретения и применения понимания против механических привычек. Для этого не нужны дыхательные упражнения, работа с ощущениями и тому подобное, разве что их можно использовать для приведения себя в нормальное состояние: но фактическое упражнение здесь целиком происходит в уме. Понимание необходимо здесь для того, чтобы мы могли действовать в качестве утверждающей силы. Когда мы реально убеждаемся в том, что этот связанный с ожиданиями и кажущийся безобидным ментальный процесс действительно лишает нас всех возможностей, тогда мы можем создать реальное утверждение. Что-то в нас может сказать: "Это должно прекратиться", и именно так и будет.
То, о чём я сейчас говорю, на самом деле очень не просто усвоить - это прямо противоположно нашим привычным формам мышления. В нас настолько глубоко укоренилось представление, что существует лишь один этот мир - мир материальных перемен - что несмотря ни на какие уверения, мы в любом случае продолжаем думать и действовать, исходя из этого предположения. Но даже считая так, мы реально не воспринимаем жизнь таким образом. Например, у нас бывают всевозможные виды эмоциональных состояний, которые были бы совершенно бессмысленны, если бы действительно существовал только этот механический мир. Поэтому в своих эмоциях, мы живём так, как будто есть также и другие миры, тогда как в своём мышлении мы признаём существование лишь одного, единственного мира. Наши чувства намного свободнее нашего ума, но беда в том, что проблема ожиданий должна быть решена именно в нашем мышлении.
Многие события являются необходимыми. Мы должны жить со своим телом. Но важно уметь различать, когда мы выходим из сферы действия "причины и следствия", где расчёты уместны, в другие области реальности, где они неприменимы. Почти всё из того, что называется психическими явлениями, представляет из себя некие простые события, принадлежащие не очень высокому, но другому миру, обладающему некоторой свободой. Поэтому все научные попытки разобраться с психическими феноменами, по сути, являются абсурдными, поскольку важное отличие этих явлений как раз в том, что они не обладают предсказуемостью в материальном мире.
Точно также абсурдно трактовать и наше общение друг с другом как нечто предсказуемое. С поражающей очевидностью, это особенно заметно в сфере высокоорганизованных средств коммуникации. Работники средств массовой информации верят, что обладают властью, способной контролировать мировое мнение. Им кажется, что только у них есть доступ к интересным историям, которые могут стать популярными лишь если они их опубликуют. На самом деле, очень многое становится известным через устные пересказы. Людям всегда интересно, что другие делают и что они нашли. Подобные рассказы значат гораздо больше для них, чем любая форма обезличенного представления, какой бы утончённой и изощрённой она ни была.
Далее:
Выход за пределы сферы действия "причины и следствия" ...
~ • ~ • ~
перевод: larkin_donkey